Триггер

      Эдди сходил с ума, так как учёба стала Адом уже в середине октября. Домашних работ, эссе, рефератов, презентаций и количество прочих заданий увеличилось вдвое. Не находилось лишней минутки, чтобы передохнуть или поспать. У Каспбрэка был свой определённый график, в который не входили лишние люди.       К Ричи это относилось в первую очередь.       Рыжий, сам того не замечая, подначивал Бэна общаться с Беверли, но тот настойчиво стоял на своём, что не станет лезть к ней, как липучка, а только иногда заступаться, если увидит несправедливость. Где-то к середине октября Тозиер заметил, что эта компания всегда сидит параллельно их столу в любимом кафе студенческого городка, потому чаще следил за их действиями. Он даже не считал это странным. Как минимум, в комнате двоих ребят из этой группки Ричи ночевал. На них, в частности, он и смотрел.       Песня была отрепетирована в идеале давно, так что ребята могли спокойно готовить уже другие. В очередной такой вечер мальчишки просто наигрывали мелодии, сидя на сцене концертного зала. Темой их беседы был предстоящий праздник. — Так, хорошо. Сначала поём Мэнсона, потом пару своих и в конце новую, — говорил Виктор, осматривая друзей. Бэн задумчиво изучал взглядом руки, одетые в перчатки без пальцев, Ричи наигрывал мелодию одной из их песен, а Майк постукивал по полу сцены барабанными палочками. — Ну, да. Только свои-то какие петь? — подал голос Тозиер. Все уставились на Хэнскома. Парень окинул беглым взглядом товарищей и тупо спросил: — Что? — Выбирай сам, что хочешь петь. Мы-то сами сыграем любую, — ответил Майк. — Что же… Я предлагаю взять «Фестиваль огня»*, «Лёгкую усмешку»** и «Тонуть»***. Ну и, конечно, напоследок новую, которую мы репетировали все эти дни. «Я и Мэри Джейн»****. — Неплохой выбор для Хэллоуина, — заметил Виктор. — Если в той же последовательности, то начинаю, грубо говоря, я. Да, отлично. Я согласен с песнями. — Мне всё равно какие именно, лишь бы продемонстрировать новую, — пожал плечами Тозиер. Майк кивнул. — Что насчёт костюмов? — Что за сложные вопросы?! — воскликнул Крисс. — Я, наверное, наряжусь… Понятия не имею, посмотрю идеи в инстаграме. А ты сам-то? — Я хочу, чтобы вы помогли мне с костюмом. Я надену майку, а вы по всему телу поставите мне чёрные следы от ладоней, как моя метка на плече. — Фу! — скривился Виктор. — Я не буду трогать тебя по всему телу. — Придётся, друг, придется, — печально вздохнул Ричи. — И надену маску какую-нибудь. Или придумаю что-нибудь поинтереснее. — Нарядись клоуном, — хмыкнул Хэнском. Лицо Тозиера вмиг изменилось, даже глаз дёрнулся. — Ни за что в жизни я не наряжусь этими уродами. А если ты посмеешь, то я тебя закопаю прямо под этой сценой. — Нарядись прокажённым, — улыбнулся Майк, а Ричи вдруг задумался. — Хорошая мысль, я её обдумаю.

***

      С Эдди дела обстояли чуть труднее. Он напрочь отказывался идти на вечеринку в честь Хэллоуина, желая потратить время на эссе по финансам. Билл, который горел этим желанием посетить концерт любимой группы колледжа, умолял Стэна сломать настрой Эдди. Он хотел пойти всей своей компанией, включая Одру. И, кажется, по мере приближения праздничной атмосферы Каспбрэк ломался. Без заготовленного костюма, он был абсолютно не настроен до тех пор, пока подготовленный Билл не сунул ему в руки какой-то пакет со словами «Надень это. Не выделишься, но некоторых напугаешь».       И в тот же вечер Хэллоуина, тридцать первого октября, он примерил свой костюм: жёлтый, с тремя оранжевыми пуговицами на туловище, тёмно-серебристая жилетка, фиолетовые в зелёную полочку рукава, белые перчатки и чёрные туфли. От одной мысли, что он заявится в таком нелепом костюме удручали Эдди. На подмогу пришла Беверли в действительно страшном костюме девушки с пустыми глазницами в чёрном платье и фате (Эдди взвизгнул, когда открыл ей дверь). Она раскрасила лицо друга идеально, а завершила его образ красным париком и шариком того же цвета. — Я что… Серьёзно? Жуть какая… — у Каспбрэка не было слов, насколько пугающе он выглядел. — Самый страшный клоун, который будет на вечеринке, — улыбнулась девушка. — Идём, Стэн с Биллом и Одрой уже в зале.       Эдди никогда не видел настолько испуганных взглядов, обращённых в его сторону. Время близилось к ночи, а это означало, что самое интересное впереди. Сзади себя парень слышал восхищённые комментарии относительно костюма, потому чувствовал себя менее нелепо. Да и страх потихоньку отступал по мере приближения к залу.       Ричи уже давно стоял на сцене и настраивал гитару. На нём была рваная футболка, вся кожа окрашена в серо-жёлто-белый цвет краски для грима, волосы в полнейшем беспорядке, на некоторых местах красовалась искусственная кровь, на переносицу нацеплены его очки, которые действительно увеличивают его глаза до диких размеров. Зато в них он видит всё прекрасно. К сожалению. — Эй, Рич, — позвал его Бэн, чуть усмехаясь. Рыжий поднял голову и сквозь толпу заметил красный шарик, а также того, кто держит эту страшную вещицу. На мгновение Тозиер замялся, в глазах отразился настоящий животный ужас, но он чуть прищурился, рассматривая вошедшего. — Это… Эдс?! — он обернулся на Хэнскома. — Он пришёл с твоей рыжей. — Её имя Беверли! — недовольно произнёс парень, после чего кивнул остальным ребятам группы. Приблизившись к микрофону, он заулыбался и поприветствовал толпу. — Добрый вечер, мои страшненькие! Надеюсь, вы готовы к ужасам этого вечера? Тогда, начинаем!       Заиграла мелодия, которую все сразу узнали, потому зал наполнился оглушительным криком. Бэн приступил к пению, что получалось замечательно, учитывая тембр его голоса. Беверли засмотрелась на него, не в силах отвести взгляд. К ним присоединились Билл, Одра и Стэн, что вывело Марш из оцепенения. Каждый оценил хороший костюм Эдди, который только и делал, что улыбался. Ричи боялся отводить взгляд от Каспрбэка, а каждая улыбка вгоняла его в ужас, так что бек-вокал звучал довольно естественно. Сразу за этими песнями шли одна за другой их собственные. Бев продолжала рывками изучать взглядом Бэна, который так нравился ей. До тех пор, пока её не вырвал из толпы Роган. — Ты таращишься на этого Хэнскома? — спросил он, глядя прямо в белые точки линз в глазах Беверли. Та испуганно замерла, отрицательно качнула головой и даже закрыла глаза от страха. Том осмотрелся по сторонам, метнул на изумлённого и одновременно с тем напряжённого Бэна яростный взгляд и под локоть вывел Беверли из зала. Вокалист мог поклясться, что видел, как Томас замахивается. — И последняя наша песня на сегодня, после которой мы уступаем сцену другим ребятам. Она новая, называется «Я и Мэри Джейн», — проговорил Бэн. Мальчишки начали играть на гитаре, а Хэнском приступил к пению, такому чистому и резкому, что заставило зал наполниться довольными возгласами. Эдди мельком посмотрел на сцену и заметил напуганный пристальный взгляд Тозиера, который быстро отвернулся. — Почему он пялится? — спросил Каспбрэк. — Ричи клоунов боится, — нежным голосом пояснила Одра, действительно красивая девушка. Даже пугающий костюм мёртвой невесты её не портил и не уродовал. — У нас девочки всё знают о парнях с музыкальных групп. — А где Бев? — поинтересовался Билл, осматриваясь по сторонам. Никто не смог найти её взглядом, но вдруг она сама пришла к ним из толпы с натянутой улыбкой. — Я здесь, не волнуйтесь, — она скрыла лицо за фатой, потому рядом стоящие студенты шарахнулись. — Классная песня, правда? Я схожу на улицу, покурю.       Девушка почти бегом покинула зал под конец песни, скорее отправляясь на улицу. По пути она вынимала линзы из глаз. Немного розовый след на щеке виднелся даже из-под белого макияжа. На улице было уже темно и ясно, звёздное небо озаряло улицу. Беверли достала из кармана спрятанную сигарету и дрожащими руками зажгла её, испуганно осматриваясь по сторонам. Выкурив почти половину, она вдруг испуганно вздрогнула, когда входная дверь раскрылась. Из неё вышел не Том, чего так боялась рыжая. Это был Бэн. Сначала он взглянул вправо, изучая обстановку и доставая сигарету. Зажигая её, парень взглянул на небо, параллельно снимая перчатки с рук. Он искренне испугался, когда увидел рядом с собой девушку в чёрной фате и с сигаретой между тонкими пальчиками. — Матерь божья! — воскликнул он, смеясь. — Бев, это ты? Напугала меня. — Отличная песня, — она приподняла фату и затянулась, выпуская дым прямо в ткань. — Спасибо большое, — парень проследил за её движениями. — Зачем ткань портишь? Даже я всегда перчатки снимаю, когда курю. — Да плевать, — неожиданно проговорила Марш, выбрасывая недокуренную сигарету. Собираясь уже уйти, она вдруг ощутила хватку к руке, но не такую агрессивную и грубую, а нежную, мягкую. Обернувшись, она вдруг дёрнулась, когда левая рука Бэна приподняла фату. Его взор бегло изучил личико, а красный след не укрылся от зоркого глаза Хэнскома. Беверли замерла, пытаясь понять ситуацию. — Это Роган? — он нахмурился, склонив голову набок. Сейчас парень с щетиной и сигаретой в зубах выглядел соблазнительно. — Он ведь? — Не страшно. Я привыкла. — К такому нельзя привыкать, — Бэн выпустил левую руку Марш и нежно провёл по её челюсти костяшками своих пальцев, не отводя взгляда от изумлённого лица. Сразу за этим он мягко коснулся пальцами её щеки и вдруг замер. Сейчас он смотрел на свою руку, которую чуть жгло. Беверли растерялась, пытаясь понять происходящее, как вдруг Бэн вспомнил. — У тебя… Метка была здесь? Да? — Да… — протянула рыжая, доставая из кармана зеркальце. Избавившись от макияжа на этом месте, Марш вдруг застыла на месте, касаясь покалывающего места. Метки там больше не было. Как и на руке Бэна. Она сначала отрицательно помотала головой, потом отошла на шаг назад, рассматривая руку парня. — Это же не значит, что… — Значит, — он устремил на неё взгляд, полный надежды, как вдруг Бев закрыла лицо руками и влетела обратно в здание. Хэнском, не моргая, потупился вниз, а излишки пепла свалились на землю. Беверли Марш его соулмейт? Почему она убежала? Как обо всём рассказать друзьям? И самое главное… Ричи накаркал!