Любящее Небо

— Ёбушки-воробушки, мы живы, — это были мои первые слова, когда я очнулся лежащим на песчаном берегу огромного озера. Открыв глаза, тут же встретился взглядом с янтарными очами ребёнка, который сидел у моей головы, чуть склонившись надо мной. — Хэй, ты в порядке, малыш? — обеспокоенно осматривая его бледное и худое лицо, спросил я и, привстав на локтях, погладил по голове. Ребёнок неожиданно накинулся на меня, крепко обнимая за шею и тихо всхлипывая. Такие проявления эмоций по отношению ко мне, по сути чужому совсем человеку, хоть и спасшему от безумных учёных, были не совсем мне понятны и это немного обескураживает. Приобняв длинноволосое чудо и поудобней сев на песке, я поморщился от боли в простреленном плече. Крови было уже не так много, потому что рану немного прижгло моим пламенем, но пуля всё ещё была внутри и оттого она продолжала кровоточить. Потеря жизненно важной жидкости плохо сказалось на мне, так как я чувствовал тяжесть и усталость во всем теле, а так же у меня кружилась голова. Надо быстрее добраться до парней, они успеют доставить меня до больницы. Так, надо связаться с Мукуро, а то чувствую, что наушник сдох после непредвиденного заплыва. Теперь главное не терять сознание. Пытаюсь усилием воли и пламени позвать свой Туман… И понимаю, что не чувствую ни его, ни само пламя. Но этого не может быть! Ведь оно часть меня, оно не могло исчезнуть! Понимаю, что меня начинает трясти в начинающейся истерике. Ребёнок, все это время обнимающий меня за шею, вдруг начал неумело гладить меня по голове, будто стараясь успокоить, как недавно это делал я. Начинаю глубоко дышать, чтобы не сорваться в глубину отчаяния. Надо успокоиться, ведь мне предстоит вытащить из этого леса не только себя, но и это чудо. Возможно я не могу управлять пламенем из-за того, что сильно ослаблен потерей крови. А может из-за пули, хотя я спокойно использовал пламя уже после выстрела. Так, не время для раздумий. Надо обмотать чем-то рану на плече, чтобы кровь не текла сильно. А после вспомнить в какой стороне город и место, где парни припарковали мотоциклы. Попросив дитя слезть с меня ненадолго, оторвал от своей футболки нижнюю часть и, промыв в воде озера, перевязал этим куском ткани раненое плечо. Сопровождалось всё это достаточно сильной болью и черными пятнами перед глазами. Закончив с этом, посмотрел на ребенка и, сняв с себя безрукавку, надел на него, так как тот был в одной непонятной грязной футболке. — Ну, что, чудо, надо нам выбираться отсюда, — кое-как встав на ноги и взяв дитя за руку, сказал я. Вспомнив в каком примерно направлении надо идти, тут же направил нас туда. Слабость в теле была достаточно сильной, но не настолько, чтобы я в ближайшие два часа упал в обморок. Если конечно, ничего непредвиденного не случится. Шагая по лесу, вдруг задумался, а какого пола вообще ребенок и если у него имя? О чем тут же и спросил у него. Дитя ничего мне не ответило, только покачало головой на второй вопрос. Переспросил мальчик ли он. Вновь отрицательный ответ. К слову говорил я с ней на итальянском. — Тогда буду звать тебя Силия, — мягко улыбаясь, произнес я, — Но если тебе не нравится позже выберешь сама. На эти слова ребенок отрицательно замахал головой и вцепился в мою ладонь сильнее. Неожиданно у меня в глазах потемнело, а по голове будто стальной плитой приложило, после чего я вновь почувствовал своё пламя и голос Рокудо, который звучал без особой надежды. «Ёши, где же ты? Ёши, отзовись… Пожалуйста… Не оставляй меня… Я ведь…»— эти слова было больно слышать, поэтому несмотря на то, что я практически уже терял сознание, ответил: «Я здесь… Найди меня…»— после этого стал чувствовать как сознание утекает от меня, а я сам оседаю на землю, ничего перед собой не видя и не слыша.

***

Очнулся я уже в поместье Варии, а если точнее в логове Луссурии, то есть в лазарете или по простому в медпункте. На соседней кровати дремал ребёнок, которого я спас от Эстранео. Поднявшись на ноги, осмотрел перевязанное чистыми бинтами плечо и отметил, что боль почти не чувствуется. Удостоверившись, что со мной всё хорошо, решил посмотреть мед.карточку малышки, которая лежала на тумбочке рядом с её постелью. Имени не было, только обозначение женского пола и возраста трёх лет. Взяв с тумбочки ручку, я дописал выбранное мной имя, после чего положил бумаги обратно и посмотрел на длинноволосое чудо. Силия спала свернувшись в клубочек и часто вздрагивала, тихо начиная скулить. От этого моё сердце болезненно сжималось, поэтому я присел к ней на кровать и стал гладить по голове, аккуратно окутывая её тело своим пламенем. Через некоторое время девочка успокоилась и, повернувшись на бок ко мне, прижалась к моему колену, сладко засопев. Губы непроизвольно растянулись в нежной улыбке. Почему-то я чувствовал в ней что-то родное, будто давно утерянное и дорогое сердцу. Проведя в очередной раз по длинным черным волосам, понял, что на ощупь они совсем как у Кеи. Такие же мягкие и жесткие одновременно, а так же очень густые. Круглое личико, как у меня, а нос формы как у Хибари. Силия была очень похожа на нас двоих, чего я не замечал до этого момента. Но этого не может быть, ведь ни я, ни он не спали с женщинами, и тем более ребенок не может быть похожим на нас двоих одновременно! Только если малышка не плод экспериментов… Но откуда тогда у Эстранео наши с Кеей ДНК? И зачем им это нужно было? Ничего не понимаю… Так, ладно, позже с этим разберемся, надо сперва узнать точны ли мои размышления, что Силия дочь нам с Хибари. Выйдя из своих размышлений, вновь посмотрел на малышку и тут же столкнулся со взглядом янтарных глаз. — Оу, доброе утро, Силия. Я тебя разбудил? — неловко улыбнувшись, спросил у неё. Девочка отрицательно мотнула головой, после чего обняла меня за шею. Приобнял её в ответ и услышал, как у кого-то бурчит живот. — Ты кушать хочешь? — поинтересовался у ребенка, на что последовал смущенный кивок. Посадив малышку на руки, направился в сторону кухни, надеясь, что там что-то осталось съедобное. Прибыв на место, не обнаружил никого из своих друзей и, пожав плечами посадил Силию на стул, а сам начал готовить молочную кашу для неё и ужин для остальных. Через некоторое время, когда девочка уже уминала кашу за милую душу, а я с больным плечом нарезал овощи, на кухню вошла Киоко в сопровождении Такеши и Шоичи. Заметив меня все трое застыли каменными статуями и смотрели на меня. — Доброе утро, ребята. Ужин скоро будет готов, — тепло им улыбнувшись, проговорил я и тут же поморщился из-за боли в плече. — Тсуна-кун, ты же должен быть в постели и отдыхать! — взволнованно пролепетала одноклассница и подлетела ко мне, подхватывая сковороду, что чуть не выпала из больной руки. — Ну, не могу же я целый день валяться в кровати и ничего не делать, — надувшись, отвечаю. — Ха-ха, Тсуна как всегда, — весело рассмеявшись, говорит Ямомото. — Тсуна-сан, вам противопоказаны нагрузки после ранения, — уверенно проговаривает Ирие, осматривая моё плечо, после чего важно покивав, идет к Силии и осматривает уже её. — Да-да, знаю. Не знаете, где все остальные? — закатив глаза, интересуюсь и отдаю бразды правления на кухне Киоко. — Реохей, Хаято и Ламбо на тренировке со Скуало-саном, остальные варийцы ушли на задания, а Занзас-сан у себя в кабинете, — отвечает мне бейсболист. — А Кея и Мукуро? — взволнованно посмотрев на него, спрашиваю. — Хибари-сан уехал куда-то, когда стало ясно, что тебе, Тсуна-кун, и девочке ничего не угрожает, — проговаривает младшая Сасагава, помешивая суп. — И он был очень зол на кого-то, — вздрогнув от воспоминаний, дополняет рыжик и отпускает Силию, та сразу же бежит ко мне и усаживается на колени. — А Мукуро не отходил от твоей постели ни на шаг всё это время, пока пару часов назад его не вызвали подопечные, — заканчивает повествование Такеши. — Вот как…