Батарейка

POV Егора. - «Спасибо. Наелся», - прозвучал в голове голосок Ики. - «Это хорошо, что ты решил проводить их, Ольсарий. Без тебя им пришлось бы туго». Что? Ика знает Ольсария? Но малыш, по своему обыкновению, ничего не стал добавлять. Он пристроился рядом со мной, примостил голову мне на колени и снова задремал. - Ика, - обеспокоенно спросил я, - ты в порядке? - «Ага, - прозвучал у меня в голове беспечный голосок, - просто мне сейчас много спать нужно. И я буду совсем в порядке». - Соня, - погладил я его по голове и мягкой шёрстке между лопатками, - что ночью делать будешь? - «Узнаешь… Ты гладь, гладь… Приятно…Уррр». - отозвался Ика, и вновь задремал, утробно поварчивая во сне. Вот что с него возьмёшь? Я хотел обратиться с тем же вопросом к Ольсарию, но тот уже предугадал его: - Да, Ика и мне сделал такой же подарок, как тебе. Это было много лет назад, когда нынешний миропорядок только начинал строиться, и даже в Благородных семьях не всегда рождались Маги. Я был одним из этих несчастных, родившихся без Прирождённой Магии. Моя Семья презирала меня. И у меня было всего два пути – либо стать наложником кого-нибудь из истинных Благородных, либо расходным материалом. - То есть? – тихо переспросил Скарелл. - То есть сырьём для лабораторных опытов, – жёстко ответил Ольсарий,- Мне это, естественно преподносилось совершенно по-другому – мол, это всё делается для моего же блага, дабы наделить меня Магией. До поры до времени я верил. Каждый верит, что его семья любит его, даже если слова и поступки близких говорят обратное. Но в четырнадцать лет я сбежал из дома и затерялся среди простецов. Амулет Подчинения на меня вовремя надеть не догадались, Магом я не был, так что отследить меня было невозможно. Так я скитался шесть лет, пока не встретил Ику. Я помог ему, он помог мне. Вот и вся история. - Простите, а как с этим связан Великий Господин? – спросил я. - Напрямую. Долгое время я был его Советником. Но это было уже потом. Не хочу сейчас вспоминать об этом – это слишком длинная история. И не всеми своими поступками я горжусь. - А..а ваша Семья? Она, наконец, оценила вас? – продолжал я. - Да. Правда, недолго, - отозвался Ольсарий. Сказано это было так, что я не решился спрашивать. Что-то мне подсказывало, что мне может очень не понравиться это знание. - Скажите, Ольсарий, - вежливо перевёл разговор на другое Скарелл, - а ваши воины – кто они? Они выглядят…ммм… немного необычно. Ольсарий улыбнулся. Как мне показалось – с облегчением. Дальнейших расспросов про семью он явно не хотел, а после вопроса Скарелла немного расслабился. - Это плод моих экспериментов. Если совсем уж упрощённо – люди со звериной составляющей. Тигры, пантеры. Есть несколько львов и барсов. Они умные, ловкие и сильные. И преданы мне – своему создателю. Идеальные воины. - И вы использовали для своих опытов живых людей? – как я ни старался, понимая, что ссориться с Чокнутым Магом нам очень невыгодно, но в моём голосе явно прозвучало возмущение. - Какой сердитый мальчик, - улыбнулся Ольсарий. Он не рассердился, а спокойно ответил: - Да, живых людей. Точнее живых младенцев. Видишь ли, самки простецов, живущих в здешних местах, часто рождают дефектных младенцев. Настолько дефектных, что лечение не имеет смысла – даже магическое. Обычно таких младенцев сразу убивают. Я же забираю таких младенцев, и даю им шанс на новую жизнь. Посмотри – разве мои воины не красавцы? Неужели для них было бы лучше совсем не жить, чем жить в теле немного отличающемся от человеческого? Я посмотрел на невозмутимо едущих за повозкой воинов. Уловив мой взгляд, они все, как один приосанились и заулыбались, обнажая красивые белоснежные зубы с явно заметными клыками. Я выдавил из себя ответную улыбку. Что-то они какие-то сильно дружелюбные… Аж не по себе. - О, ты понравился моим котятам, - улыбнулся Ольсарий, - любой из них с охотой разделит с тобой ложе, если ты, конечно, захочешь. Они смогут доставить тебе удовольствие, поверь. Что-о-о??? Не-не-не. Никаких «разделить ложе». Ольсарий что, издевается? - Ну, нет, так нет, - улыбнулся Ольсарий, - Жаль. Ты бы перестал так шарахаться от мужчин, которым ты нравишься. Тебе бы понравилось, и твой… печальный опыт забылся бы. Нет, точно издевается. Стоп. Откуда он знает про печальный опыт? - Удивляешься, почему я так говорю? Я просто знаю фэрхов – обычно фэрхи твоего возраста, - тебе ведь лет семнадцать, правда? - очень любопытные и… эээ… любвеобильные. Для них запретов просто нет – ни один бы не отказался от такого полезного и интересного опыта. А вот лет через десять, когда нагуляются, примернее и вернее Супругов не найдёшь. Я сидел, опустив голову, и чувствуя, что медленно превращаюсь в перезрелый помидор. Ничего себе порядочки у меня на предполагаемой родине! Я что, тоже должен буду вести себя так? Не хочу! - Эй, Экор, ты что? – обеспокоенно спросил обернувшийся Фехт, как выяснилось, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору, - не бойся, тебя никто не заставит делать то, чего ты не хочешь. - Прости, мальчик, - произнёс Ольсарий, - я не думал, что тебе пришлось так худо. Прости меня за неуместные речи. У тебя всё будет хорошо, поверь. И в знак моего извинения прими мой дар. Ургау! Прежде чем я успел хоть что-то вякнуть против, от группы воинов отделился один – черноволосый, на чёрном, как ночь, коне. Выглядел он моим ровесником или чуть постарше, но был такой… такой необычный – со смуглой кожей, отсвечивавшими яркой зеленью глазами и шикарными чёрными ушками, в каждом из которых было по паре серёжек-колечек. И мускулы… Да я ж от зависти скончаюсь – вот это понятно, телосложение, а не как у меня – теловычитание. И хвостище – большой, великолепный, антрацитово-чёрный и пушистый. Это что, дар? Вот этот парень? Не-не-не. Ольсарий, продолжавший оставаться невозмутимым, заявил: - Это Ургау. Он будет служить тебе верой и правдой столько, сколько пожелаешь. Если его служба будет тебе не нужна – просто отпусти его, и он сам найдёт дорогу ко мне. Что значит – «если будет»? Мне и сейчас никаких котов не надо! Даже говорящих и таких красивых! Ой, а о чём это я?!! Караул! Весна, гормоны, недотрах делают своё чёрное дело! Но чтоб на котов тянуло?!! Поздравляю вас, батенька, вы зоофил… Ой, ой, ой… Видно на моём лице отразилась такая гамма чувств, что сидевший напротив меня и явно наслаждавшийся ситуацией Скарелл, заявил: - Нехорошо отказываться. Телохранитель у тебя будет отменный, да и за малышом Икой будет нужен глаз да глаз. Соглашайся. Я заколебался, но тут Ика приоткрыл один глаз и в голове у меня прозвучал знакомый голосок: - «Возьми котика. Он нам пригодится». После чего маленький вреднюга закрыл глаз и продолжил дремать, по обыкновению не заморачиваясь лишними объяснениями. И что прикажете делать? Ничего мне не оставалось, как поблагодарить Ольсария и улыбнувшийся мне Ургау занял место справа от повозки. Та-ак. С этим «подарочком» я позже разберусь. - А можно ещё вопрос? – поинтересовался Скарелл. - Конечно можно, юноша, - улыбнулся прямо-таки лучащийся добродушием Ольсарий. - А откуда взялся Ягодка? Официально на Ферме вы его взять не могли – он слишком маленький. Да и Ольсена вы от всех прячете. И не принято мальчикам его возраста обзаводиться Источниками. - Всё правильно, - ответил Ольсарий, - Ягодка попал ко мне случайно, ещё младенцем, десять лет назад. Не могу сейчас рассказать всех обстоятельств, но ему угрожала гибель. И я далеко не сразу понял, что малыш – Источник, и довольно мощный. А Ольсен добрый мальчик, привязался к нему, как к родному, неудивительно, что когда малыш стал проявляться, как Источник, он запечатлелся на Ольсена. Но Магические способности одного и Сила другого ещё до конца не раскрыты – поэтому их и смогли схватить разбойники, иначе не помогли бы им посторонние заклятья. Ага, теперь понятно. И нехарактерное для местных Магов поведение Ольсена, когда он сдался разбойникам из-за опасности, угрожавшей Ягодке, становится ясным. Он просто привязан к своему Источнику, как к младшему братишке – вот и не захотел бросать его в лапах разбойников. Но, однако, каков Ольсарий – честное слово, он мне интересен всё больше и больше. Между тем, за нашим разговором, я и не заметил, что лес кончился и сменился плоской как блин, на удивление скучной степью с чахлой травой и редкими кустиками. Это, как я понял, и были знаменитые Приграничные Пустоши. Мы продвигались вперёд, пока не начало темнеть, и тогда Лорик, уже несколько раз привстававший на стременах и нетерпеливо высматривавший что-то впереди, резко выкрикнул: - Прибавьте ходу! Вот и Маяк! Здесь мы и заночуем! Прибавьте ходу, пока совсем не стемнело!