Последняя гордость

После того дня, когда Арима и Сакаи пришли на работу вместе, по CCG начали распространяться слухи. Эти двое их не подтверждали, но и не потрудились опровергнуть. Пусть себе болтают, если хотят. Главное, это взаимный интерес и возможность свободно общаться. Хороми еще никому так не открывалась, как Ариме Кишо. Хотя, он не был многословен и по выражению его лица было совершенно не ясно, о чем он думает, девушка смотрела в его глаза и видела в них, кажется, немножко больше, чем другие. С Аримой было спокойно и тепло. Теперь Сакаи понимала вроде бы, что за ощущение скрывается за фразой «за ним, как за каменной стеной». Хороми могла спокойно разговаривать с ним, не боясь осуждения, могла ночи напролет рассказывать о самых ярких и, чаще всего, самых тяжелых моментах из детства, перемежая все это с отрывками книг (некоторые из них Кишо потом прочел), моментами в играх, фильмах. Арима всегда больше слушал, чем отвечал, вставляя изредка, по мере необходимости, короткие реплики, задавая наводящие вопросы. Порою, Хороми начинала серьезно опасаться того, что ему, может, и не интересно вовсе и надоело уже все это выслушивать, но в ответ на свои опасения неизменно получала внимательный взгляд и очередной вопрос-уточнение. Изредка, Арима-сан даже одаривал девушку едва заметной улыбкой. Он всего за год стал для Сакаи лучом света в непроглядной темноте этого мира. Бог Смерти CCG теперь был ее лучшим другом. Жаль, что Хороми все еще не понимала любви и ласки. Ариме определенно нравилось общество Сакаи Хороми. Ему нравилось слушать ее рассказы, даже тогда, когда они откровенно шокировали и могли бы навести на определенные невеселые мысли. Нравились те отрывки книг, которые девушка иногда пересказывала. Еще больше — описания, которые крайне емко отражали не только суть произведений, но и раскрывали порою новые грани личности Хороми. Нравилось, когда она просто сидела рядом, обхватив тонкими пальцами кружку с кофе, такая теплая, живая, настоящая. Кишо и сам не понимал, почему проявляет к этой девушке столько внимания. Казалось, что она вполне могла бы действительно его понять и принять любым, пойти за ним, куда бы он ни позвал. Было бы очень страшно убедиться в обратном. Не то чтобы Ариме не было, что сказать ей, просто он не привык подпускать кого-то настолько близко. Жаль, что Богу Смерти не пристало влюбляться. — Хороми, ты участвовала когда-нибудь в масштабных операциях? — В России, да. Представляете, банда гулей прикрывалась торговлей наркотиками. Так глупо, ведь это и привлекло внимание полиции. Весело было. А что? — Пойдешь на зачистку Аукциона в качестве поддержки для отряда Хирако. — Арима смерил Хороми внимательным взглядом. — Ладно. В этом простом «ладно», была, пожалуй, вся Хороми. Девушка может злиться, быть против, расстроиться, болеть, психовать, но вряд ли покажет это, особенно если дело касается работы. Чтобы не происходило с нею, насколько бы не противоречило это ее интересам, она всегда ответит свое «ладно» и будет делать то, что должна даже тогда, когда вообще никому ничего не должна. Это, в общем-то, касалось не только приказов, но и простых просьб. Арима вспомнил, как спросил ее как-то, не может ли она позаниматься с Хайсе (самого загрузили срочной работой). Только на следующий день, Кишо узнал, что Сакаи перед этим то ли отравилась, то ли подцепила что-то… В общем, по рассказу Хайсе, девушка была бледно-зеленая, под ее покрасневшими глазами залегли глубокие черные тени, на лбу была испарина. Вроде бы, у нее болел желудок еще. Да и блевать Хороми бегала каждые пол часа. А ведь по телефону ни словом не обмолвилась. Сказала это свое «ладно» и действительно провела тренировку вполне на уровне, не без «перерывов», конечно. И работала до конца. А потом, легла на мат и окончательно обессиленная уснула прямо в тренировочном зале. Не производило эффекта даже регулярное выколачивание дури из многострадальной головы Хороми. Только лишь самому Кишо стало доставаться во время такого воспитания несколько больше, чем в самом начале. Оставалось только смириться. Девушку было проще убить, чем убедить не хвататься за все, что скажут. В такие моменты Арима и сдавал ее обычно в аренду Хирако, а еще тогда, когда Уи начинает грозиться, что убьет ее собственноручно, если девушка не прекратит стрелять у него сигареты. В этот раз, Сакаи не была против, в общем-то. Впрочем, это не мешало девушке испытывать смешанные чувства. С одной стороны Хирако-сан Хороми определенно нравился, как человек, конечно. Они, возможно, могли бы чаще общаться и даже подружиться, но как-то не до того было все время, по тому общались так… «на бегу». А вот с другой стороны Ито Курамото! Он милый, конечно, но… Этот гребаный опивень* снова будет зудеть, аки зубная боль, свое извечное «давай выпьем». И все бы ничего, можно было бы и расслабиться немного в хорошей компании. Вот только Хороми обещала Ариме-сану больше не орать на Маруде. А утром, когда Сакаи особенно агрессивна именно с похмелья, ни с кем не поцапаться потенциально проблематично. А кто первый кандидат? Вот то-то и оно… Нельзя было Хороми пить, ой как нельзя, тем более с Ито. С ним ведь всегда выходило, что ни пьянка, то попоище. А Сакаи упорная. Пока все не допьет, не падает и не уходит. Что ж, перед таким серьезным делом нужно было подготовиться, а лучше хорошенько выспаться. На зачистке Аукциона следовало быть бодрой и полной сил. На часах, которые Арима все же прикрутил однажды к стене на кухне девушки, было четыре утра, когда Хороми, спохватившись, выключила компьютер и рухнула на раскладушку. Надо бы еще раз дать Ариме-сану полежать на этой подушке, а то вдыхать приходится все глубже и глубже. Это ничего, это просто для того, чтобы спалось лучше.