Солнечный зайчик

      Когда дядя ушёл, я начала разбирать свои вещи. На кузена я демонстративно не обращала внимание, вообще старалась вести себя так, как будто я в комнате одна. Открыла шкаф и, сдвинув вешалки с его одеждой в сторону, повесила свои. То же самое с полками - половина места моя. Нечего церемониться с людьми, которые делают мне такие подлянки.       Стефан продолжал молча пялиться на меня из своего угла. Я была в мансарде уже пару часов, а он так ни разу и не заговорил, даже не поздоровался. Может, он немой? Было бы неплохо.       Покончив с вещами, я позвонила маме. Я решила не говорить ей о том, как меня подставили родственнички - ей наверняка будет неприятно узнать, что её дочь (а, значит, и её саму) обманули и использовали. Пусть думает, что у меня всё в порядке.       К ужину я почти успокоилась. В конце концов я не обязана жить здесь вечно. Не понравиться - перееду, наверняка в этом городе можно найти доступное жильё, пусть даже район будет похуже. С этой мыслью я спустилась на первый этаж, в общие комнаты.       В столовой были только взрослые. Мы уселись за стол, дядя Якоб прочёл молитву. Ужин оказался весьма посредственный - моя мама готовит намного лучше. Хотя, когда нужно накормить такую ораву, наверное не до кулинарных изысков.       Старшие кузены мне не понравились. Луис весь ужин вёл себя очень шумно. Он был похож на большую собаку, которая прыгает вокруг хозяев, требуя внимания, но, в отличии от собаки, милым не выглядел. От его громкого голоса и несмешных шуток у меня разболелась голова.       Рэй ел молча, с видом человека, попавшего сюда случайно. Я несколько раз ловила на себе его холодный неприязненный взгляд. Когда я вызвалась помочь дяде Крису убрать грязную посуду, он противно усмехнулся и подвинул мне свою тарелку, которую я "не заметила" и оставила на столе, убрав всё остальное. Придёт время и я припомню этому сучёнку и его тарелочки, и его усмешечки. А пока нужно соблюдать приличия, хотя бы первое время.       Крис ушёл посмотреть спят ли дети, а я осталась мыть посуду. - Молодец, что помогаешь, - Рэй внезапно нарисовался сбоку, за шумом воды я не заметила, как он вошёл. - Кстати, если собираешься здесь жить, не забудь оплатить свою часть коммуналки.       Я выключила воду, тщательно вытерла руки полотенцем и только потом повернулась лицом к кузену. С удовлетворением отметила, что он ниже меня на пару сантиметров. - Кому платить, тебе что ли? Мы с твоим отцом уже обо всём договорились. - И о чём же вы договорились? И, кстати, где ты будешь спать? - Спать я буду в мансарде, там отличная комната, как раз то, что мне надо. Тебе не сказали? - добавила я, заметив удивление в его взгляде. - Но там же... - Стефан? И что?       У кузена было лицо человека, безуспешно пытающегося собрать головоломку. - Будешь жить в одной комнате с омегой? - А что такого? Тысячи альф и омег спят в одной комнате. Поверь, это не смертельно.       Рэй собирался сказать ещё какую-то гадость, но не успел - на кухню вернулись его родители. Якоб подошёл к нам, а Крис достал чистую тарелку и начал выкладывать на неё остатки овощного рагу. - Ну как, познакомились? - дядя Якоб вежливо улыбнулся. Он был рад, что я согласилась на их условия без скандала. Я тоже улыбнулась - отче-боже, благослови театральную студию, где меня научили без усилий изображать любые эмоции. - Да, Рэй такой милый, настоящий джентльмен. - Ну вот и славно. - Якоб, дай Лизе бельё, которое я приготовил, - дядя Крис явно не считал, что на сегодня с хозяйством покончено. - Лиза, отнеси это Стефану, - мне в руки сунули тарелку с чуть тёплым рагу. - Помой и принеси обратно.       Точно, Стефан же с нами не ужинал. Вот и началась моя "работа по дому". Рэй проводил меня тяжёлым недобрым взглядом. Ничего, я и не таким оленям рога обламывала, справлюсь.       На лестнице я замедлила шаг. - Дядя Якоб, а что со Стефаном? Ну, мне же надо знать, если я буду...помогать ему. - У него паралич ног после перелома позвоночника. - И всё?       Дядя довольно долго молчал. Так мы и стояли в полумраке - он со стопкой белья и одеял, я с тарелкой остывших овощей. - Нет, не всё. Есть ещё...проблемы, я тебе потом объясню, что и как делать. - Он разговаривает? - Да, - Якоб удивился моему вопросу. - Просто он всё время молчит. И вообще, он какой-то странный. - Он просто стесняется нового человека, - дядя пошёл дальше, мне пришлось его догонять. - Я его уже уложил, завтра покажу, что надо делать, покормишь его и ложись спать.       И вот когда он сказал "спать" до меня дошло. В мансарде всего одна кровать. Одна. А нас двое. Надеюсь, мои родственнички не ждут, что я лягу в одну постель с их сыном-инвалидом? - Дядя Якоб, а где я буду спать?       Дядя снова остановился. На меня он не смотрел. - Сегодня поспи на кровати, а завтра купишь раскладушку. Кровать двухспальная, постелешь себе с другого края,- поспешно добавил он, увидев моё лицо.       Я ничего не ответила и, обогнав его, первая зашла в мансарду. Ну разумеется, на неудобной раскладушке буду спать именно я, а не паралитик с больной спиной. Настроение у меня окончательно испортилось.       Стефан сидел в постели, опираясь на подушки. Его волосы были влажными после душа, раскрытая книга валялась на одеяле. Я убрала остывшую тарелку в микроволновку, включила чайник. На дядю Якоба я не смотрела; боялась, что не сдержусь и выскажу всё, что о нём думаю. О нём и его муженьке. Ненавижу, когда из меня делают дуру.       Звякнула микроволновка. Надеюсь, мне не придётся кормить кузена с ложки. Интересно, как он будет есть одной рукой, сидя в постели?       Вопрос "как" решился просто. Пока я возилась на кухне, Якоб поставил на кровать специальный столик. Такие часто показывают в старых фильмах, не знала, что ими до сих пор пользуются. Я принесла тарелку и некоторое время смотрела, как кузен ест. Ну, по крайней мере, правая рука у него работает нормально, уже хорошо. Стефан по прежнему молчал, было видно, что моё присутствие его напрягает.       Дядя вышел из ванной и попросил налить себе чаю. В кухонном столе нашлись чайные пакетики, сахар и плохой кофе. В холодильнике валялись подсохшие остатки сыра и полупустая бутылка молока. Не густо, завтра надо будет купить себе еды. Я уже решила, что буду питаться отдельно от родственников. Во-первых, мне не понравилось как дядя Крис готовит. Во-вторых, после слов Рэя скидываться на хозяйство я не буду, просто из принципа. А в-третьих, если я буду готовить себе сама, мне не придётся общаться с этой семейкой без крайней необходимости. - Кому сколько сахара? - я разлила кипяток по чашкам. - Мне одну, а Стефану две.       Я положила одну ложку дяде, и посмотрела на кузена. Я не собираюсь угадывать его желания или спрашивать дядюшек каждый раз, когда ему что-нибудь понадобиться. Если ему что-то надо, пусть говорит сам. - Тебе сколько сахара? - повторила я резко, жестом показав открывшему было рот дяде, чтобы он не вмешивался.       Ответа пришлось ждать почти минуту, всё это время кузен смотрел на меня снизу вверх. Я вдруг поняла, что он меня боится. Я хорошо помнила такие взгляды по школе - именно так смотрели одноклассники-омежки, каждый из которых в своё время получил от меня по шее. Моей вины в этом нет - пусть винят своих родителей, не научивших их проявлять уважение к альфам. Я никогда не нападаю первая, но согласитесь - некоторые вещи прощать нельзя. - Две, - Стефан заговорил неожиданно, я думала, мы так и будем играть в молчанку. Голос у него был тихий и типично омежий - не мужской и не женский, но приятный.       Я положила ему сахар, даже размешала и поставила чашку на столик. Пока мы пялились друг на дружку я разглядела, что у кузена светло-серые глаза. Я знала, что ему почти тридцать, но выглядел он лет на шесть моложе. Довольно симпатичный, если бы не тёмные круги под глазами и не серовато-бледная кожа.       Дядя Якоб наклонился к сыну и что-то ему тихо говорил. Стефан снова уткнулся взглядом в одеяло и сидел, втянув голову в плечи и прижимая к груди больную руку. Он был похож на растрёпанного воробья, и я бы даже его пожалела, если бы мы познакомились при других обстоятельствах. Наверное. Но сейчас я была слишком зла на его родителей, так что прибережём добрые чувства до другого раза.       Чай мы допили в молчании. Я помыла посуду и застелила себе постель. Кровать и правда была широкая, если лечь с краю, то в центре оставалось свободное место. Вот и хорошо. Дома я часто спала с мамой и знала, что люди ворочаются во сне и к утру неизбежно прижимаются друг к другу. Проснуться в обнимку с кузеном мне не хотелось.       Спать вместе с мамой мы начали несколько лет назад, когда делали ремонт в моей комнате. Сначала это было вынужденной мерой, но потом вошло в привычку. Мы никогда не обсуждали это, но мне кажется, что дело в моём запахе, который напоминает ей об отце. Да, мне говорили, что беты не способны распознавать запахи альф и омег, и именно это отличает их и делает неполноценными. Поверьте, это чушь, придуманная теми, кто никогда не жил с бетой. Моя мама всё прекрасно различает, просто на неё это не действует так, как на остальных. По крайней мере, она была с моим отцом не потому, что одурела от гормонов во время течки и готова была лечь под любого альфу с торчащим колом членом. Она отдалась мужчине которого любила. И пусть у них не сложилось, меня - своего ребёнка - они зачали в любви.       Пока я обо всём этом думала, дядя Якоб уложил Стефана и ушёл. Я тоже решила ложиться - завтра у меня много дел, надо встать пораньше.       Я погасила верхний свет и тут выяснилось, что мы будем спать с ночником. Лампочка была жёлтой и совсем слабой, к тому же горела с другой стороны кровати, но всё равно раздражала. И было что-то ещё, неприятное и знакомое. Я точно чувствовала это раньше, но никак не могла вспомнить при каких обстоятельствах.       Некоторое время мы лежали молча. Я не могла заснуть и ворочалась с бока на бок. Поворачиваясь лицом к Стефану я видела, что он тоже не спит. В отличии от меня он лежал неподвижно, только иногда перекладывал сломанную руку, пытаясь найти удобное положение. - Болит? - зачем я это спросила, ведь не собиралась же с ним разговаривать. - Да, - он по-прежнему смотрел в потолок. - Дать тебе обезболивающее? - Да. Аптечка в ванной.       В шкафу действительно нашлась "аптечка" - три полки, полностью заставленные лекарствами, какими-то пакетами и коробками медицинского назначения. Я нашла обезболивающее и вернулась в комнату. Стефан взял таблетку, запил водой из бутылки со "спортивной" крышкой и закрыл глаза. - Спасибо.       Я не ответила. В тот момент, когда я наклонилась к нему, я поняла, что меня беспокоило, от чего я испытывала дискомфорт. Запах.        Омежий запах. Я хорошо помню его по старшим классам школы. Считается, что альфам он нравится, но меня эта вонь сводила с ума. Члена у меня, естественно, нет, но поверьте - набухший, распирающий трусы клитор и невозможность вовремя подрочить (не отпрашиваться же с урока в туалет, хотя некоторые альфы так и делали) способен доставить не меньше проблем. Именно за это я и не люблю омег - из-за них я теряю контроль над собой.       И вот теперь я живу в одной комнате с омегой. Не просто живу, а сплю в одной постели. Пахнет от него меньше, чем должно в его возрасте (видимо, из-за паралича гормоны вырабатываются слабее), но рано или поздно у него начнётся течка. И что мне тогда делать? Извините за грубость, но я взрослая альфа и у меня есть определённые сексуальные потребности, сдерживать которые я не хочу. И, как показал мой прошлый опыт, не всегда могу. Не знаю, что думают об этом мои дядюшки - и думают ли они вообще - но надевать пояс целомудрия я не собираюсь.       С этими мыслями я наконец заснула.