Солнечный зайчик

      За следующие два дня ничего не изменилось. Дядюшкины флюиды теперь ощущались во всём доме и я поняла, почему Луис и Михаэль предпочли переждать отцовскую течку у друзей. Рэй, к моему величайшему сожалению, остался дома и я каждый вечер, придя с работы, слушала как он орёт на Гордона. Тот пытался огрызаться, но, судя по громким рыданиям, проигрывал бой за боем. Мне не было его жалко - он сам напросился на такое отношение. Сначала я опасалась, что Стефан вмешается, но он так и не вступился за сына. У него хватало забот с Эдди и Паулем, за которыми требовался постоянный присмотр. На третий день Стефан начал выдыхаться - его лицо снова приобрело оттенок сероватой бледности, а тёмные круги под глазами больше походили на синяки. У него постоянно болели спина и недавно зажившая рука, которой он к вечеру не мог нормально двигать.       На четвёртый день я пришла с работы пораньше. Отдала встретившему меня внизу Алексу пакеты с продуктами, а сама пошла на кухню. Мне требовалось несколько минут тишины, пауза между дурдомом на работе ( мы готовили новый спектакль), адом общественного транспорта в час пик и детским садом в мансарде. Дядя Крис не разрешал курить в доме, но мне было плевать. Я наслаждалась тишиной и второй за день сигаретой - первую я выкурила утром, по дороге на работу, а потом у меня целый день не было на это времени. С начала дядиной течки прошло уже четыре дня и, по прикидкам Стефана, оставалось ещё столько же. Ещё половина недели и мы станем свободны. Кровать снова будет в нашем полном распоряжении. У меня уже была пара идей, как мы с кузеном это отпразнуем.       От приятных раздумий меня отвлекло появление Гордона - пездюк бесшумно появился из тёмного коридора и встал в дверях, прислонившись к косяку. Я не видела его почти трое суток и ничуть не скучала.       Несколько минут мы играли в гляделки. Я пускала дым кольцами, а он сопел и шаркал ногой по полу. На нём была та же футболка, что и три дня назад, мятая и со свежими пятнами на животе. Первым не выдержал Гордон : - Я есть хочу.       Я не спеша в последний раз затянулась и тщательно раздавила окурок в пепельнице - недавно я заметила, как Алекс с интересом поглядывает на оставленные мною бычки. С некоторых пор мне разонравилось подавать плохой пример. - Твой любимый дядюшка Рэй тебя не кормит?       Он ничего не ответил, только громче засопел. Мне показалось, что он изо всех сил старается не заплакать. - Из еды есть только то, что приготовил твой папа, но ты сам сказал, что такое не ешь.       Гордон наклонил голову так низко, что мне была видна его макушка. Волосы были грязные и торчали ёжиком. Дядя Рэй явно не утруждал себя заботой о племяннике. - Значит так. Иди в душ, вымойся и переоденься в чистое. После этого можешь пойти в мансарду и поесть. Но запомни : если ты хоть раз нагрубишь своему папе или мне, или не будешь его слушаться - отправишься обратно к Рэю. То же самое случится, если ты обидишь кого-то из мальчиков. Тебе понятно? - вместо ответа раздался всхлип. - Я не слышу. - Понятно. - И запомни ещё одно. То, чем сейчас заняты твои дедушки, повторится ещё не один раз. И все следующие разы ты будешь оставаться со мной. Если ты посмеешь пожаловаться Крису на меня, или на папу, или вообще станешь трепать языком, то в следующий раз очень об этом пожалеешь. Если твои дедушки узнают о наших тёрках, я буду знать, кто проболтался. Ты понял меня? Не слышу. - Да. - Что ты понял? - Ничего не говорить дедушкам. - Молодец. А теперь пиздуй в душ, от тебя воняет.       Ночью Стефану стало плохо. Меня разбудил его плач - тихое жалобное поскуливание.       Мы лежали по разные стороны постели, между нами спали Эдди и Пауль. Я позвала кузена, но он не ответил. Пришлось встать и обойти вокруг кровати. Наклонилась над ним, я впервые порадовалась, что в комнате горит ночник.       Его лицо было серым от боли, по подбородку стекала струйка крови из прокушенной губы. Глаза плотно зажмурены, так что не видно ресниц, щёки мокрые от слёз и испарины. Я опустилась на колени и обняла его. Стефан вздрогнул от моего прикосновения и громко всхлипнул. - Ну что ты, где болит? Спина? - со спиной у него последние два дня было совсем плохо. Он не ответил, только слабо пошевелил правой рукой, прижимая её к животу. Левая, которую я утром забинтовала эластичным бинтом, была неподвижно вытянута вдоль тела.       Я нашла носовой платок и вытерла ему кровь. Стефан был очень горячий и весь потный. Мне стало страшно. Я плохо разбираюсь в медицине, но всё это - боль в животе, температура - было очень похоже на аппендицит. Я осторожно откинула одеяло и задрала футболку, чтобы убедиться в том, что и так знала - на животе у Стефана было только два шрама от кесарева, сейчас скрытых памперсом. Кожа справа под рёбрами была чистой. Значит, аппендицит.       Я достала из морозилки пакет каких-то овощей, завернула в полотенце и положила ему на живот. Снова накрыла его одеялом и побежала вниз, к телефону. Уже набирая номер скорой сообразила, что мне понадобятся документы Стефана. Бросив трубку, пошла в комнату мальчиков. Алекс проснулся после четвёртого пинка, когда я уже была готова столкнуть его с кровати на пол. - Ты знаешь, где папины документы? - Чего? - Алекс открыл один глаз, его кудрявые чёрные волосы смешно торчали вбок, но мне было не до смеха.       Я вытащила племянника в коридор, машинально отметив, как почти по взрослому выпирают его гениталии под трикотажными пижамными шортами. Закрыла дверь в спальню, надеясь, что не разбудила Гордона. - Твоему папе плохо, надо вызвать скорую. Где его документы?       Алекс несколько секунд испуганно смотрел на меня, а потом убежал наверх. Я ходила взад-вперёд по коридору и грызла ногти, пытаясь сообразить, что из вещей нужно собрать в больницу, но ничего кроме зубной щётки в голову не шло. Когда мальчишка наконец вернулся, я была уверена, что прошло не менее получаса.       Из документов обнаружились паспорт, водительские права, просроченные шесть лет назад и медицинский страховой полис. Я снова набрала номер скорой. После бесконечных шести гудков мне наконец ответили. - Имя, пол, возраст больного? - Стефан Арнольд Харт, двадцать девять лет, омега, - я перелистывала страницы паспорта дрожащими пальцами, боясь напутать. Алекс стоял рядом, испуганно глядя на меня. - Ваше имя и степень родства с больным? - Лисбет Элоиза Харт, сестра. Послушайте, вы можете побыстрее... - Успокойтесь, пожалуйста, - голос дежурного звучал строго и равнодушно. Таким тоном я сама всего несколько часов назад разговаривала с Гордоном. - Жалобы? - Острая боль в животе, температура. - Аппендикс удалён? - Нет. - Беременность? - Нет. Послушайте... - Адрес?       Ну наконец-то. Я продиктовала адрес и номер медицинского полиса. - Машина выехала, ждите.       Я велела Алексу остаться внизу, чтобы встретить скорую, а сама побежала наверх. За время моего отсутствия (оказывается, прошло всего пятнадцать минут) ничего не изменилось. Стефан по-прежнему тихо плакал, держась за живот, дети спали. Я села на пол около кровати и стала гладить и целовать его мокрое от пота и слёз лицо. Ожидание тянулось бесконечно.       Эдди во сне повернулся на бок и я вдруг сообразила, что детей лучше убрать из комнаты до приезда врачей. Они наверняка проснутся и разорутся от страха, когда приедет скорая. Я по очереди взяла их на руки и отнесла в спальню к старшим мальчикам. Уложила обоих в кровать Алекса и вернулась в мансарду. Только тут заметила, что бегаю по дому в одной пижаме и начала переодеваться, чтобы не тратить времени на сборы, когда поеду со Стефаном в больницу.       Наконец скорая приехала. Врач и двое санитаров с носилками быстро молча зашли в комнату, за ними вбежал Алекс. Врач откинул одеяло, убрал импровизированный компресс, осторожно задрал футболку и приспустил пижамные штаны. Увидев памперс, вопросительно посмотрел на меня. - Инвалид, паралич ниже пояса, - объяснила я, кивнув на стоящее в углу инвалидное кресло. - Ясно. Ребёнка из комнаты уберите.       Я шикнула на Алекса, который тут же молча исчез в ванной. Врач начал ощупывать живот Стефана, о чём то его спрашивал, потом оглянулся на санитаров и кивнул. Один из них тут же достал папку с бланками и начал что-то переписывать из паспорта и медицинского полиса. Меня трясло от страха, хотелось писать, но в ванной был Алекс, не при нём же.       Наконец врач закончил осмотр. Санитары развернули носилки и ловко переложили на них Стефана, которому уже сделали укол. На выходе из дома я вспомнила про спящих на втором этаже детей. - Остаёшься за старшего, - Алекс кивнул. Он был в одной пижаме и его кожа покрылась мурашками от ночного холода. - Дети в твоей комнате, побудь с ними пока я не вернусь. В школу можешь завтра не ходить. - А папа... - Всё будет хорошо. Иди в дом.       Убедившись, что паспорт, деньги и ключи в кармане, я села в скорую и мы поехали в больницу.       Врач вышел ко мне только через полтора часа. Стефан всё это время был в операционной. Мне отдали его пижаму в бумажном пакете и посоветовали подождать в кафетерии, но я осталась в приёмном покое. Мандраж прошёл, меня уже не трясло от страха, я даже смогла немного подремать. - Госпожа Харт? Пройдёмте в кабинет.       Я вздрогнула, сонливость мнгновенно прошла. Врач - пожилой мужчина-бета - смотрел на меня с бесконечным терпением человека, привыкшего иметь дело с идиотами-родственниками. Закрыв дверь кабинета, я села на стул для посетителей. - Как Стефан? - Успокойтесь, с ним всё хорошо. Сутки он пробудет в реанимации, потом в общей палате. Чистка прошла без осложнений, так что проблем быть не должно. Мы успели вовремя. Думаю, дней через пять, можно будет говорить о выписке.       Видимо от пережитого волнения я стала медленно соображать. В словах врача что-то не совпадало. При аппендиците госпитализируют на две недели. И вообще... - Чистка? Вы о чём? - К сожалению, мы не смогли сохранить беременность. Ребёнок умер около двух суток назад. Но, учитывая состояние господина Харта, это к лучшему. - Ребёнок умер? Но как же...- какой ещё ребёнок? Меня снова начало трясти, в ушах противно звенело. - Простите, я не запомнил, вы ведь супруга господина Харта?       Я машинально кивнула. - Вы знали, что ваш муж в положении? - Нет. Я не знала. Какой срок? - Срок был довольно большой, около семнадцати недель. Странно, что вы ничего не заметили.       Я снова кивнула. Голову словно сдавило железным обручем. - Рад наконец с вами познакомится. Я вёл предыдущие беременности Стефана и сейчас хочу повторить вам то, что уже говорил его родителям. У вашего мужа из-за паралича очень серьёзные проблемы с кровообращением в области таза. Из-за этого его предыдущие беременности протекали так тяжело. И именно по этой причине сейчас случился выкидыш. В прошлые два раза нам пришлось делать кесарево сечение. Госпожа Харт, прошу прощение, что лезу не в своё дело, но пожалуйста, отнеситесь серьёзно к тому, что я вам сейчас скажу. Стефану больше нельзя рожать, никогда. Если вы хоть немного любите своего мужа, больше не допускайте, чтобы он забеременел. У вас уже есть четверо детей. Пятый ребёнок вам не нужен.       Он ещё что то говорил, но я ничего не слышала. С трудом встала и на ватных ногах вышла в коридор. В голове шумело всё громче, как будто вся вселенная разваливалась на куски. С приезда в больницу прошло два часа. В туалет я так и не сходила.