Солнечный зайчик

      Домой я вернулась после обеда. И сразу наткнулась на Гордона. Мелкий засранец гаденько улыбнулся и, когда я проходила мимо, пнул мой пакет. Весь опыт его восьмилетней жизни говорил, что ему ничего за это не будет - он же ребёнок. Сейчас мы это откорректируем, пусть знает, что жизнь не сказка.       Я ласково улыбнулась и поманила его на кухню, давая понять, что у меня есть для него сюрприз. Достала из сумки маленький мячик, которым он бросил мне в лицо вчера днём. Гордон попытался выхватить его, но я, по-прежнему ласково улыбаясь, покачала головой - пока рано. Маркером нарисовала на мячике рожицу и подписала "Гордон". Пиздюк с интересом наблюдал за мной, аж кончик языка высунул. Я положила игрушку на стол, взяла кухонный нож с широким лезвием и со всей силы всадила в мячик, прямо в рожицу. Пошевелила лезвием, так что пластиковая сердцевина раскрошилась, аккуратно убрала нож на место и, всё так же ласково улыбаясь, отдала испорченную игрушку владельцу. Потрепав его по волосам, вышла в коридор и поднялась по лестнице в мансарду. На душе немного полегчало.       Мансарда встретила меня орущим телевизором. Стол был заставлен цветочными горшками, пакетами с грунтом и каким-то садовым мини-инвентарём - Стефан пересаживал цветы. Тут же крутился Алекс. Увидев меня, он отскочил от полки с моими дисками и неуверенно улыбнулся. - Папа сказал, что я могу посмотреть. Я ничего не трогал.       Папа ему сказал...Я молча поставила пакеты на пол и открыла холодильник. Там обнаружилась тарелка с жареной картошкой и пачка дешёвых сосисок. Я сдвинула их в сторону, выложила свои покупки. Боковым зрением я видела, что Стефан наблюдает за мной, но, как только я оглянулась, он быстро отвернулся к своим цветам. Алекс, в отличии от брата, рассматривал меня не стесняясь. Он уселся на кровать (на мою половину) и болтал, перекрикивая телевизор : - А тебе сколько лет? Ты теперь всегда с нами будешь жить? А ты правда актриса? А ты в кино снимаешься? У нас в школе есть театральный кружок, но я туда не хожу, дедушка говорит, что это для омег. А в качалку ты ходишь? Луис ходит, я тоже хочу, но там до четырнадцати не пускают. А это твои диски? А ты на концерты ходишь? Возьмёшь меня с собой?       В ответах Алекс не нуждался, что меня устраивало. У меня не было ни малейшего желания разговаривать с малолетним кузеном. К тому же, не успела я войти в мансарду, как мною снова овладело беспокойство - запах Стефана слабо, но настойчиво щекотал ноздри, вызывая лёгкое напряжение в паху.       По телеку шло какое-то дневное шоу для домохозяек. Я взяла пульт и выключила звук. Если Стефан хочет смотреть эту чушь в моём присутствии, пусть пользуется наушниками.       Во внезапно наступившей тишине раздался вопль Алекса : - А ты с кем-нибудь встречаешься? У тебя есть Истинный? - Алекс! - Стефан уронил лопатку и матюгнулся, не то чтобы особо непристойно, но весьма замысловато. - Что? Я просто спросил! - Принеси воды! Пришёл помогать - так помогай. И меньше болтай, голова от тебя уже болит.       Вот тебе и тихоня. Наверное, Якоб прав и Стефан молчит, потому что меня стесняется. Надо будет понаблюдать за ним, чтобы потом не нарваться ещё на какой-нибудь сюрприз.       Алекс принёс из ванной бутылки с водой и начал убираться на столе - видимо, с цветоводством на сегодня закончили.       Упавшую на пол лопатку Стефан поднял сам, перегнувшись через подлокотник. Он очень ловко всё делал, даже одной рукой. Утром в ванной он тоже почти всё делал сам. А если он такой самостоятельный, то что нужно от меня? Его родители приравняли "помощь по дому" к квартплате за месяц - так какая же помощь их сыну-инвалиду от меня требуется, если в уходе он особо не нуждается? Я почти не знакома с дядей Крисом, общалась с ним от силы три часа, но уже поняла, что он ничего просто так не делает и своей выгоды не упустит. Дядя Якоб намекал на какие-то "проблемы со здоровьем". Что за проблемы мне так и не объяснили. Больным Стефан не выглядел, а бледность и тёмные круги под глазами могли быть из-за болей в сломанной руке.       С мыслями о том, в чём меня ещё наебали родственники, я занялась обедом. Стефан и Алекс убрали со стола своё садовое хозяйство и о чём-то тихо разговаривали в углу. Я старалась не обращать на них внимания, но получалось плохо - я привыкла к отдельной комнате и постоянное присутствие других людей меня нервировало. Надо быстрее определяться с работой и сваливать из этого дома, чувствую, что долго я здесь не выдержу.       От раздумий меня отвлекло движение у двери - Алекс собирался уходить. Он поставил на пол пакет с мусором, быстро чмокнул Стефана в щёку (какие, однако, телячьи нежности между братьями) и сказал : - Пока, пап.       Папа??? Я чуть не уронила нож, которым резала огурцы и уставилась на них. Алекс - сын Стефана?       Ещё вчера я решила, что не буду разговаривать с навязанным мне соседом больше необходимого, но сейчас, еле дождавшись, когда мальчишка спустится на два пролёта, закрыла дверь и устроила кузену допрос. Хватит с меня секретиков, я имею право знать во что меня втянули родственнички. - Так Алекс твой сын, а не брат? Я думала, что Гордон... - И Алекс, и Гордон, оба. Тебе разве не сказали? - Стефан развернул кресло, с трудом действуя больной рукой. Помогать ему я не стала, пусть сначала всё мне объяснит. - Мне ничего ни хрена не сказали. Ты знал, что я буду здесь жить? - Знал. Отец решил, что так будет лучше, - он сказал это так, как будто имел другое мнение на этот счёт. -Лучше для кого? -Для меня. - И как, тебе стало лучше? - я уже не старалась сдерживать злость. Наклонившись, упёрлась руками о подлокотники и смотрела прямо кузену в глаза. Он вжался в спинку и смотрел на меня снизу вверх. - Нет, не стало, - тихо ответил он, не отводя взгляда.       Я вдруг почувствовала усталость. Такое странное чувство, как будто я была воздушным шариком и из меня внезапно выпустили воздух. Какая, нахрен, разница, я всё равно ничего не могу изменить - пока. Надо просто пережить эти несколько недель, а потом я устроюсь с работой, перееду и больше никогда не увижу никого из этой семьи. - Ты закончила? - Стефан кивнул на кухонный угол. - Я есть хочу.       Я молча достала его тарелку с картошкой, сосиски, сунула всё в микроволновку. Дома я готовила на двоих и сейчас по привычке нарезала две порции салата. Мне столько не нужно, а до завтра огурцы засохнут, поэтому половину я отдала кузену. Он удивлённо посмотрел на меня, но ничего не сказал. Меня его молчание устраивало - на душе было погано и разговаривать не хотелось.       После обеда я помыла посуду и заперлась в ванной. Наверное, когда то это была вторая комната, в которой установили раковину, унитаз, ванну и душевую кабину. Из мебели был шкаф с полотенцами и "аптечкой" Стефана и деревянный диванчик, похожий на садовую скамейку. Всё было старое, но в хорошем состоянии, как и в комнате. А наличие ванны и душа одновременно вообще тянуло на пятизвёздочный отель. Можно будет посадить кузена в ванну и, пока он там плещется, не теряя времени, самой мыться в душе.       Я решила изучить аптечный шкаф. Рыться в чужих вещах некрасиво, но я же должна знать, что и где лежит. Названия большинства лекарств были мне незнакомы, остальное - от простуды и аллергии, а также несколько видов специального крема от пролежней. Йод, зелёнка, коробка с пластырем и бинты тоже вопросов не вызывали. А вот дальше стало интереснее. В двух больших пакетах - начатом и целом - лежали памперсы для взрослых. Утром дядя Якоб ничего мне об этом не говорил, как Стефан переодевался я тоже не видела, но полупустая упаковка свидетельствовала сама за себя. Ладно, разберёмся и с этим.       Возвращаться в комнату не хотелось и я легла на диван-скамейку. В голове назойливо крутилась дурацкая песенка из рекламы йогуртов, с нижних этажей доносились крики мальчиков.       Наверное я задремала, потому что не услышала, как в мансарду кто-то вошёл. Из полусна меня вырвали громкие голоса спорящих за дверью мужчин. За окном почти стемнело, спину ломило от неудобной позы. Я с трудом села и прислушалась к крикам (отче-боже, в этом доме умеют разговаривать нормально, а не орать?). - Ты что-то больно смелый стал.       Рэй. До чего же противный мудак. Знаю таких - самоуверенный и наглый с омежками, осторожный и трусоватый с альфами. Одним из моих любимых развлечений в школе было спровоцировать с таким тихушником драку и смотреть, как бумажный тигр ищет способ сбежать с поля боя, сохранив достоинство.       Ответ Стефана я не разобрала, зато вопль Луиса наверное услышали во всём доме: - Охренел, козёл безногий? Тебе вторую руку сломать? - Тише, Лу, не видишь - у нашей принцесски новый дружок. Или подружка? Как прошла ночь с кузиной - она тебя уже чпокнула? Нет? Ничего, у тебя ещё всё впереди, расскажешь потом, как тебе было с мокрощёлкой.       Я уже говорила, что многое могу стерпеть, но есть вещи, которые я не прощаю и не спускаю никому. Я не терплю насмешек над собой - это дело принципа. Рэя, как и многих альф до него, обманула моя "женская" внешность. Назвав меня мокрощёлкой он не просто облажался, но проявил предумышленное неуважение. И теперь у меня есть законный повод показать ему, кто я на самом деле.       Я бесшумно вышла из ванной и увидела милую семейную сцену - посреди комнаты сидел Стефан, ссутулившись в своем кресле, Луис нависал над ним, сжимая здоровенной пятернёй плечо и шею, а Рэй держал за подбородок, не давая отвернуться. Меня они не видели, поэтому, когда я подошла к Рэю и, обхватив за плечи, свистнула ему в ухо, все трое вздрогнули. Луис выматерился, а Рэй попытался вырваться из захвата, но не смог. Я несколько лет ходила в качалку, а в театральной студии занималась гимнастикой. Мои бицепсы были не такими впечатляющими, как у Лу, но явно крепче, чем у его старшего братца. - Привет, давно не виделись, - я жизнерадостно улыбнулась. Злость кипела во мне как вода в котле, но я её сдерживала. Пока. Ещё не время кусаться, сегодня ограничимся демонстрацией клыков. - Что ты здесь делаешь? - Рэю пришлось отпустить брата, он стоял с покрасневшим лицом и тяжело дышал. Настоящий боров, с возрастом ещё больше закабанеет, я прям вижу его с пивным пузом и заплывшими жиром глазками. Луис тоже выпустил свою жертву, последовав его примеру - похоже, он из тех баранов, которые всегда идут за стадом. - Я здесь живу, ты забыл? - я всё ещё говорила спокойно, но уже не улыбалась. - В следующий раз не забудь постучать, прежде чем войти. - Я в своём доме, хожу где хочу, - он снова дёрнулся и на этот раз я его отпустила. - Это не твой дом, - тихий голос Стефана прозвучал неожиданно. - Это дом отца. А мансарда моя. - Кстати, почему такой большой мальчик до сих пор живёт с родителями? - Не твоё дело, - Рэй явно прикидывал, как бы ретироваться без ущерба для самолюбия. Предсказуемый козёл, так и знала, что на открытый конфликт он не пойдёт. - Ты тоже живёшь с родителями! - Луис решил поучаствовать в разговоре. - Но не со своими, и не в двадцать шесть лет, - я похлопала его по плечу, как будто мы были добрыми друзьями и улыбнулась.       Продолжить нам не дали - на лестнице послышались шаги и голоса, детский и взрослый. Дверь распахнулась и в комнату вошёл дядя Крис, за ним бежал Эдди. - Мальчики, ужин готов, идите к столу, - цепкий взгляд дяди быстро ощупал всё, что было в мансарде. У меня создалось впечатление, что он знал, чем здесь занимались его сыночки-альфы.       Рэй, грозно сверкнув напоследок взглядом, быстро ушёл. Луис послушно, как собачка на верёвочке, последовал за ним. Эдди стоял, вцепившись в отцовский фартук и смотрел на меня огромными глазищами. - Лиза, иди ужинать. - Спасибо, я сама себе приготовлю. У меня и продукты куплены.       Дядюшка выглядел довольным - ещё бы, он то думал, что я буду прислугой за тарелку еды, а меня даже кормить не придётся, какая экономия. - Ну хорошо, тогда потом придёшь за порцией Стефана.       Он ушёл в сопровождении Эдди, который, вывернув шею, продолжал на меня смотреть. С лестницы донёсся его голос "не беги, смотри под ноги". Я с облегчением захлопнула дверь и обернулась к Стефану.        Он по-прежнему сидел ссутулившись и глядя в пол. На щеке, там, где его схватил Рэй, начинал проступать синяк. - Что им было от тебя надо? - Ничего.       Что-то слишком много шума для простого "ничего", но по тону кузена я поняла, что говорить со мной об этом он не будет. - Почему ты сказал Рэю, что это не его дом? Вы же одна семья. - Потому что так и есть, - Стефан говорил медленно и тихо. Мне показалось, что он сейчас заплачет. - Дедушка разделил дом на две части. Первый и второй этаж завещал отцу, а мансарду мне. - Тебе? Почему именно тебе? - Чтобы мне было куда вернуться. - Вернуться откуда? - Я тогда жил с Грегором, - он замолчал, как будто не хотел рассказывать, но всё-таки продолжил. - Родился Алекс и дедушка сказал, что у нас должен быть свой угол. На всякий случай. - Потом дедушка умер и ты с ребёнком вернулся домой? - дедушкину смерть я помню, именно тогда, девять лет назад я впервые приехала в этот дом. В школе как раз были каникулы и мама после похорон оставила меня здесь ещё на неделю. - Позже, года через два. - То есть ты вернулся с двумя детьми? А твой муж...Грегор? Он тоже тут с вами жил?       На этот раз кузен молчал так долго, что я, не дождавшись ответа, успела открыть холодильник и достать продукты для ужина. Не хочет говорить - не надо, спрошу потом у дяди Якоба. Я бы тоже не стала рассказывать о себе всем подряд. - Мы не были женаты, - Стефан заговорил ещё тише, чем обычно. - Я вернулся после больницы, дети уже были здесь. Грегор с нами тогда уже не жил.       После больницы? Я некоторое время обдумывала услышанное. Куски головоломки складывались в целую и весьма некрасивую картинку. - После больницы - это когда ты сломал позвоночник? - Да. - Подожди, ты хочешь сказать, что этот твой Грегор бросил тебя с двумя детьми после того, как ты стал калекой? - Ну...да. - А твои родители? Они что, за тебя не заступились?       Перед глазами вдруг всплыла картинка : Барт с голой задницей стоит на четвереньках и нам ничего не было, потому что его родители всё знали и промолчали; мама бьёт меня по лицу и кричит "сволочь"; ещё какой то омежка, первый раз его вижу, течка в самом разгаре, лежит раздвинув ноги, бёдра и простыня все в смазке и я знаю, что могу сделать с ним всё что захочу. Наваждение длилось несколько секунд, но на душе остался неприятный осадок. Стефан на другом конце комнаты сказал : - Они могли отправить меня в интернат для инвалидов, а моих детей в детдом. Но они нас приняли. И я им за это благодарен.       Я достала из пачки сигарету и закурила. Благодарность собственным родителям за то, что не бросили гнить в богадельне - это сильно.       Завтра же пойду устраиваться на работу. Бежать из этого дурдома и подальше.