***
Дрянь… Я с трудом открыл глаза и они тут же начали слезиться от избытка белого. Слишком светло. Предпочел бы очнуться где-нибудь в аду. Во всяком случае, там мне самое место. Руки и ноги не двигались. Я не сразу понял, что меня удерживали ремни. Только не говорите, что я… — Очнулся, голубчик? — раздался где-то рядом голос, а затем в поле зрения появился седой мужчина в белом халате. — Где я? — решил я все же уточнить. Голос не слушался и звучал сухо. — Уже спрашивал, — тепло улыбнулся мужчина, возясь с капельницей. — Как себя чувствуешь? — Как покойник, — хмуро отозвался я. — Ремни отстегните. — Чувство юмора вернулось — это хорошо, — усмехнулся мужчина. — А вот с ремнями придется повременить. В прошлый раз ты мне санитара едва не покалечил. — И как часто я прихожу в себя? — поморщился я, чувствуя, как кожу на сгибе локтя проколола игла. — За тот месяц, что ты здесь — четвертый раз, — ответил колдомедик (сейчас я отчетливо рассмотрел вышитую символику Мунго на халате). — С каждым разом всё лучше, — продолжил мужчина. — В этот раз не буянишь и разговариваешь внятно. Думаю, скоро тебя можно будет не связывать. Странно, но я отчетливо слышал, как зелье текло по трубкам капельницы, чувствовал, как оно разливалось по венам. От него стало спокойно и сонливо. — Что-нибудь хочешь, пока снова не отключился? — Покурить, — хмыкнул я, уже заведомо зная ответ. — Извини, у нас запрещено, — пожал плечами мужчина. — Да и нельзя тебе. — Тогда… — произнести просьбу получилось с трудом. — Стакан молока… С медом. — Хорошо, — понимающе кивнул колдомедик, выходя из палаты. Вернулся он через пару минут, подкрутил подъемный механизм кровати, после чего поднес стакан с молоком к моим губам. Я сделал несколько глотков. Сладость меда, смягченная молоком взбудоражила вкусовые рецепторы, наполняя тело теплом, и осела горечью на душе. Я прикрыл глаза, чтобы сдержать за веками слезы. Колдомедик вернул кровать в прежнее положение и, забрав полупустой стакан, собирался уйти. — Оставьте, — тихо попросил я, так и не открыв глаз. — Я хочу чувствовать его запах.***
Сны. Как давно я не видел в них ярких и радостных картинок. Последние несколько лет только кошмары. Но не в этот раз. Сегодня сны наполнены счастьем, пусть и с налетом какой-то теплой грусти. До боли реалистично, но слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Мне снились родители. Мама просила быть осторожней на работе, а отец напутствовал надрать всем задницы, за что получил от неё подзатыльник. Сириус. Подмигивал с задорной улыбкой и звал в гости, погонять зайцев в анимагической форме. И он… Драко. Такой родной, светлый, теплый и слегка язвительный… Этот сон я помнил. Он снился почти каждую ночь и напоминал какой-то сладкий кошмар. Драко улыбался мне, соблазнительно закусив губу. Я чувствовал его запах. Столь знакомый и желанный… Нет! Я не мог этого чувствовать. Это лишь плод моего воображения. Лицо омеги я видел смутно, словно через пелену слез. Впрочем, возможно так и было. — Тебя нет, — прошептал я и улыбка пропала с его губ. Он молчал, а потом подался вперед, сокращая расстояние между нами. И так каждый раз: сначала Драко тянется за поцелуем, а затем растворяется дымкой, едва коснувшись моих губ. Ближе… Ещё ближе… Горячее дыхание на коже. Мягкие губы. Я отвечал осторожно, боясь спугнуть тонкую материю сна. Дыхание участилось. В сознание постепенно пробивался противный писк аппарата, среагировавшего на изменение пульса. Драко отстранился, снова улыбаясь. Как же мне не хотелось, чтобы он исчезал. Не хотелось просыпаться, но… На периферии послышалась возня, стук в дверь, бубнёж колдомедика. Я хотел коснуться Драко до того, как сон окончательно рассеется, но руки не слушались. «Всё ещё прикован» — отстранённо вспомнил я. Драко нахмурился, и я неожиданно почувствовал теплое касание к руке. Тихий щелчок и у меня появилось чуть больше свободы. Теперь я мог коснуться лица омеги, своего омеги. Стереть пальцем слезинку с его щеки и зарыться в мягкие волосы. У нас не оставалось времени, шум за дверью становился громче. Скрежет открывающегося замка… — Что здесь происходит? — раздался требовательный тон колдомедика, и Драко исчез, забрав с собой тепло. «Ну здравствуй, реальность» — мрачно пронеслось в голове. Я пялился в белый потолок, не вслушиваясь в чем-то раздраженный монолог колдомедика. Периодически он появлялся в поле зрения, снова устанавливая капельницу. Хватит! Достало. Я поднял руку перед лицом, попутно удивившись, что она оказалась действительно свободна. Выдернул иглу капельницы из-под кожи, а следом буквально разорвал ремни на второй руке и на груди. Зачарованные ремни, подобные этим, эффективны только пока ты в них полностью закован. А так, они оказались для меня не крепче шнурков от ботинок. — Поттер! — вскрикнул на мои «маленькие» манипуляции колдомедик, пытаясь уложить меня обратно. — Док, руки уберите. Не хотел бы Вам их переломать, — вполне серьезно произнес я. — Тебе рано покидать палату. Твое состояние все еще нестабильно, — пытался убедить меня мужчина, но руки все же убрал. — Благодарю за заботу, — поморщился я, избавляясь от последних ремней на ногах. — Но дома меня ждут сигареты и виски. Они позаботятся о стабильности моего состояния, — съязвил я. — Я думал, ты бросил… Похоже, я все-таки спятил. Знакомый голос заставил болезненно сжаться сердце. Я медленно перевел взгляд в дальний угол палаты, в котором стоял Драко, перебирая в пальцах край белого халата, накинутого на худенькие плечи. — Тебя нет, — натянуто проговорил я, напрочь забыв как дышать. — Есть, — тихо, но уверенно. — Сейчас не время, — услышал я возмущения колдомедика. — Слишком рано. Кому он говорил? Мне или… Конечно, мне. Слишком рано? Согласен. Еще тридцати нет, а уже умом тронулся. Отвлекшись на мысли, я не заметил, как Драко подкрался ближе. — Гарри, — тепло, хочется поверить, — все будет хорошо. — Нет, — отводя взгляд, замотал я головой и отодвинулся дальше, вжимаясь в спинку кровати. — Тебя нет. — Есть, — прозвучал твердый ответ. — Нет, — упрямо повторял я, не зная куда себя деть. — Повтори, — потребовал Драко и я сорвался: — Нет тебя! — заорал я практически ему в лицо, надеясь, что кошмар закончится. И это произошло… Как только я получил звонкую пощечину. Боль от удара отрезвила, заставляя в полном недоумении уставиться на омегу перед собой. — Ты обещал, что не оставишь меня, — прошептал Драко, и меня словно током прошибло. — Драко… — выдохнул я и рывком притянул омегу к себе, чтобы почувствовать его жар, глубже вдохнуть аромат и окончательно убедить себя в реальности происходящего. — Сумасшедшая семейка, — проворчал колдомедик, покидая палату. — Говоришь им, говоришь… Всему своё время… Так нет же! Тьфу! Я слышал, как Драко смеется сквозь слезы, и прижимал его крепче, все еще боясь, что он исчезнет. — Гарри… — пискнул омега, — ты нас раздавишь. Нас? Я немного отстранился, еще раз осматривая Драко, и только сейчас заметил уже округлившийся животик. И знаете, понимайте, как хотите, но я не могу передать словами все эмоции, что за доли секунды наполнили меня до краев.***
Забавно было обнаружить себя живым и почти невредимым. Поговорив с Сириусом, как с единственным знакомым анимагом, мы пришли к выводу, что Гарри все же удалось удержать беснующегося волка подальше от меня, и вместо перегрызенной глотки я получил лишь ментальный удар оглушающего заклятия. И то, по всей видимости, для того, чтобы не видеть развернувшейся следом бойни. В лазарете меня задержали всего на неделю, дабы убедиться, что и со мной, и с ребенком все в порядке. Вообще, как мне показалось, меня стремились как можно скорей отправить домой. На все вопросы относительно Гарри мне отвечали, что его состояние стабильно, но посещение пока ограничено. И как, спрашивается, это понимать? Я никак не мог взять в толк, почему в палату к МОЕМУ мужу могут пройти все, кроме меня. «Сейчас не время», «Ему нужен отдых», «У него сейчас процедуры»… Целый арсенал причин не пускать меня в палату. — Что на этот раз? — спросил я, получив очередной отказ. — Санитар сказал, что Гарри пришел в себя. — Пришел-пришел, — покивал колдомедик, изучая результаты обследования. — Но тебе туда пока нельзя. — Да какого черта?! — взвился я от негодования. — Может, вы уже объясните, что происходит? — Пройдем со мной, — устало вздохнул колдомедик. Он отвел меня в свой кабинет, пообещав всё рассказать. — Я слушаю, — плюхнулся я на указанный мне стул. — Видишь ли, Драко, — подбирал слова колдомедик, — состояние Гарри можно назвать стабильным лишь условно. Я вскинул бровь, ожидая продолжения. — Физически он в полном порядке, — заверил мужчина. — А психологически? — напрягся я. — Он уверен, что убил тебя, — осторожно произнес колдомедик. — Подождите, ничего не понимаю, — нахмурился я. — Если он считает себя виноватым… Почему вы тогда не пускаете меня к нему?! — подскочил я с места. — Драко, — пытался успокоить меня колдомедик, — мы не можем рисковать. Нет гарантий, что подобная новость не усугубит ситуацию. Не сейчас, — уговаривал мужчина. — Дай нам время подготовить его. «Да-да, конечно» — то, что хотел услышать от меня колдомедик. «Да, щас!» — то, что действительно хотелось выкрикнуть ему в лицо. Значит, сообщить Поттеру, что я жив, сейчас — рискованно. А вот, когда он полностью уверится и смирится с мыслью о моей смерти — новость о моем здравии его ни чуточки не ошарашит. Можете считать меня приверженцем шоковой терапии, но я решил нарушить запрет колдомедика и пройти в палату Гарри. А помог мне в этом, как ни странно, Лонгботтом. Должен сказать, что для меня эта встреча оказалась тоже непростой. Одно дело, когда посторонний человек говорит, что человек, ставший родным, считает тебя мертвым. И совсем другое — услышать в лицо уверенное «Тебя нет» из первых уст. Ещё больнее, когда это повторяют не единожды. В какой-то момент начинает казаться, что эти слова и есть правда. Да, я сорвался. Но это встряхнуло Поттера, заставив вынырнуть из иллюзий и открыть глаза на реальность. Понять, что я действительно перед ним. Я жив. И нуждаюсь в нём, как в воздухе.