Бар на перекрестке

Оберлин, штат Огайо. Двадцать лет назад По пустынной дороге быстрой тенью шагала невысокая женщина, облаченная в длинный черный плащ. Ее темный силуэт резко очерчивался бледным светом луны в сумерках, короткие до плеч темные волосы колыхал легкий ветерок. Женщина держала в руках небольшую жестяную коробочку, постоянно перебирая ее в руках, нервно оборачиваясь и закусывая губу, как будто ожидая слежки. Ее походка буквально излучала темными волнами усталость, печаль, обреченность. Женщина добралась до конца дороги, слегка покрытой хрустящим под ногами гравием, которая переходила в безлюдный и тихий в это время перекресток. На одном из углов стоял небольшой бар. В окнах не горел свет, из дверей не доносился веселый смех и ругань. Даже заядлые пьяницы уже давно спали в постелях, или где-нибудь, куда еще смогли дойти. Посмотрев во все четыре стороны, фигура в плаще склонилась около обочины и стала рыть подмерзшую землю трясущимися руками. Еле-еле выкопав небольшую ямку, она аккуратно опустила коробочку, отставленную прежде в сторону, и стала быстро засыпать ее землей. Женщина все так же нервно озиралась, не прерывая своего не очень приятного и грязного занятия. Вдруг, когда на месте, где раньше была ямка с коробочкой, появилась небольшая земляная горка, послышался приглушенный, но очень громкий в ночной тишине хлопок, заставивший женщину дернуться и повернуться на звук. — И что же тебе нужно от меня, дорогуша? — послышался слащавый голос, эхом раздавшийся по округе. Сзади женщины стояла высокая девушка, с легким презрением смотрящая на нее. Ее длинные черные волосы спускались почти до пояса, руки небрежно сложены на груди, вес переведен на правую ногу. В ее позе ощущалась непринужденность, скука, однообразность действий, которые она, вероятно, повторяет вновь и вновь, как только наступают сумерки. Женщина быстрой тенью метнулась к девушке, схватив ее за предплечья, и с некой безумной надеждой смотря в безразличные карие глаза. — Умоляю! Моя дочь, она… она умирает! — воскликнула она, умоляюще смотря на собеседницу, которая чуть скривила губы в кривой усмешке и передернула плечами. — Что ж, будет исполнено. Завтра она будет здорова. Но помни, за все приходиться платить. Рано, или поздно… — промолвила девушка, и не слова более не произнеся, словно по щелчку пальца растворилась в воздухе, как будто ее здесь и не было. Женщина рассеяно смотрела в пространство перед собой, все еще держа в воздухе кисти, секунду назад лежащие на предплечьях черноволосой девушки. Постояв так с секунды две, она неловко накинула на голову свалившийся капюшон и поправила растрепавшиеся волосы. Поправив складки темного плаща, она быстро осмотрелась, проверяя, нет ли кого, а после нырнула в темноту ночи, оставив после себя лишь горстку земли у обочины, хранящую под собой ее тайну. Наше время. Бесконечно серое шоссе быстро рассекал гладкий красивый джип цвета хаки. Из открытых окон лилась музыка, громко играющая в салоне и потревожившая стайку птиц в пролеске у дороги. Недовольные громкими звуками рока, птицы взлетели в воздух и стали кружить над гнездом, недовольно крича на машину, уже удаляющуюся вдали и даже не обратившую внимание на потревоженных существ. Еще немного покружив в воздухе, возмущенные птицы скрылись в кроны деревьев, потревожив по-летнему зеленую листву. Тем временем джип уже быстро приближался к табличке на краю дороги. На синем фоне ярко выделялась надпись: «Штат Небраска, пять километров». На горизонте появилось очертание дома, куда и погнала машина, будто светясь из-за бликов, которые усеяли машину от палящих лучей летнего солнца. Прошло не так много времени, прежде чем машина подъехала к одинокому бару на перекрестке. Яркая ночью вывеска «Roadhouse» померкла днем, но около входа все равно стоял ряд черных мотоциклов и пара грузовиков. Из открытых дверей были слышны разговоры тихим басом и звон стаканов или бутылок пива. Темно-зеленый джип плавно остановился около потрепанного грузовика с пыльной тканью поверх какого-то хлама в багажнике. Послышался громкий хлопок дверью. Глухой звук шагов по пыльной дорожке. И вот, из-за высокого джипа появилась невысокая девушка с длинными до лопаток волосами цвета каштана. Карие глаза блестят на солнце, ноги в громоздких тяжелых ботинках тяжело ступают по дорожке, вздымая клубы пыли. Из-за кожаного ремня на поясе выглядывает револьвер Кольт Миротворец, модель 1873 года. На плече болтается дробовик. Девушка направляется ко входу в бар, на лице, под маской безразличия, проглядывает усталость, совершенно не свойственная особам ее возраста. Когда она заходит в душное помещение, пропитанное негромкими переговорами, запахами алкоголя и пота, то на миллисекунду все замолкают, направляя хмурые, или слегка пьяные взгляды на вошедшую. Но в следующее мгновение тишина разрушается, все снова начинают негромко разговаривать низкими хриплыми голосами, снова слышен стук бутылок о стол и звон стаканов. Что ж, из этого можно подметить, что девушка весьма не дурна. Хотя в прочем, ее никак не волновала та слегка неловкая тишина, а любопытно-похотливые взгляды со стороны особей мужского пола вызвали лишь мимолетную игривую улыбку, и заставили слегка прищурить глаза. Девушка быстро прошла небольшое расстояние от входа до барной стойки, и села на свободное место. Все еще ощущая спиной взгляды, предпринимающие тщетные попытки испепелить ее, или хотя бы лишить ее одежды, она подняла уже свой взгляд на бармена. Ею оказалась миловидная женщина с немного рыжими волосами и приятными карими глазами, обрамленными слегка заметными морщинами. На ее лице читалась одновременно серьезность взрослого человека, некая расслабленность и веселье в легкой улыбке. — И как же зовут ту, что приковала взгляды наверно всех мужчин в одном помещении одновременно? — Весело спросила бармен, сложив руки на барной стойке, прежде чем поставить перед девушкой бутылку пива. Сделав глоток из бутылки, девушка, все еще прищуренными глазами посмотрела на женщину. В ее глазах читалось лишь какое-то детское озорство, не более. — Роуз, — бармен легка приподняла брови. — Роуз Сингер. Женщина любопытно вперилась в лицо собеседницы и распрямилась в спине, рефлекторно взяв в руки чистый стакан, чтобы протереть в нем очередную дыру. — Сингер… — бармен будто пробовала фамилию на вкус, внимательно рассматривая черты лица девушки, недоуменно сделавшую еще глоток из бутылки. — Знакомая фамилия? — спросила она, слегка качнув бутылкой, от чего жидкость в ней чуть не выплеснулась. — Очень знакомая. В Су-Фолс, Южная Дакота, живет охотник, старый пень, — женщина негромко усмехнулась, — его зовут Роберт Сингер. Не слышала о нем? POV: Роуз — Нет, не слышала, — в моей голове крутилось множество вопросов, они сталкивались друг с другом, образуя какую-то неразбериху. Тем не менее, внешне, я старалась сохранять спокойствие и безразличие. Моя мама никогда не называла отца по имени, от него у меня лишь фамилия, которую мама захотела оставить. Двадцать три года и девять месяцев назад он заезжал в небольшой городок Лоуренс, где жила моя мама, по работе. И уж точно не предполагал, что их «незащищенный секс» понесет какие-то последствия в виде меня. Так что он наверняка не знал о моем существовании, а о маме наверняка уже давным-давно забыл. — Сказать адрес? — Женщина как-то понимающе посмотрела на меня, отставив в сторону стакан, но все еще держа в руках тряпку. Я подняла на нее взгляд, который до этого момента сфокусировала на этикетке бутылки пива, но так и не смогла прочитать, что там было написано. — А как вас зовут? — вопросом на вопрос ответила я, поставив бутылку на стол от греха подальше, а то от напряжения я могу сотворить с ней что-то такое, что вряд ли будет для меня хорошим. — Эллен Харвелл. Я знакома с Бобби уже довольно давно, он хороший человек, хоть и ворчливый, — произнесла Эллен, немного грустно улыбнувшись каким-то своим мыслям, и не сказав ничего более, взяла откуда-то лист бумаги и стала быстро что-то писать на нем. Закончив, она протянула его мне. Я быстро пробежалась по тексту глазами: «Су-Фолс, Южная Дакота, дом с огромной свалкой старых машин на окраине городка. Там его все знают, так что найти будет несложно». — Спасибо, — бросила я, достав из кармана джинсовых шорт пару купюр и положив их под бутылку с почти выпитым пивом. Эллен лишь улыбнулась, и стала убирать бутылку и деньги в положенные им места. Посмотрев на рыжую макушку, слегка тронутую сединой, я резко поднялась с высокого стула и направилась к выходу. Не двусмысленные взгляды мужчин теперь мало что значили для меня, сейчас, моя главная цель — найти Роберта Сингера. Если он и правда мой отец, то… Я вышла из бара и подошла к своему любимому темно-зеленому, цвета хаки джипу, красиво блестящему на солнце. Ухмыльнувшись при виде рядом стоящего полуразвалившегося грузовика с вековым слоем пыли, я подбросила вверх ключи от машины и, словив их на лету, открыла двери. Внутри, не смотря на открытые окна, было душно, а в лучах солнца были видны осадки пыли с дороги, парящие в воздухе. Поправив лямки белой майки, которая была единственным предметом верхней одежды на мне, я завела машину и включила плейлист со своими любимыми песнями. Самой первой стояла «Ozzy Osbourne — Crazy Train», под которую я и начала свое небольшое путешествие в Южную Дакоту.

***

Когда я наконец увидела табличку «Су-Фолс, Южная Дакота», солнце уже начало потихоньку скрываться за горизонтом, оставляя после себя кроваво-красный закат и предоставляя место бледно-серой луне. Дома, постепенно появляющиеся вдоль дороги, уже светились желтыми огнями ламп, а изредка проезжающие машины включили яркие фары. Выключив проигрыватель, который только закончил передавать «XAmbassadors — Low Life», я облокотилась на руль, внимательно высматривая нужный дом. Как Элен и написала, дом с огромной свалкой старых машин оказался на окраине городка. Одинокий желтый огонек в окне на первом этаже бросал желтую полоску на землю и багажник какого-то грузовика. Припарковав свой джип с краю дороги, неподалеку от свалки машин, я, накинув на плечи зеленую куртку из плотной ткани и не забыв взять свой любимый револьвер, прежде валяющийся на пассажирском сиденье, вышла на улицу. Сумеречный прохладный воздух пробрался под расстегнутую куртку, заставив поежиться и таки просунуть руки в рукава. Топая своими громоздкими черными ботинками по дорожке из хрустящего гравия, я довольно быстро оказалась около деревянной двери с едва заметной плесенью в правом верхнем углу. Сделав глубокий вздох, я стучу в дверь, прислушиваясь даже к самому малейшему шороху. Сначала в доме было с секунды две очень тихо, потом послышалась тихая возня, глухой стук бутылки о столешницу и тяжелые приближающиеся шаги. — И кого это среди ночи принесло? — не очень доброжелательно поинтересовался мужчина, появившейся на пороге. Клетчатая светло-коричневая рубашка неряшливо надета поверх серой футболки, старая кепка каких-то выцветших непонятных цветов, многочисленные морщины и седина, тронувшая волосы на голове мужчины явно давали понять, что жизнь у него была не из легких. Внимательные карие глаза вперились в меня, правая рука неоднозначно находится за дверью. — Э-э-э… Роберт Сингер? — из головы резко исчезли все варианты диалогов, заставив замяться. — Откуда ты меня знаешь? — подозрительно сощурив глаза, вопросом на вопрос ответил мужчина, слегка пошевелив правой рукой. «Он явно мне не доверяет…» — пронеслось в голове, прежде чем я решила действовать в открытую. — Меня зовут Роуз Сингер, — в карих глазах промелькнуло удивление, — мою мать зовут Мелисса, — еле заметно дернулась рука, — Оберлин, штат Огайо, более двадцати лет назад. Я не сказала прямо, назвала лишь три факта. Но я уверена, мужчина понял, о чем я, он точно знает мою мать и точно был в Оберлине почти двадцать четыре года назад. И совершенно точно не знает о моем существовании. В глазах Роберта Сингера промелькнула еле заметная тень, но в следующую секунду исчезла. Может, мне показалось? — Заходи. — Он произнес лишь одно слово, все еще внимательно наблюдая за моими действиями и пропуская меня в дом. Проходя мимо него, я замечаю в правой руке револьвер и издаю почти неслышный смешок. Охотники никогда не расслабляются. Кивком головы мужчина указывает мне на комнату, находящуюся справа от двери. Когда я захожу в комнату, на глаза сразу попадаются высокие стопки книг, опасно пошатывающиеся и грозящие упасть при малейшем неправильном движении. Прямо напротив двери стоит небольшой письменный стол, тоже наполовину заваленный книгами. А пред столом лежит старый пыльный ковер, с выцветшим узором. В правом нижнем углу под ним, я замечаю еле заметную красную линию. Что ж, я уже говорила — охотники никогда не расслабляются. Оглянувшись на Роберта, который, сделав вид, что закрывает входную дверь, внимательно следил за мной. Если ты хочешь, что бы тебе доверял охотник, то надо быть готовым к очень тщательной проверке, особенно если это охотник со стажем. Именно поэтому я, будто бы не замечая ловушку демона, или же «пентаграмму», прошла по крову к письменному столу, сопровождаемая взглядом мужчины. Полистав какую-то книгу на латыни, я положила ее на место и подошла к окну. Пентаграммы служат защитой от демонов. Да, в это сложно поверить, но демоны существуют. А так же еще множество всякой другой нечисти из разных мифологий. Если демон попадет вовнутрь пентаграммы, то выйти из нее уже не сможет. Так как я смогла выйти из пентаграммы — я не демон, и Роберт Сингер в этом только что убедился. Наконец навозившись с входной дверью, он зашел в комнату, а я обернулась в его сторону. Может в том, что я не демон он уже убедился, но, как я уже рассказывала, полно всякой другой нечисти, поэтому ему нужны были доказательства, что я действительно человек. Краем глаза я заметила, как что-то блеснуло в его руке, когда он начал вынимать ее из кармана. Я на сто процентов уверена, что это был серебряный нож, поэтому, чтобы обойтись без лишней крови, надо сделать все самой. — Так, давай только без лишнего кровопролития. Я человек, и я могу это доказать, — произнесла я, протягивая руку за ножом, который он явно собирался если не воткнуть мне куда-нибудь, то уж точно порезать так, что заживать будет долго. Немного помедлив, Роберт протянул мне серебряный нож с резной рукоятью. Приняв этот «подарок», я, немного поморщившись от боли, сделала небольшой надрез на внешней стороне кисти, демонстрируя, что меня не обжигает этот металл. Видимо, этой проверки мужчине наконец хватило, так что, забрав у меня нож и наложив небольшую повязку на мою руку, он заметно расслабился. — Итак, — начал он, когда мы сели на кухне с двумя бутылками пива, — как ты нашла меня? — задал вполне логичный вопрос Роберт, делая глоток из своей бутылки и смотря мне прямо в глаза. — Я заехала в бар «Roadhouse» передохнуть, там Эллен и рассказала мне о тебе. Как только услышала мою фамилию, — ответила я, тоже смотря в глаза мужчины, который, кажется, о чем-то задумался. — Что-то мне подсказывало, что именно она и рассказала обо мне… — мужчина ухмыльнулся, сняв с головы кепку и кинув на соседний стул. Воцарилась неловкая тишина. Никто из нас не знал, что нужно говорить в таких ситуациях. Наверняка все случившееся можно назвать совпадением, и я, и Роберт это прекрасно понимаем, но что сказать на этот счет… Что говорят люди, которые только познакомились и узнали что они — отец и дочь? — Это… — начал было Роберт, как вдруг в дверь постучали. Громко так. — Что за ночка, — буркнул мужчина и, поправив за поясом револьвер, пошел открывать дверь. Я пошла следом, захватив дробовик, который прежде положила на свободный стул. — Кто? — Громко спросил Роберт, подойдя к двери и не открывая ее. Когда за одну ночь приходит два человека, то просто так дверь открывать конечно же не станешь. — Бобби, это Руфус, открой, нужна помощь! — крикнул кто-то из-за двери нервным голосом. Приподняв брови, Роберт открыл дверь и впустил внутрь темнокожего мужчину, который назвался Руфусом. — Это я, могу доказать — пару лет назад я привез тебе мертвого вампира и мы закопали его на заднем дворе. — Я тебе верю. Так чего ты хотел? — ворчливо спросил Роберт, уже потянувшийся ко фляжке со святой водой. — Извиняюсь, что прервал вашу беседу с… — Руфус обернулся на меня, — с очень милой девушкой, но у меня в багажнике трупак оборотня, его нужно куда-то деть! — Что, опять?! — обреченно воскликнул Роберт, возведя глаза к потолку. Видимо, тот случай с вампиром был отнюдь не первым, и не последним. — Ну, так вышло… я охотился на стайку неподалеку, как вдруг приехали копы, а у меня труп оборотня у ног. В общем, пришлось удирать, а труп оставить я не мог, — пояснил Руфус, почесав коротко стриженую голову с черными волосами. — Что уж с тобой поделать, пойдем, — вздохнул Роберт, достав из кладовки у входа пару лопат и выходя из дома в темноту. Руфус пошел следом. Я, по молчаливому согласию, прихватила фонарик и вышла из дома, прикрыв дверь. Сначала мы взяли труп оборотня из багажника внедорожника — молодая девушка с длинными черными волосами. Так как руки у мужчин были заняты, то я взяла ее на руки. Жизнь охотника довольно тяжела, так что таскать трупы на руках было для меня не в новинку. Дальше мы пошли на задний двор, который был единственным местом вокруг дома, не заставленным машинами. Там я положила труп на землю, а Руфус и Роберт стали копать слегка промерзшую землю лопатами. Облокотившись о холодную стену дома и закутавшись в свою любимую куртку, я молча наблюдала за работой мужчин, которые тоже молчали. Когда яма стала достаточно глубокой для того, чтобы положить туда человеческое тело, я снова подняла девушку и поднесла к краю ямы. Там ее взял Руфус и погрузил на дно. — Я вот все хотел спросить, а ты кто? — Спросил он, принимая у меня из рук труп. — Роуз. — Моя дочь. Неловкая пауза. Мы с Руфусом смотрим на Роберта, а он, в свою очередь, довольно хмуро смотрит на нас. — Э-э-э… Что?! — воскликнул Руфус, спустя минуту молчания. От шока он даже перестал засыпать землей яму. — Почти двадцать четыре года назад я охотился на вендиго в Оберлине, помнишь? — произнес Бобби, продолжающий активно работать лопатой. — Неужели… — Руфус повернулся ко мне, — ты дочь Мелиссы? — Да… Откуда ты знаешь? — я удивленно приподняла брови, хоть в темноте это наверняка никто даже не заметил. Моя мать не была какой-то больно популярной, чтобы о ней могли знать за пределами города. — Бобби. Он рассказывал о ней, — ответил мужчина, кинув осторожный взгляд на, видимо, друга. — Вот как, — произнесла я, еле заметно улыбнувшись. Если он рассказывал о ней, значит это точно не был лишь «секс на одну ночь». А значит, возможно, стоит узнать друг друга поближе. Он же мой отец, как никак. — Руфус, хватит лясы точить, не отлынивай, — недовольно буркнул Роберт, и Руфус сразу же спохватился и стал активно засыпать землей яму. Через некоторое время все было готово, и мы все отправились в дом. Грязные и потные Руфус и Роберт пошли отмываться, а я на кухню, обдумывать все. Мои догадки подтвердились, он — мой отец. Но что теперь? Непонятно. И с этим мне еще предстоит разбираться.