Батарейка

POV Рина. После того, как я понял, что сотворили с моим отцом по приказу Великого Господина, я на какое-то время словно выпал из реальности. Даже зная, что Великий Господин не отличается чрезмерной добротой, такое предположить было трудно. И, каким бы ни был мой папа Амайа, я продолжал его любить. Я потерял его слишком рано, мало что помню, но мне кажется, что и он меня любил… Помню, как катал меня в седле своего коня, как дарил мне чудесные игрушки и сладости, как играл со мной. Как целовал на ночь. Мой папа… Тогда я думал, что он самый и добрый и красивый человек на свете. А после его смерти я создал себе его идеальный образ, который холил и лелеял несмотря ни на что. И вот, у меня его отобрали. Я не знаю, как смог пережить эти страшные минуты, после того, как понял, что распростёртый на полу убийца, только что чуть не угробивший нас с Экором – мой отец. Мой отец, который давно мёртв и давно должен был быть похоронен. Какая мерзкая Магия вновь наполнила его тело неким подобием жизни? И вообще, кем надо быть, чтобы использовать вот так – хладнокровно и цинично – тело погибшего человека. Мужа, отца, брата… Стоп. Брата. Я уцепился за это слово, осознал, что сижу на полу комнаты Ярри, и что Экор обнимает меня, шепча что-то на ухо. И оттого, что я был не один, что моё горе разделяли – от этого мне стало легче. А когда я выпил зелье из чаши, протянутой Фехтом, мне стало спокойно. То есть горе никуда не делось, оно осталось со мной, но теперь с этим можно было дышать. Можно было жить. - А ведь совсем не помню похорон Дальзора и Амайа, - неожиданно для самого себя сказал я, - я не помню даже, какими были гробы – открытыми, или закрытыми. Только огонь. И тут я непроизвольно вздрогнул. Мне представилась такая же ужасная сцена, только с участием моего второго папы – Дальзора. - Дальзор не придёт, - сказал Фехт, словно уловив мои мысли, - я помню, как хоронили твоих родителей. Всем распоряжался дядя Аматта, твои братья были в отчаянии. А ты тогда ещё мало что понимал, звал папу всё время. Твои братья не могли этого слышать, вот тебя и сплавили мне. Так что несколько недель ты прожил в моей комнате, даже спал там. И я понял, что многое забыл. А сейчас всё словно всплыло в памяти – тесная каморочка Фехта, приятный запах сухих трав, стакан с тёплым молоком, которое я ненавидел, и которое только Фехт умудрялся запихнуть в меня без потерь, горячие сдобные булочки, смешная кривобокая тряпичная зверушка, которую Фехт для меня смастерил, глиняные свистульки… Почему я забыл всё это? Ведь после смерти родителей Фехт был мне куда дороже и ближе, чем родные братья… Почему я позволял им, когда подрос, так обращаться с ним и ни разу не попытался защитить? Что со мной произошло? Ведь я был в шаге от того, чтобы стать таким же, как Дальхем и Дальхаш – жёстким, холодным, бессердечным… Фехт успокоил меня, рассказав о похоронах родителей. Слава Небесам, хотя бы встреча с папой Дальзором мне не грозит. Но меня зацепило то, что и тут выплыло имя дяди Аматты. Если именно он занимался похоронами, и просил не открывать гроб – значит, он знал, что гроб либо пуст, либо там совершенно другое тело, не принадлежащее Амайа. То есть, всё, что было сотворено с моим отцом – было сотворено не без его ведома. Неужели он так близок к Великому Господину и разделяет его безумные цели? Но если это так… Значит моим братьям в Глинтии всё-таки угрожает опасность. И пусть они теперь формально не братья мне – я не могу вырвать их из сердца. Нужно что-то делать. Что? После краткой церемонии похорон к нам подошёл Жрец Хонза. Он сказал, что прах усопшего будет собран им в металлический сосуд, а сосуд он оставит в подземелье местного Храма. Туда нет хода злу. Конечно, прах нельзя воскресить, но Жрец абсолютно прав. Никто из нас не знает, что можно сотворить с помощью чужой Магии. Так что лучше охраны не найдёшь. А когда всё уляжется, я смогу забрать сосуд с прахом моего отца и поместить его в наш Семейный склеп, расположенный в подвалах нашего замка. Всё-таки Дальзор и Амайа должны быть вместе. POV Егора. Дорога до столицы отняла всего несколько часов. Я беспокоился за Рина и был готов к тому, чтобы снова утешать его, если понадобится. Не понадобилось. Рин, казалось, сумел справиться с горем, более того, он сам стал спрашивать Лорика и Ургау, удалось ли им обнаружить хоть какие-то следы проникновения посторонних в деревню. А когда папа Турзо спросил, не неприятно ли Рину говорить обо всех этих подробностях, Рин вздохнул и сказал: - Спасибо вам за заботу обо мне. Но я сумею справиться с этим. Правда, сумею. Мне больно от того, что тело моего отца было использовано таким образом, но я рад, что он обрёл покой. Мёртвые заслуживают покоя, а тот, кто это сотворил с Амайа, не заслуживает ничего, кроме мести. Но месть - это блюдо, которое нужно есть холодным. А сейчас меня больше беспокоит безопасность Экора и Ярри. - Ты разумный мальчик, Рин, - отозвался папа Турзо, - и, боюсь, что возможность для твоей мести тебе представится раньше, чем ты думаешь. Исходя из того, что мы знаем, Великий Господин не оставит Экора и Ярри в покое. Нам придётся защищаться, а если нужно – то и нападать. - Да, вы правы. За всем этим, несомненно, стоит Великий Господин. Но есть ещё один человек, который заслуживает наказания и мести. Это брат Амайа – Аматта. Думаю, что тело моего отца было похищено при его непосредственном участии. Тут вмешался Фехт и рассказал всем о похоронах Дальзора и Амайа. Папа Норгейль кивнул: - Вы оба правы. Кроме того, именно Аматта помогал Великому Господину вызвать душу Рина. Поистине – этот человек есть средоточие всех пороков. Странно, но мне показалось, что папа Норгейль чего-то не договаривает. Да и как-то мрачно он это произнёс. Рин не обратил на это внимания, только кивнул, а я вспомнил странный фиолетовый камень с чёрными прожилками. Не могло ли быть так, что папа Норгейль получил какие-то сведения у уже мёртвого Амайа? Нужно спросить его, но только не в присутствии Рина. Боюсь, что там может обнаружиться очередная мерзость, о которой ему не стоит даже и знать. Тем временем Лорик рассказал, что ему удалось отыскать свидетеля, точнее двух свидетелей, видевших высокую фигуру в чёрном, которая передвигалась странной, неестественно плавной походкой через недавно скошенный луг. Свидетелями оказалась влюблённая парочка, избравшая стог на этом самом лугу, чтобы полюбоваться Луной и звёздами в такую прекрасную ночь. Налюбовавшись небесными светилами в своё удовольствие, парни выбрались из стога и стали одеваться. На их счастье, они не шумели и ничем не привлекали к себе внимания, а ещё - один из парочки был охотником и обладал достаточно острым зрением, чтобы разглядеть в ночи неясную, закутанную в чёрное фигуру. По словам парней, от фигуры веяло такой запредельной жутью, что они просто спрятались за стог и застыли, молясь Небесам, чтобы их не заметили. Увидев, что фигура движется по направлению к деревне, парни опамятовались и понеслись следом, чтобы поднять тревогу. Но фигура была столь быстрой и бесшумной, что намного опередила парней. Уже подбежав к дому старосты, парни поняли, что в ход там идёт Магия и помчались будить деревню, чтобы оказать старосте помощь. Но когда селяне собрались у дома старосты, вооружившись чем Небеса послали, всё уже было кончено. А потом к людям вышел староста – тоже бледный, как мел, и сказал, что на его гостей было совершено нападение, и что труп нападавшего необходимо захоронить по всем правилам с костром и привлечением Жреца. Парни восхитились крутостью столичных Магов, и, когда Лорик стал искать свидетелей, с радостью рассказали ему всё и привели на тот луг, где они видели нападавшего. - А дальше? – спросил я с нетерпением, - Удалось найти ещё что-либо? - Удалось, - ответил Ургау, - хотя следов почти не осталось. Мы нашли место в кустах, где он неподвижно лежал до наступления полной темноты. - Один? – спросил папа Турзо. - Один, - отозвался Ургау, - никаких других следов рядом не было. А подтверждает то, что им управляли очень издалека. - Ты уверен, что ничего не пропустил, Ургау? – поинтересовался папа Норгейль. Ургау кивнул, а Сканти добавил: - Если бы не Ургау, мы бы могли вообще ничего не заметить. У него очень острое зрение. - Ясно, - сказал папа Норгейль, - а теперь давайте подытожим всё, что мы знаем на сегодняшний день. - Можно, я попробую, - попросили мы с Ярри в один голос. Папа Норгейль рассмеялся и сказал: - Высказывайте свои соображения по очереди. Я взглянул на Ярри, он кивнул, я откашлялся и начал: - Мы знаем, что Великому Господину нужны мы с братом, чтобы открыть некие двери для перемещения его в другой мир. И не секрет, что после этого наш мир погибнет. Мы знаем, что Великий Господин живёт слишком долго для обычного человека. Мы знаем, что учёная Дарья Алексеева каким-то образом была связана с ним и сотрудничала какое-то время уже после Божьей Бури, но потом бежала в Фэкор, отказавшись участвовать в его экспериментах. И мы знаем, что эти эксперименты он и не прекращал проводить – свидетельство тому человек, найденный предком старосты в лесу и то, что сотворили с отцом Рина. У нас две флэшки, на которых, возможно, содержится объяснение всего произошедшего когда-то, и дневник девушки, чья сестра работала в лаборатории Дарьи Алексеевой. И мы знаем, что Великий Господин не остановится. - Хорошо, Экор, ты прекрасно обрисовал ситуацию, - кивнул папа Норгейль, - а теперь ты, Ярри, попробуй предположить, как мы должны действовать. - Думаю, что в первую очередь нам нужна информация, - сказал Ярри, - а значит, Келагаст должен приложить все усилия, чтобы прочитать дневник и зарядить устройство Экора. Думаю, что Экор должен начать обучаться Магии как можно скорее. И нужно поставить дядю в известность обо всей ситуации. Тоже как можно скорее. - Хорошо, Ярри, - кивнул папа Норгейль, - так и сделаем. Тем временем дорога резко свернула вправо, и мы словно оказались на вершине холма, с которого нужно было спуститься вниз. Там, в долине, в вечерних сумерках светилась огнями столица Фэкора – Алланта.