В краю вечного солнца

      Вконец утомившись обществом сестер, Сумрак покинул их под хитрым предлогом, будто бы ему срочно требуется пополнить запас материалов. Деловито удаляясь по направлению к границе сада, он краем глаза посматривал, чтобы неугомонные девчонки не увязались следом. Никакие материалы этот обманщик искать не собирался, а собирался незаметно сбежать с территории. Ему было строго запрещено отдалятся от угодий, принадлежащих гарему, но иногда Сумрак позволял себе нарушать данное правило, углубляясь в лес.       Это был один из тех немногих примеров, когда он осмеливался ослушаться указаний матери. Он просто ничего не мог с собой поделать, его влекло в дремучую чащу с неодолимой силой. Там росли высокие деревья, взбираясь на которые, можно было достать почти до самых облаков. Там так притягательно пахло смолой, прелыми листьями и влажной почвой. И там можно было остаться наедине с самим собой, ибо лес был настолько велик, что с любым из случайно встреченных сородичей не составляло никакого труда незаметно и легко разминуться. Заблудиться Сумрак не боялся, давно изучив эту местность как свои пять пальцев. Если же и случалось иногда заплутать, то всегда можно было подняться повыше и поглядеть, в какой стороне дом.       Сумраку нравилось путешествовать в одиночестве. Со сверстниками у него по ряду причин не особо ладилось. Многие откровенно завидовали привилегированному положению сына главной самки. Еще бы: у Сумрака была отдельная комната вместо койки в общей спальне, Нега не изводила его тренировками, и мать допускала его всюду, куда другим его ровесникам вход был заказан. С другой стороны, Загадка настолько четко отслеживала все действия сына, что близко общаться с ним было просто небезопасно — ей бы моментально становилось известно обо всех проказах молодых самцов, будь в них вовлечен Сумрак. Что правда, то правда, прежде он действительно настолько доверял матери, что честно и без всякой задней мысли рассказывал ей о своих приключениях, иногда невольно сдавая соучастников. Всякий раз после этого Сумрак получал от родительницы строгое внушение, а остальные мальки — жесткую трепку. Не удивительно, что после нескольких инцидентов остальные детеныши мужского пола благоразумно решили не иметь с ним ничего общего… Со временем Сумрак тоже начал понимать, что не все матери стоит рассказывать, а кое-где и вовсе следует приврать, но ситуации это уже не изменило.       Кстати, корни его странного увлечения резьбой по кости и нанизыванием бус крылись именно в вынужденной изоляции от свойственного его возрасту общества других мальчишек. Поневоле оставаясь в стороне от большинства нормальных для юного самца развлечений, он попросту не знал, чем еще занять себя. Нельзя сказать, что Сумрак чувствовал себя таким уж ущемленным — в целом, он был вполне доволен жизнью, а сформировавшееся под влиянием Загадкиных убеждений мировоззрение не позволяло ему разделять большинство грубых самцовых взглядов, вконец гася подсознательное стремление присоединиться к сверстникам. И все-таки, иногда было обидно становится изгоем. Временами в глубине души Сумрак начинал осознавать, что все идет как-то неправильно… Но разобраться до конца в своих чувствах подросток не мог, как и выразить их словами, дабы спросить совета у старших. Единственным выходом было — гнать невнятные мысли прочь. Именно тогда необычное, но творческое и одновременно весьма монотонное занятие помогало ему отвлечься.       Конечно, он не был лишен общения как такового, более того, иногда этого самого общения был даже переизбыток… Но женское окружение для молодого самца являлось по меньшей мере нехарактерным, а часто и отнюдь неблаготворным. Впрочем, Сумрак привык, научившись извлекать максимум пользы из этих странных взаимоотношений. И здесь способность изготавливать всякие нравящиеся самкам штуковины, опять же, приходилась как нельзя кстати, позволяя найти дополнительные точки соприкосновения со скандальным слабым полом.       Жаркий полдень был в разгаре, но в чаще царила неизменная прохлада. Сумрак залез на дерево и уверенно прошелся по горизонтальной толстой ветви на высоте метров десяти над землей. Потом оттолкнулся и легко перемахнул на соседний ствол, вцепившись в него когтями рук и упершись ногами. Удобнее расставив конечности, он вскарабкался выше и повторил прыжок, покрыв весьма приличное расстояние. И так еще несколько раз, с каждым прыжком все ускоряясь и незаметно теряя осторожность.       И вот уже, немало увлекшись, он понесся среди ветвей сломя голову, практически перейдя на четвероногое передвижение. Мысли мгновенно очистились, и разум опустел, воспринимая лишь скорость да свист в ушах и сосредотачиваясь на ежесекундном поиске новой опоры. Сумрак летел вперед, подобно счастливому идиоту, не думая ни о чем и ни о чем не вспоминая. Летел, пока не перестало хватать дыхания. Лишь тогда он вынужден был притормозить, устало плюхнувшись на ветку и хватая воздух широко раскрытой пастью. Ух, славно пробежался!       Он пересел удобнее и огляделся, пытаясь сориентироваться. Не сразу, но все-таки определив свое местонахождение, подросток довольно заулыбался и, успокоившись, растянулся на животе, свесив вниз все конечности и подставив спину пробивающимся сквозь листву солнечным лучам. Прижавшись скулой к потрескавшейся коре, Сумрак втянул ее горьковатый запах и закрыл глаза. Он долго лежал так и наслаждался моментом вновь обретенного умиротворения, больше не в силах заставить себя двинуться.       Вокруг шумели и поскрипывали, качаясь, деревья, повинующиеся внезапно поднявшемуся ветру. То и дело переговаривались какие-то лесные обитатели, прыгая по веткам или топая в подлеске. Чуткий слух малька улавливал даже самые мельчайшие шумы, выделяя их из общего природного гула. Сумраку нравилось вот так, зажмурившись, расшифровывать окружающие звуки, определяя, откуда они доносятся, чем воспроизводятся и далек ли источник.       Спустя некоторое время он уловил некие далекие отголоски, немало заинтересовавшие его. Прислушавшись к ним внимательнее, малек, наконец, привстал и повел головой. Так и есть, стая крылатых тварей… Неподалеку…       Он подобрал под себя конечности и поднялся на ветке, продолжая анализировать звук. Затем решительно двинулся в нужном направлении, уже не прыгая, как полоумный, а потихоньку перебираясь от дерева к дереву. Оказавшись в непосредственной близости от добычи, Сумрак затаился среди ветвей, наблюдая ярусом ниже кормящихся летунов. Приникнув всем телом к шершавому стволу, он начал бесшумно и медленно продвигаться вперед, подстерегая ни о чем не подозревающих существ. Метр за метром он подползал все ближе, пока не оказался на расстоянии броска. Примерившись, Сумрак внезапно громко рявкнул, перепугав пернатых и заставив их подняться в воздух. В это же мгновение он что есть силы оттолкнулся ногами и, в головокружительном падении врезался в самую гущу мельтешащей стаи. Взять пернатую тварь с места голыми руками было делом невозможным, но Сумрак все-таки после многочисленных попыток наловчился охотиться на них, придумав эту необычную тактику, позволяющую просто схватить то, что само окажется в когтях, пролетая мимо.       Мгновение, и молодой самец уже оказался на другом дереве, тяжело качнувшемся от его приземления. Когти ног и одной руки пробороздили кору, приостанавливая движение; во второй руке юного охотника отчаянно билась обреченная жертва. Стая с оглушительным гвалтом уносилась прочь.       Сумрак подтянулся в развилку и опустился на корточки, одновременно перекусывая добыче шею и слизывая выступившую теплую кровь. Вот это была настоящая еда, а не то, чем мать напичкает… Он чуть сдавил обмякшую тушку, жадно выпивая содержимое распоротых вен, после чего оторвался от нее и принялся ощипывать. Самые крупные и яркие маховые перья были предусмотрительно спрятаны им в ножнах — сгодятся на обновки сестренкам, а оставшиеся кроющие полетели, плавно кружась, вниз. Сумрак с аппетитом разорвал тушку и проглотил вместе со всеми косточками, выкинув только внутренности. Их он не любил — слишком пахли отвратно.       Лишь окончательно насытившись и облизав ротовые складки и пальцы, сын Грозы с досадой отметил, что сильно испачкал одежду кровью. Ну, вот, мать теперь заругает… Надо было, пожалуй, застирать, пока не засохло. Тем более, сегодня он собирался сказать Загадке, что весь день провел в саду, развлекая сестричек и мастеря для них поделки, а, устроив «разбор полетов» из-за пятен она, чего доброго, могла в итоге докопаться до истины.       Малек вздохнул, и, спустившись с дерева, поспешно направился к озеру.