Шутка судьбы

Черноволосая жрица кричала и дергалась, пытаясь врываться из пут, которыми демон приковал ее к стене. Но все было тщетно. Ухмыляющийся демон должен был вот-вот получить ее чистое сердце. Харука равнодушно наблюдала эту душераздирающую картину, сидя в ветвях раскидистого дерева. Подсознательно она удивлялась собственной черствости, но не могла искусственно вызвать в сердце сочувствие. Сколько уже раз она видела подобную картину? Сколько слышала криков? Если постоянно переживать, так недолго и с ума сойти. К тому же у нее и без волнений за чужих людей были причины для тяжелых раздумий. С той памятной ночи между Харукой и Мичиру встала стена отчуждения. Они почти не разговаривали, обмениваясь лишь необходимыми в быту или в сражениях с демонами репликами. Мичиру держался холодно-вежливо, будто они двое — какие-то дальние родственники-аристократы, вынужденные жить вместе в фамильном имении. Харука и не подозревала, как тяжело ей будет от такого его поведения. Она-то уже успела привязаться к нему, привыкнуть к теплу, которое они разделяли. Самой себе Харука могла признаться, что любит его. Таким какой он есть. Черт возьми, она любит мужчину! Харука понимала, что должна поговорить с Мичиру, объяснить свое поведение, признаться в чувствах. Но не знала, как лучше подступиться к этому разговору, не находила слов. — Смотри, там сейлор-воин. Харука, уже свыкшаяся с тем, что Мичиру все время молчит, вздрогнула всем телом, когда он заговорил. Сидящий на ветке неподалеку Мичиру кивком головы указал вперед. Теперь Харука тоже обратила внимание на девушку в костюме чем-то похожем на тот, в который сейчас была облачена сама Харука: короткая юбка, матроска. Ее удивлению не было предела. Другой сейлор-воин! Когда они с Мичиру уже решили, что их только двое. Чуть свесившись с ветки, Харука жадно вглядывалась в светловолосую девушку с двумя забавными хвостиками. Выглядела она для воина не слишком серьезно, да еще и принялась читать перед демоном речь, вместо того, чтобы сразу шарахнуть его атакой. Зато из ее пафосного выступления Харука узнала, что имеет счастье лицезреть Сейлор Мун Борца за Добро и Справедливость. Все с большой буквы. На краю памяти заворочались какие-то смутные образы. Сейлор Мун. Мун… Луна? Древнее Лунное королевство? Вот только воин из этой Сейлор Мун оказался не ахти. Демон легко разобрался с ней, да еще и приковал к дереву, развоплотив. Харука заметила, что к деревьям прикованы еще три девушки, а возле них суетятся две кошки. Похоже, говорящие. Очень странная компания. Харука с трудом подавила желание помочь девчонкам и никудышной сейлор-воительнице. Нет, обязательно нужно дождаться, пока демон вытащит чистое сердце. Долго ждать и не пришлось. — Пора, — шепнул Мичиру. Харуке не требовалось его напоминание, она метнула атаку, выбивая из лап демона кристалл. Увы, это снова был не Талисман. Раз за разом одно и то же. Харука и Мичиру ни с чем отправились домой. — Я думаю, все эти девушки были сейлор-воинами, просто не успели перевоплотиться, — сказал Мичиру, когда они с Харукой сели в машину. Эта была самая длинная фраза, которую Харука от него слышала за последние дни. Да и тон его был не таким ледяным, как обычно. — Почему ты так думаешь? — осторожно спросила она, опасаясь спугнуть его каким-нибудь словом или излишне громким голосом. Ну, прямо как дикую зверушку! — Они явно хорошо знают друг друга и девушки не удивились, когда Сейлор Мун развоплотилась, — заметил Мичиру, он не смотрел на Харуку, изучая проплывающие за окном машины витрины магазинов. — Пожалуй, — задумчиво протянула Харука. — А еще эти говорящие кошки. С большого расстояния расслышать было сложно, но они точно открывали рот не для мяуканья и девушки с ними общались… Да и Сейлор Мун. Где-то я уже слышал это имя. Вертится на языке… Мичиру нахмурившись, прижал палец к переносице. — Я тоже никак не могу вспомнить. Что ж, возможно, мы с ними еще встретимся. Он как в воду глядел. Они действительно встретились с компанией из пятерых девочек. А пять сейлор-воинов регулярно стали вмешиваться в их битвы с демонами. На взгляд Харуки от них было больше вреда, чем пользы. Харука и Мичиру вскоре вспомнили, что имеют дело с воинами внутренних планет, телохранителями принцессы Луны. Они редко принимали участие в масштабных и жестоких битвах, которые бушевали на границах Солнечной Системы. Когда-то Уран относилась к ним, как младшим сестрам, но считала, что им не стоит воевать. — Может быть, расскажем им все о нашей Миссии и будем сражаться вместе? — предложил Мичиру. В его словах крылась затаенная надежда на возможность разделить ответственность за судьбу мира с кем-то еще. Харука прекрасно его понимала. Она бы тоже с удовольствием переложила этот тяжелый груз на чужие плечи. Но не плечи же девочек из средней школы — таких юных и невинных. — И что мы им скажем? — осведомилась Харука с усталой обреченностью в голосе. — Что для спасения мира они должны помочь нам убить трех людей? Они никогда с этим не согласятся и станут нам мешать. Пусть лучше остаются в блаженном неведении. Стоя в проходе между домами они с Мичиру смотрели на девочек. Рей выговаривала Усаги, махая пальцем у нее перед носом, но Усаги явно ее не слушала, витая в облаках. Макото и Минако смеялись, прикрывая губы ладонями. Ами читала книгу. Вдруг она подняла голову и что-то сказала. Остальные девочки на пару секунд впали в ступор, а затем дружно расхохотались. Ами залилась румянцем. — Они такие милые, полные жизни, — тихо произнесла Харука. — Не хочу ставить их перед тем страшным выбором, что выпал нам. Мичиру проследил за ее взглядом, между его бровей залегла мрачная складка, которую Харука уже не раз видела в последние дни. — Да, очень милые, — произнес он со странным выражением и добавил после паузы. — Девочки. Харуке послышалась в его голосе горькая обида, но она не стала ни о чем спрашивать. Прошли те времена, когда они с Мичиру могли поговорить по душам. Теперь они были просто партнерами в поисках чистых сердец. Но, конечно же, оградить компанию девочек от демонов не получилось. И когда Харука с Мичиру поняли, что Макото стало мишенью для демонов, они не колебались. Почти. Харуке было жаль ее. Макото смотрела на нее с таким обожанием, что Харука могла увидеть в ее глазах свое отражение, которое было в сто раз лучше и прекраснее оригинала. Не хотелось ее разочаровывать, но выхода не было. — Действуем как обычно, — начала обрисовывать план Харука. — Я под предлогом ухаживаний постараюсь сегодня провести с Макото как можно больше времени. Если демон не появится, будем дежурить у ее дома. Идем, подкатим к ней на машине… Как бы пошло это не казалось нам, но на девочек ее возраста производит впечатление. — Думаю, ты и без меня справишься, — сухо заметил Мичиру. — Будет странно, если мы будем крутиться вокруг нее вдвоем, как в гаремных аниме. Я лучше буду следить на расстоянии. Харука удивленно воззрилась на него, потом предложила: — В этот раз роль принца на белом коне можешь сыграть и ты, если хочешь. Но, похоже, она неправильно истолковала причину его недовольства. Мичиру скривил губы в неприятной усмешке. — О нет, у тебя это получается гораздо лучше. Так что вперед, соблазняй очередную романтичную барышню. Харука даже не успела ничего возразить, он стремительно развернулся и пошел прочь по улице. Харука не стала его окликать или догонять. Весь остаток дня она была рассеянной, хотя и начала запланированные ухаживания за Макото. Харука машинально улыбалась ей, отпускала какие-то дежурные комплименты. Но Макото, похоже, этого было достаточно. Харука печально подумала, что вот очередной человек купился на красивую картинку, которую она так старательно представляет людям, и даже не пытается капнуть глубже. Когда они приехали на набережную, Макото отошла в сторонку, сославшись на то, что хочет что-то рассмотреть. Наверняка она разговаривала со своими подругами по какому-нибудь передатчику. Опершись о перила, Харука наблюдала за ней, изредка переводя взгляд на море. Море волнуется… Ее мысли снова и снова возвращались к Мичиру. Кажется, Харука поняла, почему он сегодня разозлился. И почему с момента разлада так и не попытался с ней поговорить. Ведь тогда почти сразу в их жизни появились симпатичные девочки, с которыми Харука флиртовала скорее по инерции, чем желая завязать любовные отношения. Но как это выглядело для Мичиру? Раньше, когда он был прекраснейшей из женщин Нептуна да и всей Солнечной системы, они могли поиграть в возбуждающую игру «Ревнуешь? Конечно, нет». Но теперь… Теперь, видя Харуку рядом с девушками, он лишь острее чувствовал свою ущербность. А воспоминание о том, что Харука той ночью оттолкнула его, должно было делать боль еще острее. Харука так ушла в свои мысли, что едва не проморгала появление демона. Но с другой стороны не пришлось разыгрывать изумление, когда он внезапно выпрыгнул из кустов и бросился к Макото. Демон легко отшвырнул Харуку, которая, как и положено принцу, встала на защиту своей дамы. Перекувыркнувшись в воздухе, Харука смогла приземлиться на руку и, перекатившись по ней, ничего себе не отбила. Привычные, выученные до автоматизма действия. Спрятавшись за деревом, Харука перевоплотилась и застыла в ожидании появления чистого сердца. На душе остался неприятный осадок от того, что пришлось так скверно поступать с милой Макото. В общем-то, она была очень симпатичной девушкой, доброй и нежной, несмотря на высокий рост и недюжинную физическую силу. Пусть Харука и предпочитала более хрупких девушек, но могла бы заинтересоваться Макото, если бы она не была выбрана очередной жертвой. И если бы сердце Харуки уже не было бы занято. Мичиру стоял за другим деревом, надев на лицо уже ставшую привычной Харуке маску безразличия. В этот раз он так и остался в тени, предоставив Харуке самой отбирать у демона чистое сердце, которое вновь оказалось обычным кристаллом. Помощь Мичиру сегодня не понадобилась, внутренние войны сами разобрались с демоном — все-таки умение Сейлор Мун их уничтожать с помощью жезла оказалось весьма полезным. Убедившись, что все закончилось, Харука уже собралась удалиться, но на этот раз спокойно уйти ей не дали. Макото, или Сейлор Юпитер, сделаем вид, что мы ничего не знаем, не собиралась так просто отпускать Уран. Пришлось ей разок врезать. Несильно, Харука понимала, что если она, с детства привыкшая к грубым дракам с парнями, ударит всерьез, даже каратистка Макото загремит в больницу. Однако Макото сумела удивить Харуку, в скользящем ударе кулака оцарапав ей руку. И потом трогательно перевязав рану ее же собственным лиловым платком. По пути домой Харука все смотрела на этот платочек, вспоминая влюбленные глаза Макото. И постепенно эти глаза становились аквамариновыми, а лицо Макото приобретало совсем другие черты… Мичиру возвращался домой отдельно от Харуки, и когда квартира встретила ее тишиной, Харука было решила, что его еще нет. Но затем уловила слабые звуки музыки, доносящиеся из-за окон. Открыв стеклянную дверь, Харука вышла на большой балкон, уставленный кадками с деревьями и цветами. К ней тут же подлетел свежий ветерок, принес запах фиалок. В свете полной луны Харука увидела стоящего у самых перил Мичиру. Он играл на скрипке, и Харука замерла, захваченная музыкой. Скрипка плакала, выводя песню раненной птицы. Харуке казалось, будто Мичиру водит смычком не по струнам, а по ее душе. Извлекает эти нежные, но в то же время пронзительно-печальные звуки из самого ее сердца. На несколько минут Харука просто выпала из реальности и пришла в себя только когда музыка закончилась. С удивлением она ощутила на щеках влажные дорожки. Надо же, она ведь никогда не плакала, даже в детстве. — Прости меня, — глухо произнес Мичиру, не оборачиваясь. От неожиданности, а еще больше от абсурдности его слов, Харука лишилась дара речи. Простить? Его?! Да за что?! — За что? — она хотела крикнуть, а получился лишь хрип. Теперь Мичиру развернулся. Свет из окон упал так, что Харука смогла хорошо рассмотреть его лицо, и у нее сжалось сердце — столько боли она увидела в его глазах. Аккуратно отложив скрипку на скамейку, он прижал одну руку к груди. — Как же я ненавижу это тело… Ну почему я не родился женщиной?! С самого детства я чувствовал себя каким-то странным уродом. Мне не нравились девушки. Но и парни тоже не нравились. Встретив тебя, я понял, что могу любить только тебя. Лишь тебя одну. Он печально улыбнулся. — Но я знаю, ты испытываешь ко мне отвращение, с трудом его подавляешь ради былых чувств… Я думал, что может быть все наладится, ты привыкнешь, и между нами все станет как прежде, но теперь понимаю, что нет… Он собирался сказать что-то еще, но Харука стремительно подошла и закрыла ему рот ладонью, заставляя замолчать. — Прекрати. Нести. Чушь, — раздельно произнесла она, делая ударение на каждом слове. — Отвращение! Тоже мне, выдумал! Ты для меня всегда будешь важен, будь ты хоть женщиной, хоть мужчиной, хоть… котом. Последняя фраза возымела действие, Мичиру едва заметно улыбнулся. — И даже не думай ревновать к девочкам, — строго продолжила Харука. — Они всего лишь миленькие девочки, а ты… ты — особенный. Она усадила Мичиру на лавку и крепко взяла за руку. Он собрался было что-то сказать, но Харука снова жестом велела ему замолчать. — Ты уже достаточно наговорил. Теперь я буду говорить, а ты — слушать. Харука набрала в грудь побольше воздуха. То, что она собиралась рассказать сейчас Мичиру, она еще не рассказывала никому, даже матери, с которой всегда была близка. Но с кем, как не с Мичиру, делиться самым сокровенным? К тому же если она не расскажет, он так и будет думать, что взывает у нее отвращение. Собравшись с духом, она заговорила, специально говоря о себе в женском роде: — Я не люблю мужчин не только из-за воспоминаний о… скажем так, культуре амазонок на Уране. И не из-за моей природы. Как бы странно это не звучало, но я вполне могла бы стать бисексуальной, если бы в жизни некоторые моменты сложилось по-другому. Мы ведь не только рождаемся с определенной ориентацией, какие-то свойства натуры приобретаются в процессе взросления. Знаю, звучит так, будто я пересказываю учебник биологии, но не знаю, как еще сказать по-другому. В общем, в детстве и в раннем подростковом возрасте мне нравились и мальчики, и девочки. Хотя дружила я в основном с мальчишками. Мы вместе играли в войнушку, дрались и лазали по деревьям. Я была в их среде своим парнем. Тогда в нашей мальчишеской компании у меня был и близкий друг… Харука сглотнула. Было очень неприятно ворошить прошлое, которое она бы предпочла забыть. Воспоминания сразу же воскресили ощущения, она будто вновь чувствовала прикосновения липких ладоней к коже, слышала тяжелое дыхание возле уха и ломкий подростковый голос: «Ну чего ты ломаешься?» Харуку передернуло, и Мичиру тут же уловил изменение в ее настроении, ободряюще сжал ее руку. Харука ответила на пожатие и, когда их пальцы переплелись, ясно осознала, как же глупа она была, сравнивая Мичиру с обычными мужчинами. Ей ведь не в чем было его упрекнуть. Он всегда предоставлял ей полную свободу, не давил и не требовал взаимности, уважая ее независимость. И сам умудрялся сохранять свою свободу, в то же время давая ей возможность почувствовать себя ведущей. Его пол совершенно не изменил его характер. Да и так ли уж сильно на самом деле характер зависит от пола? Вздохнув, Харука продолжила. Мичиру наверняка уже догадался, какой будет ее короткая история, но ей нужно было выговориться до конца. — Я считала того парня другом и, возможно, чувствовала к нему нечто большее. Трудно сказать. Мне было одиннадцать лет, сексуальность только пробуждалась… А вот у него, похоже, пробудилась слишком рано… Однажды, когда мы остались дома одни, он попытался ко мне приставать. Это было так… мерзко. И в первую очередь не физически. Его поведение было для меня предательством, ведь я считала его другом. И вдруг он пытается меня целовать и обнимать, а когда я прошу остановиться, не обращает внимания. Харука тряхнула головой, стараясь отогнать воспоминания. — Вот с тех пор как отрезало — больше мужчины меня не интересуют… Не интересовали. Она красноречиво взглянула на Мичиру, он немного смущенно улыбнулся от ее намека, но затем мрачно свел брови. — Попался бы мне этот парень — голову бы ему оторвал, — тяжело произнес Мичиру, и Харука почему-то сразу поняла, что это не просто расхожая фраза. Действительно бы оторвал голову. Пожалуй, она впервые видела Мичиру в такой ярости, его глаза потемнели, словно море во время бури. — Да я и сам чуть не оторвал. — Харука ухмыльнулась, чтобы немного разрядить обстановку. — Врезал ему так, что мало не показалось, его родители даже в суд подать грозились. — Это на них надо в суд подавать, что не научили сына, как надо вести себя с девушкой, которая нравится, — хумуро произнес Мичиру. — Но теперь ты понимаешь, почему мне так тяжело привыкнуть к нашим отношениям? — тихо спросила Харука. — Ты тут не при чем, дело во мне. Пожалуйста, не отдаляйся больше от меня. Все эти дни мне было так тяжело… — Мне тоже, — эхом отозвался Мичиру. — Но теперь я больше не буду торопить тебя. Ничего страшного, если между нами вообще не будет физической близости. Для меня главное, что ты — рядом. Вместо ответа Харука крепко обняла его, и, уткнувшись носом ему в шею, вдохнула солоноватый запах моря. *** С утра зарядил ливень. Дома за окном тонули в сером мареве, и временами казалось, что город исчез, растворившись в пелене дождя. Резкий звонок телефона вывел сидевшую на подоконнике Харуку из задумчивости. После слов автоответчика зазвучал визгливый голос Юджил. Не стоило удивляться, раз Харука с Мичиру раскрыли себя, врагам стало легко их найти. Удивительно, что Юджил так долго тянула, несколько дней не нападала. Но теперь-то все должно было решиться. Юджил заявила, что знает, в чьем сердце находится Талисман и предлагала встречу. — Похоже, она не врет, — обронил Мичиру. Он только что вернулся из бассейна и вытирал мокрые волосы. — Что будем делать, Харука? — А у нас есть выбор? Пойдем на встречу и заберем Талисман. Вот и настал тот день, которого Харука так боялась: во имя спасения мира ей придется убить человека. Она взглянула на свои руки. Конечно, извлечение чистого сердца не оставляет ни капли крови, но Харуке не миг показалось, что ее руки покрыты горячими красными каплями. Вдруг ее ладони коснулись тонкие прохладные пальцы, нежно погладили, едва касаясь. Мичиру сел напротив Харуки, сжал ее ладонь. Их пальцы переплелись, лаская друг друга. На несколько мгновений Харука позволила себе забыть обо всем, наслаждаясь близостью Мичиру. — Не волнуйся, Харука, мне нравятся твои руки, — тихо сказал он, и Харука в который раз поразилась, как хорошо он ее понимает, почти читает мысли. С минуту они сидели молча, потом Мичиру снова заговорил: — Помнишь, я говорил, что не могу пожертвовать тобой ради мира? — Конечно, помню! Мичиру опустил голову. — Предстоящая битва будет решающей, нам нужно забыть о своих чувствах… Я — слаб, но ты сильнее меня. Я знаю, ты сможешь забрать Талисман несмотря ни на что. Харуке очень хотелось сказать, что она слабая, очень слабая, но она произнесла совершенно другое: — Обещаю, Мичиру, я добуду Талисман. — Даже если я умру? — едва слышно спросил он. Харука стиснула зубы, чтобы не заорать и процедила: — Да. Мичиру протянул свободную руку и погладил ее по щеке. — Я люблю тебя, Харука. Харука хотела ответить «Я тоже люблю тебя», но смогла произнести только: — Я тоже. *** Собор Святой Марии зловеще возвышался над ними, казалось, он вот-вот обрушится, погребая под собой двух людей, будь они хоть трижды сейлор-воинами. Мичиру едва уловимым движением коснулся руки Харуки. — Помни, теперь каждый сам за себя. Она тоже на миг сжала его пальцы. Возможно, последний раз. — Можешь не напоминать. И они вошли в собор. Внутри, как и следовало ожидать, оказалась ловушка. На них со всех сторон полетели каменные плиты с барельефами в виде ангелочков (у Юджил определенно было скверное чувство юмора). Разобраться с плитами оказалось не так уж сложно, парочка атак их легко разнесли. — И это все, что у нее есть? — Харука презрительно повела плечом. Тут Мичиру бросился к ней и оттолкнул в сторону прежде, чем Харука успела что-либо понять. Вынырнувшая откуда ни возьмись плита, притянула его к себе и исчезла в стене. Харука рванула туда, но было уже поздно — ей оставалось только бестолку колотить по камню, вымещая злость на равнодушных булыжниках. Издалека донеслись зловещие звуки органа. Наверняка, Юджил была там, и Мичиру — у нее. Харука побежала так быстро, как не бежала еще никогда. На полной скорости она влетела в огромный зал, и тут же увидела Мичиру. Он был прикован к каменной плите и, похоже, потерял сознание. Игравшая на органе Юджил обернулась и включила магнитофон с записью. — Ты вовремя, Уран. Я как раз собиралась забрать Талисман. Ужасная правда подбиралась к Харуке на мягких лапках, но она в еще не хотела признавать очевидного. — Талисман? И где же его хранитель? — пытаясь скрыть страх за насмешкой, осведомилась Харука. Юджил расхохоталась, ее смех точно бритвой прошелся по нервам Харуки. — Ты ведь даже не догадывался, что хранитель Талисмана твой напарник, Нептун. Правда добралась до Харуки, выпустила из лапок когти и вцепилась ими в сердце. Сразу же вспомнились все предчувствия и сны. Все-таки это были не просто кошмары. Талисман действительно у Мичиру. Но как же так? Как? Неужели это испытание дано им в наказание за то, что они готовы были принести трех людей в жертву? Нет! Она не позволит забрать Талисман! Не позволит убить Мичиру! Харука кинулась вперед… чтобы тут же заорать от боли. Загрохотала дробь выстрелов, в тело будто вонзились миллионы раскаленных игл. Покачнувшись, Харука осела на пол. — Не волнуйся, я пока не забрала его чистое сердце, — издевательски проговорила Юджил. — Сначала я достану другой Талисман. — Другой? — машинально повторила Харука. Юджил прошла к ней, вскидывая свое ружье. Этого и следовало ожидать, раз уж один из Талисманов оказался у Мичиру. Харука криво ухмыльнулась. — Вряд ли Талисман в моем сердце, оно не достаточно чисто. — О нет, он именно там, в сердце, готовом пожертвовать собой ради спасения мира. — Юджил наставила на Харуку ружье. Та попыталась встать, но ноги будто онемели, не желали двигаться, то ли из-за потрясения от свалившейся на нее информации, то ли из-за попавших в них зарядов. А, наверное, и от того, и от другого. Раздался шорох, Харука повернула голову и со смесью удивления и ужаса увидела, что Мичиру очнулся. Рвущиеся путы оставили кровавые следы на его светлом смокинге, но он все равно освободился и сделал шаг вперед. — Стой! — не помня себя, заорала Харука. — Там… Но было поздно, грянули автоматы Юджил. Смотреть, как тонкое тело Мичиру корчиться среди потока снарядов, было гораздо больнее, чем получать выстрелы самой. Но когда автоматы заглохли, видимо, перезаряжаясь, Мичиру остался стоять на ногах и даже сделал еще шаг вперед. Его губы шевелились, что-то шепча, и Харука расслышала свое имя. — Назад! — снова закричала она. — Беги отсюда! Помнишь, что мы обещали?! Ее слова потонули в новом грохоте выстрелов. Харуке очень хотелось зажмуриться и не смотреть, но глаза почему-то отказывались закрываться. Мичиру остался на ногах и после второго залпа. Он непреклонно шагал вперед, приближаясь к Юджил. И она, испугано взвизгнув, выстрелила в него в упор. Харука на долгий миг перестала дышать. Она сотни раз видела сияющие искры и лиловый кристалл чистого сердца. Но сейчас все было иначе. Кристалл превратился в изящное аквамариновое зеркало в золотой раме. Талисман. Тот самый, который Харука и Мичиру так долго искали. Но Харука не испытывала ни капли радости, лишь мельком взглянув на зеркало, она перевела взгляд на Мичиру. Она глупо надеялась на чудо. Может быть, хранитель Талисмана все же не умирает? Мичиру ведь воин, он сильный… Нет. Он лежал неподвижно. Так неподвижно, как не может лежать живой человек. Дальнейшее происходило для Харуки, как в тумане. Появилась Усаги, как-то отобрала у Юджил зеркало. — Талисман, пожалуйста, стань снова чистым сердцем Мичиру… Харука горько усмехнулась. Что толку? Если Талисман вернется к Мичиру, ведь все равно потом его придется достать, чтобы спасти мир. Они с Мичиру обречены, а ведь Харука так и не успела сказать ему самое главное. Так и не успела показать ему свою любовь. Из-за своих комплексов и упрямства она упустила возможность быть с тем, кто ей дороже целого мира. — Я так долго бегала от тебя, Мичиру. Теперь сбежал ты. Ну, ничего, она скоро присоединится к нему. Оттолкнув Усаги, Харука прижала ружье к груди точно там, где билось сердце. — Я тоже очень сильно люблю тебя, Мичиру, — прошептала она. И выстрелила.