И кто теперь папочка?

5. Сомнения и страхи

      Настроения Джима переменчивее погоды в осенний сезон. Когда он — Мориарти, Себастьян знает и понимает, что перечить или спорить смысла нет. Это его партнёр, опасный, непредсказуемый, жестокий и грозный. Когда он — Джим, его Джим, то он колеблется в стадиях от капризного ребёнка, подростка, до молчаливого и мрачного возрастного затворника. Порой Себастьян устаёт от таких метаморфоз Мориарти: то он хочет силы, то ласки, то не тронь его и пальцем.       Иногда они и вовсе не общаются, сидя в одной квартире. Джима не понять: то он тащит любовника гулять, берёт его под руку и слушает его истории, да и в целом ведёт себя как уравновешенный взрослый человек, а то даже не здоровается. Себастьян в такие моменты уединяется с книгой на диване, порой отвлекаясь только на еду. Джим и вовсе, кажется, питается одним лишь кофе. Ближе к вечеру Моран, проходя мимо его комнаты, замечает, что Мориарти сидит перед ноутбуком и что-то энергично печатает. Под его глазами синяки, на лице тени от усталости и недосыпа. Полковник не выдерживает, подходит к нему и ерошит мягкие чёрные волосы на затылке своего любовника. Мориарти жмурится и ведёт плечами, но тут же отмахивается, словно раздражённо.       Всё понятно. Не в настроении. Себастьян уходит, прекрасно понимая причины этих перемен. Сначала Джим, полностью доверившись ему, предлагает самые разные игры и нарывается на трёпку и жёсткий секс, отдаётся ему полностью, а потом замыкается, возможно, укоряя себя в слабости и своих желаниях. Он боится, и Себастьян понимает этот страх. Если раньше ему самому доставляло удовольствие подчинять любовника, причинять ему боль, брать его силой и воспитывать, чтобы тот вёл себя подобающе, то теперь всё чаще Себастьян ловит себя на мысли, что готов и хочет быть более ласков. Желание обнять и приласкать Джима кажется иррациональным, но оно есть. Моран испытывает незнакомую нежность, и цинизма в его отношении к Мориарти становится всё меньше. Кажется, он всё-таки поддался чувствам.       На улице темнеет, и Моран перебирается на кухню. Он пьёт чай и читает свежую прессу, когда слышит тихие шаги. Джим заходит молча, даже не смотрит на него и занимается приготовлением кофе.       — Тебе надо поесть, — говорит полковник, замечая, как велика стала Мориарти его футболка.       — Не хочу, — холодно отвечает тот.       — Джим, — Себастьян придаёт голосу привычные строгие нотки, те самые, от которых Джим обычно плавится и тут же льнёт к нему. — Поешь.       Мориарти замирает, сжимая пальцами чашку. Он тяжело дышит и раздражается, кажется, вот-вот рванёт скандал.       — Джим...       Громкий пронзительный звон бьёт по нервам. Кружка пролетает в нескольких сантиметрах от лица Морана, бьётся о стену и разлетается вдребезги. Полковник реагирует моментально: он резко встает с места, хватает Мориарти за руки и насильно выводит с кухни. Джим шипит, отбивается, что-то кричит, и Себастьяну кажется, что сейчас он точно даст ему в наглую рожу. В первый раз по-настоящему, по-мужски. Он жаждет именно физической расправы, возможно, стоит заново познакомить Джима с ремнём, но когда он дёргает Мориарти за ворот футболки, заставляя посмотреть себе в глаза, видит там самую настоящую ненависть. Моран понимает, что если тронет его сейчас — это точно приведёт к войне. Успокоить себя удаётся не сразу, но всё же Себастьян сдерживается.       — Придурок, — коротко бросает он и вталкивает Джима в его комнату.       Спустя пятнадцать минут Моран полностью успокаивается. Он сидит на той же кухне, обдумывая случившееся, затем встаёт и идёт к Джиму. Тот, взъерошенный и нервный, сидит на кровати с ноутбуком на коленях. Выглядит мрачнее грозовой тучи и всячески игнорирует присутствие полковника.       Моран смотрит на него и понимает: есть чувства. Любит он этого дрянного мальчишку, переживает за непостоянного и странного человека, который сбивается с пути точно слепой котёнок. Это его человек, его партнёр, его друг, его любовник, его опора и поддержка, и не вина Джима, что порой он просто теряет контроль. Себастьян готов помочь. Ведь это его Джим, тот самый, что днём раздаёт приказы, а ночью мучается бессонницей и частенько прибегает к нему, чтобы поговорить или уснуть рядом.       — Это было волнение, — спокойно и неспешно говорит Моран. — Я волнуюсь, понимаешь? Ты не ешь, худеешь и постепенно превращаешься в собственную тень, Джим. Я не хотел командовать, но если только это заставит тебя поесть, то я буду это делать снова и снова.       Мориарти молчит, равнодушно стучит по клавишам и игнорирует любовника. Вредный мальчишка! И как с таким несговорчивым характером можно вообще было хоть чего-то добиться в жизни? Хотя, возможно, именно поэтому добился.       Моран садится на край кровати и проводит рукой по гладкому покрывалу.       — Я знаю, что терзает тебя, — говорит он чуть тише. — Джим, секс — лишь секс, он не влияет на моё к тебе отношение. Ты никому не доверяешь, но я твоё доверие ещё ни разу не предавал.       — А надо ждать, пока предашь? — холодно спрашивает Джим, и Моран улавливает в его голосе нотки от Мориарти.       — Я не предам, — отвечает и обещает: — Ты мне нужен.       — Какой я тебе нужен? — спрашивает Джим, продолжая печатать.       — Меня не пугают твои пороки, — Моран говорит о другом, но явно попадает в цель. Джим злится, поджимает губы и отчётливо произносит:       — Пошёл вон. Быстро! Вон отсюда!       — Нужен любым, Джим, — отвечает полковник на ранее заданный вопрос и послушно встаёт с кровати. — Как Мориарти, властный и гениальный, как Джим, непостоянный, активный, требовательный, капризный, настоящий и живой. Как тот Джим, которым ты бываешь ночами, со своими пороками, желаниями и соблазнами. И как мой друг, как тот, кто знает меня лучше других. Ты весь целиком и полностью нужен мне, ты дал мне цель в жизни. Если что — я на кухне, готовлю тосты.       Джим его не останавливает и, кажется, даже и не слушает. Моран уходит и начинает заниматься готовкой, зная, что если Джим закрылся от него, то это не пробить. Надо только ждать, когда он успокоится и станет прежним. Не сразу Моран ощущает чужое присутствие.       — Ты сказал, он очень достойный, — говорит Джим, и Себастьян оборачивается. Щёлкает тостер.       — Кто? — не понимает полковник.       — Твой сослуживец, — поясняет Джим и продолжает держаться на расстоянии. Он стоит в дверях, сложив руки на груди. — С которым тебе было намного интереснее, чем со мной. Я не такой достойный, как он. Я вообще не достойный, наверное.       Для Морана это становится интересным открытием. Он, конечно, не так гениален, как Джим, но он и не дурак. Распознать ревность может на раз. Но ревность от Джима Мориарти?.. Это что-то новенькое.       — Мы давно не виделись, — поясняет Моран. — И да, он достойный человек, что в этом такого?       — Ничего, — гордо вскидывает голову Джим. — Просто я сразу увидел твое истинное отношение к себе. Предпочитаешь правильных мужчин? Без пороков и пристрастий?       — О моём истинном отношении ты мог просто спросить.       — Зачем?       — Подойди. — Моран говорит это твёрдо, решительно, и манит Джима рукой. — Ну же, подойди сюда, не бойся.       — Я ничего не боюсь, — гордо хмыкает Мориарти.       Он подходит, и Моран ловит его тёплым объятием. Нежно целует висок, проводит по нему носом и зарывается пальцами в чёрные волосы, ероша их и сжимая у корней. Джим замирает от внезапной ласки и чуть подаётся вперёд, навстречу приятным касаниям. Моран скользит ладонями по его плечам, спине, опускает их на ягодицы и чуть сжимает, вызывая тихий стон любовника. Но в этих жестах нет и толики пошлости и сексуального намёка: только ласка, нежность, желание успокоить и согреть.       — Вот моё к тебе отношение, — говорит Моран и отстраняется. — А теперь, пока не извинишься за свою выходку, изволь выйти.       — Что?! — моментально вспыхивает Джим. — Вот видишь! Командуешь!       — Джим, ненормально кидать в других кружки, особенно в меня. В следующий раз получишь по роже, — спокойно сообщает полковник. — Уходи, я ещё злюсь.       Джим упрямо молчит и только капризно поджимает губы. Тогда Моран отворачивается и возвращается к своим тостам: обильно мажет их джемом, наливает себе чай. Внезапно его запястье перехватывают тонкие бледные пальцы, и слышится тихое:       — Прости.       Моран выдыхает. Он не умеет долго злиться на него. Наверное, он и правда любит Джима. На самом деле любит, и ничего с этим уже не поделать.       Вместо ответа Моран ловит Джима рукой за талию и притягивает к себе. Затем они садятся за стол и едят тосты. Мориарти постепенно расслабляется, становясь прежним.       — Не надо бояться, — говорит Моран. — Мы в первую очередь друзья. Я скажу, если что-то будет не так, а все твои тайны — мои тайны.       Джим кивает. Иногда он кажется Морану слишком уязвимым и ранимым, даже пугливым. Впрочем, эта его сторона — большой секрет, который полковник надёжно хранит в тайне от других. Он узнал Джима много лет назад, ещё до того, как тот стал Мориарти, и как приятно осознать, что он сохранил в себе частичку того юного и рискового юноши-программиста.       Поэтому Себастьян не даёт ему вернуться к ноутбуку. Он тянет Джима к себе, укладывает его в кровать и крепко обнимает, уткнувшись носом в шею. Джим пахнет так, как никто другой. И Мориарти расслабляется в его руках. Как бы он ни старался, как бы ни сопротивлялся и не испытывал снайпера, тот всегда рядом. Друг, что пошёл за ним до самого конца. Джиму кажется, что они слишком сблизились, перешли все возможные грани, но не находит в себе сил выбраться из сильных рук. В конце концов, если им хорошо, то есть ли смысл ломать всё из-за страхов и сомнений? Да, он — Мориарти, судьба и бог, король и палач, но Себастьян никогда никому не расскажет, что за этим всё же есть живой человек.       — Любил бы женщину — выбрал бы женщину, — шепчет ему Моран. — Любил бы другого мужчину — выбрал бы его. Но я с тобой, выбрал тебя, Джим.       — Это я тебя выбрал, — хмыкает Мориарти и получает лёгкий шлепок ладонью. В этом удовольствии Себастьян отказать себе не может: всё же у Джима потрясающая задница. — Не зазнавайся, снайпер!       — Да смирись уже, — прикусил его кожу Моран, оставляя засос на шее. — Когда мы в моей постели, папочка — я.       Джим возмущённо выдыхает, но впервые не хочет спорить. Он закрывает глаза и думает, что ему повезло с мужчиной.       Даже королю нужен верный друг и спутник.