***
Реджина проснулась окруженная той же темнотой, к которой она, наверно, никогда не сможет привыкнуть. Только на этот раз это она была не столь поглощающей. На этот раз в ней появилась надежда. И этой надеждой была блондинка, которая сидела за стойкой, в то время, как Снежка стояла у плиты. Конечно, она не знала, что Эмма сидела в нескольких метрах от нее, но она знала, что кто-то есть на кухне. Она чувствовала запах еды и кофе и слышала треск жарящихся на сковороде блинов. Ее желудок заурчал, напомнив ей, что она голодна. Аппетит, который она потеряла, снова вернулся. Она села. - Эмма? Эмма положила вилку с блинами, и вместе со Снежкой обратили внимание на брюнетку, сидящую на диване. Они обменялись взглядами, не совсем уверенные, как Реджина будет себя вести после прорыва прошлой ночью. Снежка толкнула Эмму, возвращая ее в настоящее. Ей хотелось, чтобы Эмма продолжила то, что она сделала прошлой ночью, чтобы помочь Реджине выбраться из глубокой пропасти депрессии, в которую она попала. Эмма повернулась к невидящей женщине, сидящей на диване, которая смотрела прямо перед собой и в то же время в никуда. - Я здесь, Реджина, я сижу за барной стойкой, а Мэри Маргарет готовит завтрак, ты можешь присоединиться к нам, если хочешь. Она встала, и глаза Снежки увеличились от удивления, потому что она пыталась достучаться до Реджины с тех пор, как та вернулась из больницы. Они смотрели, как Реджина шла к ним с вытянутыми вперед руками, чтобы почувствовать любое препятствие, о которое она может споткнуться и упасть. Когда она была достаточно близко, Эмма схватила ее за руки и притянула к себе. - Как насчет блинов? – ее зеленые глаза сияли от гордости, потому что Реджина сама подошла без всяких уговоров или убеждений. Она просто встала и сделала это. Эмма сжала руку Реджины, когда она села на табурет рядом с ней. Снежка поставила напротив Реджины тарелку и кружку кофе. Она опустила глаза вниз на тарелку, и именно тогда ее настроение изменилось. Реджина напряглась, сжав кулаки. Это было частью причины, кроме депрессии, почему она не ела. Она просто не знала, как. - Реджина, ты в порядке? – голос Снежки был прямо напротив нее. - Я в порядке, - сказала она сквозь стиснутые зубы. Она начинала злиться от того, что у нее есть проблема, и Снежка с Эммой заметили это. Ее рука ощупала столешницу пока не наткнулась на гладкое серебро. Она взяла вилку в руку, но не знала, что делать дальше. Это было настолько обычным делом, что теперь, когда она потеряла зрение, это казалось невозможным. - Реджина, - Эмма внезапно оказалась позади нее. Она почувствовала тепло тела молодой женщины на своей спине, и как теплая рука накрыла ее кулак, который крепко схватил вилку. - Расслабься, - тихо сказала Эмма, и Реджина сделала это, когда Эмма медленно переместила вилку на что-то мягкое и ровное. - Это блины и рядом с ними… - она передвинула ее руку правее по тарелке и опустила на что-то поменьше. - … это яйца и бекон. – В другую ее руку был помещен холодный металлический предмет и ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что Эмма дала ей нож. Она сидела не двигаясь, в то время как другая женщина передвигала ее руки, разрезая блины на несколько частей. - Вот видишь, - прошептала Эмма очень близко от ее уха, убирая свою руку и позволяя Реджине продолжить разрезать пищу самостоятельно. – Ты можешь это сделать.***
- Насколько сильно сегодня болит? – спросила Эмма, когда они закончили завтрак, и обе находились в ванной, меняя повязки Реджины. Брюнетка сидела на краю ванны, когда Эмма накладывала свежие повязки на ее ребра. Реджина держала поднятую рубашку чуть ниже груди. - Терпимо, - она пожала плечами, хотя ее ребра жутко болели после сна на диване. Ее грудь была не лучше, и ей все еще было трудно делать глубокие вдохи. Эмма увидела дискомфорт на ее лице, а глаза сосредоточились на какой-то точке позади нее. Реджина никогда не призналась бы, что ей больно, и именно поэтому Эмма не собиралась давить на неё. Ей еще повезло, что бывшая королева наконец позволила помочь ей. Некоторое время было тихо, они обе думали о своем, пока Эмма делала свое дело. Реджина разрушила тишину, как только Эмма закончила, возвращая рубашку на место. - Я хочу вернуться на работу. Эмма была ошеломлена на мгновение, не зная, как ответить на это, потому что не знала, как она собирается управлять городом, когда она не может видеть. Но это может быть один из способов помочь, подумала Эмма. Реджина была сильной и решительной, и она знала, что мэр может это сделать со зрением или без него. - Конечно ты можешь вернуться на работу, как только вылечишься. - Но как? - Мы разберемся с этим, Реджина. И то, что ты не можешь видеть, не значит, что ты не можешь управлять городом. Не позволяй этому сдерживать себя, хорошо? - Хорошо, - прошептала Реджина, и медленно встала, положив руку на ноющие ребра. Реджине нужно было отдохнуть, а затем Эмма планировала помочь ей лучше ориентироваться в квартире, чтобы она могла представлять в своей голове где что расположено.***
Когда она проснулась позже, боль не была настолько сильной, а рядом с ней было что-то тёплое и мягкое. Реджина подняла руку, касаясь коротких волос, но, когда она опустила руку на лицо, раздался смех, который подтвердил ее подозрения. - Мама, - рассмеялся Генри. – Это я. - Я знаю, - улыбнулась она и притянула его к себе, зарываясь лицом в его шею и вдыхая его запах. Боже, как она скучает по нему. Она скучает по его улыбке, надежде и невинности в его глазах. Он так быстро растет, и ей этого не хватает. - Мама, - с беспокойством в голосе произнес он. – Ты в порядке? – Она не ответила. Как она могла ответить? Она была не в порядке, теперь ничто и никогда не будет в порядке, даже несмотря на то, что она доверяла Эмме. - Ты знаешь, я расскажу тебе, - продолжил он. – Если я начну выглядеть по-другому. - Хороший мальчик, - улыбнулась она, держа его в своих объятиях, снова погружаясь в сон. Обезболивающие, которые Эмма заставила ее принять утром, действительно подействовали, и одеяло Генри, заставило ее чувствовать себя в безопасности и поддаться сну, с которым не было сил бороться.***
Когда она проснулась в следующий раз, был уже вечер, и Генри уже не был рядом с ней. На самом деле она даже не была уверена, как долго она спала и какое сейчас время суток. Она села, чувствуя себя неловко от медикаментов, но боль была меньше. Она могла дышать. Она поднялась на ноги, пытаясь вспомнить расстояние до двери. Вздохнув в надежде, что не споткнется и не упадет лицом вниз, она направилась к двери. Она держалась рукой за стену, когда шла по коридору к лестнице. Ее шаги были медленными, и она начала ощущать ту же панику, что и в прошлую ночь. Она попыталась вспомнить расстояние, пыталась посчитать, сколько шагов потребовалось, чтобы добраться до лестницы. Когда она бессознательно достигла края, она остановилась. Звук голоса Эммы внизу, которая смеялась вместе со своей семьей, помог ей понять, что она была рядом с лестницей. Она вытянула руку и когда нашла перила, уверенно сделала первый шаг вниз. Генри стоял в нескольких шагах от нее, следя за тем, чтобы она не упала и не навредила себе. Он подошел в тот момент, когда увидел, как она начала спускаться. Конечно, она почувствовала вибрацию шагов, но вместо того, чтобы раскрыть себя, она решила немного разыграть его, сдерживая любящую улыбку, которая украсила ее губы. Эмма, Снежка и Дэвид с гордостью в глазах, молча наблюдали за матерью и сыном. Реджина действительно справилась с этим, как они и предполагали. Она была сильной, и они не позволили ей забыть об этом. - Реджина, считай шаги, - предложила Эмма, приближаясь к краю лестницы. Реджина мысленно считала и улыбнулась, когда достигла нижнего этажа, даже не споткнувшись. Она справилась в этим. - Это было отлично, мама, - наконец сказал Генри, и Реджина улыбнулась, протянула руку и слепо положила на его щеку. - Спасибо, дорогой, - прошептала она, ее глаза сосредоточились на нем, и на мгновение ему показалось, что она на самом деле его видит. - Ты знала, что я был там, не так ли? – спросил он с забавной ухмылкой, и она убрала руку. - Конечно знала, - сказала она, а потом почувствовала, что кто-то взял ее за руку. Эмма. - Пойдем, я обещала тебе экскурсию по квартире, помнишь? - Конечно, веди, - сказала она, и Эмма с Генри повели ее в разные части лофта, считая ее шаги и заставляя чувствовать себя более комфортно, чтобы передвигаться и знать, что она ни во что не врежется и не навредит себе. Когда они закончили, Снежка настояла на том, чтобы Реджина что-нибудь съела. Затем Реджина почувствовала себя слишком измотанной, чтобы подняться по лестнице. Действие лекарств закончилось и ей было больно. Конечно, она никому в этом не призналась и позволила Генри посадить ее на диван, чтобы почитать ей его комиксы. Мотивируя это тем, что нужно наверстать упущенное. Эмма, однако, обратила внимание на то, как тело Реджины напряглось от дискомфорта, но прежде чем она смогла возразить, рука Снежки заставила ее замолчать. Ее мать покачала головой. - Дай им побыть вместе, пока Реджина не заснет. Дэвид сможет отнести ее в постель. - Но ей больно, - прошептала Эмма, когда они мыли тарелки, а Дэвид укладывал Нила спать. - Она не признает этого, пока Генри рядом, и ты знаешь, что она не станет принимать лекарства при нем. - Но… - запротестовала Эмма, желание защитить другую женщину сверкало в ее глазах и отражалось в взволнованном тоне ее голоса. Она только хотела, чтобы Реджине было удобно. - Эмма, посмотри на них, - сказала Снежка, и Эмма последовала за ее взглядом, когда мать и сын сидели обнявшись, на диване. Генри читал ей, а Реджина слушала с закрытыми глазами. – Она не была так счастлива с момента аварии. Она хочет быть с Генри без таблеток, путающих ее ум и заставляющих ее уснуть, прежде чем он сможет прочитать ей первое предложение. Снежка была права. Реджина выглядела счастливой и довольной впервые после аварии, даже, если это означало сидеть с болью в течении нескольких минут со своим сыном. Эмма даст ей это время. - Хорошо, - смягчилась она. – Но как только она заснет, ее отнесут в кровать. Она не должна снова спать на диване. Через пол часа Реджина отключилась, и Дэвид отнес ее в кровать Эммы. К сожалению, повязки нужно было сменить, поэтому Дэвид оставил Снежку и Эмму с Реджиной, а сам присоединился к Генри за горячим шоколадом со взбитыми сливками и корицей. Снежка осторожно подняла Реджину и облокотила на себя, чтобы Эмма смогла снять старые повязки. Реджина слегка вскрикнула от боли, которая вырвала ее из сна. Ее ребра, грудь и живот пульсировали от боли, которую она внезапно почувствовала, заставляя ее тело дрожать. - Я знаю, милая, я знаю, - прошептала Снежка ей на ухо. - Синяки, наконец, проходят, - заметила Эмма, изучая швы на животе, где Вейл сделал надрез, чтобы остановить внутреннее кровотечение. - Эмма… - хриплый шепот Реджины привлёк внимание Эммы. Ее глаза были открыты, смотря в сторону голоса Эммы. – Никаких лекарств, пожалуйста… Эмма открыла рот, не в силах подобрать слова для ответа. Боже, эта женщина была такой упрямой! - Реджина, тебе больно! Ты вся дрожишь! - Ты не сможешь уснуть, - добавила Снежка. - Из-за них я чувствую себя как в тумане и не могу контролировать ситуацию, - сказала она, ее голос был настолько истощенным и болезненным, что это заставило Эмму в тысячный раз пожалеть о том, что она не могла магическим образом убрать ее боль. Почему она не могла исцелить ее? Если бы она могла, то вернула бы зрение Реджине прямо сейчас. Ей не было бы больно, и она вернулась бы на работу и делала бы ей замечания, как обычно. Почему исцеление должно быть такой деликатной формой магии? Может быть, она могла бы поработать над этим, возможно когда-нибудь сможет исцелить то, что было отнято у женщины, обессиленно повисшей в объятиях ее матери. - Ты в надежном месте, - Снежка пыталась успокоить ее страхи. – Ты же знаешь, что мы никогда не причиним тебе вреда. - Пожалуйста, Реджина, - попробовала убедить ее Эмма, со слезами на глазах, потому что видеть эту сильную женщину с такой болью и таким большим страхом, что это разрывало ее сердце. – Это заставит боль уйти, и поможет тебе заснуть. Я буду рядом с тобой все время. Реджина не ответила, и Эмма быстро сменила повязки и помогла Снежке положить ее. Они не хотели принуждать ее, поэтому Эмма решила оставить таблетки и воду на тумбочке, если вдруг боль станет сильнее, и она передумает. Когда Снежка ушла, и они остались вдвоем, Эмма взяла руку Реджины, позволив ее пальцами дотронуться до воды и таблеток, которые Эмма оставила рядом с ней. - Если вдруг ты передумаешь, - сказала ей Эмма, но прежде чем она вышла их комнаты, Реджина остановила ее. - И ты останешься со мной? – спросила она, ее голос дрожал, и Эмма повернулась к брюнетке. Она понимала причину этого страха. Не иметь возможности контролировать ситуацию. Реджина хотела быть свободной, но эту свободу забирали у нее всю ее жизнь. Таблетки делали все туманным и не давали возможности сосредоточиться. Она не чувствовала себя в безопасности, когда ее лишали контроля, и особенно сейчас, когда она не могла видеть. - Я в любом случае собиралась остаться после того, как уложу Генри. Эмма видела, как облегчение накрыло женщину. - Попытайся уснуть, хорошо? – сказала она, и Реджина закрыла глаза, ее тело все еще дрожало под одеялом. Когда Эмма вышла, то могла только надеяться, что две таблетки, которые она оставила на тумбочке, исчезнут к моменту ее возвращения. Час спустя все пошли спать, и когда Генри был уже готов ко сну, Эмма вошла в комнату, ее взгляд мгновенно упал на тумбочку и к ее облегчению таблетки исчезли. Реджина приняла лекарство и теперь спала, она была спокойна и ей было комфортно, и было заметно, что ей больше не было больно. Она подошла к спящей брюнетке, протягивая руку и заправляя прядь волос за ухо. Реджина доверяла ей достаточно, чтобы сдаться. Она верила, что Эмма будет здесь, когда она проснется. Поэтому вместо того, чтобы укладывать Генри, как она обычно это делала, она забралась на кровать позади Реджины и притянула ее к себе. Ей просто нужно было ощущать ее после всего, что произошло. Реджина, вероятно, убьет ее за проявление такой привязанности, но она была как свет для Эммы, и ей просто нужно было чувствовать ее дыхание и знать, что она жива и у нее все хорошо. Она понятия не имела, почему видеть Реджину такой уязвимой и напуганной, так сильно влияло на нее. Это пробуждало чувства внутри нее, что она даже не могла представить, что они могут возникнуть. Она хотела забрать ее боль. Она хотела доверия Реджины, и она его получила. Она хотела, чтобы Реджина была снова счастлива, и она сделает все возможное, чтобы это произошло.