«Много кратких безумий — вот что вы называете любовью. И ваш брак кладет предел множеству кратких безумий — одной большой и долгой глупостью» Фридрих Ницше
Год назад
Санса судорожно выдохнула и попыталась унять дрожь в коленях. Из зеркала на нее смотрела рыжеволосая красавица: загорелая кожа, блестящие синие глаза, выгодно подчеркнутые макияжем, губы взволнованно трясутся. Во всем облике девушки так и чувствовалась сила, ушла прежняя нездоровая худоба, волосы, во время пребывания в «Вестеросе» ставшие совсем тусклыми, обрели прежнюю огненную текстуру. За спиной Сансы, на дверке платяного шкафа, висело роскошное свадебное платье. — Знаешь, ты выглядишь так, будто тебя насильно выдают замуж за какого-то живодера, — задумчиво произнесла Арья. Санса, рассмеявшись, нашла в зеркале отражение сестры. Они обе изменились до неузнаваемости, находясь под боком у любимых мужчин и не зная больше тягот жизни умалишенных. Арья, в алом брючном костюме и туфлях на тракторной подошве, совсем не походила на бесчувственную и обезличенную девочку из прошлой жизни. Длинные черные волосы, отросшие до середины спины, завивались кольцами, выгодно обрамляя вытянутое лицо. Еще одним неотъемлемым и удивительно подходящим под образ аксессуаром стали большие очки в черной оправе. Под толстыми стеклами и без того большие глаза Арьи казались просто огромными, что делало девушку еще более эффектной. — Я ничего не хотела так сильно, как эту свадьбу, вот и переживаю. — Санса на секунду прикрыла глаза и выдохнула. — К тому же, у меня есть повод для беспокойства — моя сестра, кажется, намеревается затмить своей красотой виновницу торжества! Арья закатила глаза, но щеки все равно предательски заалели. Юная Старк никогда не могла адекватно воспринимать комплименты. — Да уж, хороша красавица с едва видящими глазами. Даже после стольких операций и лечения у Таргариена без очков вижу лишь силуэты. Но и без того могу уверенно сказать, кто тут самая настоящая королева красоты, — незатейливо бросила Арья и, приблизившись к сестре со спины, крепко сжала ее оголенные плечи. — Все будет хорошо! У вас с Тирионом патологическая гиперответственность, вы не сможете провалить такое мероприятие. — Хотелось бы верить… — Санса благодарно сжала руку сестры. Часы пробили четыре, и обе девушки нахмурились. — Почему же Бронн с Браном так сильно опаздывают… — Может, пробки. — Арья пожала плечами и решительно сняла с вешалки платье невесты. — Больше мы ждать не можем. Одевайся, а к алтарю поведу тебя я. Брат или сестра, какая разница? Если будешь дальше медлить, гости с ума сойдут от ожидания. Только представь — два десятка безумцев на одной полянке! Ух, «Вестерос» плачет. Санса, хихикнув, стянула халат. Им потребовалось почти два года, чтобы шутки про сумасшествие казались действительно смешными. Теперь все невзгоды были в прошлом: сестры любят и любимы, живут в шикарном особняке и, кажется, почти исцелили душевные раны. По крайней мере, им в этом помогали. Девушки уже стояли возле огромных двустворчатых дверей комнаты, когда раздался вежливый стук. На пороге, облаченный в элегантный черный костюм и красную, под цвет наряда Арьи, рубашку, вырос Якен. Взгляд врача тотчас остановился на своей возлюбленной. — Человек всерьез начинает задумываться о собственной свадьбе… — задумчиво протянул он, и в серых глазах заплясали искорки. — Мистер Х’гар, да вы взволнованы! Пригласите на свою свадьбу? — прищурившись, саркастично вымолвила Арья. Якен, рассмеявшись, легко поцеловал девушку и ответил: — Если только в качестве невесты. — Взгляд мужчины переместился на улыбающуюся Сансу. — Брана все еще нет, Тирион не может дозвониться до них с Бронном. Наверное, едут через лес. Маргери уже трижды перечитала свою речь подружки невесты и вот-вот выучит наизусть. Скоро начнет смеркаться, так что, думаю, стоит начинать. Если хочешь, могу отвести тебя к алтарю. — Эй! — Арья несильно толкнула врача. — Не отбирай хлеб у последнего члена семьи! — Мы все — одна большая семья, — нежно оборвала сестру Санса и, выдохнув, решительно тряхнула волосами. — Знаете, я хочу, чтобы вы оба вели меня к алтарю. Да, прекрасное решение. — Я же сказала, что она сама предложит, — победно бросила Якену Арья. — Ты должен мне сотку. Парочка показала друг другу язык, а опешившая Санса возмущенно воскликнула: — Так вы еще и поспорили… Наглые морды! И троица, смеясь, решительно направилась на улицу, откуда доносилась мягкая обволакивающая музыка и гомон взволнованных гостей.***
Боль пронзила руку, и Арья, издав нечеловеческий крик, вырвалась из объятий тьмы. Очки куда-то исчезли, девушка не видела вокруг ничего, лишь неясные силуэты. Нос тут же учуял запах салона самолета и лекарств. Нависшие над девушкой фигуры пахли жестокостью и больницей. — Слишком рано! Вырубите ее кто-нибудь! — раздался над ухом грубый мужской голос. — Не проще ли убить ее и все? — бесстрастно спросил второй голос, и Арья вновь почувствовала боль в руке: ей явно вводили что-то под кожу. Девушка, закричав, вновь попыталась вырваться, но ее удержали. Тело онемело, словно вмиг став свинцовым. — Болтон велел довезти ее живой и относительно целой. Так что нельзя. — Так может, хоть развлечемся, пока летим? — Третий голос, принадлежащий явно молодому мужчине, так и сочился желанием. Под одобрительный смех двух других докторов он приблизился к распростертой девушке и, разрезав ее брюки по шву, запустил внутрь пальцы. — Совсем сухая, — обиженно протянул насильник и сделал несколько грубых движений рукой. Воспоминания, мерзкие и такие далекие, всплыли в сознании Арьи. Добрый Человек, Бродяжка, непрекращающиеся насилия… Руки сжались в кулаки. — Кажется, я ее не возбуждаю. — Она тебя просто не видит, идиот. Девка слепая. — Убить вас зрения хватит, — прошипела Арья и со всей силы рванула вперед. Организм, хоть и не подвергался паралитикам последние два года, все еще сохранил к ним иммунитет, пусть и ослабленный. Мысленно прокляв и поблагодарив Бейлиша за все препараты, коими он ее пичкал, девушка врезала ногой в туфле стоящему ближе всего врачу. Затем, выдернув из руки иглу, юная Старк всадила ее в шею второму, понадеясь, что попала в артерию. Нащупав рядом с собой скальпель, которым разрезали ее костюм, девушка без промедления полоснула лезвием по горлу третьего врача. Двое других, не успев даже вскрикнуть, разделили его судьбу. Арья осела на пол, тяжело дыша от подступающих к горлу слез. — Якен, нет! — завыла девушка, до боли закусив губу. Перед глазами до сих пор стояла кровавая свадебная бойня. Бран, Санса, Тирион, Маргери, Якен… Умерли. Всех убил этот Болтон. Болтон… — Говорит пилот. У вас все в порядке? Почему никто не отвечает? — раздался в динамиках встревоженный голос. Арья невидящим взором уставилась на чернеющий впереди проход к кабине. Почему никто не отвечает? Никто не отвечает… Никто… Скальпель больно врезался в руку, и без того алую и липкую от крови, но девушка ничего не почувствовала. Медленно, как в кино, она поднялась и, ухмыляясь краешком губ, направилась к надрывающемуся за дверью пилоту. Ей не было больно. Слезы высохли, дыра в груди вновь обросла корочкой, как когда-то давно, выплюнув вновь выращенное сердце. Никто не чувствует ничего. Никто не нуждается в сердце. Никто просто мстит. Никто убивает пилота, не успевшего даже обернуться. Никто, заняв место убитого, на ощупь находит нужные рычажки и берет управление в свои руки. Кто-то, очень и очень давно, учил ее этому, но лицо стерто из воспоминаний. Никто не помнит, только мстит. Самолет стал стремительно снижаться, запищали приборы. Трудно было сказать, сколько времени прошло, прежде чем днище заскрежетало о верхушки елей, пронеслось над одиноким коттеджем и, оставив за собой полосу поломанных деревьев, замерло на окраине леса.***
— А священник и должен быть таким молодым? — смущенно спросила Санса, наклонившись к самому уху Арьи. Та, нахмурившись, присмотрелась к стоящему у арки мужчине в белоснежных одеяниях. — В церкви я разговаривала со стариком… Может, этот новенький. В любом случае, главное, чтобы смог прочитать с листа. Остальное неважно. Санса внимательно посмотрела на сестру, на секунду забыв про своего будущего супруга, стоящего в нескольких метрах от нее и светящегося от счастья. Взгляд Арьи бегал по гостям, ноздри широко раздувались, на виске задрожала венка. — Какое-то странное у меня ощущение… — пробормотала девушка, но, встретившись глазами с Сансой, тут же улыбнулась. — Наверное, тоже волнуюсь. Седьмое пекло, никогда замуж не выйду! — Это мы еще посмотрим, — тихим веселым голосом ответил идущий справа от невесты Якен. Троица вновь прыснула. — Я самый счастливый карлик на свете… — почти одними губами произнес Тирион, когда Санса, протянув ему трясущуюся ладонь, откинула с лица фату. И, почувствовав родное прикосновение горячих рук, девушка мгновенно успокоилась. Она дома, она в безопасности, она под защитой ее любимого человека. И все родные рядом. Почти все… Где же Бран? — Я оторву голову Бронну, когда он приедет, — будто прочитав мысли невесты, прошептал Тирион. Он хотел добавить что-то еще, но его прервал звонкий голос священника. — Дети мои! Мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить узами брака эти два любящих сердца! Арья нахмурилась, впившись взглядом в говорившего. Голос служителя церкви так и сочился насмешкой, несвойственной таким людям. Да и взгляд блеклых водянистых глаз никак не вязался с образом священника: слишком много там было злости, надменности и… безумия? Нехорошее чувство овладело Арьей, и она решительно взглянула на стоящего поодаль Якена, однако тот лишь ласково ей подмигнул. — Для нашей церкви было неимоверно приятно стать участником столь торжественного мероприятия и лично познакомиться с выдающимися личностями, пережившими тяготы жизни, но стоически вынесшими бремя. По такому случаю хотим вручить будущим супругам свой небольшой подарок! Все присутствующие, обменявшись заинтересованными взглядами, уставились на огромную, размером с человека, подарочную коробку, перевязанную лентой. Некоторые любопытные гости даже вскочили со своих мест, чтобы лучше видеть. Четверо подбежали почти вплотную к новобрачным. — Санса… — сдавленным от необъяснимого ужаса голосом просипела Арья, но никто не обратил на нее внимание. — Он очень хотел попасть на эту свадьбу. — Священник, странно улыбнувшись, дернул за ленту, и стенки коробки с негромким шорохом упали на землю. Санса, сложившись пополам, опустошила желудок. Ноги, вмиг переставшие держать тело, подкосились, и невеста упала прямо в зловонную лужу. Она слышала, как сзади кричат гости, как Арья, ее милая сестра, визжит, словно раненный зверь. Онемевший Тирион так и стоит рядом, в ужасе распахнув рот. Маргери, рыдая, пытается вырваться из рук какого-то мужчины, но не может. Повсюду чужие люди, сжимающие оружие, но не они притягивают взор Сансы. А мертвая фигура Брана, безжизненно замершая среди остатков подарочной коробки. Обнаженное тело сплошь утыкано огромными черными перьями, вогнанным под кожу. Вместо ногтей на руках и ногах — птичьи когти, уродливо загнутые и блестящие в лучах закатного солнца, а спина… Тело Сансы вновь сотрясло от приступа рвоты, из глаз полились слезы. — Он так сильно опаздывал к сестренке на свадьбу, что пожелал стать птицей и помчаться к ней на крыльях, — восторженно прокричал мужчина, притворявшийся священником. Ряса валялась на земле, сам же незнакомец, облаченный в серые брюки и противную, под цвет кожи, рубашку, стоял подле трупа юноши. — Так вот же они, крылья! Расхохотавшись, мужчина резко развернул мертвую фигуру. Кожа на спине мальчика была вспорота и отделена от костей, а металлические штыки, прикрепленные к обнажившимся костям, удерживали ее, придавая форму крыльев [1]. — Ну как, красавица, понравилось? — устремив безумный взгляд на Сансу, спросил убийца. Девушка почувствовала, как что-то острое вонзилось ей в шею, а по венам стремительно понеслась вязкая жидкость. Голова, и без того затуманенная увиденным, вовсе пошла кругом. Пытаясь найти опору в лице Тириона или сестры, Санса обернулась и тут же в ужасе замерла: все гости, до этого кричащие вместе с ней, лежали мертвые с простреленными головами. Арья, Якен и Тирион, с пустыми глазами и окровавленными лицами, были привязаны к деревьям, стоящим по бокам от скамеечек. — Они мертвы… — донесся откуда-то издалека шепот чудовища с бесцветными глазами. — А ты поедешь со мной и будешь моей, Алейна. И тут же Санса почувствовала, как внутри ее тела нарастает хриплый, абсолютно чужой хохот. Губы, не подчиняясь девушке, растянулись сами собой в надменной ухмылке, ладони ударились друг о друга, аплодируя, как в театре. Санса вновь увидела знакомую темную комнату с двумя кроватями [2]. На одной из них лежала девушка: черные волосы, хищное обрюзгшее лицо, темные круги под глазами, искусанные губы. Она смеялась, и смех этот вырывался из губ Сансы. Алейна… — Теперь я тут хозяйка! — громко крикнула в лицо Старк ее альтер-эго и, схватив обессиленную девушку за плечи, впихнула ту в темную комнату. Последнее, что видела Санса, был силуэт Алейны на фоне светящейся двери, которая тут же с грохотом закрылась. Свет исчез, и с ним исчезла рыжеволосая красавица. …Рамси подошел вплотную к криво улыбающейся, испачканной в собственной рвоте невесте. Та, переведя на лицо мужчины расфокусированный взгляд, расхохоталась. Лекарство, по-видимому, все еще туманило рассудок, кому бы он ни принадлежал — Сансе или Алейне. — Ну, что же, красавчик, давай познакомимся. Ты женат? А то, кажется, у меня сорвалась свадьба, но тело так и жаждет брачной ночи. Уверена, мы с тобой не соскучимся.***
Тирион передвигал ноги скорее по инерции, чем осознанно. В мыслях, как и в душе, было пусто. Перед глазами все еще стояла картина свадебной церемонии: счастливое лицо Сансы, подарок больного ублюдка, тело Брана, крики, укол и… Нет, он не мог вспоминать последние секунды, проведенные в сознании. Не мог вновь воспроизвести тот ужасный момент, когда на его глазах убили Якена, Арью и Сансу… Как они ничком упали на землю, как бились в конвульсиях, как глаза их стали стеклянными и безжизненными, как лица приобрели землистый оттенок… Почему он не умер вместе с ними?! Кто-то толкнул Тириона к лифту, и только тогда карлик, сфокусировав взгляд, понял, что находится в своем старом доме в Лондоне. Откуда? Как он сюда попал и сколько же был в отключке? Все эти вопросы лениво, на фоне проносились в сознании карлика, пока конвоиры вели его к бывшей квартире. Дверь тут же раскрылась. Тириона поволокли в дальнюю комнату, бывшую когда-то кабинетом. Теперь вокруг не было никакой мебели, лишь огромное окно от пола до потолка, в которое так любил смотреть Ланнистер. Напротив него, спиной к карлику, стоял мужчина с тростью. — Вот ведь как жизнь устроена — вначале ты уничтожаешь кого-то, а потом судьба уничтожает тебя, — медленно, слишком знакомо растягивая слова, прохрипел незнакомец. Заскрипела трость, мужчина развернулся лицом к Тириону, и тот в ужасе вздрогнул. — Неторопливо затягивает в пучину хаоса, дает иллюзию выбора, а после… Хаос — это лестница. Многие пытались взобраться по ней, но оступались и уже не пытались вновь: падение ломало их. Я обещал уничтожить тебя еще давно, Ланнистер, и, думаю, мне это удалось. В отличие от остальных, меня падение не сломало, а сделало сильнее. Оно меня… закалило. — Или, скорее, поджарило, — зло выплюнул Тирион. — Когда же ты сдохнешь уже, Бейлиш. Петир, ухмыльнувшись, подошел вплотную к Ланнистеру. Некогда ровное лицо мужчины было почти полностью искорежено зажившими ожогами, один глаз слепо глядел в пустоту, а брови и извечная острая бородка исчезли. Тирион, не сдержав злобного смеха, бросил в лицо Бейлишу: — Теперь ты урод не хуже моего. Не прошло и секунды, как тяжелая трость калеки ударила карлика под дых. Тот согнулся пополам и тотчас взвыл: его лицо полоснули чем-то острым, от лба, через нос и к подбородку. Кровь стремительно закапала на пыльный пол, потекла за шиворот. — Так гораздо лучше. — В голосе Петира слышалась ярость, смешанная с удовлетворением. — Еще скажешь хоть слово, и я отрежу твой язык. Калека достал из-за пазухи папку и продолжил: — Здесь все бумаги, дающие тебе почти безграничную власть над городом. Все заводы, фирмы, магазины и прочие заведения, коими владела твоя семья, теперь будут принадлежать мне. Ты лишишься всего, ты слышишь? Всего! Денег, статуса, имени. Ты подпишешь каждую бумажку, а потом канешь в Лету. — Убьешь меня? — бесстрастно бросил Тирион. Эта мысль сейчас грела его и давала надежду. Тогда я смогу быть с Сансой. — Убью? — Петир хрипло засмеялся. — Нет, такой милости я не окажу. Отправишься в тюрьму для особо опасных преступников на другой материк и будешь гнить в ней до старости. С собой покончить не удастся, уж я позабочусь об этом. Будешь жить с этой болью. Лицо вновь обожгло ледяным лезвием, но Тириону было все равно. Упав на колени, он закричал, подняв вверх полные слез глаза: — Зачем ты убил ее?! Петир, странно усмехнувшись, присел на корточки и, облизнув искореженные губы, прошипел: — Чтобы ты знал, что она мертва. Чтобы помнил: никто тебя больше не спасет. Ты остался совсем один. В руках Бейлиша блеснул шприц, тут же вогнанный в шею карлика. Под пристальным взглядом калеки Тирион медленно взял непослушными пальцами протянутую ручку и, силясь вспомнить, для чего вообще это делает, поставил несколько подписей.***
— А он хорошенький. И раньше был ничего, но теперь совсем стал красавчиком. — Заткнись, Оша, иначе и тебя свяжем. — Ну, давай, попробуй. Только потом твои внутренности будут собирать по всей базе, Орелл. — Заткнитесь оба, ясно вам?! Лучше держите этого двухцветного урода на прицеле, пока я… — Он не урод! — Оша! — Я велел вам обоим заткнуться! От последнего крика Якен резко распахнул глаза и вскочил, но тут же едва не ослеп от боли в голове. Все тело, скованное чем-то, казалось чужим. В сознании мелькали какие-то ужасающие образы, в реальность которых врач наотрез отказывался верить. — Арья? — прошептал мужчина, устремив взор на женскую фигуру, стоящую рядом в полумраке комнаты. Однако вместо юной Старк на свет вышла совершенно другая, но не менее знакомая женщина… — Кто такая Арья?! Скажи мне, как она выглядит, и я ее убью. — Оша, место, — грубо бросил стоящий поодаль мужчина. Подойдя вплотную к лежащему Х’гару, он ухмыльнулся. Якен тут же узнал его: не каждый день встретишь человека, чье тело представляет собой одно сплошное тату в виде человеческого скелета [3]. — Костяной Лорд, — прохрипел врач. — Ты по мне соскучился? — Глянь-ка, нисколько не волнуется, — протянул Лорд. Затем схватил Х’гара за волосы и усмехнулся: — Ты должен нам кучу денег, Якен. Конечно, Манс в силу своей доброты простил долг, но с недавнего времени он не у руля, так что… — Я слышал, теперь группировкой «Одичалых» руководит Тормунд. — Он тоже погряз в долгах, но спрятался лучше, чем ты. Так что, Якен, готов вновь вернуться к работе? — Костяной Лорд повертел в руках пистолет. — Тебе ведь уже нечего терять. Бейлиш убил твою ненаглядную сумасшедшую вместе с сестренкой и карликом. — Это не правда, — замотал головой Якен, как маленький мальчик, отрицающий очевидное. — Она не умерла. — Орелл, покажи ему. Третий мужчина, стоящий в тени, вышел, держа в руках телефон. На огромном экране мелькали какие-то лица, слышались крики, а потом в кадр попала одна-единственная фигура. Арья. Она лежала на траве бездыханная, среди крови и мертвых тел, красивые серые глаза под огромными очками закрыты, лицо белое, как фата Сансы, валяющаяся рядом. — Нет. Нет. Нет… — Якен устремил опустошенный, почти безумный взгляд на экран. Глаза его бегали, губы беззвучно шевелились, лишь изредка изрекая одно единственное слово: — Нет. Нет. Нет. Нет. Костяной Лорд, отведя в сторону Ошу, негромко спросил: — Ты сможешь его привести в чувство? Чтобы стал прежним. — Чтобы вновь бесчувственно убивал и наводил на людей ужас? — Женщина хищно улыбнулась и хрустнула пальцами. — Конечно, смогу. Я уже делала это раньше. Тогда ему тоже было нечего терять, а теперь — подавно.***
Тяжелый надрывный кашель отразился от гулких стен камеры, эхом разносясь дальше по коридору. Джон, сжав пальцами книгу, попытался унять новый приступ, но тело уже зашлось в конвульсиях. Кашель не прекращался несколько мучительных минут, после которых мужчина обессилено упал на ледяной пол. Перед глазами плясали черные мушки, голова гудела, живот отвратительно бурлил, требуя еду, но Джон лишь дальше отодвинул от себя поднос. Лучше он умрет здесь в камере, чем выдаст семейную тайну. Ни Болтон, ни Бейлиш не заставят его. Послышались шаги. Кто-то незнакомой поступью подбирался к двери камеры Джона. В небольшом стеклянном окне мелькнули серебристо-белые волосы, и тут же дверь открылась. — Здравствуй, Джон. Меня зовут доктор Таргариен, и я хочу тебе помочь. Высокий, атлетически сложенный незнакомец, с завязанными в хвост волосами и фиолетовыми глазами, по-доброму смотрящими через стекла очков, протянул руку. Джон, окинув ее презрительным взглядом, процедил: — Дайте угадаю: вы узнали, что в этом доме незаконно держат заложника и издеваются над ним, поэтому пришли меня спасти? — Нет, — голос врача был мягок, но в глазах исчезло тепло. — Я пришел, чтобы вылечить тебя. Мне сказали, ты болен. — Они ошиблись, — выплюнул Джон, но тут же в его голове возникла идея. Слегка наклонив голову, он вновь закашлял — благо, особо не пришлось притворяться. Врач, озабоченно кинувшись к нему, подошел вплотную. Не прошло и секунды, как книга, которую все еще сжимал Джон, со всей силы ударила Таргариена по голове. Тот, отшатнувшись и потеряв равновесие, упал, и Сноу несколькими точными ударами лишил мужчину сознания. Распахнув дверь, Джон рванул по коридору к выходу, зная, что охранник ушел на обед. Несколько раз дернув на себя ручку, мужчина услышал, как щелкнул замок. На пороге стоял Рамси в сопровождении трех бугаев и какой-то девушки, порядком избитой и еле ступающей. — Оу, — искренне удивился хозяин поместья, задумчиво почесывая подбородок. — Я, значит, нахожу ему врача вместо того, чтобы лечить своими методами, а он сбегает… Трое охранников без особых усилий оттащили Сноу в его камеру, где уже пришел в себя Рейегар. — Значит, книга… — заинтересованно протянул Рамси, подняв с пола увесистый том. Один из бугаев тем временем затаскивал в камеру напротив незнакомую девушку. Та пыталась вяло сопротивляться, но явно находилась под действием лекарств. — Знаешь, мне рассказывали, что твоя сестренка при помощи книг даже убивала. Ну, в дурдоме, куда ее направили. Арья, кажется. О, я видел ее… Удивительно очаровательный экземпляр. Не столь кроткая, как Санса, но… Джон рванул вперед с намерением задушить своего тюремщика, но один удар охранника лишил его чувств. Очнувшись, мужчина увидел, что все книги из его камеры исчезли, а на столе лежит одинокая таблетка и стакан воды. — Он сказал, это от кашля, — раздался женский голос, когда Джон встал на ноги. От неожиданности Сноу вздрогнул: он несколько лет был тут один. Те, кто попадали в подвал, обычно недолго разговаривали, да и жили тоже. Джон подошел к окошку и посмотрел на противоположную камеру. Рыжеволосая незнакомка, шипя, вытирала кровь с разбитой губы и с интересом глядела на мужчину. — Ты кто? — Игритт. А ты хорошенький. Тоже попал сюда из-за грехов родных? — Тоже? — Мой брат крупно облажался. — Игритт пожала плечами. — Работал на Рамси, но сбежал. А он не любит, когда от него убегают. Вот и решил поймать братца при помощи меня. Думает, я знаю его местоположение, идиот. — А ты не знаешь? — Джон устало привалился к двери, забрасывая в рот таблетку и осушая стакан. Игритт, подозрительно прищурившись, уставилась на него. — Тебя что, специально сюда посадили, чтобы выведать мои тайны? Учти, я больше ни слова тебе не скажу! И, развернувшись, она скрылась в глубине своей камеры. — Эй, я просто хотел узнать, не обижа… — начал было Джон, но тут услышал стук каблуков по коридору. Снова гости? Отскочив в сторону, мужчина принял боевую позицию, решив, во что бы то ни стало, выбраться из камеры. Дверь отъехала, и на пороге возникла стройная женская фигура, держащая в руках поднос с едой. Синие глаза, волосы цвета осенней листвы, до боли знакомые черты… Джон, тяжело задышав, едва смог вымолвить: — Санса?..