Судьба юнкера

Известие о революции семья Аристовых восприняла с нотками тревоги. - Володя, может быть, нам стоит эмигрировать? Уехать из России? – предположила Ирина. - Ирочка, жаль будет покидать свою Родину, - ответил Владимир, - Надо пока что подождать, посмотреть, что будет. Однако неустойчивость ситуации привела к тому, что уже к концу 1917 года вся семья, кроме Саши, уехала в Париж. - Я не могу, - ответил Саша, - Не имею права уезжать. Россия – моя Родина, а я давал присягу о служении России и императору. - Сашенька, нет той России, - вздохнула Ирина, - И уже не будет. А в Петербурге оставаться опасно. - И все равно, я не буду уезжать, - стоял на своем Александр. Пообещав матери, что если что, он сразу же переедет к ним в Париж, Саша остался в столице. Юноша был практически неприкаянным, ничем не занимался, чем привлек к себе внимание ЧК. Сашу вызвали на допрос. - Фамилия, имя, отчество, - раздавались стандартные вопросы при неизменном ярком свете лампы. - Аристов Александр Владимирович, - ответил Саша. Несмотря на то, что юноша понимал, в каком незавидном положении он находится, Саша заметил, что допрашивающая его девушка была весьма симпатична. «О себе надо думать, а не о бабах», - подумал Саша. Мария Шульгина, сестра комиссара Красной Армии, тоже обратила внимание на молодого человека. - Саша, - прямо сказала она, - Ты – враг народа, тебя скоро расстреляют. Так не значит ли это, что пришла пора осознать свои ошибки и вступить в Красную Армию? «Враг народа, скоро расстреляют», - подумал Саша и сказал, - Я согласен. Я буду служить в Красной Армии. В Красной Армии Саша прослужил всего лишь чуть больше месяца. В феврале 1918 года, понимая, что он просто подумал о своей шкуре, что пренебрег теми клятвами, которые давал при выпуске из юнкерского училища, Саша не выдержал. Твердой рукой юноша взял в руки маузер и выстрелил себе в висок. - Машка, ты чего из-за идиота плачешь? – спросил сестру Клим, - Выжил он, если ты так уж переживаешь. Но правда, лучше бы подох, собака. Неисправимы беляки, не зря их к стенке ставят. - Жалко, - ответила Маша, - Пусть беляк, но человек же. - Не переживай, делать тебе больше нечего, - приобнял сестру Клим, - Все будет хорошо. Подумаешь, симпатичный паренек, еще лучше будут. В больнице Саша провел несколько недель, после чего был выписан для домашнего лечения. «Вон как в жизни бывает», - думал Саша, - «Нинка, которую я считал позором семьи, выйдет замуж, родит детей, достойно их воспитает. А что я… Я, предатель Отечества, за свою шкуру испугался, к красноперым перешел. Видела бы мама, что я сотворил, никогда бы не простила меня…» Решив, что он должен уехать за границу и там начать жизнь с чистого листа, Саша решил подождать несколько недель, чтобы окрепнуть и только тогда уезжать. Однако на следующую ночь после выписки из больницы, за Сашей приехал черный воронок. - Аристов Александр Владимирович? – спросил при том же самом ярком свете лампы Сашу Клим. - Да, - ответил молодой человек, понимая, что он снова попал в ВЧК. - Дважды предатель, - сказал Клим, - Сначала своих беляков предал, потом Красную Армию. А второе-то, в отличие от первого, не прощается. Саша промолчал. При ярком свете лампы юноша вспоминал Машу и понимал, что, наверное, только из-за нее и ее дара убеждения он тогда вышел из этих стен живым. - Пошли, - сказал Клим. Вместе с Климом Саша вышел во двор, где вскоре прозвучал выстрел. - На одного врага народа меньше стало, - сказал Клим то ли себе, то ли своему сослуживцу. Ни Ирина с Владимиром, ни Нина не узнали правды, что случилось с Сашей. Для них он остался белогвардейцем, погибшим в Петрограде в годы Гражданской войны. Рассказы о гимназисте, который так хотел стать юнкером и погиб за свое Отечество, Нина рассказывала своим детям в эмиграции.