Солнечный зайчик

      Такси брать не пришлось. Джек встретил меня на выходе с перрона - Юри позвонил ему на работу и сказал, когда я возвращаюсь.       Мы ехали на служебной машине - весь кузов в рекламе - через вечерний город, сверкающий неоном. По радио играл рок-н-ролл, мне было хорошо и спокойно на душе, тревожные мысли, терзавшие меня с прошлой ночи, отступили. Всё образуется. - Приехали, - Джек опустил стекло, чтобы лучше рассмотреть дом дядюшек. - А ты неплохо устроилась. Где твоя комната? - Третий этаж, - я вынула из бабушкиного пакета один из трёх свёртков с выпечкой и пару банок варенья. - Держи, это тебе от бабули. - А это тебе. С днём рождения.       Я развернула подарок. Плеер с вакуумными наушниками - я давно собиралась такой купить. - Спасибо. Давай как-нибудь встретимся. Когда ты свободен? - последний раз мы с Джеком занимались сексом два месяца назад, ещё до болезни Стефана и, честно говоря, я уже ощущала некоторый дискомфорт. Ласки кузена доставляли мне большое удовольствие, но не могли удовлетворить полностью. - А как же твой омега?       Я посмотрела на ярко светящееся окно мансарды. Стефан уже вернулся с работы и ждёт меня. - Разберусь. Созвонимся на днях.       Поднимаясь наверх, я старательно принюхивалась. Запах Рэя - острая, едкая вонь агрессивного самца - хорошо чувствовалась на первом этаже, где он проводил большую часть времени, но на лестнице, ведущей в мансарду всё было чисто. Пахло дядей Якобом, немножко Алексом и очень приятно Стефаном. Свой собственный запах я не чувствовала, хотя, если верить моим родственникам-бетам, моё присутствие ощущалось за пару метров.       Дверь в мансарду распахнулась внезапно, когда я собиралась повернуть ручку. Тёмную лестничную площадку заполнил яркий жёлтый свет из комнаты и аромат горячего пирога. - Вот она! - Эдди запрыгал вокруг меня как заводная игрушка. - С днём рождения!       Я перехватила пакет из правой руки в левую, где уже была большая сумка и, подняв племянника, поцеловала в щёку. - Спасибо. - Дай Лизе раздеться, - Стефан подъехал к нам. Я положила вещи на пол, поставила рядом Эдди и обняла кузена. Пока мы целовались, я вдохнула его запах - такой нежный и сладкий, что дух захватывало.       Кроме Эдди и Стефана в мансарде был Алекс. С ним мы обменялись "взрослым" рукопожатием. За последнее время он сильно вырос и начал пахнуть, пока ещё слабо, но вполне определённо. Ещё пара месяцев и милый серьёзный парнишка превратиться в зрелого альфу.       Я быстро разобрала сумку с одеждой и пошла мыть руки. Когда я вернулась в комнату, верхний свет был выключен, остались только бра на стенах, на столе горели свечи в подсвечнике, на окне - гирлянда. Запах пирога усилился. - С чем пирог? - Штрудель с курицей, грибами и сыром, - Стефан подъехал к плите и заглянув через стекло в духовку, выключил её. - Только вынь, пожалуйста, сама. - Когда ты успел? - я перекинула аппетитную выпечку с противеня на доску и накрыла влажным полотенцем. - У меня сегодня выходной. - Точно, сегодня же суббота.       Я выложила на блюдо бабушкины гостинцы - вафельные трубочки с кремом и шоколадные маффины. Интересно, что было в третьем пакете, который я отдала Джеку?       Пришёл дядя Якоб, поздоровался со своей обычной доброй, ничего не значащей улыбкой. - Лиза, уже вернулась? Очень хорошо. В честь чего это у вас такая красота? - он оглядел мансарду, которая с приглушённым освещением выглядела очень уютно. - У Лизы день рождения! - Эдди оторвался от созерцания вафельных трубочек и снова начал прыгать, на этот раз вокруг дедушки. - Да? Поздравляю. Эдди, тебе пора спать. - Нет! Мы ещё штрудель не ели! И подарки не дарили! - Пусть посидит сегодня подольше, - Стефан подъехал к отцу. - Лиза потом сама его уложит.       Я кивнула. Мне очень хотелось остаться с кузеном наедине. Но я знала, что ему нравится проводить время с младшими детьми, которых он так редко видел, поэтому не стала спорить.       Дядя согласился немного посидеть с нами. Алекс воткнул в штрудель именинные свечи, которые я задула с первого раза. Настал черёд подарков. - Я, я первый! - Эдди оттолкнул Алекса. - Алекс, уступи ему, - Стефан закончил разрезать пирог.       Эдди, довольный как слон, вручил мне картинку - корявый человечек улыбается зубастым ртом, сверху подпись кривыми большими буквами "Лиза". - Я сам нарисовал. - Ты молодец, очень красиво, - я обняла его и поцеловала. - Сейчас повесим на холодильник.       Алекс подарил мне диск - сборник рок-хитов. Последним был подарок Стефана. Я развернула упаковку и удивлённо посмотрела на кузена.       Этот свитер я нашла в одном из магазинов, когда мы ходили обновлять гардероб Стефана. Он мне очень понравился - мягкий, немного пушистый и очень тёплый. Но, честно говоря, для меня он был дороговат. Эксклюзивная дизайнерская вещь - не то, чтобы я не могла себе позволить такое, просто сейчас у меня были более важные расходы.       И теперь этот чудесный свитер лежал у меня на коленях. Я взглянула на ярлык - размер был мой. - Ты с ума сошёл, - я отколола булавку с биркой, сняла джемпер и надела обнову. Не обращая внимания на дядю и детей, поцеловала Стефана в губы. Он притянул меня к себе и прошептал на ухо : - Я знаю, что ещё тебе понравится.       Штрудель оказался очень вкусный - я уже заметила, что кузен готовит лучше своего папаши. Потом дядя Якоб унёс Эдди, который уснул, так и не успев попробовать вафли. Алекс ушёл вместе с ними и мы, наконец, остались одни. - О чём ты думаешь? - Стефан неуклюже повернулся на бок и уткнулся носом мне в плечо. - Пытаюсь понять, где ты мог этому научиться.       Мы лежали в кровати. Была глубокая ночь, в доме и на улице царила тишина. Завтра у нас обоих был выходной, можно спать хоть целый день и мы этим активно пользовались.       После возвращения из больницы Стефан вдруг начал проявлять инициативу в постели. У него как будто исчез какой-то внутренний барьер. Раньше он лишь послушно выполнял то, что я говорила, а теперь стал раскованным и изобретательным. Я с нарастающим наслаждением представляла, что мы будем делать, когда у него начнётся течка. Сотрудникам-омегам на это время всегда предоставляется оплачиваемый отпуск, а я возьму неделю или сколько там потребуется за свой счёт, и мы чудесно проведём время. - В больнице. - Что? - Я научился этому в больнице. - Звучит как начало порнофильма. Надеюсь, там не было похотливого медбрата?       Я осторожно выбралась из-под него, села и закурила. Стефан улыбался и жмурился, как довольный кот. - Никаких медбратьев. В палате лежала бета и я спросил у неё, что нравится женщинам. - Что, вот прям подошёл и спросил, у незнакомого человека? - Ну, скорее подкатил, чем подошёл. - И её не удивил твой вопрос? - Я сказал, что живу с женщиной и хочу, чтобы ей - тебе то есть - было приятно. - Ты даёшь, - не то, чтобы я была шокирована, но Стефану удалось меня удивить.       Я докурила и помогла кузену надеть тёплую пижаму, потом оделась сама. С сексом на сегодня было покончено, мы закутались в одеяло как в кокон и просто лежали обнявшись. Я гладила спину Стефана, стараясь не опускать руку ниже шрама - туда, где он ничего не чувствовал - и думала.       То, что у нас было сегодня ночью - это очень хорошо. Но недостаточно. Выражаясь метафорически, ласки Стефана притушили пылающий во мне костёр вожделения, но угли внутри меня всё ещё тлели и гаснуть не собирались.       Мне нужен был Джек, и в самое ближайшее время.       Импотенция - смешное слово из анекдотов, удел стариков и неудачников. Вот только ничего смешного не было. За почти полгода, что мы были вместе, у Стефана ни разу не было эрекции. Ни когда я его мыла, ни когда ласкала. Его гениталии не реагировали ни на что - такие же мёртвые, бесчувственные и бесполезные, как и ноги.       До меня Стефан занимался сексом только с мужчинами - сколько бы их там ни было - и понятия не имел о женщинах. Он знал лишь, что я была с другими омегами и, не понимая о чём идёт речь, хотел того же для себя. Но, в его случае, это было физически невозможно. Если бы у него была эрекция, пусть слабая, я бы всё сделала аккуратно и осторожно, у нас бы всё получилось. Но, при нынешнем раскладе, мне придётся удерживать его пенис внутри при помощи knota, а это неизбежно приведёт к очень серьёзной травме. Я вспомнила, как корчились от боли омежки - дурачки, которым надоело быть "заднеприводными" и захотелось почувствовать себя настоящими мужчинами. Но на них мне было наплевать, а на Стефана - нет. Случка со мной была опасна даже для мужчины-беты, выдержать это без ущерба мог только альфа (при воспоминании о железном хуе Джека, который сам мог кого угодно отправить в нокаут, в паху приятно потеплело).       Объяснить всё это Стефану я не могла - он и так переживал из-за своего увечья и я не собиралась давать ему повод почувствовать себя неполноценным в новой для него ситуации. Пусть лучше думает, что я похотливая шлюха, которой всегда мало одного партнёра, в конце концов, почти все альфы такие.       Неполноценный...Слово неприятно царапнуло, вызывая в памяти какую-то полузабытую мысль. Что-то связанное с течкой, мансардой и почему то с Алексом.       Мысль никак не вспоминалась, и я стала думать о предстоящей течке. Выкидыш был в конце августа, а сейчас начало ноября. Стефан говорил, что после прежних родов цикл у него восстанавливался через три месяца. Значит, всё должно будет случиться на Зимнепраздник. Вот и хорошо - это будет отличный подарок для нас обоих.       Я почти задремала, когда наконец вспомнила, где слышала это слово.       "Они смеялись над ним, говорили, что он неполноценный - даже течки нормальной нет". "Мне кажется, что он не хотел".       Алекс рассказывал мне, как стал свидетелем изнасилования - того самого, после которого родился Пауль. Меня тогда удивили его слова, но я решила, что десятилетний мальчик просто не так всё понял. Но сейчас все куски головоломки легли на свои места и я увидела картинку целиком.       Стефан парализован ниже грудины и это создаёт множество проблем. Он не может ходить, не может сидеть без опоры; из-за недержания ему приходится постоянно пользоваться памперсами, а из-за плохой работы почек часто бывают проблемы с мочевым пузырём; перелом ноги - если он его по неосторожности получит - может никогда не срастись, а ожог - превратиться в вечно гноящуюся язву, которая может заживёт, а может и нет. Во время двух последних родов у него не было схваток - мышцы брюшной полости тоже парализованы. Ему нужно тщательно следить за гигиеной - из-за постоянной угрозы пролежней. Всё это я знала от дяди Якоба и доктора Штольца. Но было ещё кое-что, о чём меня не предупредили, а я сама догадалась только сейчас.       По словам Алекса, Стефан не хотел заниматься сексом с Луисом и Рэем. Но как такое может быть? Дело было во время течки - в тот период, когда омеги дуреют от гормонов и готовы засунуть в себя что угодно, лишь бы большое и твёрдое.       Есть только одно объяснение, почему кузен мог быть против случки.       Потому что он ничего не чувствует "там", и к течке это относится так же, как к горячей воде или прикосновениям.       Гормоны и феромоны будут выделяться, как и положено, смазка будет течь рекой, но Стефану это не доставит удовольствия, уготованного природой омегам. Он будет понимать, что происходит, но не испытает ни капли наслаждения. Теперь понятно, почему он так неохотно говорил о будущей течке - не из-за плохих воспоминаний, как я думала. Праздника не будет. То, что могло бы быть апогеем его "омежьего" торжества, станет лишь ещё одним напоминанием о его несчастье.       Я смотрела на спящего кузена. С раскрасневшимися после секса щеками и растрёпанными волосами он выглядел таким милым и красивым, что я не удержалась и начала осторожно целовать его лицо. Он приоткрыл глаза и, улыбнувшись, смешно сморщил нос. - Спи, - я поправила одеяло. - Всё будет хорошо. У нас всё будет хорошо.