***
Лиам вбежал в комнату Липа, запрыгивая на него так же как на Йена. Лип не вздрогнул, но медленно открыл глаза, пред которыми предстал воодушевленный и невинный маленький Галлагер, сидящий на его кровати. - Черт, уже Рождество? – спросил он так, будто не просидел полночи с Фионой, заворачивая подарки, чтобы положить их под дерево для Лиама. Лиам широко улыбнулся. - Ага! - Хорошо, - Лип потер свои слипающиеся глаза, прежде чем потянуться за сигаретами, - Тогда лучше пойди разбуди Фиону. Так он и сделал. Пронесшись по коридору к спальне Фионы, он закричал и запрыгнул на сестру, растянувшуюся по всей поверхности кровати. - Сегодня Рождество! Санта здесь! Пойдем! – орал он, выглядя таким счастливым, что Фиона посчитала это очаровательным, но не смогла побороть свое хмурое выражение лица, практически идентичное тому, что было у Карла. Никому не понравится быть внезапно разбуженным восьмилеткой в 7 утра. Фиона пыталась игнорировать его как Йен, глубоко утопая лицом в подушке. - Ну же, Фифи! – продолжил ныть Лиам. Старшие братья Галлагеры стояли в дверном проеме, сонные из-за внезапного пробуждения. Карл, Йен и Лип наблюдали за разбитым состоянием своей сестры, прежде чем обменяться друг с другом идентичными взглядами. Они знали, что это значит. Они заговорщицки улыбнулись друг другу и с разбегу запрыгнули на кровати, присоединяясь к Лиаму. Все четверо теперь скакали на кровати Фионы, уговаривая ее проснуться. Подобное, по сути, случалось каждый год, классическая традиция Галлагеров. Фиона изо всех сил пыталась встать, сопротивляясь движениям кровати, и, справившись с задачей, притворилась, что сдается. - Я встала! Все они остановились, Лиам широко улыбался сестре. И тут выражение ее лица сменилось оскалом, когда она резко атаковала Лиама щекоткой. Мальчик завизжал и непроизвольно засмеялся. Остальные братья быстро присоединились к щекотко-фесту. Все остановились, как только лицо малыша стало пунцовым, а хохот начал затруднять дыхание.***
После наполненного смехом пробуждения пятеро родственников энергично сбежали вниз по лестнице, не заботясь о пытающемся поспать на диване Фрэнке. - Я же сплю! – проворчал он, его состояние, очевидно, усугубилось от смеха и крика. Они просто не обратили на него внимания. - Вау! – выдохнул Лиам, увидев подарки под их Рождественской елкой. Дерево было искусственным и служило им уже около 20 лет. Оно разваливалось, а из-за низкого качества изделия повсюду валялась острая зеленая «хвоя». Тем не менее, ничто из этого не имело значения для Лиама, именно таким было для него Рождество. Он не знал ничего лучше и, если честно, у него никогда и не будет другого. Лиам подбежал к подаркам и потряс те, что были полегче, впадая в состояние трепета от размера остальных. - Можем мы их открыть?! – продолжал восторженно кричать Лиам. - Нет, пока Дебби не приедет сюда с Фрэнни, - сказала ему Фиона, включая обогреватель. - Господи Боже! – пожаловался Фрэнк, окончательно принимая сидячее положение. - Да, это день рождения Господа, поздравляю, - ухмыльнулся Лип. Фрэнк проигнорировал его, продолжая нудеть. - Вы слишком шумные. - Счастливого Рождества, Фрэнк, - поприветствовал Йен, с силой хлопая его по плечу. Фрэнк лишь пробормотал себе под нос какую-то чушь. Братья и сестра лишь усмехнулись и прошли на кухню, где приготовили легкий завтрак, предвосхищающий их вечерний пир. Лиам не хотел отходить от подарков, но когда Фиона приготовила ему завтрак и горячий какао, он просто не смог больше сопротивляться.***
Для Йена этот день был ценен. Не потому что было Рождество, а потому что это был последний день, когда он видит свою семью. По крайней мере в ближайшее время. Рождество было тем самым периодом, когда не случалось ничего сумасшедшего. Они просто проводили дни дома около обогревателя и тусовались, разговаривая, кушая и выпивая до изнеможения. Йен был вроде как рад, что его последний день с ними был из тех, когда вы просто расслабляетесь и остаетесь дома с семьей. Дебби приехала с Фрэнни сразу после завтрака, и они собрались в гостиной, чтобы распаковать подарки, о которых постоянно напоминал Лиам. Фрэнк впервые за долгое время сыграл роль Санты, тот факт, что он оставался трезвым, немало менял привычный уклад вещей. Лиам сиял все утро, и это сделало все еще лучше. Он надел колпак Санты и с сигаретой во рту придавал этому дню тот неповторимый Галлагерский стиль, что заставлял его семью чувствовать себя особенной в своем ебанутом смысле. Фрэнк наклонился за первым огромным подарком и покосился, пока поднимал его, чтобы прочитать надпись. - Ладно, Лиаму! От Санты, - воскрикнул он. Все чокнулись «за Лиама», с лица которого все еще не сходила та самая искренняя улыбка, мальчик вежливо поблагодарил Фрэнка, прежде чем сесть и открыть подарок, обнаруживая самокат, которая так давно хотел. - Вау! Спасибо, Санта! Йен хихикнул от того, как мило это было, оглядываясь вокруг и восхищаясь тем, насколько счастливой выглядела его семья. Даже Фрэнк, попыхивающий сигаретой и раздающий другие подарки. Он будет скучать по ним всем, несомненно. Через какое-то время подарки Лиама были сложены в высокую кучу, и он был более чем впечатлен машинкой на пульте управления, приготовленной для него Йеном. Йен получил лишь несколько подарков, что становится нормальным, когда ты взрослеешь. В любом случае, они не так уж сильно его волновали, семья и еда значили куда больше. Фрэнк потянулся за самым маленьким подарком, и Лип подскочил с места. - Дай я их вручу! – скорее сказал, чем попросил он. Фрэнк пожал плечами и отошел с дороги, чтобы второй по старшинству ребенок схватил все подарки, похожие на этот маленький. Все смотрели на него в напряженном ожидании, когда Лип протягивал свертки, попросив семью не открывать их, пока он не скажет. Когда один из них попал в руки Йена, он ощупал подарок и улыбнулся сам себе из-за его мягкости. Это была какая-то одежда. - Я работал над этим ебаную вечность, так что надеюсь, что вам, ребята, понравится, - признался он с нервным смешком, передавая один Фрэнку. Глаза Фрэнка заблестели, единственным полученным им подарком была куртка из Goodwill, на которой было написано: «От твоих детей», но Лип потратил время на то, чтобы сделать что-то для своего дерьмового отца, которого ненавидел. Это многое значило для Фрэнка. - Можем мы уже открыть их? – поинтересовалась Дебби, пытаясь сдержать маленькую девочку, сидевшую рядом с ней, чтобы та не повредила оберточную бумагу. - Да, открывайте! – Лип закусил губу, чтобы спрятать ухмылку, когда каждый из Галлагеров разорвал упаковку. Йен развернул свой подарок и улыбнулся бордовому свитеру, очевидно, сделанному своими руками. Он вытащил его и поднял перед собой, впечатленный особыми узорами и деталями вязки. Лип использовал вязание как хобби, чтобы избавиться от алкогольной зависимости, и, судя по всему, оно давало свои плоды. Некоторое время все Галлагеры оценивали свитера друг друга, а потом подпрыгнули, чтобы обнять Липа. Это был момент гордости для всех них, даже для Фрэнка. Лип действительно потратил много времени на них. Свитер Фионы был темно-синим с Рождественской елкой. Для Фэнни он сделал нежно-розовый со снежинками, а для Фрэнка с надписью «Пивного Рождества» на груди, что заставило всех посмеяться. Липу пришлось признать, что с узорами и строчкой ему помог друг, но все всё равно были впечатлены.***
После хаоса за приготовлением рождественского ужина все уселись за украшенный стол в свитерах, которые сделал Лип, и наслаждались проведенным вместе временем с вкусной едой. Лип даже надел самолично связанный для себя свитер, который, казалось, был ему слегка мал, но его это не волновало. Прошлое Рождество по сравнению с этим было несколько мрачнее, Моника умерла незадолго до Рождества, Фрэнк по этому поводу выдал очень много драмы, и Йен до сих пор помнил, каким уставшим и оцепеневшим он чувствовал себя в тот день. Все они улыбались и смеялись, как обычно, но атмосфера была мрачной и какой-то неправильной. За последний год в семье накопилось множество невысказанных проблем, но они были благодарны, что в этот раз все куда спокойнее. Йен переживал, что, когда он покинет семью, так спокойно уже не будет. В последний раз, когда он на некоторое время покидал дом, он узнал, что Фрэнк на грани смерти, а Фиона почти убила Лиама. Он надеялся, что, если что-то и случится, то это будет мелочью по сравнению с тем разом. Большую часть времени за ужином Йен молчал, наслаждаясь окружающей обстановкой и вкусом стряпни Фионы. На самом деле, он был слишком занят мыслями о том, что это его последний день в Чикаго. Он постоянно обдумывал следующие шаги своего плана, но, по сути, молчун-Йен не был чем-то необычным. Поэтому никто не задавался вопросами по этому поводу. Внезапно Йену пришла идея, которая могла и не сработать, но попытаться стоило. - Хэй, Фиона? – подал он голос. Фиона посмотрела на него, передавая Карлу картошку. - Да? - Ничего если я одолжу твою машину? – спросил он с нотками надежды в голосе. Она нахмурила брови и вытерла руки салфеткой, языком вычищая застрявшую между зубами еду. - Зачем? - Я собираюсь завтра в поездку с приятелями с работы, - не преминул солгать он. - Какого хуя, - перебил Лип, - С каких пор? Йен замер, понимая, что ни разу не подумал о том, чтобы сказать семье, что будет отсутствовать. Он буквально физически чувствовал, как каждая пара глаз прожигает в нем дыры. - Что, я должен рассказывать вам, ребята, все, что делаю? – начал защищаться он. - Полагаю, нет, - промямлил Лип, потягивая содовую. - Когда ты оставляешь нас на неизвестный срок, тебе, вероятно, все же стоит что-то сказать, - высказала ему Фиона. - Да, - Йен разорвал с ней зрительный контакт, - Извините. Фиона вздохнула. - Надолго? - А...эм, - Йен проглотил ком, застрявший в горле, - Я не уверен, больше чем пара месяцев? Обеспокоенные выражения лиц каждого из его родственников заставили его запаниковать. Единственным человеком, не выказывающим признаков заинтересованности, был Фрэнк, не отрывавший взгляда от телевизора. Типично. - Какого черта, Йен? – она покачала головой, - Ты не можешь взять мою машину. Не на такой срок. Куда ты вообще едешь? - Вегас, - первое, что пришло ему в голову и соскочило с губ. Он пожалел об этом, но он просто не мог назвать Мексику. Все бы догадались. Фиона невольно смягчилась. - Это твоя жизнь, я не собираюсь ничего говорить. Но ты не можешь взять мою машину. Она встала, забирая свою пустую бутылку пива на кухню, чтобы взять новую. Йен вздохнул, позволяя себе расслабиться. - Вегас? – ухмыльнулся Карл. - Ну, по большей части Невада и Калифорния, - продолжил лгать Йен. - Обязательно привези мне футболку. Йен улыбнулся, но внутренне он пытался не переживать о том, что подведет брата. - Конечно, - кивнул он. Они вновь вернулись к трапезе, и вдруг из ниоткуда раздался голос Фрэнка. - Невероятно, - покачал он головой, - Какой-то парень ограбил аптеку только ради лекарств от биполярки, и копы не могут его отследить, - он начал смеяться, - Клянусь, эти ребята живут на наши налоги, а сами не могут ловить реальных преступников! Йен молчал, низко опустив голову, но уловил на себе взгляд Липа. Он знал, что Лип был единственным, кто всегда понимал, когда с Йеном происходит что-то не то, даже при том, что тот ничего не говорил. Он лишь надеялся, что на этот раз Лип не будет соваться. - Да кто вообще будет красть это дерьмо? – продолжал смеяться Фрэнк, - Это убило нашу дорогую Монику. - Заткнись, Фрэнк, - сказал ему Йен, по горло сытый его бессвязным бредом, - у нее было кровоизлияние в мозг. - Да, и у тебя тоже будет еще до сорока лет, если не будешь осторожным! – постарался он предупредить Йена, который лишь закатил глаза. Он не собирался спорить с Фрэнком, по крайней мере, не в так хорошо развивающийся день.***
Когда стемнело, Дебби уже ушла домой с Фрэнни, Лиам играл наверху со своими новыми фигурками, лежа в кровати, Карл тоже направлялся в кровать (его расписание сна «застряло» в распорядке военного училища), а Фрэнк ушел выпить вечернего пива. Таким образом, Лип, Йен и Фиона остались сидеть на диване с остатками яблочного пирога, наблюдая повтор «Этой прекрасной жизни». Фильм был одним из любимых у Фионы. Старшие братья и сестра копались в давнишних воспоминаниях. Все трое расположились перед обогревателем, укутавшись в одежду и пледы. - Помните, как мы пошли в музей для какого-то проекта, Карл пописал на статую, и нас выгнали? – хихикал Лип, вспоминая гнавшегося за ними охранника. Йен, как и Фиона, гордо засмеялся. - О да, Карл был таким маленьким говнюком, - гоготал Йен. Фиона рассмеялась. - Я думала, что это будет крутой семейный день вне дома. Видимо, нет. Они продолжали хохотать. - Вам, ребята, повезло иметь такие воспоминания, - вздохнула Фиона. Двое братьев успокоились, понимая, что она имела в виду. - Ну же, ты же знаешь, что мы более чем благодарны за все, что ты нам дала, - Йен почувствовал необходимость сказать ей это. Она улыбнулась и взяла его за руку. - Знаю, - она помолчала, - Я знаю, что мы все теперь занимаемся своими делами, но когда вы все были маленькими и нуждались в направляющем по мере взросления, я рада, что была рядом. Я бы не променяла это ни на что на свете. - Мы знаем, - мягко улыбнулся Йен, сжимая ее руку, прежде чем положить последний кусок пирога себе в рот. - Поверь, если бы у нас не было тебя, мы бы все сейчас были либо в сточной канаве, либо в тюрьме, - рассмеялся Лип. Фиона позволила себе посмеяться над иронией, но потом у нее в голове всплыли грустные воспоминания. - Думаю, впервые я почувствовала необходимость присматривать за вами, детки, будучи совсем маленькой, может, лет пяти? Не могу вспомнить точно, но Лип, ты был ребенком, а Йен вообще младенцем. Мы были в электричке, после того, как Фрэнк подрался с драг-дилером. Не помню точно, что случилось, столько времени прошло, но помню, что это было жаркое лето, Фрэнк с Моникой сидели в поезде. Я была рядом с Фрэнком, а Лип у Моники на коленях. Йен лежал в коляске. Она грустно ухмыльнулась живости воспоминаний. - Пальцы Фрэнка были покрыты кровью, на его уродливых грязных ногах не было никакой обуви. Моника плакала, а я держала своего любимого плюшевого мишку. Я пыталась поиграть с папой, усаживая мишку ему на плечо, но он оттолкнул меня, сказав отъебаться, - она вздохнула, - Мы сидели напротив той семьи. Мать, отец, две дочери. Одна была сильно старше другой – примерно ровесницы Липа – которая спала в коляске. Они смотрели на нас так, будто хотели спасти, потому что мы действительно выглядели очень грязными, покрытыми шрамами и брошенными. Но во мне проснулся Галлагер, и вместо того, чтобы захотеть спастись, я захотела спасти вас, ребята. К семи годам я уже, по сути, стала вашей матерью. Она сглотнула, избавляясь от першения в горле. - Так грустно думать об этом, ведь я была младше Лиама, когда взяла на себя ответственность. - Бля, - выдохнул Йен, Лип покачал головой, представляя Лиама в таком положении. Йен отложил десерт и обхватил ее руками, и Лип присоединился к тройным объятиям. - Спасибо за все, - пробубни Йен. - Да, ты лучшая, - добавил Лип. Фиона шмыгнула носом и поцеловала обоих в лбы. - Знаю, - хихикнула она. Они отстранились друг от друга. - Уродливые ноги Фрэнка? – сморщился Лип, удивленный тем, как она смогла это вспомнить. - Поверь мне, если бы ты помнил тот день, ты бы вспомнил, насколько они были ужасны. Трое рассмеялись, возвращаясь в приподнятое настроение. Фиона преувеличенно вздохнула и поднялась на ноги. - Я собираюсь в кровать. - Хорошо, - кивнул Лип. Она по-доброму ухмыльнулась мальчикам, на которых всегда смотрела, как на своих собственных детей. - Счастливого Рождества, ребята. - Счастливого Рождества, - ответили они в унисон, наблюдая за тем, как она поднимается в свою комнату.***
В 3:00 Йен был разбужен тихим будильником, вибрировавшим под подушкой. Время настало. Он быстро отключил его и потер глаза, аккуратно выбираясь из кровати, используя самую слабую подсветку на телефоне, чтобы добраться до двери. Йен на скорую руку освежился в ванной и вернулся в свою комнату, забирая свой забитый вещами мешок и рюкзак из-под кровати, убеждаясь, что взял паспорт, таблетки, одежду, деньги и другие предметы первой необходимости, прежде чем добавить к ним зубную щетку и пасту. Забрал сменную одежду, включая новый любимый свитер, и на мысочках прошагал из комнаты, закрывая за собой дверь и спускаясь по лестнице. Фрэнка все еще не было дома, что подарило Йену некоторое облегчение. Он оделся в темноте, пытаясь не запутаться в одежде, пока его глаза привыкали к недостатку света. Именно тогда он услышал, как кто-то топает вниз по ступенькам, и его желудок оказался в районе пяток. Его вот-вот застукают. Черт. Включился свет, обжегший глаза Йена. - Йен? – непонимающе проговорил сонный голос. Он повернулся, обнаруживая за спиной Липа, жмурящегося в попытке привыкнуть к яркости света. Йен быстро выпрямился. - Что ты делаешь? - Захотел выпить воды, - сказал ему Лип, - А потом услышал что-то тут внизу и подумал, что надо проверить… За каким хуем ты крадешься из дома? Йен вздохнул, натягивая свои берцы. Он не был уверен, что стоит сказать. - Наружу. - Куда? – уверенней сказал он, уже куда более бодрый. Может, Йену стоит рассказать ему. Ему необходимо, чтобы кто-то из семьи знал, особенно кто-то, кто беспокоится как Лип. Они же лучшие друзья. Он уже рассказал Мэнди, Лип не особо отличался от нее, правильно? По крайней мере, он должен был знать, что недавнее странное поведение Йена не было вызвано болезнью, которую все любили обвинять в любых решениях Йена. - Ладно, - капитулировал он, - Я расскажу тебе, но мне нужно, чтобы ты выслушал, ладно? Брови Йена настойчиво поднялись, когда он, казалось, навис над старшим братом. - А когда я тебя не слушал? - Нет, я имею в виду, что тебе придется послушать, понять меня и не спорить. Лип обеспокоенно замялся, почесывая подбородок. - Да, хорошо. Только позволь мне сначала налить воды. Итак, Йен ждал, сидя на диване и наблюдая за братом, одним глотком осушившим половину бутылки воды, прежде чем сесть напротив него на кофейный столик. - Ладно, - вздохнул Лип, - Расскажи мне, что за хуйня с тобой происходит? Йен снял свой вещмешок, зная, что тот ему понадобится. - Я еду в Мексику. Лип сидел молча, хоть Йен и знал, что тот хотел завалить его вопросами, крича. - Микки там, мне нужно его вернуть, - спокойно сказал он брату. - Микки? – спросил Лип, будто не веря своим ушам. - Микки, - заверил его Йен. - Откуда ты знаешь, что он там? – невольно спросил Лип, и Йен знал, что должен быть честен. - В прошлом году я чуть не сбежал с ним в Мексику, но дал заднюю потому… - Потому что это, блять, рискованно? - Да, но не только из-за этого. Моя биполярка под контролем, у меня есть работа. Я не мог просто отказаться от этого. Лип сидел, понимая. - Я не могу быть таким же легкомысленным, как раньше, не в моем состоянии, - фыркнул Йен, - Но у меня есть план. Сумасшедший план, но это план, и он работает. - Что за план? – спросил Лип. Йен открыл молнию своего вещмешка, вытаскивая пластиковую коробку, полную неподписанных медикаментов. - Срань господня, - неверяще рассмеялся Лип, - Это ты ограбил аптеку? Йен шикнул на него, засовывая таблетки обратно в мешок. - Я взял отпуск на работе, используя расстройство как оправдание. Я убедился, что не исчезну просто так, я оповестил всех, что отправляюсь в поездку… Просто не в Мексику. Лип ухмыльнулся. - А ты умнее, чем выглядишь. Йен оскалился, пожимая плечами. - Ну, спасибо. - Одна проблема, - посерьезнел Лип, - Как, блять, ты собираешься жить своей жизнью с беглым преступником? - Я собираюсь привезти его домой, если он мне позволит, - без задней мысли сказал ему Йен. Лип поджал губы. - Бля, мне надо покурить. Йен достал сигарету и передал ее Липу. Тот лишь посмотрел на него. - Спасибо? - Всегда пожалуйста. Йен поднялся, проходя на кухню с рюкзаком. Лип последовал за ним, подкуривая сигарету от плиты, пока Йен до отвала засовывал снеки и напитки в рюкзак. - Как ты собираешься сделать так, чтобы он смог безопасно жить тут? – Лип просто должен был задать еще вопрос. Йен ухмыльнулся, поворачиваясь к брату. - Об этом знаю только я, а ты узнаешь потом. - Господи, - пробубнил Лип, выдыхая дым из легких. Йен надел пальто и поспешно собрал свои вещи. - Уверен, что хочешь этого? – Липу надо было убедиться. Йен остановился, прежде чем подойти к брату. - Я сожалел о каждой секунде, проведенной без Микки. Он никогда не выходил у меня из головы, - он покачал головой, - Я все еще люблю его. Лип медленно кивнул, пытаясь не спорить с Йеном, но ему нужно было понять это. - После всего дерьма, в которое он тебя ввязал? - А что на счет дерьма, в которое я его ввязал? – начал защищаться Йен. - Йен, Микки Милкович в розыске. - Из-за меня. - Да, но ты не осужденный преступник! Йен презрительно ухмыльнулся и прошел обратно к сумкам, надевая на себя рюкзак. - Я просто о том, стоит ли он этого в действительности? Йен спокойно посмотрел на Липа и без колебаний произнес: - Разумеется. Он закинул вещмешок на плечо и в очередной раз подошел к Липу. - Просто, пожалуйста, ничего не рассказывай, - умоляюще сказал Йен. Лип улыбнулся, в его улыбке сквозила грусть. - Конечно нет. Я не подведу тебя. Они улыбнулись друг другу и крепко обнялись, слегка покачнувшись, когда Йен вцепился в брата, зная, что пройдет немало времени, прежде чем они снова увидятся. Йен отстранился и вместо того, чтобы что-то сказать, они лишь кивнули друг другу, и Йен вышел за дверь. Ветер был холодным, но Йен был согрет возбуждением от осознания своей близости к цели. Он собирался преодолеть границу в надежде как можно скорее найти того, кого потерял. Но сначала ему нужно украсть другую машину. К счастью, в подобном районе эта задача будет легкой.