Кровь и Шоколад

Полночь медленно спускалась на город, который, казалось, ожил с наступлением сумерек. Свет фонарей, рекламных афиш, цветных витрин и экранов озаряли город, затмевая собой все. Люди, что совсем недавно спешили по делам, теперь заполняли скверы, бары, все спешили навстречу ночной жизни, заполняя тишину смехом и весельем. Но только одному человеку сейчас было вовсе не до этого. Молодой мужчина сидел на крыше многоэтажки, вливая в себя очередную бутылку спиртного, уже сбившись со счета. Его лицо не выражало ничего: ни радости, ни грусти. Не было слез и не было улыбки, и если бы он периодически не подносил бутылку к губам и не вздыхал так громко, то его вполне можно было бы принять за статую. Воспоминание давили, не давали спать и выбивали из колеи. Внешне ничего не могло выдавать его: холодный, в какой-то мере жестокий, эгоистичный, с внешностью ангела. Но кто может знать, что таится за этой маской? *** День опять не задался. За окнами лил дождь, нагнетая и без того мрачную атмосферу, которую еще больше усугубил разговор с начальством. Работы как таковой не было, пару клиентов, и то все молчат, ну да, чего удивляться, работая в морге. Именно там и работал Пак Чонсу - патологоанатом и, по совместительству, заведующий отделением. Работа не из приятных, но в самый раз для тех, кто любит тишину. Сейчас эта тишина ни чуть не успокаивала, а подавлять гнев было невозможно. Кинув халат на диванчик, что стоял у стены в небольшом кабинете, и вызвав такси, он отправился в бар. Алкоголь - вот что ему нужно. Или же он остудит пыл, или станет спусковым крючком, третьего не дано. - Генри, ублюдок, можешь быть уверен, я обеспечу тебе место в своих апартаментах,– едва слышно прорычал блондин, сдавливая в руке стакан. Одно только понимание, каким ты милым бываешь, находясь рядом с этим типом, заставляло все кипеть внутри. Ты только мой, ты принадлежишь мне! Уже напившись, я стоял на пороге давно знакомой квартиры, ведь я был тут не раз, и настойчиво звонил в звонок. -Тукки, ты чего так поздно, на время смотрел? – ты сонно потираешь глаза и зеваешь, видно, спал: сонный и растрепанный, в растянутых штанах и футболке, что явно тебе не по размеру. Ну как такой, как ты, мог влюбиться в такое ничтожество, как я, и как я мог так влюбиться в тебя? - Не смей так меня называть..,- толкаю тебя внутрь квартиры, захлопывая за собой дверь. Ты непонимающе и напугано смотришь, и, знаешь, мне сейчас абсолютно плевать. Твои тонкие и изящные губки так манят, и я поддаюсь этому влечению, прижав грубоо к стене и нетерпеливо целуя, кусая в кровь губы. Ты стонешь от боли и пытаешься отстраниться, пока я сжимаю рукой твое горло, перекрывая доступ к кислороду. Хватаешь своими руками меня за руку и со слезами смотришь, совсем не понимая, что нашло на меня. Да, я ревную и не хочу тебя ни с кем делить, но сказать на прямую мне никогда не позволяла гордость, а сейчас я просто не в силах себя контролировать. Дотащил тебя до спальни и швырнул на кровать, ты, хватаясь за горло, пытаешься отдышаться. Твой жалостливый вид заставляет трещать штаны по швам. Только ты одним лишь взглядом мог возбудить, что не может не нравиться. Не давая тебе опомниться, разворачиваю тебя на спину, стаскивая пижамные штаны вместе с боксерами, а затем раздеваюсь сам. - Чонсу, остановись, прошу тебя,– ты плачешь, но не пытаешься вырваться, и твой преданный взгляд заставляет меня колебаться. -А своему Генри ты другое говоришь,– схватив за волосы и прижав лицом к кровати, тут же полностью вхожу, и ты вскрикиваешь от боли, дергаешься и пытаешься вырваться. Свободной рукой нахожу в карманах брюк, что валялись рядом на кровати, складной нож и, нажав на корпусе кнопку, раскрыл его. От страха ты весь дрожишь и захлебываешься слезами, но понимаешь сам, что так просто ты не отделаешься. Кончиком лезвия вывожу на твой спине узоры, тут же слизывая выступающие капельки крови. Мне нравится делать тебе больно, нравится видеть твои страдания, я могу быть другим, но это моя слабость. Начинаю двигаться и, найдя заветную точку, ускоряюсь, нанося на твою спину еще больше порезов, более глубоких, пока ты кричишь от боли и наслаждения, не можешь больше сопротивляться и сам поддаешься мне, но утром ты будешь меня ненавидеть, я знаю это и уверен, такое не прощают, я бы не простил. Утром я ушел, не дожидаясь, когда ты проснешься, я не хочу смотреть в твои глаза, у меня нет ответов на твои вопросы.