***
Той ночью заснуть для Йена было незатруднительно, у него не было необходимости помнить о том, чтобы написать кому-то «спокойной ночи» и переживать насчет ответа. Он просто слушал музыку, пока не отрубился. Он знал, что спит, когда обнаружил себя вновь стоящим у границы. Это было похоже на все сны, что он видел, прежде чем принял решение спланировать побег для того, чтобы быть с Микки, но на этот раз что-то было по-другому. Разница была в том, что они были счастливы и на сознание Йена не давили тяжелые чувства. Солнце Мексики опаляло их, сидящих в машине и пересекающих границу. Микки весь светился, улыбка его сияла, и он беспечно рассмеялся, когда Йен сказал что-то забавное. - Готов поспорить, теперь у тебя уже не осталось сомнений, - ухмыльнулся Микки, окидывая Йена с ног до головы заигрывающим взглядом, всегда сводившим его с ума. - У меня никогда не было сомнений, Мик, - заверил его Йен, прямо и мягко улыбаясь, - Только не насчет тебя. Микки лишь улыбнулся, глядя на дорогу. Внезапно они оказались в доме у пляжа. На одиноком острове, где не было никого, кроме них. Дом был белым и сиял, окна его были широко открыты, позволяя теплому ветерку проскальзывать внутрь и расслаблять их обоих, сидящих на диване. По какой-то причине кот Мэнди, Джаспер, с довольным видом дремал в кресле, но Йен сосредоточил внимание на Микки. - Поверить не могу, что мы сделали все это, - выдохнул Микки, заметно взбудораженный, - Мы свободны. Йен подвинулся ближе к Микки, проводя по его челюсти, чтобы тот взглянул ему в глаза. Ярко-голубой отдался болью у него внутри. Йен заметил, что на пальцах у них были обручальные кольца. - Я люблю тебя, Микки, - сказал ему Йен со всей любовью, которую только могло позволить себе его сердце, совсем не так, как он сказал это у границы в реальности. Взгляд Микки проделал путь от глаз Йена к его губам, и он оставил на нижней нежный поцелуй. Йен затащил его на себя, широко разводя бедра, пока они продолжали наслаждаться полным любви поцелуем. - Папочка! – вскрикнул подбежавший к ним пятилетний светловолосый мальчик. Микки спрыгнул с Йена и взял мальчика подмышками, поднимая над головой. Его улыбка была такой искренней, что Йен прослезился. Йен понял, что мальчиком был Евгений, сын Микки. Они были семьей, они были счастливы. Йен пробудился, желая снова уснуть и продолжить просмотр сна, но не будучи способным это сделать. В последний раз подобный сон снился Йену, когда он еще был с Микки ранним летом 2015. Вспоминать о том, что все, чего желал тогда Йен – иметь стабильную семью и быть финансово обеспеченным с Микки, но он обратил это в руины. Йен всегда разрушал собственные мечты, именно поэтому он и перестал к ним стремиться. Но этот сон снова наполнил его сердце уверенностью в том, что никогда не поздно попытаться еще раз. Он не мог просто сидеть здесь и ничего не делать, он должен выследить Микки. Конечно, его оптимизм был несколько преувеличен, но как можно его винить? Его сердце было наполнено надеждой, внутри у него искрилось нечто, что даже сам он не мог описать. Конечно, у него также были и некоторые сомнения, он знал, что существует вероятность того, что Микки начал двигаться дальше, нашел парня и впитывает солнце кожей, переминая песок между пальцами ног. Единственное, что не давало Йену терять надежду, так это тот факт, что сам Йен всегда возвращался к Микки, когда он вновь появлялся в его жизни, независимо от такой какой жизнь была… конечно, Йен оставил его в прошлый раз, но он был уверен, что то, что было у них с Микки никогда не закончится по-настоящему. Глубоко внутри он знал, что Микки не останется в долгу и снова позволит Йену себя любить, даже если для этого потребуется потратить многие месяцы или годы. На этот раз Йен не сдастся. Он пытался снова уснуть, но не мог выкинуть из головы Микки и то, что потенциально ждет их обоих в будущем. Ему не терпелось начать. Поэтому он выбрался из кровати, на часах было пять утра, но он чувствовал себя отдохнувшим. Он быстро почистил зубы и оделся, принял лекарства и выбежал из дома. На улице было достаточно темно, поэтому фонари все еще горели, но Йену было все равно. У него не было лишнего времени. Он побежал по улице к месту, которое не посещал уже много лет. Холод утра дал Йену возможность видеть собственное дыхание с каждым тяжелым выдохом. В тайне он был напуган перспективой увидеть это место снова и пробудить воспоминания. Хорошие и плохие. Поворачиваешь за угол и вот оно, высокое и будто призрачное. Йен вышел из-под железнодорожных путей. Дом Милковичей. Дом Микки. Он выглядел заброшенным и до боли знакомым, отчего все тело Йена покрылось гусиной кожей. Дом был не таким как раньше, все тепло и опасность, что он содержал в себе, ушло. Может, здесь больше никто не жил, а может, Йен просто не мог назвать это место домом в отсутствие Микки и Мэнди. Оно просто не было домом. Лишь пустая оболочка. Йен остановился у калитки и просто уставился на входную дверь старого кирпичного здания. Он боялся подойти к ней. Его инстинкт самосохранения подсказывал ему сваливать, прямо как у границы, но Йен больше не хотел быть таким человеком. Он не мог смириться с тем, что спасовал перед чем-то, что могло бы изменить его жизнь. Он оставил свою любовь, потому что слишком боялся бороться. Теперь ему пора перестать быть трусом. Он должен бороться. Он толкнул калитку и взбежал по ступенькам к двери. Все это, это ощущение, было слишком ему знакомо. Это напомнила ему о времени, когда Моника вернулась в город, и Йен прибежал к Микки за поддержкой. - Какого хуя! – воскликнул Микки, не ожидавший найти Йена за дверью. - Мне надо с тобой увидеться, - сказал ему Йен, выглядя очень убедительным. - Не самое подходящее время, - прямо ответил Микки. - Я… Я не знаю, куда еще пойти, - заикнулся явно дрожащий Йен. Микки сразу же смягчился по отношению к Галлагеру. - Я думал, у тебя сегодня работа? - Линда с меня шкуру сдерет, я должен быть уже там, - продолжил паниковать Йен. - Встретимся там через двадцать минут. Йен яростно постучал в дверь, сердце его пульсировало где-то в районе глотки. Он переживал, что никого не будет дома, но нуждался в помощи. Он должен найти Микки. Дверь распахнулась, представляя его взору змеиные глаза Светланы, уставшие и злые. - Ты в курсе, который сейчас час? – захрипела она с явным русским акцентом. Микки заставили жениться на Светлане после того, как его отец поймал их с Йеном во время секса. Это было зрелище не для слабонервных, как физически, так и эмоционально. Йен все еще ощущал кулак Терри, помнил крик Микки: «Отъебись от него!» и совершенно отчетливо помнил представший перед глазами вид и возникшую в сердце боль, когда Светлана оседлала Микки и тот стал трахать ее, доводя до оргазма и беременности. Он наблюдал процесс полностью, но не ненавидел Светлану за это. Они трое были жертвами отвратительного поведения Терри. Светлана и Микки не были по-настоящему женаты. Оказалось, что у Светланы есть муж в России, возможно, она его прикончила, никто не знает. - Знаю, но мне нужно кое о чем тебя попросить, - спокойно ответил Йен. Он быстро узнал двухлетнего малыша-блондина, потирающего свои уставшие глаза, стоя за матерью и широко улыбаясь. - Привет, Евгений, - помахал он, мальчик внезапно просиял. - Йен! – возбужденно сказал он, подбегая к парню, поднявшему его и подарившему долгие объятия. - Как твои дела, мистер? – спросил он, восхищаясь его превосходными голубыми глазами. Это были глаза Микки. - Хорошо, - кивнул тот, аккуратно тыкая Йена по носу. Светлана улыбалась, но в глазах ее отражалась настороженность. Она никогда не доверяла Йену ребенка после его психического срыва, во время которого он забрал малыша-Милковича. - Что ты хочешь узнать? – спросила она на ломаном английском. Йен был слишком отвлечен лепетанием маленького мальчика. - Да? Это хорошо, - ответил Йен на сказанную им тарабарщину. - Эй, морковкин! – выдала Светлана, привлекая его внимание. - Ах да, извини, - покачал головой Йен, передавая Евгения Светлане. - Мне просто любопытно, не знаешь ли ты, где находится Микки? – как-бы невзначай спросил он. - Нет, с чего бы мне знать? - Потому что ты русская мошенница, способная хранить тайны, а он – отец твоего сына. - Думаешь, ему не насрать? – холодно рассмеялась она, - Я делаю только то, что хорошо для меня и Евгения. Он меня не волнует. - Что, вообще ничего о нем не слышала? – поинтересовался Йен с обеспокоенными глазами. - Нет, мне насрать на него, ему насрать на меня и ребенка. Йен несколько нахмурился. - Ну ладно тогда. Микки переживал за сына, Йен знал это, но Светлана никогда бы ему не поверила. - Можем мы теперь пойти спать? – поинтересовалась она. - Да, - он слегка улыбнулся, - А братья его тут? Как думаешь, они могут что-то знать? - Их здесь давно не было. Они съебались куда-то, где копы не смогут найти их задницы. Так легче совершать преступления. - Верно, - вздохнул Йен, теперь все стало куда сложнее. - Извини, я не могу помочь. - Все хорошо, только не говори никому, что я спрашивал. Светлана ухмыльнулась, сразу же понимая план Йена. - Без проблем. Йен улыбнулся и помахал на прощанье Евгению, прежде чем Светлана закрыла дверь у него перед носом. Он медленно сошел вниз по ступенькам и бросил быстрый взгляд на дом, закрывая за собой калитку. Попытка оказалась бесполезной, а Йен не доверял никому, кого еще мог бы спросить. Если Мэнди и Светлана не знают, то не знает никто.***
Он вернулся домой и почувствовал, как заурчало в желудке от запаха блинчиков и бекона. Он снял куртку и бини, отдаваясь в объятия тепла, распространившегося по дому. Йен подумал, что ему все кажется, когда он увидел рыжеволосую девочку, расставляющую тарелки с едой перед Липом, Фионой, их самым младшим братом Лиамом и даже перед Фрэнком – но ему не казалось. Дебби действительно была здесь. Его младшая сестра была здесь и это согрело его сердце, он никогда не виделся с ней так часто, как хотелось бы. - Дебс! – просиял он, и она повернулась с широкой улыбкой на лице. - Йен! Они крепко обнялись, покачиваясь вперед-назад. Он скучал по ней. - Голоден? – спросила она, возвращаясь к плите. - Ужасно, - признался Йен с ухмылкой, прежде чем его глаза устремились к лестнице, по которой топал его младший брат с дочкой Дебби – Фрэнни – на руках. - Йо, говно твоего ребенка пиздец воняет, - заявил он после того, как, очевидно, сменил ей подгузник. Йен стоял смирно, ожидая, чтобы Карл его заметил. - Карл! Что я тебе говорила, она же скоро начнет разговаривать! – понеслась она к парню, забирая у брата бледнокожего рыжика, - Говори: «Какашки твоего ребенка ужасно пахнут», - поправила она, усаживая Фрэнни в старое детское кресло Лиама. Карл закатил глаза и улыбнулся Йену. - Ты не собираешься поздороваться? Йен улыбнулся ему и подбежал к брату, так похожему на Фиону, обхватывая его руками и отрывая от земли. Карл рассмеялся и крепко обнял его, по-братски похлопывая его по спине. - Почему ты дома? – поинтересовался Йен, - Больше не в Военном Училище? - Я дома на Рождество, потом вернусь обратно. Йен гордился братом, несмотря на то, как больно ему было осознавать, что брат живет той жизнью, шанс на которую сам он потерял. Когда-то Карл был преступником в их семье и был во многом похож на Микки, но потом отец его бывшей взял его в ежовые рукавицы. Теперь Карл хотел сражаться во имя защиты своей страны. Если бы не выкрутасы Йена во время его первой маниакальной стадии, он, вероятно, был бы сейчас на поле боя, но он смирился с тем, что подобные события происходят не просто так. Карл был хорошим парнем и станет пылким бойцом. По крайней мере один из Галлагеров добьется чего-то стоящего. Йен наслаждался завтраком в кругу семьи, постепенно сократившейся до Дебби и Фрэнни, сидевших за столом – Карл забрал Лиама покупать подарки, а Лип с Фионой отправились на работу. Йен не переживал по поводу подарков. Он относился к типу людей, покупающих подарки заранее. - Тебе сегодня надо на работу? – спросила Дебби, кормя с ложечки свою дочь. - Черт, да. Но позже, - внезапно вспомнил Йен. - Ну, хорошо тогда, - по-доброму улыбнулась она. - Да, а у тебя что? Нашла работу? – спросил он с неподдельным интересом. - Не, в Рождество это слишком сложно, - выдохнула Дебби, - Но все нормально, у меня есть друг, который устроит меня на работу к своему отцу. - Сварка? – продолжал задавать вопросы Йен. - Да, - теперь улыбка Дебби стала еще более явной, - Это хорошо. Смогу откладывать деньги для Фрэнни. Йен восхищенно улыбнулся. Дебби – прекрасная мать. Если принять во внимание тот факт, как именно был зачат ребенок, и учесть, что Дебби было лишь 15, когда она забеременела, несложно заметить, какой замечательной матерью она является. Она лучше Моники, а в некоторых вещах даже лучше Фионы. Фрэнни хлопнула в ладоши и уставилась на Йена своими огромными карими глазищами. Йен улыбнулся девочке и нежно погладил ее щечку пальцем. Он даже поверить не мог, что теперь он дядя. Мысленно возвращаясь к вопросу о работе, он вспомнил кое-что о Дебби, что могло бы ему помочь. - Хэй, Дебс? – взглянул он на сестру. - Да? - Думаешь, ты еще не растеряла мастерство подделки подписей?***
Йен пришел на работу в штатском и с запиской в руке. Он хотел разобраться со всем сегодня, и это первое, что ему нужно было сделать. Сью заметила его и протянула: - Галлагер? Где твоя униформа? - Мне надо с тобой поговорить, - прямо сказал ей Йен. Она медлила, собирая волосы в конский хвост. - Что? - Мне нужен отпуск на пару месяцев. Он передал ей записку, наблюдая за тем, как глаза ее пробегаются по словам. Она посмотрела на Йена так, будто не желала ему верить, но не могла отказать. - Это дольше, чем на пару месяцев, - последовала ее первая реакция. - Я… Я знаю, но мне нужно адаптироваться к новым лекарствам, - солгал Йен, смотря ей прямо в глаза. Она сделала глубокий вдох и кивнула. Она ничего не могла поделать. Незаконно увольнять кого-то из-за психического заболевания или инвалидности. Она не может заставлять Йена работать, если у него будут какие-либо побочные эффекты от медикаментов. К счастью, Йен не был Пиноккио и мог провернуть это, не выказывая признаков вранья. Он чувствовал себя ужасно, ибо Сью доверяла ему, но ему просто пришлось это сделать. - Я буду по тебе скучать, - улыбнулась она, и они быстро по-дружески обнялись. - Да, я тоже буду по тебе скучать, - улыбнулся в ответ Йен. - Надеюсь, ты сможешь вернуться пораньше. - Да… Посмотрим, - Йен заставил себя выглядеть обнадеженным. Они окончательно попрощались, и Йен вышел из здания победителем. Осталось сделать всего пару вещей, прежде чем он сможет начать сборы и подготовку к отъезду.***
Второй пункт в списке дел не был тяжелым, тяжелой была скорее ностальгия, с ним связанная. Когда он был с Микки и понял, что не сможет преодолеть границу, он отправился в банк, чтобы снять все деньги, скопленные за последний год, и отдать их Микки. По приезду домой он открыл новый счет и снова начал откладывать деньги. Он не был уверен, на что их потратит, но всегда рассматривал их как нечто, что есть у него на случай, если он решит все же отправиться в Мексику. К счастью для него, прямо сейчас деньги понадобились ему именно по этой причине. Йен зашел в банк и простонал про себя, когда видел размер очереди. Сегодня он был несколько нетерпеливым, и очередь была не совсем тем, с чем ему хотелось бы иметь дело, но он все равно встал в ее конец. Не то чтобы у него был другой выбор. Одно только ожидание в этой очереди напомнило Йену о последнем снятии наличных. Йен не рассказал Микки о своем плане и, зайдя в полупустой банк, начал заполнять форму для снятия наличных, дополнительно пометив, что хочет закрыть счет. Микки натянул свою балаклаву, но Йен быстро сорвал ее. Йен забыл, что, когда Микки был зол и решителен, с ним нужно было нянчиться как с малышом: необходимо приглядывать за ним, чтобы не дать сделать какую-нибудь глупость. - Убери. Маску, - строго осадил его Йен, отдавая маску обратно, - Ты уже засветился на камеру. Микки, очевидно, не продумал этого и надлежащим образом осмотрелся, замечая охранников и камеры. - Блять, - пробубнил он, когда Йен продолжил заполнять форму, - Ладно, - у Микки появилась новая идея, - Смотри, ты возьмешь на себя этого копа-на-прокат, а я пойду заберу деньги. Он попытался отправиться по обозначенному маршруту, но Йен притянул его обратно, встречаясь с ним глазами. Он не мог заставить Микки расслабиться, ибо не хотел говорить, что делает на самом деле. - Я буду общаться с кассиром, хорошо? Сделаем по-моему. Никакого оружия, - приказал он, пытаясь сохранять спокойствие, пока Микки был как оголенный нерв. Йен закончил заполнять форму, игнорируя все, что сказал Микки по поводу угроз сотруднице банка. Они подошли к кассе, и это обратилось настоящим мучением, Йен спокойно сказал ей прочитать записку, пока Микки стоял «на стреме». - Вы хотите всю сумму наличными? – спросила она, и Микки сразу же отреагировал, не давая Йену шанса ответить. - Нет, мы хотим, чтобы ты выпустила для нас блядские акции, двигай булками. Йен лишь выдохнул, он хотел рассказать Микки, что именно делает, но не хотел, чтобы тот начал его расспрашивать, к тому же вскоре ему придется еще и разбить ему сердце. Йен не воспринимал время рядом с Микки как должное. Он действительно думал, что поступает правильно. - Проведите вашу карту, пожалуйста, - проинструктировала кассир доставшего бумажник Йена. - Что за хуйня? – Микки был совершенно сбит с толку. Йен отмахнулся, и кассир сказала, что вернется через пару минут. Он повернулся к Микки с выражением грусти и обеспокоенности на лице. - Ты же не думал, что действительно ограблю банк, - прошептал он. Микки повел бровями в своей неповторимой манере и кивнул. - У меня есть сберегательный счет, - мягко сказал ему Йен, вновь поворачиваясь к кассиру, стоящей за компьютером. - У тебя банковский счет? – неверяще спросил Микки. - Я проработал целый год, - сказал ему Йен. - Это все деньги, что есть у вас на счету, мистер Галлагер, вы уверены, что хотите закрыть его? – перестраховалась кассир. Йен взглянул на Микки, зная, что так было правильно. Это послужит Микки подспорьем для налаживания хорошей жизни в Мексике. Ни одна косточка в теле Йена не заставляла его думать, что он поступает неправильно. Впервые в жизни Йен смотрел на деньги и знал, что они ничего для него не значили. Микки значил куда больше и заслуживал лучшего. Он улыбнулся от вида непонимающего взгляда Микки, прежде чем повернуться к кассе. - Да. Я хочу снять все. В конце концов Йен подошел к кассе и просунул в нее заполненную форму, проходя через точно такую же процедуру. Йен собирался стать призраком для этого города во второй раз в жизни. Хотя на этот раз у него была веская причина – быть с Микки, а не сбежать с ним. Он вышел из банка с кучей денег и испытывал по этому поводу исключительно положительные эмоции. Следующая часть его сегодняшних планов должна была по-настоящему проверить его на прочность, но для начала ему нужно было обратиться за помощью.***
В следующую же секунду после того, как Йен обнаружил, что находится дома один, появился его спаситель. Он широко улыбнулся и крепко обнял Мэнди, прежде чем они отправились в комнату Йена, закрывая за собой дверь. Мэнди с ухмылкой оглядела комнату, в которой не так уж много и изменилось. Тут все еще пахло телом мальчика-подростка, а половина пространства на стенах была занята постерами Йена. Разница была лишь в том, что в уголке Лиама теперь стояла кровать и вещи, отражающие его личность. - Так, как дела? – поинтересовалась она, присаживаясь на двухъярусную кровать и качая ногами подобно ребенку. Сегодня она выглядела куда более повседневно, на ней были конверсы и худи-оверсайз. - Ничего особенного. Вчера вечером расстался с Тревором. - Ты сделал это? Поздравляю, - оскалилась она. - Да, это было немного похоже на сраный балаган, но я рад, что все кончено. - Не сомневаюсь. - А у тебя что? – поинтересовался Йен, садясь на свою кровать. - Ничего, - хихикнула она, - В отличие от тебя, последние 24 часа у меня были скучными. - Хмм, - Йен оторвал от одеяла несколько катышков, - Я спросил Светлану на счет Микки – она ничего не знает. - С чего бы ей вообще что-то знать? – нахмурила брови Мэнди, пытаясь понять. - Не знаю, стоило попробовать… Еще взял отпуск на работе и снял все деньги со своего счета. Мэнди спрыгнула со второго этажа кровати. - Вау, ты реально следуешь плану. - Да, надеюсь уехать отсюда к двадцать шестому, - поднял он на нее взгляд, - Не могу рисковать, уезжая до Рождества. - Звучит справедливо, - она села рядом с ним, опустила голову ему на плечо и взяла за руку, - А что насчет твоих лекарств? – продолжила она. Йен прикусил губу, выдыхая: - Именно поэтому я и попросил тебя прийти сюда, мне нужен твой совет. Она подняла голову, глядя на Йена с легким страхом в глазах. - Что ты имеешь в виду? - Она не даст мне рецепт. - Блять, - вздохнула она, - И как я могу помочь? Йен замялся, закусывая губу. - Мне надо проникнуть в аптеку, а с твоим опытом, я думаю, ты сможешь мне подсказать, как это сделать.***
Мексика Громко грохочущая испанская музыка заставляла людей танцевать, даже Микки, принимающего заказы за стойкой бара, принадлежащего местной семье. Несмотря на то, что вечер был зимний, в помещении все еще было тепло из-за влажности и количества людей. Дело было в среду, поэтому толпа не была такой, что невозможно двигаться, но все местные любители выпивки наслаждались своими напитками после долгого и тяжелого дня. Он жил в очень густонаселенной местности, но туристы заезжали редко из-за высокого уровня преступности и наркотрафика в городе. Так или иначе, Микки чувствовал себя абсолютно комфортно. Микки любил свою работу. Он никогда бы не подумал, что будет наслаждаться должностью бармена, но по крайней мере, это была нормальная работа. Он все еще пытался найти что-то законное, от чего будет по-настоящему получать удовольствие и заработок. Шатаясь, в бар зашел темноволосый мужчина с карими глазами и загорелой кожей. Микки ухмыльнулся, любуясь его ростом и татуированными бицепсами. Он кивнул мужчине, который тут же просиял. - Михайло! – раздался полный энтузиазма голос Андре с явным акцентом, и парень подошел к бару поздороваться. Микки налил шот текилы и передал мужчине. - Я говорил тебе не называть меня, блять, полным именем, - высказал ему Микки, и тот прижался губами к щеке брюнета. Микки даже не дрогнул. - Так странно называть тебя Микки, ты же не мышь. Ты милый, но буквально способен убить кого-нибудь, - рассмеялся он, опрокидывая шот. - Dilo de nuevo y te trago la polla, - сказал ему Микки, пытаясь казаться умным. Андре ухмыльнулся, глядя на смеющихся людей, сидящих за барной стойкой. - Что смешного? – потребовал ответа Микки. - Pendejo (Глупенький – исп.яз.), ты хоть знаешь, что говоришь? – спросил какой-то старик. - Да, «Скажешь это еще раз и будешь своим хуем давиться». - Не-а, - покачал головой мужчина. - Шшш! – Андре поднес пальцы к губам, все еще вытянутым в прекрасной усмешке. Микки смерил своего парня убийственным взглядом. - Ты сказал мне, что «Dilo otra vez y te hago tragar tu verga» было неправильно. - Да, Гугл-Переводчик сказал, что это неправильно, - рассмеялся Андре. - Какого хуя! – воскликнул Микки, - Что я говорил все это время? Старик ответил ему, поскольку Андре продолжал хохотать. - Скажи это еще раз, и я проглочу твой член. - Блять… - Микки закатил глаза, прежде чем отвесить своему гогочущему парню леща, - Сегодня твой член никто не проглотит, Андре. - Ой, да ладно тебе, - заныл тот, - Может, тебе стоит пойти на те курсы изучения испанского? - Нет, спасибо, жизнь все равно пиздец. Справлюсь, - заверил он, протирая стойку. Старик положил на нее чаевые для Микки, прежде чем попрощаться и уйти, позволяя паре подобраться ближе друг к другу. Андре обхватил Микки сзади руками вокруг талии, целуя его в шею. - Жизнь у тебя не пиздец, mi amor (любовь моя – исп.яз.), - прошептал он, продолжая оставлять едва ощутимые поцелуи на его шее, - Когда ты заканчиваешь? Микки ухмыльнулся и отстранился, пытаясь не устраивать для всех представление. - Не в ближайшие три часа. - Ну значит закончишь пораньше. Микки поспорил бы с этим, но семья Андре владела баром, поэтому у него не было аргументов. - Ay mami! Mickey puede irse ahora? (Эй, мам! Микки может уйти сейчас?), - прокричал он своей матери, обслуживавшей столики. Было что-то удивительное в том, чтобы находиться рядом с испаноязычными людьми. Он предпочел бы не знать, что они говорят. Он наслаждался таинственностью.***
Они подъехали к дому Андре через несколько минут. Ну, если точнее, это был не дом. Это был огромный особняк прямо на берегу океана. Микки пытался не задумываться о том, как его парень стал миллионером, когда все, что было у его семьи – лишь бар и скромные работенки. Когда они впервые встретились, Андре сказал, что он достался ему в наследство от дяди, и Микки сделал вид, что поверил. Он предпочел притвориться и проигнорировать всю ситуацию. Он наконец-то был счастлив без каких-либо жизненных переживаний. Он не хотел случайно создать самому себе проблемы. Микки выбрался из черного BMW и просто уставился на трехэтажную белую прелесть. Дом был массивный, с восемью спальнями и двенадцатью ванными комнатами. Микки поверить не мог, что Андре жил здесь один, но если бы у него самого были деньги, он, вероятно, тоже поселился бы в особняке в одиночку. Они прошли через огромные деревянные двустворчатые двери, и Микки погрузился в объятия кондиционированного воздуха и девятимесячного лабрадора шоколадного цвета, прибежавшего из коридора. - Хэй, мальчик! – Микки наклонился, поглаживая собаку, вылизывавшую его лицо. Андре и Микки спасли коричневого лабрадора, когда его выбросили у дверей бара. Они назвали мальчика Чико из-за того, что тот был маленьким, даже при том, что сейчас он вырос. Андре наклонился позади Микки, чтобы тоже погладить пса, не замедлившего наброситься на своего второго папу. Микки поднялся и сморщил нос, вытираясь от его мокрых поцелуев, прежде чем пройти через высокие арки к кухне. Чико пробежал через кухню, гостиную и обеденную зону, чтобы догнать Микки. Андре потопал за ним. Андре играл с собакой, Чико лаял на парня Микки и скулил, пока сам Микки пытался найти что-то поесть в холодильнике. - Не могу нихуя найти пожрать в этом холодильнике, - пробормотал он, вместо еды вытаскивая пиво. Он открыл крышку и сделал глоток освежающего напитка. Андре присоединился к Микки на кухне, пыхтя и постанывая в попытке восстановить дыхание. Он выхватил у Микки пиво и отпил из бутылки. Микки поднял брови, будто он был оскорблен и стал жертвой. Андре игриво усмехнулся, возвращая пиво. Он любил бесить Микки. - Ты ел во время ланча? – поинтересовался он, и Микки кивнул головой. - Да, сэндвич. В отличие от вас, людишки, которые едят на ланч целый ужин, а хочу свой ужин сейчас. Андре закатил глаза. - Мы тоже ужинаем, знаешь? Просто что-то незначительное типа супа или тостов. - Я американец. Я люблю еду. - Хорошо, ворчун, я разморожу какой-нибудь мамин соус, - сдался Микки Андре, подходя к морозилке, чтобы достать соус и приготовить ужин. Микки гордо улыбнулся своему успеху.***
Микки мог поклясться, что впал в пищевую кому, когда все еще был сытым даже по прошествии нескольких часов после того, как он съел огромное количество спагетти, приготовленных его парнем. Они сидели снаружи на диване, голова Микки лежала на коленях Андре, пока брюнет пытался расслабить живот. Оба наслаждались теплом вечера и звуками, доносящимися с океана. Андре играл мягкими черными волосами Микки, пока они разговаривали обо всем, что придет в голову. Когда Андре перестал перебирать пряди цвета воронова крыла, Микки поднял на него обеспокоенный взгляд. - Что? - Сядь, у меня есть кое-что для тебя, - нервничая, сказал он Микки. Микки сел, слега напуганный. - Какого черта там у тебя для меня есть? До Рождества еще целая неделя. - Погоди, - он поднялся и забежал в дом, оставляя Микки в нетерпеливом ожидании. Он вернулся, держа руки за спиной. Микки улыбнулся от того, как мило он выглядел в возбужденном состоянии. Он был похож на Микки своим грубым внешним видом и мягким содержимым. Он присел, улыбка его стала еще шире, когда он передал брюнету маленькую коробочку в оберточной бумаге с надписью: «Feliz Navidad» (Счастливого Рождества – исп.яз.). - Счастливого Рождества! – поздравил он, его акцент сделал все даже милее. Микки начал жевать губу, приняв ее, и слегка потряс. - Не собираюсь врать, я нервничаю. - Просто открой ее! Микки ухмыльнулся под предвосхищающим взглядом своего парня и разорвал бумагу, обнаруживая внутри черную коробочку. Его сердце пропустило удар, а в животе ожили бабочки. Он подумал, что это кольцо для помолвки, но быстро отбросил эту мысль. Коробка скорее подходила для наручных часов, чем для кольца. И им еще слишком рано было жениться. Его ладони слегка затряслись, когда он открыл коробку и нашел там связку из двух ключей. Не может быть. - Мик, mi amor (любовь моя – исп.яз.), - Андре взял его руки в свои, - Хотел бы ты съехаться со мной? Микки посмотрел в эти красивые темные глаза с мягкой улыбкой. - Ты хочешь, чтобы я сделал это? - Конечно! Я люблю тебя, и для тебя тут куча комнат. Микки обхватил своего парня руками и вжался лицом ему в плечо. Андре провел по спине Микки ладонью вверх-вниз и издал шмыгающий звук. - Полагаю, это значит «да»? - Да, - Микки отстранился и взглянул на него, - Да, это блядское «да», - счастливо рассмеялся он. Двое разделили поцелуй, мягкий, но с намеком на язык, от чего им захотелось прижаться ближе, но Микки отстранился. - Te amo (Я люблю тебя, - исп.яз.), - прошептал Микки. - Te amo, - повторил Андре, подтверждая их любовь, когда они погрузились в очередной поцелуй. Теперь их поцелуй был нежным. Микки находил его идеальным, он любил Андре, но его сердце разбивало осознание того, что любовь к нему не была столь же сильной, сколь любовь к Йену. Но он был счастлив, его жизнь двигалась дальше. Его парень был единственным, кому доверял Микки, они знали друг о друге многое (ему даже было известно о том, что Микки – беглый преступник), и Андре защищал его от опасностей, сопровождавших жизнь белого американца в коррумпированном городе. Микки часто отталкивал его поначалу. Он был уверен, что может позаботиться о себе самостоятельно, но незнание испанского осложняло для него поездки в маленькие города, полные туземцев и людей, не разговаривающих по-английски. Андре медленно отстранился, улыбаясь. - Позволишь мне разочек трахнуть тебя? Это было проблемой, вставшей между ними в самом начале. Андре был активом, а Микки солгал, что тоже. Только потому, что он никому не доверял так, как Йену. Микки нравилось быть уверенным, что парни, с которыми он был, знали, что он главный. К настоящему моменту он уже был уверен, что Андре знает, кто тут босс. Микки ухмыльнулся. - Хорошо, - сдался он, медленно проводя подушечкой большого пальца по нижней губе, - Только потому, что сегодня особый случай.***
Чикаго Йен очковал. Было примерно 15 минут первого ночи, когда он наблюдал за ни в чем не повинным мужчиной, отправившимся на позднюю прогулку. С многоразовой сумкой для продуктов и бейсбольной битой в довесок. Он не мог позволить себе чувствовать вину. Это необходимо сделать. Все это было лишь частью плана. Мужчина зашел за угол, и Йен, убедившись, что пуская улица не подавала никаких признаков жизни, подбежал к машине, припаркованной перед домом. Мужчина, ушедший на прогулку, работал раньше в пожарном департаменте с бывшим Йена Калебом, Йен знал, что он с Саутсайда и изо всех сил пытается заработать, ибо оплачивает алименты на ребенка и содержание бабушки с деменцией. Именно поэтому Йен и старался не чувствовать вину, но он хотел быть уверенным, что человека, у которого он будет воровать, не будет дома. Он не мог рисковать быть пойманным. Также он знал, что на машине парня нет сигнализации, поскольку единственный их разговор заключался в его фразе: «Да кто угодно сможет украсть этот кусок говна, там ни сигнализации нет, ни даже замка». Йен понятия не имел, как кто-то с Саутсайда мог доверить такую информацию большой группе людей. Он сложил все содержимое белого пикапа на переднюю лужайку дома и сел в потасканный автомобиль, заметив, что провода были уже раскрыты. Эту машину явно крадут не в первый раз. Двигатель с легкостью завелся, и Йен прогрел ее немного, прежде чем застегнуть ремень безопасности. Он снял машину с ручника и тронулся, лишний раз убедившись, что маршрут его не совпадает с направлением прогулки мужчины. Он выехал на улицу раньше главной дороги, на которой находилась аптека. Он выскочил из машины, удостоверившись, что вокруг не было ни души, и быстро скрутил номерные знаки. Большинство людей подумали бы, что Йен снова был болен, но он не был. Он тщательно все продумал и прописал все возможные исходы. Если бы он был маниакальным, он не скрутил бы номера, украл бы машину на глазах у мужчины и вломился бы в аптеку через витрину, не прикрывая лица и оставляя повсюду отпечатки пальцев. Что более важно, он бы не пытался украсть себе лекарства. Йен понял, что, даже будучи в сознании, ты можешь творить сумасшедшую херню. Он вернулся в машину и глубоко вдохнул, ухмыляясь тому, как сердце бьется под воздействием адреналина. Похоже, будто Микки вселился в него, чтобы помочь стать таким бесстрашным. Он вытащил балаклаву из целлофанового пакета и надел ее на голову. Он был одет во все черное и в дополнение надел черные перчатки. Время настало… Йен вырулил на нужную улицу и притворился, что паркуется перед аптекой. Этот район города был нежилым, и машин вокруг было не видно. Йен поставил машину на ручник и убедился, что находится прямо напротив аптеки. На самом деле, он не был верующим, но молился, чтобы это сработало. Он отъехал немного вперед, чтобы у него появилась возможность с легкостью выпорхнуть через дверь охраны и стекло. Он переключил передачу на обратный ход и начал отсчет. 3…2…1 Он выжал педаль газа, зажмуривая глаза и перелетая через сточную канаву прямо в дверь комнаты для охраны аптеки. Звук столкновения напугал Йена куда больше, нежели сама ситуация, в которую он себя поставил. Господи, Микки лучше принять его назад. Он знал, что должен действовать быстро, и поэтому ездил вперед-назад снова и снова, пока ущерб не достиг достаточных масштабов. В очередной раз врезавшись в преграду, он быстро схватил фонарик и включил его, запихивая себе в рот и выпрыгивая из машины с сумкой и битой. Он толкнул дверцу в комнату охраны и ударил по треснувшему уже стеклу, позволяя ему окончательно рассыпаться. Он убрал осколки со своего пути и поспешил вбежать в темный магазин, пытаясь не обращать внимания на громкую сигнализацию, отчаянно надрывающуюся и причиняющую физическую боль ушам Йена. Он забежал в заднюю часть магазина, где держат лекарства, и быстро отыскал то, за чем пришел. Времени осторожничать не было. Он сгреб упаковки нужных ему медикаментов в целлофановый пакет, благодаря судьбу за то, что все они лежали в одном месте и выбежал прочь. Он хотел оставить деньги за таблетки и причиненный ущерб, но Мэнди сказала, что это не самая лучшая идея, потому что они смогут найти его отпечатки. Когда Милкович говорит тебе не делать чего-то, когда дело касается ограбления, лучше послушай. Йен запрыгнул в машину и умчался, даже не сняв перчатки и балаклаву. Он добрался до безлюдного района у глубоководного берега реки Мичиган. Он схватил сумку, номерные знаки и бейсбольную биту, оставляя ручник нетронутым, а машину на ходу по дороге, как и надеялся, в неизвестность. Вдыхая хрустящий морозный воздух, Йен с минуту собирал мысли воедино. То, что он только что сотворил, было сумасшествием, но он еще даже близко не подобрался к финишу. Если бы только Микки был здесь и видел, на какие риски он идет. Йен медленно нажал на педаль газа ладонью. Как только двигатель завелся, Йен встал позади машины, толкая изо всех сил. Докатив машину до резкого обрыва, Йен отстранился, наблюдая, как машина скатывается в реку и медленно тонет. Теперь Йен стянул маску и перчатки, засовывая их в задний карман, пораженный и в какой-то степени гордый тем, что смог преуспеть в чем-то. Автомобиль опустился на дно, и Йен ушел не оглядываясь.***
Звезды не были такими уж яркими, но тут их было видно куда больше, чем дома. Это заставило его улыбнуться, вспоминая последнюю ночь с Микки. Йен шел вверх по течению реки, как Мэнди ему и сказала, с включенным фонариком, чтобы увидеть свой рюкзак, расположенный под старым трухлявым дубом. Он почти подбежал в нему, копаясь в сумке, чтобы вытащить сменную одежду, жидкость для розжига и спички из переднего кармана. Может, это было несколько слишком, но ему необходимо было обеспечить себе безопасность. Йен быстро переоделся во что-то более повседневное, чем его изящный черный наряд, и пошарил в заднем кармане рюкзака в поисках сигарет. Он нашел два пива и ухмыльнулся, вытаскивая их и продолжая поиски. Найдя пачку, он открыл ее, обнаруживая что-то куда лучшее. Косячок и записку от Мэнди. Он положил записку в карман, чтобы прочитать ее позже, и использовал спичку, чтобы поджечь самокрутку. Вкус и ощущения расслабили его в этой ситуации куда лучше сигарет. Боже храни Мэнди Милкович. Йен сложил упаковки лекарств в рюкзак и подобрал одежду, перчатки, балаклаву, номерные знаки, целлофановый пакет и даже биту, складывая все это в идеальную кучу у реки. Он разбрызгал значительное количество зажигательной смеси (всю канистру) на кучу улик достойного теперь зваться масштабнейшим из осознанных преступления Йена, бросая саму канистру сверху и снова хватая спички. Зажав косяк между губ, он зажег спичку. Пламя, объявшее спичку, сияло ярко, и Йен загадал желание, наблюдая за ним, прежде чем бросить на кучу. Он не вздрогнул, когда огонь охватил всю кучу. Йен даже не заметил, как в действительности замерз, пока его не согрел импровизированный костер. Схватив одну из прохладных бутылок пива, он опустился на землю рядом с огнем. Он открыл ее и сделал глоток, даже не осознавая, как нуждался в этом. Он еще раз затянулся косяком и достал записку, которую написала ему Мэнди.«Йен, Если ты найдешь это, значит, ты успешно совершил серьезное преступление! Мои поздравления! Я горжусь тобой, и Микки бы гордился. Я действительно надеюсь, что ты найдешь его, если это не было достаточным доказательством того, что ты это потянешь, то я не знаю, что будет таковым. Теперь ты почти у финишной черты. Удачи по ту сторону границы! Я люблю тебяяяяяяяяяяяя. От твоей единственной и неповторимой Мэнди :* P.S. Наслаждайся пивом и травкой – тебе это нужно. P.P.S. Сожги эту записку и фонарик тоже, если ты уже этого не сделал».
Йен ухмыльнулся и сложил листок. Как же он был ей благодарен. Он просто сидел там, расслабляясь и оценивая свои новые успехи, глядя на звезды сквозь завесу дыма и надеясь, что его желание сбудется.***
Два пива теперь представляли собой лишь пустые бутылки, алкоголь счастливо осел у него в печени и мочевом пузыре. Он простонал, вставая и надевая рюкзак. Йен взял записку и фонарик, мысленно попрощавшись с ними, прежде чем уставиться в огонь, сжигающий и медленно обращающий в пепел все улики. Это ради тебя, Мик. Он бросил последние два предмета в костер и ушел в направлении дороги, где, как он знал, он найдет прямую дорогу до дома. Голова его держалась высоко. Он знал, что все это стоит того. И плевать на последствия.