Батарейка

POV Ярри. Я остаюсь в одиночестве, разрываясь от страха и отчаяния. Но долго отчаиваться – не в моём характере. Я начинаю обдумывать варианты. Так. Если это какой-то другой парнишка, а вовсе не Экор? Мало ли для каких целей и кто нужен Великому Господину… Да, вариант хороший, но надеяться не стоит. Больно уж резво вся компания подхватилась лицезреть привезённого. Если это Экор… Тогда его притащат сюда и… Что и? Если его будут пытать… а Экор не согласится сотрудничать добровольно – значит, будут… то я не смогу промолчать. Попробую, но не смогу. Надо реально смотреть на вещи. Семья и близкие – это святое для любого фэрха. Папа, после того как Вингорх выбросил Экора в Разлом, смог заставить себя жить только потому, что понимал – без него нам будет очень плохо. Нам и папе Норгейлю. А что будет с родителями сейчас? А с братьями? Спокойно, Ярри, спокойно… Хватит разводить сопли. Может быть, стоит попробовать освободиться? Так. Что мне мешает? Амулет Подчинения, да. В Глинтии их умеют делать великолепно. Только вот, насколько мне известно, они подразделяются очень чётко: для Магов – одни, для Источников - другие, для простецов – третьи. И не дай Небеса перепутать. Возможны всякие печальные последствия от безумия, до полного бездействия Амулета или смертельного исхода для того, кто его носил. Вот оно! Вряд ли этот Амулет делали специально для меня. Хотя, если и делали – тогда всё хуже. Но если нет – тогда у меня есть шанс оставить Великого Господина с носом – я же не только Источник, но ещё и Маг. Как,интересно на это отреагирует Амулет? В голову приходит гаденькая мыслишка: а Экор? Он же носил такой Амулет без всяких последствий… Пока не смог снять… Я мотаю головой, чтобы отогнать её. Когда Экор носил Амулет, одетый братьями Рина, его магическая Сила ещё не пробудилась (или не была получена от Ики). Поэтому он был просто Источником и Амулет действовал на него. Так что стоит попробовать… Что я теряю? Даже если побочный эффект окажется смертельным для меня, Великий Господин уже не получит того, что хочет. Ну я молодец. Похоже, полутёмные сырые пыточные стимулируют деятельность мозга. Нет, если останусь жив – стоит попробовать попросить пап оборудовать в нашем подвале такую же, и запираться в ней перед экзаменами. Может, тогда я буду сдавать ВСЕ экзамены с первого раза, включая и те, что принимает папа Турзо. Однако хватит отвлекаться на глупости. Ведь вся весёлая компания может вернуться в подвал в любую минуту. Стоит попробовать их удивить. И я осторожно начинаю вызывать свою Магию. Тело скручивает боль, но, на удивление, у меня получается. Правда, отклик слабый-слабый, но я его чувствую. Так… есть… И что мне делать с этой малостью? Пожалуй, единственное, что я смогу – это попробовать перерезать ошейник. Тогда Амулет перестанет блокировать Силу, и я смогу дать мерзавцам отпор. Но опять же – так варварски снимать Амулет - невероятно больно. Однако другого выхода у меня нет. И я вновь сосредотачиваюсь на вызывании Магии. Мне удаётся получить чуть более сильный отклик, и я начинаю формировать заклятье. Больно немыслимо, пока мне это удалось – я весь взмок, хотя до этого явственно ощущал, насколько в пыточной прохладно и сыро. Наконец заклятье сформировано, я запускаю его, закрываю глаза, и готовлюсь терпеть боль. И она приходит. Но работает и заклятье. Я физически ощущаю, как оно вгрызается в Амулет-ошейник – медленно-медленно… И он начинает потихоньку распадаться словно под острым ножом. А одновременно десятки, сотни воображаемых ножей режут меня изнутри. Это не просто больно – невыносимо. Но я терплю. Терплю, хотя тело корчится в агонии, а по щекам текут слёзы боли. Несколько раз я просто вынужден останавливать действие заклятья, потому что ещё чуть-чуть, и у меня остановится сердце. А я теперь не хочу умирать просто так. Я хочу помочь Экору и дать ему возможность удрать. Так что я пару раз отдыхаю, и упрямо продолжаю вновь, мимолётно отметив, что мои мучители задерживаются. С одной стороны – хорошо, а с другой – что там с Экором? И стараюсь ускорить процесс, хотя перед глазами начинают мелькать белые вспышки. Остается совсем немного, когда дверь распахивается, как от хорошего пинка. Я разочарованно вздыхаю – не удалось… Но тут… Я не верю своим глазам – в дверь влетает Экор! Экор – живой, здоровый, свободный и злющий, как оса! Он бросается ко мне, обнимает, разрывает остатки ошейника, не забыв сначала послать обезболивающее заклятье, так что боль исчезает. Сорванный ошейник он бросает на пол и от души по нему топчется, добавляя кучу непонятных словечек, на языке того мира, в котором он жил. И, судя по интонации, это отнюдь не благодарственная молитва Небесам. Меня же освобождают, обнимают, трогают, гладят и целуют. Если бы не наложенное Экором заклятье – я б уже ругался от боли. А так – ничего. Радегаст, Лорик, Рин, Сканти, Фехт, Натик, Скарелл, Ургау… Даже Энис здесь. А потом Радегаст закатывает меня в свой плащ и говорит: - Загостились мы тут. Пора домой, братишка. Или ещё останешься? И тут же получает от Экора по спине кулаком. Слегка так, по-братски. Остальные ржут. - Не-не, - говорю я, - как-то мне здешнее гостеприимство не понравилось. Без размаха как-то – ни тебе выпить, ни закусить. - Тогда – домой, - говорит Лорик и достаёт Амулет Перехода. - Уже? – удивляется Экор. - Нет, прощаться не будем. Пускай они без нас празднуют. Дальхем же всё ясно сказал. - А Вели… - продолжает Экор. - А что – Великий Господин? – невозмутимо ответствует Лорик, - похоронят и всё. Сдаётся мне, что с сегодняшнего дня у них новый Господин. Надеюсь, что поумнее прежнего. А ещё я надеюсь, что Келагаст проснулся и все подробности этой истории мы узнаем не в Глинтии, а в Фэкоре. - Ой! - хлопает себя по лбу Экор, - флэшка, точно! Да, скорее отсюда! - А мощности Амулета хватит? – обеспокоенно спрашивает Радегаст, вроде бы только десять человек может перенести, а нас тут … одиннадцать. - Ничего! – вмешивается Ургау, - Я могу и так добраться! Тем более, что мне всё равно нужно увидеться с Ольсарием! - С ума сошёл? – сердито шипит Экор, - А если… - Никаких «если», – хохочет кот, - отправляйтесь смело, я знаю, что делаю! И, прежде чем кто-то что-то успевает сказать против, вредный кошак смывается. На лицах Экора и Рина появляется выражение обиды. Но Лорик успокаивает их: - Ургау действительно знает, что делает. Кроме того, Ольсарий может добавить сведений, которые нас интересуют. Всё, поторопимся! Лорик активирует Амулет Перехода, прямо посреди камеры возникает сгусток оранжевого света, окружённый тёмной каёмкой. Радегаст подхватывает меня на руки и шагает в Переход первым, быстро отходя в сторону, чтобы не получить по затылку от следующего. Я не успеваю закрыть глаза, и поэтому временно слепну, а когда зрение возвращается вновь – вижу себя и Радегаста прямо на лужайке перед нашим городским домом. А из Перехода продолжают выходить остальные… POV Егора. Я высвобождаюсь из объятий, подхожу к неподвижно лежащему и кажущемуся качественно мёртвым Великому Господину, осторожно касаюсь маски, приподнимаю её и… и замираю в полном ахуе. Нет, не потому, что лицо Великого Господина мне знакомо. Я-то предполагал, что это неведомый мне Игорь Нгуро, но действительность в очередной раз подсунула сюрприз. Лицо Великого Господина довольно красиво – смуглая кожа, явно указывающая на примесь негритянской крови, пухлые губы, чуть широковатый нос, чёрные мелко вьющиеся волосы, длинные ресницы. Глаза закрыты, но я уверен, что они тоже чёрные. Короче, передо мной неподвижно и бездыханно лежит на вид вполне себе миловидная женщина лет тридцати. Женщина! Здесь! М-да, похоже, Великий Господин оказался Великой Госпожой… просто носившей мужскую личину. И тут я понимаю причину странного несоответствия, кольнувшего меня, когда Великий Господин взял меня за подбородок. Я видел обыкновенную крупную явно мужскую руку в перчатке. А касалась меня маленькая рука. Когда наши окружают меня, я коротко и внятно пытаюсь объяснить причину охватившего меня охуения. Наши тоже остолбеневают, и тут, на время вырвавшись от наседающих соратников, к нам подходит Дальхем. - Он мёртв? – спрашивает он меня. - Не знаю. Возможно, - отвечаю я, - и это не он. Дальхем просекает фишку с ходу: - Ты хочешь сказать, что это… это… это она? То есть женщина? Великий Господин был женщиной? Но этого не может быть! Как? - Я не знаю, - хмуро отвечаю я, - можешь разбудить и расспросить. Лицо Дальхема вмиг становится жёстким. - Нет. Кем он или она не была, - этот человек должен умереть. Думаю, что это необходимо для блага Глинтии, если мы не хотим навсегда застрять в нынешнем кошмаре. Я благодарю тебя, Экор, без тебя бы у нас ничего не получилось. Отправляйся искать брата, Вингайа укажет вам дорогу в подземелья – он неплохо знает дворец. И если у вас есть возможность убраться немедленно – убирайтесь. Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, особенно Экор, и ты, братишка… - говорит Дальхем Рину. Рин вздыхает и как-то подозрительно сопит, а подошедший Дальхаш тоже обнимает его и говорит Дальхему: - Если ты сейчас не поставишь себя перед ними – упустишь момент, братец! Дальхем кивает, делает знак Вингайа и начинает строить соратников, показывая, кто всё-таки в песочнице главный. Хм… Кажется, Глинтию ждёт новый, о-очень неординарный правитель и ей долго будет не до разборок с Фэкором. Ну, это и к лучшему. А сейчас – Ярри и только Ярри. Найдём его – и можно домой. И я хватаю Рина за руку и бегу в том направлении, которое указывает нам Вингайа – в подземелье. Но меня продолжает грызть так и не утолённое до конца любопытство.