Батарейка

POV Егора. Мы едем уже несколько часов без перерыва, а моя задница всё ещё не разваливается на части. Прогресс. Более того, я постепенно привык к плавному неторопливому ходу Звёздочки, порой переходящему в нетряскую рысь. Всё хорошо, только вот пересесть в повозку к Фехту пока повода нет. Да ещё Уголёк возобновил свои ухаживания за Звёздочкой, и всех это откровенно забавляет. Нет, конечно, жеребец Ургау слушается своего хозяина беспрекословно, но это не мешает ему периодически по-лебединому выгибать шею. Или переходить на некое торжественное подобие испанского шага. Или незаметно тянуться мордой к шее Звёздочки, чтобы тихонько фыркнуть в гриву. Моя же красавица кобылка всё замечает, ей это явно нравится, но она продолжает строить из себя неприступную леди. И вот во время одного из финтов жеребца, кобылка неожиданно резко останавливается, я не успеваю на это среагировать и лечу из седла ласточкой. По привычке выставляю руки вперёд и чувствую, что в правом запястье что-то тихо щёлкает и становится очень больно. Естественно, немедленно останавливается вся кавалькада. Меня тут же поднимают с земли, Фехт тщательно осматривает моё запястье, вправляет вывих и накладывает тугую повязку, смочив её приятно пахнущим зеленоватым зельем и чуть-чуть полечив Магией. Мне даже неудобно, что весь сыр-бор из-за меня, тем более, что Фехт говорит, что всё в порядке, но пока мне лучше ехать в повозке. Ага. Вот и повод нашёлся. Так что я прошу сердитого Ургау не ругать Уголька, а Звёздочка и так смотрит взглядом, полным глубокого раскаяния. Так что всё разрешается благополучно, я еду в повозке, Ургау отъехал вместе с Угольком в хвост колонны, подальше от Звёздочки и там, похоже, читает ему нотацию. Не сомневаюсь, что конь его понимает – уж очень у Уголька умный взгляд. Да не виноваты кони, что ездок из меня никудышный. Я озвучиваю эту мысль, все начинают улыбаться, вспомнив мой эпичный полёт, через гриву Звёздочки, и обстановка понемногу разряжается. Келагаст, поравнявшись с повозкой, радостно хлопает меня по плечу, и заявляет, что через пару месяцев я буду великолепным ездоком. Я радостно киваю. Всё хорошо. Только вот Ика, едущий в седле Иллерина смотрит на меня как-то грустно… Неужели догадывается, какие мысли бродят в моей головушке? Ой, не надо лучше. И я затеваю с Фехтом давно задуманный диалог, благо, после оказания мне первой помощи, он устраивает инспекцию своего мешка. Выкладывает мешочки, свёрточки, заговорённые от проливания и разбивания керамические пузырьки с аккуратно притёртыми пробками. Я начинаю его расспрашивать о назначении того или иного зелья и получаю всякий раз пространный и очень интересный ответ. Фехт действительно полноценный Целитель – он и знает много всего, и способности у него потрясающие. Моё запястье уже не болит, никакого намёка на отёк и красноту и в помине нет. Под конец Фехт достаёт из мешка деревянную коробку, я тянусь за ней, но он несильно шлёпает меня по пальцам: - Э-эээ, нет! Лучше не трогай! - Почему? – я старательно надуваю губы, изображая вселенскую скорбь, и добрый Фехт покупается: - Ну ладно, открой, посмотри, только в руки ничего не бери. Это очень сильнодействующие средства. Их по одной капле за раз надо принимать, не больше. Иначе могут быть плохие последствия. Так. Неужели это то, что я ищу? Я осторожно открываю крышку. В коробке несколько гнёзд, устланных мягкой тканью. В них небольшие керамические бутылочки с длинными носиками – так что получается что-то вроде пипетки. Похоже, это именно то, что мне нужно, но Фехт не сводит с меня глаз. Поэтому процедура утаивания одной из бутылочек откладывается до лучших времён. Я осторожно закрываю крышку, так и не прикоснувшись к бутылочкам, и возвращаю коробку Фехту, который бережно укладывает её в мешок. И не замечаю того, что Ика что-то шепчет на ухо Рину и подъехавшему к нему Ургау. POV Рина. Мы едем уже несколько часов и Экор странно рассеян. Словно все его мысли занимает что-то одно. И это одно – отнюдь не объяснение со мной и Ургау. Я чувствую, что на душе у Экора лежит что-то нехорошее, а он не спешит делиться. А я не хочу настаивать. Да и Ика, изъявивший на этот раз желание ехать со мной, чем-то встревожен – не заглядывает вперёд, не смеётся, не просит сладкого-вкусного, не пристаёт ни ко мне, ни к кому-нибудь другому с расспросами. Что ж происходит-то, а? Когда Экор летит на землю – я бросаюсь к нему, но с ним, кажется всё в порядке. Он принимает лечение Фехта и просит Ургау не ругать Уголька – ведь ездок из него никудышный. Что есть, то есть. Но учится он тоже на удивление быстро – вон, сколько проехал, и не пожаловался. Для новичков долгая верховая езда – сущая мука, уж я-то знаю. Экор пересаживается в повозку и начинает болтать с Фехтом, а ощущение тревоги не покидает меня. И тут Ика тихонько выдаёт: - Экор хочет сделать плохое. Экор хочет умереть. У меня даже голова поплыла от этой фразы, но подъехавший Ургау сохранил самообладание и тихонько спросил: - Почему, Ика? - Экор боится, что если они с братом попадут в руки Великого Господина – этот мир погибнет. Переубедите его. Вы оба. - Но как? – вырвалось у меня. - Вы же его любите – вот и любите, - отозвалось хвостатое недоразумение и замолчало наотрез, не отвечая более ни на один вопрос. Интересно – как любите? Мы что его – мало любим? Ой.. Мы? Похоже, я окончательно смирился с тем, что буду делить Экора с котом. Но что же делать-то? Ургау словно прочёл мои мысли, потянулся, зевнул, показав небольшие, но совершенно явственные белоснежные клычки, а потом облизнул губы и уставился на меня бесстыжими зеленущими глазами: - А мы бу-удем его хорошо любить, правда, Ри-и-н? Вот же зараза. Котяра бесстыжий. Скорее бы город. POV Егора. Городок Кекет оказался небольшим и чистеньким, утопающим в зелёных садах, некоторые деревца в которых гнулись под тяжестью плодов, некоторые просто зеленели, а некоторые вовсю цвели. Интересно. Что же тогда сейчас за время года – весна, лето или ранняя осень? Вот я балда. Не мог раньше узнать побольше о климате Млеза. Хотя… раньше мне всё как-то не до того было. Так что я с интересом вертел головой по сторонам. Разглядывая диковинные плоды – голубые, оранжевые, полосатые и в крапинку. Некоторые из них я уже видел, некоторые для меня оказались полным откровением. Вот те, например, голубые с красными пятнышками груши, размером с футбольный мяч. Хозяин сада, заметив мой интерес к этому чуду ботаники, сорвал несколько штук, бросил прямо в повозку и слегка поклонившись, прижал руку к сердцу – отведайте, мол. Я наклонил голову в ответ и, подняв одну здоровенную «грушищу», обтёр её рукавом. Запах был такой приятный, что я откусил кусочек, не раздумывая. Вкус был неописуемый – персик, вишня, малина и ревень в одном флаконе, да ещё с еле уловимым ароматом корицы. Сам не заметил, как слопал почти всё, уделив кусочек Ике. Остальные плоды поделили Фехт, Скарелл, Рин, Ургау, Лорик и Сканти. Натику тоже досталось немного, и, судя по выражению лица, он испытал от этого вкуса шок, куда больший, чем я: - Это же… - Тс-с, - усмехнулся Фехт, - всё в порядке. Так. Не понял. Глядя на мою озадаченную физиономию все остальные расхохотались и заявили, что это цивва особого сорта, способная будить любовное желание, а судя по тому, сколько я её слопал – желание моё будет немаленьким. Ой. А как же Ика с Натиком? Тут уже расхохотался сам Натик и заявил, что меня нагло дурят. Что это действительно цивва особого сорта, улучшающая самочувствие и снимающая печаль, не более того. На постоялом дворе «Горная роса» нас встретили с распростёртыми объятиями – было достаточно и свободных комнат, и горячей воды, и вкусных кушаний на ужин путникам. Тем более, что моих родителей и братьев, как я понял, здесь знали и уважали, а когда местный персонал убедился, что я действительно чудом нашедшийся сын, бывший в плену в Глинтии (эту легенду озвучили Радегаст и Келагаст, решив, что не стоит рассказывать всем и каждому про другой мир), то вокруг меня забегали с удвоенной силой с охами и причитаниями на тему, что меня не иначе, как голодом морили. То, что Ярри, которого с детства холили и лелеяли, ненамного отличался от меня в плане телосложения, никого не волновало. Морили – и точка! Так что, даже попробовав по кусочку от подсовываемых мне блюд, я почувствовал себя сытым, как удав, и жалобно посмотрел на папу Турзо, который взглядом прекратил дальнейшее моё закармливание. Но настроение моё, то ли от циввы, то ли от чего другого, и правда улучшилось, так что ужин прошёл куда веселее обеда. Тем более, что мне пришла в голову очередная блестящая идея – посоветоваться с Натиком. Уж он-то наверняка знает о ядах немало и вполне может понять меня, зная, на что способен Великий Господин. Решено. Надо с ним посоветоваться сразу после ужина. Но после ужина нас отвели в купальни, а потом в наши комнаты. А в моей, к моему удивлению, меня уже ожидали Рин и Ургау. Оба выглядели сконфуженными и воодушевлёнными одновременно. И ещё что-то витало в воздухе. Что-то странное, что-то от чего мне захотелось подойти к Рину и обнять его… и почувствовать прикосновения Ургау… - Ты хотел поговорить? – прошептал Рин. Я кивнул. - Мы тоже, - муркнул подошедший Ургау и обнял меня.