Батарейка

POV Рина. Когда выяснилось, кем всё-таки был Великий Господин, я был, конечно, удивлён, но отреагировал на это как-то вяло. В тот момент меня больше волновали две вещи: Экор и мои братья… пусть они мне теперь и не считаются братьями. Предыдущий бой со Стражей словно выпил из меня всю Силу, От Экора я брать её не решился – мало ли что с ним творили. Я уже успел напредставлять себе всяких ужасов, поэтому, поняв, что Экор цел и относительно невредим, раз уж сумел провернуть всю эту штуку с какой-то помощью, о которой упоминал Дальхем, испытал нешуточное облегчение. Да и слова Дальхема и объятия Дальхаша тоже сыграли свою роль. Я вдруг окончательно понял, что никогда мне не жить прежней жизнью. Я никогда не вернусь в Глинтию, в свой родной замок. Да, возможно я и смогу приезжать туда – но уже как гость. Гость. Моя прошлая жизнь ушла окончательно и бесповоротно, и если раньше я, может быть, воспринимал всё, как игру, как приключение, то теперь окончательно понял – это насовсем. Нет, я ни на минуту не пожалею о принятом решении и ни за что не откажусь от своей любви. Но как ни режь по-живому – всё равно больно. И только с этой минуты я окончательно и навсегда похоронил в себе прежнего глуповатого нескладного подростка Дальрина и стал Иллерином. Вингайа показал нам направление, в котором находилась камера пыток, и мы понеслись на выручку Ярри. Экор бежал быстрее всех, Радегаст, Лорик и я старались не отставать. Сзади что-то сердито шипел на бегу Ургау ещё не отошедший от схватки. Увидев окованную с наружной стороны железом дверь пыточной, Экор не стал заморачиваться, а просто вышиб её чистой Силой и влетел внутрь. Следом протиснулись мы, бросившись обнимать Ярри, каюсь, не сразу поняли, насколько тот избит, хорошо Экор догадался набросить на него обезболивающее заклятье. Так что Радегаст быстренько закутал Ярри в свой плащ, а Лорик заявил, что пора собираться домой. Экор, которого очень уж волновала предполагаемая личность Великого Господина, попробовал возразить, но Лорик и Радегаст эту попытку пресекли. Правильно. Сейчас нам в Глинтии задерживаться попросту опасно. Нет, братья достаточно разумны, да и другие заговорщики кажутся таковыми, Но им ещё нужно подчинить себе Стражу, навести порядок и заткнуть всех недовольных лизоблюдов Великого Господина… или уже Великой Госпожи? Так что Дальхем, буквально выпроваживавший нас вон абсолютно прав. Домой и только домой. И тут выяснилась одна весьма неприятная подробность – Амулет Перехода рассчитан только на десятерых, а нас, вместе с Экором и Ярри – одиннадцать. А на такие вещи плевать нельзя – иначе ноги и голова могут совершить Переход по отдельности и в совершенно разные места. Я уже хотел было сказать, что останусь и попытаюсь выбраться самостоятельно, да и Дальхем с Дальхашем меня в обиду не дадут, но вредный котище успел сделать это первым и удрал, по пути небрежно объяснив, что собирается увидеться с Ольсарием. Так что мы благополучно переместились назад, прямо в дом родителей Экора. И началась суматоха: родители кинулись обнимать Экора и Ярри, но Радегаст объяснил, что Ярри пока трогать не стоит, поэтому вся родительская ласка на этот период досталась Экору, Фехт вместе с мальчишками понёсся за зельями, чтобы оказать Ярри качественную первую помощь, слуги, решив, что тех, кто возвратился с поля боя, прежде всего следует кормить, кинулись накрывать на стол, Радегаст понёс Ярри в его комнату, Лорик поскакал следом, чтобы не пустить туда рванувшегося папу Турзо, в довершение всего появился проснувшийся Келагаст и начал обнимать всех, заявляя, какие мы молодцы. В общем, кошмар. Но мне почему-то понравилось. Спустя полчаса все успокоились. Фехт оказал Ярри всю возможную помощь и погрузил его в целительный сон, заявив, что к утру тот будет совершенно здоров, Турзо и Норгейль прорвались-таки в комнату сына и убедились что он уже в порядке, мы же все успели привести себя в порядок и уселись за стол – проголодались все зверски. Что же касается Турзо и Норгейля, то они почти ничего не ели, слушая наш рассказ, который мы все вели по очереди, начиная с Экора. Картина получилась полной и довольно-таки занятной. Но папа Турзо мгновенно кое-что просёк: - А скажи-ка мне, Экор, откуда у тебя взялся яд и для чего ты его постоянно носил с собой? Экор покраснел и попытался слиться с обстановкой, и я с удивлением отметил, что Энис и Натик стали старательно изображать благонравных воспитанных мальчиков. Та-ак, ещё интереснее. В конце концов, насели на всех троих, и Экор объяснил, что это было за зелье, и зачем оно ему понадобилось, а мальчишки, скромно опустив глазки, подтвердили, собственное участие в этой идиотской затее. Получили от папы Турзо все трое, но Экору досталось особенно: - Как ты мог даже подумать, что мы можем тебя бросить в таком положении? Мы всё равно нашли бы выход, бестолковый ты мальчишка! А если бы ты умер? Ты подумал о нас всех? Еле-еле его папа Норгейль успокоил, а Экор заявил, что зелье Натика пришлось весьма кстати. Отбушевавший папа Турзо только рукой махнул. После этого беседа вновь стала мирной. - Думаю, что на флэшке мы найдём разгадку тайны этой женщины, что выдавала себя за Великого Господина, - спокойно заметил Экор, а Келагаст заявил, что машина уже готова к работе. Так что завтрашний день обещает быть очень напряжённым. - Я думаю, что собранную армию пока распускать не стоит, - задумчиво заметил папа Норгейль, - если начнётся гражданская война, то в Фэкор хлынет поток беженцев. Армия нужна будет, чтобы сохранить порядок и защитить их. - Не думаю, что гражданская война начнётся, - вырвалось у меня, - Дальхем сможет удержать власть. Он изменился. - Хорошо, если так, - усмехнулся папа Турзо, - но давайте уже спать. Мы совсем засиделись. И мы разошлись по комнатам, хотя до рассвета оставалось не так уж долго. А ещё я понял, что очень соскучился по Экору и переволновался за него. Так что мы торопливо посетили вдвоём купальню и… Короче, крышу нам снесло капитально. У меня было такое чувство, что я не занимался любовью лет десять, у Экора похоже, тоже. А ещё нам не хватало Ургау. Не думал, что это скажу, но не хватало. Правда. POV Ургау. - Мы ещё встретимся, большой кот. Помни о хвосте. Помни о камне. И помни – Ольсарий очень много знает о Великом Господине. Эти последние слова уходящего Ики звучали в моих ушах, пока я мчался по лестнице – прочь из дворца Великого Господина. Увлечённые заговорщики меня и не заметили, так что я спокойно выбрал себе среди их лошадей жеребца повыносливее, мысленно попросив прощения у Небес за грех конокрадства. Жеребец оказался отменный, и поладили мы с ним быстро. Нас, котов, вообще лошадки любят. И не только лошадки. Вот глупости в голову лезут. Взрослый вроде кот, два жениха есть, а всё о глупостях думаю. Кстати, о женихах – ох, как бы не обиделись за моё поспешное бегство. Но я объясню. Поймут они, что это не просто так, а для дела. Нужен мне Ольсарий. Очень нужен. А до него по-любому сутки скакать, с седла не слезая. Так что придётся мне по пути ещё лошадок позаимствовать, да простят меня Небеса. Ничего, где наша не пропадала. А господин Ольсарий – человек опытный. Не может быть, чтобы не знал он, что Великий Господин – женщина. А если знал, то и ответить может – какой хвост? Какой камень? Хотя, сдаётся мне, что камень тот самый – в перстне, который Экору Шошана подарила. И подарочек этот она сделала неспроста. Я может быть и не очень умный, но чувствовать опасность могу. Я ведь знал, что несмышлёныши эти – Натик с Энисом, для Экора зелье сварили. Знал, почему Экор попросил их сделать это. Знал и молчал. Потому, что Экору так спокойнее было. Папы у него хорошие, но узнали бы про эту штуку – переживать бы стали, волноваться… И вообще его бы могли запереть под охраной – просто для безопасности. А Экор – он такой, как я - ему свобода нужна. Обиделся бы он на родителей – и что? Кому бы от этого лучше было? Никому, точно. Так что я молчал, молчал – и домолчался. Чуть с ума не сошёл, когда моего любимого похитили. Но снова себя скрепил, виду не показал. Я воин. Мне паниковать – дело последнее. И сейчас вот – вроде обошлось всё, домой все вернутся, но чую я – что-то здесь не так… Слишком легко всё получилось. Эта гадюка… То есть бывший Великий Господин… пять тысяч лет всю Глинтию в кулаке держала. Боюсь, что её просто так не убить. Даже если её заговорщики в капусту изрубят – всё равно опасность остаётся. Поэтому я к Ольсарию и рванул – он один может в точности сказать – что да как. Так что помогай мне Вечные Небеса, а любимые мои пусть чуть поскучают…