«Усиливаясь, телесные недуги становятся ясными. Недуги души, набираясь сил, делаются всё более тёмными и непонятными» Мишель де Монтень
«Добрый вечер, в эфире «Новости». Еще в одном штате введен комендантский час. Люди добровольно отказываются выходить на улицы города с наступлением ночи. Таинственный маньяк, известный как Безликий Убийца, оставляющий на телах мертвых жертв свои инициалы, держит в страхе бо́льшую часть населения. Власти сообщают, что для поимки преступника используются все силы. К сожалению, до сих пор не удалось составить даже схематичный портрет маньяка. Если у кого-то имеется любая информация, способная помочь в поимке, просьба позвонить по указанному на экране номеру. Напоминаем, что Безликий Убийца может быть где угодно. Будьте внимательны и осторожны, соблюдайте комендантский час и закрывайте все двери в доме на замок. А теперь о других новостях…» Мужчина хмыкнул и выключил шипящий телевизор. Небольшая комната погрузилась во тьму, даже уличные фонари не освещали этот одинокий дом на окраине района. Если бы редкие прохожие, идя мимо него, случайно заглянули в окно, то вряд ли что-то увидели, кроме своего отражения. Мужчина, с хрустом потянувшись, сделал несколько шагов вперед и скользнул длинными, в кожаных перчатках, пальцами по деревянной раме. — Дорогой материал, — хрипло пробормотал он, ни к кому не обращаясь. Где-то за его спиной раздалось полное ужаса и боли завывание. Не обращая на него внимания, мужчина достал из кармана металлический портсигар, зажал пухлыми губами сигарету и быстрым движением щелкнул зажигалкой. Огонь лениво лизнул затянутый в бумагу табак, вспыхнула и заалела в темноте яркая точка, от которой к потолку поднимался дым. Проезжающая мимо окна машина высветила фарами красивое, словно высеченное из камня лицо. Серые глаза раздраженно сощурились, руки дернули на себя запыленную занавеску. Откуда-то сверху посыпалась побелка. Мужчина, выругавшись, отошел от окна, на ходу стряхивая с коротко стриженных рыжих волос грязь. Казалось, местами побелка буквально въелась в локоны, но нет, шевелюра незнакомца действительно была причудливо окрашена в огненный и белый цвет. — Прошу, отпустите меня, я ни в чем не виноват… — вновь раздалось завывание, перешедшее в членораздельную речь. — Я отдал долг вашему боссу, давно отдал. Я честно жил все эти годы, правду вам говорю! Прошу, сэр, пожалуйста… Сжавшийся в углу человек моментально замолк под ледяным взглядом рыжеволосого. Тот, глубоко затянувшись, опустился на корточки рядом с жертвой и выпустил в лицо закашлявшегося мужчины облако дыма. — Босс Человека считает иначе. Сам Человек считает иначе. А если он так считает, значит, мужчина действительно виноват. Если бы был отдан ВЕСЬ долг, Человек не появился бы на пороге этого дома. Раздались негромкие выстрелы, за ними — несколько судорожных вздохов, и все стихло. Убийца, с сожалением отложив в сторону сигарету, осмотрел рану на теле жертвы и, орудуя откуда-то взявшимися скальпелем и щипцами, выудил из плоти пули, небрежно забросив их в карман черного пальто. Глянув на блестящие от крови перчатки, мужчина направился к раковине, но внезапно за его спиной раздался насмешливый девичий голос: — Ты забыл оставить чертовски угрожающее послание. Убийца, прикрыв на мгновение глаза, широко улыбнулся и прохрипел: — И что бы Человек делал без своей девочки… Обернувшись, он неслышно вернулся к телу и, достав красивый, ручной работы кинжал, отточенными движениями вывел на щеке убитого несколько знаков: «БУ!». — Знаешь, кто-то наверняка смеется над этим ребяческим автографом. — Теперь в голосе девушки сквозил скепсис. — БУ. Бу! Будто маленький мальчик выпрыгнул из шкафа и попытался напугать родителей. — Милая девочка говорит это каждый раз. И каждый раз Человек напоминает, что его появление из шкафа куда страшнее, чем маленького мальчика. Девушка замолчала, дав возможность убийце смыть с перчаток чужую кровь. Когда вода перестала шуметь, полный печали голос тихо произнес: — Ты изменился. Сильно. Я любила тебя прежнего. Мужчина, взъерошив волосы, медленно поднял с пола тлеющую сигарету, так же неторопливо убрал в карманы орудия преступления и только потом холодно ответил: — Человеку не было смысла оставаться прежним. Он буквально чувствовал, как хрупкая фигура приближается к нему со спины, встает на носочки, прислоняется алыми губками к его уху, а отросшие черные волосы забавно щекочут шею. — Потому что я умерла? Убийца, судорожно вздохнув, выпустил в потолок последнюю струйку дыма и обернулся. — Да. Потому что милая девочка умерла, как и остальные. Человек остался совсем один. У него нет имени, нет семьи и друзей. Так для кого ему оставаться прежним? Тихо, как и всегда, мужчина покинул место преступления. Кроме него, в квартире не было никого. Лишь лежащий в углу изуродованный труп.***
Огромная загородная резиденция, выросшая, словно гриб, посреди густого леса, притягивала к себе и в то же время отпугивала случайных путников и диких зверей. За высоким забором то и дело слышались чьи-то перебранки, собачий лай, звуки выстрелов или скрежет сошедшихся в бою клинков. Сейчас же окутанный ночным покоем двор казался до дрожи нежилым. Ни в одном окне не горел свет, подсвеченные дорожки засыпала опавшая с подстриженных кустов листва. Филин, несмело опустившись на спинку деревянной скамейки, нахохлился и ворчливо ухнул. Он и не подозревал, что в этот момент за ним пристально наблюдают из окна второго этажа. Девушка, бесстрастно глядя на расплывчатый силуэт птицы, раздосадовано думала о преимуществах пернатых. «Хочу крылья, чтобы на них быстрее добраться до заветной цели», — мысленно рассуждала обитательница дома, на ходу засовывая в дорожный рюкзак теплую кофту. Следом отправились несколько маек, джинсы, пистолет и коробок с патронами. Проверив все углы комнаты, девушка подхватила свой немногочисленный багаж и, бесшумно ступая по новёхонькому паркету, выскользнула за дверь. Остановившись возле огромного холодильника, она принялась сваливать заранее приготовленные контейнеры и банки в другой рюкзак. Взгляд девушки, безразлично осматривающий богато убранную кухню с панорамным окном и лестницей в винный погреб, остановился на пачке чистых стикеров, лежащих на столешнице. Несколько, исписанных различными напоминаниями вроде «Рассмотреть предложение о покупке авиакомпании» или «Отправить Изембаро на день рождения голову его любимой примы», уже красовались на гладкой дверце холодильника. Девушка, задумчиво закусив губу, взяла в руки карандаш. «Зачем я должна ее предупреждать? Я — никто, у меня нет никаких друзей, я не отчитываюсь ни перед кем. Но, с другой стороны, она помогает мне мстить. Хотя бы это стоит благодарности». Все с тем же невозмутимым выражением на лице девушка вывела несколько слов, поставила подпись и, оторвав листок, наклеила его ровно посередине холодильника. Никак не выразив свои эмоции по этому поводу, она направилась к выходу из дома. Уже взявшись за ручку, девушка услышала негромкий вздох. — Так и знала, что ты англичанка. Мало того, что акцент выдает, так еще и уходишь молча. Между прочим, я для тебя кое-что нашла, неблагодарный ты волчонок. Леди Крейн заслуживает прощального взгляда твоих выразительных серых глазок, милая. Девушка развернулась лицом к стоящей в махровом халате даме. Уже не молодая, но все еще красивая и статная хозяйка дома держала в одной руке бокал с красным вином, а в другой — увесистую папку. — Я уже перекинула всю эту информацию с вашего компьютера себе на флешку, — ровным тоном вымолвила та, кого так ласково назвали волчонком. Леди Крейн, картинно изогнув бровь и рассмеявшись, настойчивее протянула гостье папку. — Да знаю я, не удивила. Моя защита работает безукоризненно. Просто подумала, тебе будет удобнее иметь под рукой распечатанные листы, а не шариться по кафе и забегаловкам в поисках розетки. Держи, пока дают, Арья. Девушка, уже направившаяся к хозяйке дома, резко остановилась и затаила дыхание. — А я ждала, когда же вы узнаете. — Боги, ты действительно так глупа? Весь год я думала иначе, ну да ладно. — Леди Крейн опустошила бокал и, опустив его на ступени лестницы, подошла к Арье и поправила ее вьющиеся каштановые локоны, выбивающиеся из-под повязки. — Я узнала, кто ты такая, еще в первую ночь после крушения самолета. Мне же надо было как-то замести твои следы, чтобы Бейлиш и его новая сумасшедшая марионетка ничего не узнали. Да, Арья, я все знала, но позволяла тебе играть чужую роль. И, заметь, даже научила делать это искусно. На миг женщине показалось, что в пустых и бездушных глазах ее юной собеседницы зажглась теплая искра благодарности. Бледное личико порозовело, на щеках заиграли никогда не видимые ею ранее ямочки. Но тут же Арья, тряхнув головой, вернулась в свое прежнее состояние. — Хорошо. Спасибо за все, но я должна идти. И она, резко отвернувшись, решительно направилась к выходу. Залаяла одна из сторожевых собак, ей вторили остальные. Они чертовски любили эту искалеченную девчонку. И когда ворота с глухим шипением закрылись за еле различимой в темноте фигурой, лай превратился в жалобное завывание. — Почему ты не рассказала ей про Х’гара? — услышала леди Крейн за своей спиной возмущенный голос дочери. Грустно улыбнувшись, женщина подняла к потолку глаза и негромко произнесла: — Потому что сейчас не время. Ее ведет жажда мести, но недавняя новость всколыхнула сознание прежней Арьи. И желание спасти ту, кого она всегда спасала, за кого готова была умереть, уже начало влиять на альтер-эго. Сейчас в девочке не осталось и десятой доли от прежней Арьи, только Никто. Узнай же она про то, что Якен жив, волчонок не сдвинулась бы с мертвой точки. — Почему?! Она ведь его любит, ты же гово… — Да, любит. — Леди Крейн поджала губы, пытаясь правильно сформулировать мысль. — Но любит не Никто. Любит Арья. И только Х’гар мог возвращать ее в сознание. Но Арья спряталась, похоронила себя с того самого момента, как уверовала в смерть всех близких. Теперь это Никто. А Никто не хочет, чтобы его лечили, не хочет, чтобы спасали. Узнай девочка о Х’гаре сейчас, и ее альтер-эго просто уничтожило бы все то, за что можно ухватиться в нужное время. Для начала пускай сама спасет человека. А о Х’гаре я позабочусь.***
Дзынь. Металлическая ложка звонко ударилась о края покорёженной кружки. Дзынь. Посуда с грохотом отлетела к блестящей, местами уже исцарапанной двери. Узкое зарешеченное окошко резко открылось, и противный голос наполнил камеру какофонией звуков, слившихся под конец в подобие приказа: — Заключенный номер триста шестьдесят семь, если не угомонишься, я засуну эту кружку тебе в зад и прокручу по часовой стрелке! Из темноты камеры на охранника уставились два блестящих глаза. В ночное время не было видно, что они разного цвета, но суеверный служащий тотчас перекрестился и сплюнул через левое плечо. — Ты все обещаешь да обещаешь, Виз, а толку ноль. Хоть раз бы сделал, — насмешливо бросил заключенный и, резко подавшись вперед, взмахнул руками, будто наводя порчу. Виз, проматерившись, захлопнул окно. Из-за двери донесся его противный голос: — А ты не нарывайся, недомерок, иначе сделаю, вот увидишь. Я житья тебе не дам, ты сдохнешь у меня в этой камере, или же на заднем дворе во время прогулки, или на бачке унитаза, или… — Отставить! — донесся грозный голос начальника. — Виз, ты должен охранять заключенных, а не провоцировать их! На вот, верни этого в камеру да захлопни рот. Дверь со скрежетом отворилась, и на пустующую койку со вздохом и приглушенным смехом опустился еще один заключенный. Черные, с редкой сединой волосы сбились в сальный колтун, а острый нос кровоточил. — Я вернулся, скучал по мне? — ехидно спросил сокамерника новоприбывший, сплевывая на пол алую слюну. — Признаться, в «одиночке» мне было тоскливо эти три дня, зато бойня с Чизвиком и Щекотуном приятно разогнала кровь по венам. — Надеюсь, ты достал, что собирался, Мартелл, — сварливо, но с явной теплотой в голосе произнес второй мужчина. — Иначе я привыкну думать, что ты правда больной на голову убийца, желающий лишь одного. Аккуратнее, Оберин, Чизвик может и отомстить. — Пускай! — Оберин опустился на колени возле койки сокамерника и что-то достал из кармана. Блеснул экран новенького смартфона. — Вот он, родненький. Предыдущий был без выхода в интернет, но с этим все в порядке, я проверил. И да, уже нашел то видео, о котором говорил. Уверен, после его просмотра ты, маленький засранец, поддержишь мой план побега. Пока Мартелл искал нужное ему видео, второй заключенный со вздохом поднялся с койки и, поджав под себя ноги, наклонился вперед. Тусклый свет, исходивший от экрана, бросал на заросшее густой бородой лицо страшные тени. Загляни в этот момент Виз, и он бы точно лишился от ужаса сна на ближайшую неделю. — Вот оно! — радостно вскрикнул Оберин и тут же себя одернул, хлопнув ладонью по губам. — Смотри, — добавил мужчина уже шепотом. Это была вырезка из центральных новостей. Роботоподобная женщина уже что-то вещала — кусок эфира был явно обрезан: »…что Безликий Убийца может быть где угодно. Будьте внимательны и осторожны, соблюдайте комендантский час и закрывайте все двери в доме на замок. А теперь о других новостях. Нашему корреспонденту удалось получить эксклюзивные фото и видео со вчерашнего званого ужина, прошедшего в рамках благотворительного вечера под руководством самой королевы. Как вы можете увидеть на представленных кадрах, присутствовали многие звезды, бизнесмены, крупные предприниматели и другие, не менее значимые персоны. Некоторые из них даже согласились на интервью». Картинка изменилась, и на экране возник молодой мужчина в дорогом смокинге, держащий под руку свою не менее очаровательную спутницу. «Этот вечер показал, насколько щедрыми и отзывчивыми бывают с виду жадные и зазнавшиеся «сливки общества», — небрежно, с кривой улыбкой вещал незнакомец. — Мы с супругой уже год вместе и занимаем престижное место в обществе, однако нам не чужды доброта и благотворительность. Ведь это способствует духовному и культурному развитию, повышает уровень развития страны и помогает тем, кому эта помощь действительно необходима». Камера приблизила лицо улыбающейся и кивающей жены щеголя. Раздался приглушенный вопль, от которого Оберин лишь криво ухмыльнулся. — Узнали, верно? Конечно же, он узнал. Ни черный цвет волос, ни осунувшееся лицо с темными кругами под глазами, ни кривая, абсолютно чужая ухмылка на таких родных губах не могли обмануть его. Пока девушка, хлопая ресницами, с явным удовольствием целовала супруга в щеку и тянула вон из кадра, внизу экрана появилась пояснительная надпись: «Рамси и Алейна Болтон». Душа и сердце, так долго считавшиеся мертвыми, вдруг разом всколыхнулись, забились, причиняя боль, от которой почему-то становилось хорошо. Слезы текли по покрытому шрамами заросшему лицу и терялись в бороде. Короткие пальцы с силой сжали смартфон, да так, что тот заскрипел. — Жива… Но как… Алейна?.. Нет… Бейлиш… СУКИН ТЫ СЫН!!! — яростно закричал заключенный, швырнув в дверь телефон. Послышался возглас Виза, свет из коридора хлынул в камеру. Охранник, увидев лежащий на полу смартфон, трясущегося на кровати карлика и хохочущего от восторга убийцу-отравителя, с воплем достал дубинку и принялся наносить тяжелые удары. Однако никто из заключенных не подавал и малейших признаков боли. Какими бы разными ни были их мысли, все подводило к одному общему выводу: нужно срочно устроить побег.***
Сидящий за столом юноша даже не вздрогнул, когда в его гостиную, шаркая, вошел, опираясь на трость, порядком изувеченный и когда-то явно красивый мужчина. Когда огромные двустворчатые двери за ним медленно закрылись, гость по-хозяйски расположился в глубоком мягком кресле возле пылающего камина. — Конечно, чувствуй себя как дома, — не отрывая взгляда блеклых призрачно-серых глаз от газеты, нараспев произнес юноша. — Где твоя жена, Рамси? — вместо приветствия просипел новоприбывший. — О, она отдыхает. Мы поздно прилетели с благотворительного вечера и после долго не могли заснуть. Знаешь ли, супружеский долг так утомляет! — Рамси широко улыбнулся и откинулся на спинку кресла. — А моя жена, поверь, очень ответственно подходит к этому. Ей нравится каждый раз удивлять меня. О, она неистова, ты бы только знал, Бейлиш… Что-то странное блеснуло в глазах гостя, что заставило хозяина поместья улыбнуться еще шире. — Нежели все еще хочешь ее? А твой хоботок что, не пострадал при пожаре? То есть, я не хочу сказать, что мне так уж интересно, но каково это — видеть хорошеньких девушек и чувствовать, как твое и без того сожженное тело начинает гореть сильнее? Наверное, незабываемые ощущения, да? Или, постой… — Рамси подался вперед. — Ты хочешь ведь только ее, да? Не отвечай, и так вижу по глазам. Ты даже не пробовал другую, не ощущал, какими разными бывают их влажные горячие… Эй, утри слюни, дедуля! — Болтон, прищурившись, хищно оскалился. — Я ее не отдам никому. — Я надеюсь на это, — холодно парировал Петир. — Потому что мы уже год не можем выследить ее чертову сестру. Если она вдруг найдет ее и заберет, то… — Замолкни! — вдруг шикнул на гостя Рамси, и тут же на лестнице, ведущей к спальням, появилась стройная женская фигура. Черные длинные волосы волнами спадали до поясницы, тем не менее не скрывая аппетитные, облаченные в кружевную комбинацию формы. Босые ступни легко касались деревянных ступеней — так быстро сбегала вниз красавица. — Рыжей ей было куда лучше… — еле слышно пробормотал Бейлиш, не отрывая взгляда от девушки. Та, будто только сейчас заметив старого знакомого, наигранно вскрикнула и, округлив и без того большие синие глаза, произнесла: — Дорогой, ты не сказал, что у нас гости! Я ведь почти голая! — Не беспокойся, дорогая, мистер Бейлиш совсем не против, — оскалился Рамси и, притянув к себе супругу, жадно впился в ее губы. Девушка, оторвавшись от мужа, хихикнула, тотчас получив чувственный шлепок, слегка приглушенный тканью белья. — Ну же, поздоровайся со своим дядей. Темноволосая красавица, плотоядно облизнувшись и соблазнительно покачивая бедрами, приблизилась к гостю и, наклонившись вплотную к нему, томно, насколько позволял ее грубый хриплый голос, пропела: — Добрый вечер, Петир. Криво ухмыльнувшись, девушка провела длинными черными ногтями по обожженной щеке гостя. Тот, скривившись, нехотя произнес: — Рад тебя видеть, Алейна. Девушка, расхохотавшись, вернулась на колени к своему мужу. Было что-то ужасающее в том, как смотрели супруги друг на друга. Безумие и похоть, безжалостность и разврат сквозили во взглядах. Даже Петир, привыкший ко всему, невольно поежился. Это было его творение, его лучшее творение. Если бы не пожар, Алейна, а с ней и Санса, были бы только его. Но мужчина нуждался в Рамси, хоть и не говорил об этом вслух. Потом, когда цель будет достигнута, он заберет назад то, что ему принадлежит. Да, Петир долго шел к этому, многое поставил на кон, многого добился за последний год. Ведь именно год назад он сделал то, что до сих пор вызывало гордость за самого себя. Бейлиш всегда умел разрушать целое, а из обломков выстраивать новый, только ему одному подчиняющийся мир. Год назад он сломал четыре самых сильных личности, изувечил, заставил уверовать в смерть остальных, уничтожил их, как они уничтожили его тогда, в адском пламени горящего пристанища безумных душ.