Кровь и Шоколад

Утро, как и всегда, безжалостно постучалось в окно, от чего привыкшие к темноте глаза стало неприятно щипать. Спрятавшись под одеялом, я вновь провалился в сон. Раньше это было непозволительной роскошью, а сейчас, когда появился неожиданный выходной, можно еще немного поспать. Осень — не самая лучшая пора. Дождь, сырость, холод. Везунчики те, у кого крепкая иммунная система, а вот некоторым, таким как я, приходится делить холодные вечера с бумажными платочками и аптечкой, иначе ни как. А так хочется проводить это время в объятиях любимого человек. Закутавшись в пальто, я спешил в больницу. Нет, я не заболел, с сегодняшнего дня я прохожу тут интернатуру. По телу побежали мурашки, а резкий и отвратительный запах и вовсе дал понять, что мои заморочки о погоде — сущий пустяк. Вздох, и я чувствую, как мои лёгкие вот-вот вывернутся наизнанку. Глаза тут же стали слезиться. Морг. Именно здесь мне придётся проходить своё обучение. Почему именно морг? Почему не реанимация? Почему не терапия? Почему из всех отделений, именно это?! Будучи сильно впечатлительным, эмоционально неустойчивым, меня приводила в ужас одна только мысль о том, что тут я фактически буду жить. Пожалуйста, кто-нибудь, спасите меня! Зажав пальцами нос, я прошёл внутрь. В полусумраке атмосфера была ещё более угнетающей, чем за главными дверьми в отделение. Тусклый мигающий свет лампочек едва мог разогнать темноту вокруг, но этого хватало, чтобы разглядеть скудную обстановку. В коридоре не было почти ничего — небольшой шкаф, который можно повесить куртку или пальто, и полка для обуви, ведь соблюдение санитарных норм — одно из главных пунктов, будь это личная гигиена или хранение того или иного оборудования. Слева была двустворчатая дверь, и пока я только могу предполагать, что таится за ней, а это большой операционный стол, на котором и происходит вскрытие и обследование, вдоль стен стеллажи со всеми нужными инструментами и холодильные камеры, где, непосредственно, и хранились тела до их погребения. По правую сторону было несколько дверей — это санитарная комната, уборная, архив и склад. Впереди была ещё одна большая дверь, а за ней ещё две — кабинет и комнат отдыха. Постучав несколько раз в дверь, что вела в кабинет, и дождавшись ответа, я зашёл внутрь. Кабинет был так же обставлен по минимуму: возле окна стоял рабочий стол, забитый папками и бумагами, настольная лампа, телефон, подставка для ручек и карандашей, печать и чернила. Вдоль стены шкаф с папками, несколько комнатных растений и книги. Возле противоположной стены от шкафа стоял небольшой диван, а рядом маленький столик с графином воды и парочкой стаканов. — Доброе утро! Я... — Бен Бэкхен, — прервал меня мужчина в белом халате, поднявшись с места, и протянул руку для рукопожатия, — новый интерн. Посмотрим, на сколько тебя хватит. Я Пак Чонсу. — Приятно познакомиться, доктор Пак, — тихо произнёс я, пожимая руку мужчине. От его слов мне стало немного не по себе. Прозвучало как «Добро пожаловать в ад», но более мягко. Раздевшись в коридоре и надев белоснежный халат, я последовал за доктором, на, так называемую, мини экскурсию. Попутно он рассказывал о том, что предстоит мне делать во время интернатуры. Конечно, делать самостоятельно вскрытие он мне так сразу не доверит, но присутствовать я просто обязан. И это пугало больше, чем ночное дежурство. В школе я даже лягушку препарировать не мог, а тут человека… А что если я отключусь или, того хуже, мой желудок вывернется на изнанку, и плакала моя стипендия, не говоря о дипломе. «Ну что, Бэкхён, удачи тебе!» — мысленно пожелал я сам себе.