Солнечный зайчик

      Я сомневалась, стоит ли говорить со Стефаном на эту тему. Мамины слова разожгли во мне любопытство, мысль о том, что же мог натворить кузен, не давала мне покоя. Я уже давно поняла, что он только выглядит тихоней; на самом же деле для омеги он был довольно дерзким. Ещё на второй день нашего знакомства я стала невольным свидетелем его ссоры с братьями; и тот случай, когда он поругался с Рэем, про который рассказывал Эдди; и ещё до моего приезда, когда Рэй сломал ему руку во время драки. Честно говоря, я не была уверена, что разговор на такую деликатную тему пройдёт гладко, а ссориться со Стефаном мне не хотелось.       И был ещё один момент, который удерживал меня от объяснений. Мама считала, что Стефан меня просто использует. Это вполне могло оказаться правдой - и что мне тогда делать?       Поколебавшись две недели, я всё-таки решила, что это неважно. Стефан мой, а почему - да какая разница? Мне нравилась наша совместная жизнь и я не собиралась от неё отказываться, даже если выясниться, что кузен просто пользуется моей помощью для решения своих проблем.       Я долго думала, как лучше начать разговор, но получилось всё сумбурно и не по плану.       Был вечер накануне нашего общего выходного. Мы вернулись с работы, Стефан готовил ужин, а я перешивала пуговицы на своём зимнем пальто. Дома оно мне очень нравилось - тёплое и стильное, ни у кого из моих друзей такого не было. Я привезла его, когда ездила навестить маму и даже один раз надела. Но сразу же поняла, что оно не для этого города. То, что нашем городишке выглядело последним писком столичной моды, в Вене вызвало недоумённые взгляды Марвина и Вилли, нашего художника. Новые пуговицы немного спасали положение, но не настолько, чтобы у меня пропало желание купить что-то взамен. Это было совсем некстати - я много потратила на обновы для Стефана и поездку домой. - Чёрт, только зря тащила, - я повернулась перед большим зеркалом в ванной, чтобы убедиться - со спины всё было так же плохо, как и спереди. - Что ты там делаешь? - кузен заглянул в ванную, на коленях у него лежало скомканное кухонное полотенце. - Пытаюсь выглядеть как жена богача.       Стефан насмешливо фыркнул и вернулся в комнату. Сплетни о нашем мнимом богатстве гуляли по всему театру. - Нормальное пальто. - Угу, было нормальным, пока я не зашла в здешние магазины. Придётся покупать к нему новый снуд. И шапку с перчатками. Тебе, кстати, тоже надо что-то тёплое на зиму, - я бросила пальто на кровать. Стефан сунул мне своё полотенце и, расправив без вины виноватый предмет гардероба, начал его рассматривать. - Купи себе новое, если хочешь, а это я буду носить. Помоги надеть.       Пальто - вернее, полупальто - которое мне было до середины бедра, доходило Стефану почти до колен, даже с учётом того, что он сидел. В плечах тоже было великовато, но, судя по довольному взгляду, кузена это не смутило. - Не знаю, - я расправила широкий воротник. - Тебе действительно нравится? Оно же для альфы. - Я как-нибудь справлюсь с этим, - он подъехал к зеркалу. - То, что надо.       Забытая кастрюля зашипела, выплюнув на конфорку пахнущую специями воду. Я выключила газ и помогла кузену раздеться. - Все вещи, которые я привезла, никуда не годятся. В этом городе всё через задницу, всё надо начинать с нуля, - мы закончили ужинать и мыли посуду. - Это жизнь, привыкай, - Стефан грустно усмехнулся. - Кстати, ты не рассказала, как съездила. - Нормально съездила. Бабушка готова взять меня на работу хоть завтра. С жильём тоже проблем не будет. - А твоя мама? Если мы переедем, она узнает, что мы...живём вместе. - Она уже знает. Я ей про тебя рассказала.       Повисла пауза. Я старательно расставляла вымытую посуду на полке, на Стефана, внимательно наблюдающего за мной, я не смотрела. - Твоей маме не понравилось, что ты со мной живёшь. - Я этого не говорила. - Вот именно. Ты вернулась две недели назад и ничего не рассказываешь. - Мама считает, что мне ещё рано заводить постоянные отношения. - Вообще рано или конкретно со мной? - Не знаю. Я сразу сказала, что ты сын дяди Криса, а она... - Всё, можешь не продолжать. - Я думала, что это будет плюсом - они же с твоим папашей подружки не разлей вода. - Вот именно. - Всё будет хорошо. Мама просто не может привыкнуть, что я уже взрослая. Она успокоится и... - Не успокоится. Я помню, как она на меня смотрела на дедушкиных похоронах.       Я села на корточки и взяла его за руки. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. - Стеф, всё наладится. Не знаю, что мама против тебя имеет, но она к тебе привыкнет. - Всё нормально. Если бы Алекс притащил кого-то вроде меня, я бы тоже, наверное, возражал. - "Кого-то вроде тебя"? И что с тобой не так? - Лиза, не надо, пожалуйста. Ты прекрасно знаешь, что именно со мной не так, - он погладил рукой колесо своего кресла. - Для тебя это не имеет значения, но для всех остальных...Для твоей мамы я всегда буду персоной нон-грата, она и раньше меня терпеть не могла - после той истории. - После какой истории? - Она тебе не сказала? - Нет, она только посоветовала спросить у тебя, при каких обстоятельствах ты познакомился с Грегором. - Я думал, что тебя предупредили о моём тёмном прошлом, когда ты сюда ехала. - Мне никто нихрена не рассказал. Ты в шестнадцать лет ушёл из дома - это всё, что я о тебе знаю. Я понятия не имела, что ты здесь живёшь, пока не приехала. Твои родители обещали мне отдельную комнату в обмен на помощь по хозяйству, а больше мне никто ничего не соизволил сказать. Я офигела, когда дядя Якоб мне всё объяснил - за пять минут до знакомства с тобой. Чёрт, да я даже не знала, как тебя зовут. - Да, я помню, с каким лицом ты на меня смотрела, - Стефан грустно усмехнулся. - Я действительно так плохо выгляжу? - Ты выглядишь нормально. Просто я не ожидала...меня не предупредили, что ты инвалид. Твой отец сказал, что ты сломал руку и тебе надо помогать, пока не снимут гипс. - Ясно. А я понять не мог, почему ты согласилась за мной ухаживать. - Стеф, сейчас это всё уже не важно. Даже хорошо, что я ничего не знала - зато теперь мы вместе. На твоё "тёмное прошлое" мне наплевать, что бы ты там ни натворил. - Да ничего я не натворил! Это всё мой отец, он всегда меня терпеть не мог, вот и нашёл предлог от меня избавится. - Ты о каком из отцов говоришь? - О Крисе, разумеется. Я думал, все уже про это забыли, но твоя мама...Наверное, будет лучше, если я сам тебе всё расскажу. - Если не хочешь... - Хочу. Может, хоть ты мне поверишь. Всё началось, когда мне было пятнадцать. Один омега из нашего класса увидел в газете объявление - художественной студии требовались натурщики. Мои одноклассники решили, что это замаскированная реклама борделя и испугались. А я решил попробовать. Знаю, это было глупо, но мне уже осточертела моя тогдашняя жизнь - со школы сразу домой, помогать Крису по хозяйству, нянчиться с Луисом и Михаэлем. Никаких прогулок с друзьями, в кино или в гости только с родителями. Мне было так скучно... - И что случилось, когда ты пришёл в студию? - история неприятно напоминала типичную страшилку про глупого молоденького омежку и стадо разгорячённых альф. - Ничего такого о чём ты подумала - не надо так на меня смотреть. Это действительно оказалась мастерская при Академии Изящных Искусств. Я им понравился и меня взяли натурщиком. Всё было очень прилично - большинство художников были альфами, но вели себя пристойно. Я был для них просто моделью, такой же как ваза с фруктами для натюрморта. Никто меня не обижал, к тому же мне платили, немного, но у меня никогда раньше не было карманных денег. Крис говорил, что всё, что мне надо, он сам купит. Мне было так обидно - Рэю давали деньги с первого класса. - Подожди, когда ты позировал? Крис ничего не заметил? Ты же говорил, что должен был после школы сразу идти домой. - Я прогуливал школу. Там до омег никому нет дела - это вы, альфы, идёте в университет, а мы сразу после школы выходим замуж, образование для этого не нужно. Учителя, конечно, заметили, что я прихожу через день, но моим родителям никто ничего не сообщил. Ну, я несколько раз в неделю ходил вместо школы в студию, там позировал, иногда в одежде, но чаще всего голым. Именно там я и познакомился с Грегором. Он уже не был студентом, но часто там работал - у него не было денег на собственную мастерскую и натурщика. Я тогда ещё не достиг зрелости, но он обратил на меня внимание. - Извини, но звучит как педофилия какая-то. Сколько ему было лет? - Тридцать один. Он начал ухаживать за мной - водил меня в рестораны, читал стихи. Всё было очень красиво и так романтично...И всё время меня рисовал. Он говорил, что у меня тело, как у юного греческого бога. Это был такой контраст с моей жизнью дома, что я совсем потерял голову и...Глупая история, да? - Не глупая, а грустная. А твой папаша сволочь. - Так продолжалось несколько месяцев, а потом у меня началась первая течка. Я сначала даже не понял, что происходит, Крис никогда со мной об этом не говорил. А Грегор всё понял. В тот день он впервые пригласил меня к себе домой, сказал, что хочет показать свои картины. Я выпил слишком много вина и заснул. А когда утром проснулся...Из меня хлестало, как из крана. Первая течка всегда самая сильная, я чуть с ума не сошёл - так мне было хорошо. Всё было как в тумане - такое бесконечное блаженство и тело лёгкое-лёгкое, кажется, что сейчас улетишь. А потом всё закончилось. Оказалось, что я был в течке одинадцать дней. - Сколько? Почти две недели? А твои родители - они тебя не искали? - Я не знаю, может и искали. Потом мне рассказали, что когда пропадает достигший зрелости омега, у которого в ближайшее время должна быть течка, полиция ничего не делает - всем и так понятно, что произошло. - Интересная логика. Но ты же тогда ещё не достиг зрелости? - Это я так думал. А мои родители, оказывается, всё знали - догадались по запаху. - И не объяснили тебе, что пару недель лучше посидеть дома? - Якоб, наверное, думал, что Крис со мной поговорит. А Крис...мне кажется, он специально промолчал. Так вот, когда я вернулся домой, Крис меня не впустил. Мы разговаривали в прихожей. Я пытался объяснить что произошло, но он ничего не хотел слышать. Сразу начал орать, что я шлюха и опозорил семью. Отобрал у меня ключи и вытолкнул на улицу - сказал, что от меня воняет и чтобы я убирался в тот блядовник, из которого выполз. - И ты ушёл? Зачем? А Якоб и дедушка, они что - не заступились за тебя? - Якоб был на работе, а дедушка...если бы он тогда был дома, то всё сложилось бы иначе. Но он уехал из города за месяц до этого. Сейчас я понимаю, что надо было остаться и никуда не ходить, но тогда...Я был в ужасе от того, что случилось. Мне было так стыдно... - Ничего стыдного нет - отче-боже, да такую историю может рассказать половина омег, живущих в мире. Пока что я вижу во всём этом только одну ненормальность - дядю Криса. И что было дальше? - Я ушёл. Несколько часов просто шлялся по улицам. Потом решил вернуться к Грегору, посоветоваться, что мне делать. Но оказалось, что он уехал на натуру. - Куда? - Это когда художники уезжают куда-нибудь в провинцию, писать с натуры. Я испугался ещё больше - теперь я вообще не знал, что делать. Денег на проезд у меня не было и, когда я дошёл до дома, была уже ночь, все спали. Я решил подождать до утра, когда Якоб выйдет на работу и поговорить с ним, но проспал. - Проспал? Ты что, лёг спать на улице? - Нет, пошёл в Макдональдс, они работают круглые сутки. Машины Якоба уже не было, а идти домой без него я не решился. Тогда я решил пойти в мастерскую. Там были другие натурщики - тоже омеги. Я рассказал им, что произошло и они предложили пожить у них, пока всё не утрясётся. Купили мне еды в буфете - мне от голода уже было совсем плохо, я за две недели ни разу нормально не ел. Вечером мы поехали в общежитие, где они жили. Ты сказала тогда в больнице, что она похожа на гадюшник. Ты не видела ту общагу - комната метров десять, батарея еле греет, тараканы. Мы жили вшестером в одной комнате - все омеги, двое беременные, а один с годовалым ребёнком. Они меня кормили и нашли мне какую-то одежду - у меня ничего своего не было, а я за это занимался стиркой и уборкой и сидел с малышом, пока его отец был на работе. Так мы прожили две недели, а потом комендант нас выгнал - оказалось, что оплачено было только за двоих. - Я твои родители? Они знали об этом? - Нет. Мне удалось поговорить с Якобом - я поехал к нему на работу. Но...не знаю, что ему сказал Крис, но он запретил мне возвращаться домой. Прочёл целую лекцию о безответственности и недопустимости моего поведения. Мне кажется, он так и не понял, что произошло на самом деле. - Ты сказал, что тебе негде жить? - Нет. Гордость не позволила. Да, я знаю, что опять поступил глупо, но ты не слышала, каким тоном он со мной говорил, как смотрел на меня - с таким презрением и разочарованием. Правда, он дал мне денег, всю наличку, что у него была и записал номер телефона Грегора, чтобы при необходимости со мной связаться. Я ушёл. Потом я три недели жил в мастерской - они позволили мне спать в кладовке. Я по-прежнему работал там натурщиком, и ещё уборщиком. Платили мало, но на самую дешёвую еду хватало. Через три недели вернулся Грегор и сказал, что я могу жить у него. - "Можешь жить" - так и сказал? А ничего, что это именно он втравил тебя во всё это? - Он мог послать меня подальше. Мы стали жить вместе. Я думал, что всё наладилось, а потом, ещё через месяц... - Дай угадаю - Алекс? Ты понял, что ждёшь ребёнка? - Да, Алекс. Сначала я обрадовался, думал, что теперь родители точно меня простят и позволят вернуться домой. Не тут-то было. Крис заявил, что у моего ребёнка есть отец и, что раз я достаточно взрослый, чтобы отклячивать зад перед первым встречным альфой - значит могу сам позаботиться о себе. - А Якоб? Что он сказал? - Якоб сказал "вот и славно". Он решил, что раз Грегор меня принял, значит, всё в порядке, проблема решена. - А Грегор? - Грегор...как тебе объяснить...Грегор - художник. Его интересует только искусство. Быт, повседневность - это всё проза. Ему нужна красота, страсть, вдохновение. Однажды я спросил, когда мы поженимся, а он удивлённо посмотрел на меня и сказал, что наша любовь не станет больше от того, что мы обвенчаемся в церкви. Больше мы об этом не говорили. - А дедушка? - Дедушка всё это время путешествовал по Европе и ничего не знал. Алексу было шесть месяцев, когда он вернулся. Он сразу позвонил мне; мы встретились. - Ты объяснил ему, что случилось? - Нет. У нас с Грегором всё более-менее наладилось, возвращаться к родителям я в любом случае не собирался. Потом, когда Алексу было три года, дедушка умер. Огласили завещание и тут я узнал, что мне досталась вот эта мансарда - треть дома. - А потом? - А потом я снова сглупил. С Грегором у нас было не очень хорошо. Денег было мало - он работал в художественном магазине, зарплата была неплохая, но он почти всё тратил на краски и другие расходники. О том, что надо платить за квартиру и кормить семью, он не думал. Мне пришлось отдать Алекса в детский сад - за который тоже надо было платить - и пойти работать официантом в кафе. Ещё я учился в вечерней школе. - Где? - Специальная школа для взрослых, которые не получили среднее образование. Там были в основном омеги - такие же, как я, все с детьми. Было очень тяжело, Грегор мне не помогал, только без конца рассуждал об искусстве и своём месте в нём. Мне всё это надоело и я решил переехать. Пришёл к Крису, чтобы обсудить это. Со мной был Алекс и Крис так на него смотрел...я понял, что не смогу здесь жить. - Почему? - Я понял, что он украдёт его. Я целыми днями буду работать, а мой сын всё время будет с ним. Я знал, что Крис не упустит случая отравить моего ребёнка своей злостью и ненавистью - с Гордоном ему это отлично удалось. И я вернулся к Грегору. Если бы только я знал, как всё сложится - наплевал бы и на гордость, и на всё остальное. Но теперь уже ничего не исправишь. Грегор, видимо, что-то почувствовал и, когда у меня снова началась течка, специально сделал мне ребёнка. До этого мы всегда предохранялись - денег и на троих то еле хватало. Потом он клялся, что это было нечаянно, но я в такие совпадения не верю. Мне пришлось остаться. Родился Гордон, я снова не работал. С деньгами было совсем туго и я решил помириться с родителями. Крис всегда ненавидел меня, но, оказалось, что на моих сыновей это не распространяется. Он готов был нянчить их целыми днями. Якоб давал мне деньги и, вроде бы всё наладилось. А потом...Гордону было два месяца. Грегор продал одну из своих картин - недорого, но достаточно, чтобы прожить несколько месяцев. Но он так не мог. Заявил, что раз у нас есть деньги, мы должны поехать в отпуск. Я даже спорить не стал - это было бесполезно. Мы оставили детей с Крисом и уехали на море, на две недели. Только отдыха не получилось. На четвёртый день мы пошли на экскурсию в старинный замок и там я сломал позвоночник. Помнишь те фотографии, где развалины? - Помню. - Очнулся я через несколько дней, уже в Вене. Оказалось, что меня успели прооперировать - как потом выяснилось, неудачно. Я пробыл в больнице два месяца. Якоб приходил ко мне два раза в неделю, иногда забегал Грегор, без конца говорил о своих картинах - ему удалось продать ещё две, про детей он даже не вспоминал. Крис ни разу не пришёл. Я уже знал, что никогда больше не смогу ходить, но не понимал, насколько всё плохо. За два дня до выписки Грегор...он увидел мои ноги. При параличе мышцы атрофируются очень быстро. Тогда такого уродства, как сейчас ещё не было, но он сказал...Для него очень важна красота. Он всегда говорил, что я его муза. Но в тот день в больнице...он сказал, что я его больше не вдохновляю. И ушёл. Больше я его не видел, ни разу. Родители забрали меня домой. Крис хотел, чтобы я жил в специальном интернате для инвалидов, но оказалось, что это дорого. С тех пор я здесь, уже почти девять лет. - А дети? - Дети? Якоб приходил ко мне два раза в день, чтобы помочь вымыться. Иногда он брал Алекса с собой, как сейчас Эдди и Пауля. А Гордон...я не видел его несколько лет. Ему было почти четыре года, когда он впервые меня увидел и он понятия не имел, кто я такой. Крис украл моего сына. - А твои братья? Когда они?... - Где-то через год. Точно не знаю - я тогда очень плохо себя чувствовал, иногда день от ночи не отличал. Крис приходил ко мне три раза в день, кормил и давал лекарства. Иногда начинал упрекать меня - говорил, что это Бог наказывает меня за распутность и гордыню. - Не знала, что твой папаша верующий. - А он и неверующий. Ему просто нравилось мучить меня. А потом у меня восстановился цикл. И однажды ночью...я не спал из-за болей в спине...ко мне пришёл Рэй. Я сначала не понял, что он от меня хочет. Тогда я ничего сам не мог - ни повернуться на бок, ни сесть. Он перевернул меня на живот и... - Не надо, не продолжай! А твои родители? Ты им сказал? - Да, на следующее же утро. Да там и говорить ничего не надо было, и так всё понятно. Когда Якоб пришёл, я по прежнему лежал на животе, и запах...ты не представляешь, как Рэй воняет. Потом пришёл Крис и заявил, что я сам во всём виноват. - Чего??? В чём ты виноват - в том, что у тебя течка? Твой папаша совсем ебанутый? - Он сказал, что если бы я с самого начала вёл себя скромно и подобающе, со мной бы ничего не случилось. В общем-то он прав. Не пойди я тогда по тому объявлению, всё сложилось бы иначе, вся моя жизнь. Знаешь, что самое страшное? Ведь были моменты, когда всё можно было изменить. Но я делал неправильный выбор, раз за разом и оказался по уши в дерьме. - Ты ни в чём не виноват. Всё, что с тобой случилось, ужасно, но твоей вины в этом нет. И теперь это всё в прошлом. Теперь у тебя есть я. Хоть ты мне и не веришь, я тебя не брошу. То, что было, я изменить не смогу, но обещаю - теперь у тебя будет совсем другая жизнь. - Лиза...я очень благодарен тебе, за всё. Но...давай подождём. Ты предлагала переехать в свою квартиру. Я верю, что ты хочешь как лучше, но... - Но что? - Давай подождём год. Мы с тобой познакомились в июне. Если тринадцатого июня следующего года ты не передумаешь, если ты всё ещё будешь со мной, вот тогда... - Я не передумаю. - Пойми, для меня это дорога в один конец; если я ещё раз отсюда уйду, а ты...если у нас с тобой ничего не получится, вернуться обратно я уже не смогу - второй раз Крис меня не примет. И дети - хоть они меня не любят, я хочу быть рядом с ними. - Я тебя поняла. Хорошо, давай подождём год. Прости, я не хотела на тебя давить. Мне просто хочется, чтобы у нас всё было хорошо.       Стефан давно заснул, а я смотрела в потолок и думала о том, что он рассказал. О том, какая всё-таки сволочь дядя Крис, и о трусе Грегоре, и о том, как лучше расквитаться с Рэем. И ещё о том, как мне повезло, что я не родилась омегой.