Последняя гордость

— Мацусита Сетсуко, царствие ей небесное, скончалась несколько месяцев назад. Бедняжка долго и тяжело болела, да воздастся ей за ее страдания. — А ее сын? — Хирако, да и не одному ему, что-то подсказывало, что священник знает куда больше, чем говорит. — Нобу? Переехал вскоре, после похорон. Я бы не советовал вам его тревожить. Мальчик только недавно потерял мать… — У нас к нему всего пара вопросов, но это важно, — Таке достал удостоверение сотрудника CCG, — Мы бы не стали беспокоить кого бы то ни было по пустякам. Так вы знаете, где мы можем найти его теперь? — Нет, конечно, нет! Мы не собираем информацию о местонахождении наших прихожан, — это было сказано немного слишком поспешно, что наводило на некоторые мысли. Сакаи склонила голову набок и с самым невинным видом поинтересовалась: — Святой отец, вы знаете о мерах наказания, предусмотренных за укрывательство гулей? Священник немного нервно сглотнул. — Да, конечно, мне известны мирские законы. Так вы подозреваете, что Нобу гуль? Есть! Он знал, он точно знал, что Сетсуко и Нобу гули, а сейчас прикидывался дураком. Это было совершенно очевидно по его интонации, практически лишенной должного удивления, и даже просто по характеру ответа. Это очевидно ровно настолько же, насколько то, что из него едва ли удастся вытянуть показания, если он не захочет признаться сам. — А вы сами не замечали за ним или его матерью чего-нибудь странного? — Хороми не надеялась, что священник проболтается о том, что знает, но правила требовали задать стандартные вопросы. — Ничего такого, на что стоило бы обратить внимание. Сетсуко работала, не покладая рук, ухаживала за мертвыми и растила сына. Нобу никогда не отличался, конечно, особой общительностью, но он хороший добрый парень. Им нелегко приходилось, и я всегда старался помочь им Божьим словом и молитвой. Сакаи молча кивала, зная уже, чувствуя нутром то, что священник выгораживает гулей из своего прихода. Нет, такой просто так не проболтается, не сегодня или, по крайней мере, не сейчас. Может быть, при других обстоятельствах… Хирако тем временем что-то быстро записал в блокноте и отчеканил давно заученный наизусть текст: — Сообщите, пожалуйста, ваши имя и фамилию, в миру, разумеется, и как мы можем с вами связаться. — Окумура Кииоши. Вы всегда можете найти меня в этой церкви, — священник указал рукой на храм, — Но если что-то срочное, вот мой телефон. — Благодарим за сотрудничество. Если что-то вспомните насчет Мацуситы, позвоните, пожалуйста, — Таке обменялся с Окумурой визитками. Уже удаляясь прочь, Хирако и Сакаи услышали слова благословения, будто невзначай брошенные им вслед. Хороми не удержалась и, резко обернувшись выкрикнула: — А гулей вы тоже благословляете, Батюшка? — Все мы дети Божьи… — Понятно. Спасибо! — уже тише, буквально себе под нос, девушка добавила, — Как я и думала. Определенно, Окумуру нужно было как-то колоть, но на данный момент это слабо представлялось возможным. Еще и Арима по-итогу уперся, категорически отказавшись выдать постановление для обыска дома Мацуситы, объяснив это тем, что законных оснований для проведения данного мероприятия пока что нет. Именно, что законных… Оснований незаконных было вполне достаточно, но это мало что давало, кроме уверенности в том, что нужно было продолжать как-то работать именно в этом направлении, несмотря на то, что нормально работать Сакаи и Хирако упорно не давали. И если Таке реагировал на все сравнительно спокойно, отдавая себе отчет в том, что есть определенные одинаковые для всех правила. То Хороми вся эта бюрократия порядком раздражала. Ну что, у Кишо рука отвалится, если он подпишет им это гребанное постановление? Тот факт, что в том доме проживали гули, при обыске вскрылся бы сразу. Что с того, что изначально поводов его проводить недостаточно? Можно подумать, самого Бога Смерти CCG кто-то осмелится взгреть за это. А вот Сакаи сегодня вечером похоже ждала хорошая взбучка. Вскоре после возвращения в Управление, ей пришло уже пятое гневное смс от Кайко, при чем, такого содержания, что даже читать это было стыдно. А Хороми когда-то думала, что это она виртуозно матерится! Наивная… Впрочем, теперь девушка могла хотя бы не ломать голову над тем, тащить ей свою тушку сегодня в V или уже нет. Хотя, если признаться честно, она была бы рада, если бы можно было не посещать «вечеринки». Хороми даже начала уже подумывать о том, чтобы смотаться из города, а лучше из страны, с планеты, а в идеале, и из Солнечной системы. Однако, ей пока везло, Кайко не стремился рукоприкладствовать. К счастью. Краем уха девушка что-то слышала о том, что именно он обучал в свое время Ариму. Обучением Сакаи же занимался Михалыч, полубезумный подполковник-садист в отставке, добрейшей, кстати сказать, души человек, если его не выбешивать. Кайко, как ни странно, даже почти не ругался, видимо уже все, что хотел сказать, выплеснув в сообщениях. А вот пригрозить пытался, ровно, как и обвинить Сакаи в тунеядстве. О том, что девушке нужно еще и работать основную работу, естественно, он даже слышать не хотел. — Если тебе было велено явиться, ты должна быть здесь в положенный срок, а не когда тебе вздумается. Почему до сих пор нет результатов по Сове и Королю? Не думай, что при таком качестве работы мы будем и дальше прикрывать от «Искры» твою задницу. Помни, что V — единственное, что стоит между тобой и Девятым отделом. Хороми картинно закатила глаза, прекрасно, кстати сказать, имитируя манеру Нимуры, но ответила без лишних шуток: — Вы и сейчас ее не очень-то прикрываете. А между мной и Девяточкой стоит только мой куинке, чтоб вы знали. Если не верите, советую посетить V14. Если трупы еще не сожрали крысы, может даже узнаете одну бывшую сотрудницу CCG. Казалось, Кайко сейчас зашипит, подобно ядовитой змее. А Хороми тем временем едва удавалось не подавать виду, что у нее мороз по коже от этого дядечки. — Сакаи… Почему ты не доложила об этом? И кого же мы должны там узнать? — Сакаи Наоки, мою мать. А вы знали свою мать, Кайко? Какой она была? Лично моя, как мне думалось, мертвой. И мне было весьма любопытно узнать, какого хрена моя дражайшая матушка еще жива. Впрочем, эту досадную ошибку я уже исправила. По мере того, как Кайко закипал от злости, девушка становилась все смелее. Но, к счастью, поток ее речи прервал стук в дверь и появившийся на пороге Арима. — Хороми, не нарывайся. Извините, Кайко, Сакаи в последнее время немного заработалась. Я уже посетил V14 и позаботился о сохранности того, что может быть нам полезно. — Кишо, — Кайко одарил Ариму таким взглядом, что даже Хороми, оставшейся немного не при делах, захотелось немедленно убежать, — С каких пор ты выполняешь за Сакаи ее работу? И почему мы узнаем обо всем этом только сейчас? Бог смерти CCG оставался совершенно спокоен, говорил ровно и, казалось, по уже заготовленному заранее плану: — К сожалению, на доклад в тот момент не хватало времени. Я взял на себя смелость позволить Сакаи эту встречу и проконтролировать ее лично. В конце концов, благодаря Хороми, мне удалось найти довольно интересную информацию об «Искре» и том, над чем они работают сейчас. Хотя здесь явно были некоторые проблемы с освещением, было явственно заметно, как у Кайко загорелись глаза, когда он услышал о наличии интересной информации. — Хорошо. Выкладывай. А ты, — жуткий, как ни крути, тип бросил на девушку злобный взгляд, — Проваливай. И что бы в следующий раз мне не приходилось тебя дожидаться, иначе… — Всего доброго, Кайко-сан, я поняла вас. Когда Сакаи спешно покидала помещение, Арима успел прошептать ей, чтобы она подождала его в коридоре. Впрочем, можно было обойтись и без этого. Хороми все равно ждала бы его столько, сколько потребуется.

***

Большую часть дороги до дома Арима что-то твердил о том, что Хороми совсем сошла с ума, если выводит из себя Кайко. Но девушке в данный момент все было нипочем. Она слишком устала сегодня морально и физически. К тому же, она только недавно в полной мере поняла, насколько соскучилась по Кишо. Впрочем, он и сам отчитывал ее больше потому что должен был отчитать. На деле же мужчина прекрасно понимал, что на Сакаи подобное должного эффекта не возымеет. Не тратя слишком много времени на плавный переход с рабочих тем на темы личные, Арима, едва дав Хороми опомниться, затащил девушку в спальню и толкнул на кровать. Сам он тут же опустился рядом и запечатлел на ее губах долгий, исполненный отчаянной нежности, поцелуй. — Я соскучилась, — Сакаи поцеловала Ариму в шею, обжигая кожу горячим дыханием, расстёгивая попутно ловкими пальчиками его рубашку, — Я люблю тебя… Без лишних слов Кишо помог девушке справиться с одеждой, со своей и с ее, прижал Хороми к себе крепко, но бережно, словно самое дорогое, что у него есть, и целовал ее снова и снова, отчаянно, нежно, страстно, так, будто это последний раз в их жизни. Ему хотелось бы надеяться, что это не так, что у них еще есть время. Но Арима слишком хорошо знал, что этого времени, сколько бы им не было отпущено, ему все равно будет недостаточно, как и знал о том, что ни один из них не в силах что-то изменить. Но сейчас, пока он еще жив, пока Хороми рядом, такая теплая, настоящая, родная, Кишо старался запомнить каждую минуту, проведенную с ней, хотел успеть показать ей как сильно ее любит, хотя и понимал, что этого все равно будет слишком мало. Девушка обвивала руками его шею, даже из этого положения умудряясь двигаться с ним в такт. С ее приоткрытых губ слетали, будто подхваченные ураганом лепестки роз, негромкие, но такие сладкие стоны. Они лежали измотанные на тонких белоснежных простынях… Хороми уже засыпала, удобно расположившись на груди Аримы, когда едва слышно, сквозь сон пробормотала: — Кишо… Ну подпиши постановление… Пожалуйста… В ответ на очередной отказ девушка лишь тяжело вздохнула и пробормотала что-то о том, что тогда ей придется работать так, как учил какой-то там Михалыч, после чего практически мгновенно провалилась в глубокий сон.