«Мой друг из военной школы не верит, что ты пытался угнать вертолет».
Андре вышел из комнаты, оставляя Йена, пытающегося осознать прочитанное. Он предпочел бы не возвращаться к ошибкам, совершенным в маниакальной стадии, но сообщение Карла его не расстроило. Даже когда любопытство Карла позволило ему спросить: «Каково это, быть сумасшедшим?», Йен просто принял это. Он любил своего младшего брата и понимал, что для общения с ним необходимо терпение.«Ну, так и было, хаха» - просто ответил рыжик.
Как только он собрался убрать телефон в карман, тот завибрировал от другого сообщения.«Когда ты приедешь домой?»
Йен ухмыльнулся внезапной смене темы, будто единственной причиной написать и было то, что Карл соскучился.«Скоро. А что? Скучаешь?» «Типа того. Похоже, никому больше нет дела до того, каково мне, а ты понимал всю эту армейскую тему».
Улыбка Йена переросла в нахмуренность, когда он понял, что теперь тем, на кого никто не обращает внимания, стал Карл. Опять же, все, видимо, слишком заняты своими проблемами.«Ну, когда я приеду домой, мы можем все обсудить, ладно?» «Ладно. Не забудь про мою футболку!»
И тут с Йеном случился крупнейший «ох еб твою» момент. Как он достанет сувенир из места, в котором никогда не был?«Не забуду!»
Ответив, он завершил разговор, убирая телефон в карман, и спустился на кухню.***
Тем временем Андре вскарабкивался на Микки, свернувшегося под одеялом в позе эмбриона, будто испытывая слишком острый дискомфорт, чтобы вытянуться на королевского размера кровати в полный рост. - Amor (Любимый)... - промурлыкал Андре, оставляя колючие из-за щетины поцелуи на плече парня. Микки не хотел отвечать. Он даже не был уверен, заснул ли хоть раз за всю ночь. Полночи пьяный мексиканец не давал ему погрузиться в сон, болтая обо всякой херне, смысловая наполненность которой могла быть поставлена под сомнение хотя бы потому, что основная ее часть была на испанском, и всякий раз, когда он напоминал парню перейти на английский, тот лишь велел ему не обращать внимания. - Вставай! - воскликнул Андре, игриво отвешивая Микки подзатыльник. - Какого хуя?! - заскулил брюнет, глядя на парня сверху, - Можешь ты дать мне отдохнуть хоть две ебаные минуты? - Нет, вставай, - ухмыльнулся тот, - Я приготовил все к завтраку. Микки хмыкнул. - Поздравляю, ты достал тарелки для хлопьев. Черноволосый американец утонул лицом в подушке, закрыл глаза, надеясь вновь погрузиться в сон, и почувствовал облегчение, когда на кровать перестал давить вес его парня. Милкович вздохнул, благодарный, что сможет наконец посвятить время столь необходимому отдыху, однако в этот момент Андре догадался одним резким движением сорвать теплое одеяло с тела парня, заставляя его содрогнуться от контакта с прохладным воздухом. Микки сел, устремляя злой взгляд на Андре, невинно стоявшего у края кровати с одеялом в руках. - Да ты, блять, стебешься, - пробормотал брюнет, и мексиканец протянул свободную руку парню, расположившемуся на разделяемом ими ложе. - Ну же, - взмолился он, - Пожалуйста? Микки тяжело вздохнул и спрыгнул с кровати. - Ладно. Ликуя, Андре подал парню его тренировочные. - Спасибо, - язвительно улыбнулся тот, почти агрессивно вырывая их из протянутой руки и надевая. Андре наблюдал за тем, как Микки натягивает штаны и подходит к балконным дверям, и поспешил остановить его, потянув на себя за майку и обнимая за бедра. Микки закряхтел, оказавшись в крепкой хватке Андре. Он вгрызся в собственную губу, поднимая глаза на мексиканца. - Спускайся вниз, - сладко настаивал Андре, пробегая по телу парня руками, чтобы переплести с ним пальцы. Но брюнет тут же оттолкнул его. - Отъебись! - воскликнул он, разочарование нарастало внутри, - Убери руки от моего члена, пончо (это типа оскорбление с отсылкой на одежду мексиканского происхождения - прим.пер.), я курить хочу. Лицо Андре отразило всю его обескураженность и злобу. Что он сделал, чтоб Микки вел себя таким образом? Он же извинился перед Йеном и бесконечно заботился о Микки и любил его. Микки потянулся за своей пачкой сигарет, но Андре выбил ее из рук брюнета, рассыпая сигареты по полу, и рванул его на себя за запястье. Микки устоял на ногах, несмотря на то что сердце билось уже где-то в глотке - они с Андре буравили друг друга устрашающими взглядами. - Спускайся и съешь со мной свой ебаный завтрак, - прошипел мексиканец сквозь зубы. - Или что? - злобно оскалился Милкович, - Что ты собираешься сделать, крутой парень? Ударишь меня? Ну вперед. Микки задержал дыхание, ожидая какого-то ответного действия, но ничего не случилось. Андре лишь отпихнул парня, выходя из комнаты, чем вызвал у него безэмоциональный смешок. Тряпка ебаная. С чего это он должен быть паинькой с Андре после вчерашнего? Он же знал, что именно из-за него Йен был настолько не в себе. Что бы ни произошло вчера вечером, Андре не испытывал никаких угрызений совести, и именно поэтому Микки не мог простить его или хотя бы найти в себе силы притвориться, что все нормально. - Блять... - пробормотал он, глядя на разбросанные по полу сигареты. И как ему подступиться ко всему этому, не рискуя всем, что он защищал такими адскими усилиями? Вздохнув и пройдясь ногтем по губе, он решил начать с собирания сигарет и присел на корточки, начиная поднимать их и пытаясь игнорировать мысли о предстоящем.***
Высокий и, как обычно, тихий рыжик облокотился на кухонную стойку, ложку за ложкой отправляя в рот хлопья и неосмысленно прокручивая в голове все на свете. Может лекарства наконец подействовали и сгладили возбужденное состояние, в котором он пребывал не более двенадцати часов назад, а может он просто чувствовал себя уверенно впервые с тех пор, как приехал сюда. Тяжело топая, Андре зашел, схватил полупустую чашку остывшего кофе, осушил ее и, даже не взглянув на Йена, подошел к раковине, чтобы положить ее туда. Йен наблюдал за парнем, смущенный его поведением, ведь всего несколько мгновений назад он казался абсолютно спокойным. - С тобой все в порядке? – поинтересовался Галлагер. - Нет, - отрезал Андре, подходя к обеденному столу, на котором лежали его уже упакованные вещи. - Уже уходишь? – спросил Йен, сбитый с толку спешкой. - Да, - прямо ответил парень, - Надеялся на милый завтрак перед уходом, но этот la burro (осел) наверху ведет себя как мудак. Йен нахмурился, пытаясь перевести сказанное. - Ты только что назвал Микки ослом? - Если начнет переживать, где я, не говори, что я уехал на ночь. Он не заслуживает это знать. - Погоди, - рыжик помолчал, выпрямляясь, - Ты даже не собираешься ему говорить? - Нет! – выплюнул Андре, поворачиваясь к Йену, - Я собирался, а он начал из себя сучку строить, - изливал душу он, закидывай сумку на плечо. Йен хмыкнул, поднося к губам чашку кофе и делая глоток. - Хочу поскорее свалить отсюда, - продолжал Андре, - Смогу наконец подумать, блять. Галлагер все пытался понять, что же такого могло произойти в той спальне, пока он был здесь, но прежде чем он смог хоть что-то спросить, Андре уже направился к двери. - Чао, гринго. - Ладно… Чао, - рыжик помахал ему, наблюдая за тем, как Чико выбегает из глубины дома, чтобы попрощаться, но дверь уже захлопнулась и было слишком поздно. Андре ушел. В обычной ситуации Йен бы обрадовался, ибо это значило, что у него наконец появился возможность побыть наедине с Микки, но на этот раз он не мог побороть плохое предчувствие, будто скоро случится что-то крайне неприятное. Завывания Чико и скрежетание его когтей по двери эхом разносились по коридору, заставляя Йена надуться. Как Андре мог забыть о таком милом маленьком коричневом лабрадоре? Он поставил свою кружку и подошел к псу. - Чико! – позвал он, чтобы привлечь внимание. Собачьи ушки дрогнули и щенок обернулся, восхищенно махая хвостом и встречая подходящего к нему Йена, что уселся на колени, чтобы почесать ему спинку. Чико встал на Галлагера передними лапами, будто намереваясь обнять, и тот захихикал, усаживаясь на пол и позволяя псу обнюхивать и облизывать свое лицо, при этом продолжая гладить. - Он, наверно, прогуляться хочет. Услышав этот невероятный голос, ушки, помимо Чико, навострил еще и Йен. Галлагер не мог скрыть улыбки, наблюдая за спускающимся по ступенькам Микки, пес же побежал навстречу хозяину, чтобы встретить его на полпути. - О, ты услышал слово «прогуляться», не так ли? – хихикнул брюнет, похлопывая Чико по голове и все еще спускаясь, - Я возьму тебя с собой после завтрака, ладно? Йен улыбнулся и поднялся на ноги, замечая, как прекрасно выглядел Микки даже в обычных джинсах скинни и футболке. - Доброе утро, - улыбка рыжика, казалось, просто сияла. Милкович встретился с ним глазами и мягко улыбнулся. - Доброе. - Хорошо выглядишь, - сделал комплимент Йен, заставляя Микки ухмыльнуться. - Спасибо, особенно учитывая, что я не спал всю ночь, - сказал парень, проходя по коридору в сопровождении Галлагера и Чико. - Черт, правда? - Да, - пробормотал Микки. Они вошли на кухню, и, осмотрев помещение, брюнет хмыкнул, обнаружив, что Андре уже не было. Тряпка ебаная. - Он уже ушел, а? – полюбопытствовал он. - Ага, - подтвердил Йен, проходя к шкафчикам, - Я заварю тебе кофе. Микки прикусил внутреннюю часть губы, стараясь не позволить дурным мыслям взять верх и сосредоточиться на ком-то куда лучшем, чем Андре когда-либо сможет стать – Йене. Он прошел к шкафу и взял глубокую тарелку, чтобы приготовить хлопья, пока рыжик наливал кипяток в кружку. Йен хотел одного – спросить, что произошло в спальне, и рассказать, куда уехал Андре, но он не мог. Он не хотел проверять свою собственную удачу или удачу Микки. Вероятно, мысли сгрызут Милковича заживо, но не то чтобы у Йена был выбор. Пробка была готова шарахнуть с минуты на минуту, и Йену приходилось аккуратно маневрировать вокруг нее.***
Когда Микки позавтракал, они вдвоем взяли Чико на прогулку по району и даже пробежали часть пути, когда энергичный лабрадор решил, что настроен на спринт. Погода была приятной: все еще тепло, но воздух прохладный. Не такой ледяной, как в Чикаго, но достаточно холодный для этой части Мексики. Они прибежали к дверям особняка и наконец в полной мере ощутили пышущий в их телах жар, пока рыжик нащупывал замок. - Боже, этот пес настоящий блядский бегун, - Микки пытался отдышаться, опуская взгляд на Чико, который все еще был полон энтузиазма, несмотря на затрудненное дыхание. - И не говори, - ухмыльнулся Йен, вспоминая тот раз, когда ему пришлось пробежаться за щенком по пляжу. - Да все нормально, он попьет и ляжет спать, - прокомментировал брюнет, прежде чем вновь посмотреть на пса, - Так ведь? Разумеется, Чико не мог ответить, но Микки предположил, что его взгляд означал «да». Когда они зашли в дом и Микки понял, что Андре все еще не было, он не запаниковал. Скорее всего, мексиканец «работал», как и всегда, поэтому, спустив Чико с поводка, парни решили устроить кино-вечер и засели в домашнем кинотеатре за выбранным Микки фильмом. Во время просмотра Йен крепко и даже в какой-то защитной манере прижимал к себе брюнета, но тот, казалось, куда больше внимания уделял своему телефону, ожидая весточки от Андре по поводу его местоположения. Для мексиканца крайне нехарактерно было не писать сообщения о своих перемещениях. Йен старался не позволить сосредоточенности парня на айфоне задеть его. Но его беспокоило, что Андре не собирался сказать Микки, что уехал на ночь, это было так для него нетипично. - Все в порядке? – невольно прошептал Йен, и Микки повернулся к нему. - Да, - заверил он, натянув улыбку – все его любовное внимание теперь было захвачено взглядом великолепных зеленых глаз. Галлагер едва уловимо улыбнулся, подаваясь вперед и оставляя поцелуй на губах брюнета, тот вздохнул в него, зарываясь рукой в рыжие волосы – движения парней становились все слаще. Микки разорвал поцелуй и улыбнулся своему любимому, прежде чем оставить последний многозначительный поцелуй на его шее и положить голову ему на плечо. Ощутив подаренное губами Микки умиротворение, о возможности существования которого давно и благополучно забыл, Йен успокаивающе чмокнул мягкие черные волосы парня и прижался щекой к его макушке. Они переплели пальцы, наслаждаясь фильмом (ну или, по крайней мере, пытаясь это делать). Йен старался не беспокоиться о происшествии на втором этаже, но не мог побороть ощущение, что Андре уже напал на их след и знает о возобновлении отношений, и, несмотря на то что ни один из них не проронил о слова об этом, лгать было бессмысленно – Микки тоже переживал. С чего бы еще Андре так реагировать на утренние события, если он не задумывается о том, что эти двое могут вытворять, пока его нет дома? Микки просто не мог понять, Андре никогда прежде не поднимал на него руку, но после прошлого вечера он даже не удивился, когда тот вот так схватил его за запястье. Милкович мог поклясться, что до сих пор чувствует его крепкую хватку, даже когда сам виновник находится на расстоянии многих миль. Фильм затянулся, и Йен постепенно погрузился в сон. Хотя, возможно, причиной был банальный недосып. Микки позволил ему отдохнуть, поднимаясь с колен, на которых так удобно лежал, и потянулся к мягкому шерстяному пледу, чтобы накрыть им ноги парня. Милкович осторожно вышел из комнаты и проследовал на улицу, чтобы подышать – и под «подышать» имеется в виду вдохнуть херову тучу никотина. Он сел на ступеньки, ведущие к газону, и вставил сигарету между губ, подкуривая и наслаждаясь подаренным ей облегчением, прежде чем достать телефон и взглянуть на отправленные Андре сообщения. Микки написал ему несколько раз, неспособный справиться с чувством вины. В том, что Андре теперь его игнорировал, виноват был только он сам.«Ты не сказал мне, куда сегодня едешь».
Это сообщение было прочитано, но Микки продолжал отправлять новые по прошествии некоторого времени.«Прости за утро, у меня было дерьмовое настроение». «Ты приедешь домой или как??? Мне надо знать, чтобы приготовить ужин». «Андре, богом клянусь, ты меня, нахуй, с ума сведешь. Это на тебя не похоже… Еще раз извини».
Сообщение были отправлены по прошествии нескольких часов размышлений, и теперь, когда еще и легкие наполнились дымом, он невольно почувствовал пустоту внутри, осознавая, что, вероятно, совершил ошибку. Нет, Йен не был ошибкой, а вот подход Микки – был. Может показаться, что после того, как тебя поймал собственный гомофобный отец, ты научишься быть более осторожным, но по сути это лишь заставило сердце брюнета почерстветь. Микки чувствовал себя тупым и на этот раз решил позвонить своему пропавшему без вести парню. Он поднес телефон к уху, часто вдыхая и выдыхая дым. Он даже не знал, что именно скажет, но надеялся, что, услышав его голос, Андре смягчится. Гудки резко оборвались и Микки столкнулся с автоответчиком: «Hola, André aquí. Déjame un mesaje y te respondere. Muchas gracias (Привет, это Андре. Оставьте сообщение и я вам перезвоню. Спасибо)». Раздался сигнал, и, помолчав секунду, Микки заговорил. - Хэй, я не знаю, что с тобой происходит и почему ты так злишься, но можешь ты хотя бы ответить мне? Я переживаю, ладно? Перезвони, - проговорил он нетвердым голосом. Он добавил бы: «Я люблю тебя», но это не было правдой, поэтому он не смог заставить себя произнести эти слова. Микки положил трубку и вздохнул, возвращая сигарету к губам. Честно говоря, он не особо переживал об Андре, но переживал о том, что ожидает впереди. Он будто только что осознал все риски, понял, что так не может продолжаться вечно и, в конце концов, выбирать придется из двух вариантов: либо уехать с Йеном и сесть в тюрьму, либо остаться с Андре в кошмаре, замаскированном под мечту. Он знал, что хочет Йена, и начал уже было верить, что стоит рискнуть, даже при угрозе получения нового тюремного срока. Он не был уверен, сколько еще протянет с мужчиной, с каждым днем постепенно превращающимся в дьявола. Это все крайне удручало и заставляло дым в легких походить на кислород даже больше, чем реальный О2.***
Время клонилось к ужину, а Андре все еще не объявлялся. Йен достал курицу, которую они запекали в духовке, а Микки гневно мял картошку, пытаясь побороть желание взять телефон и настаивать на том, что не сделал ничего плохого. Он не заслуживал такого плохого отношения, или, может, заслуживал - Микки больше ни в чем не был уверен. Йен поставил запеченную курицу на плиту, невольно замечая, что пюре разлетается во все стороны от кастрюли и падает на стойку, в нем занималось чувство вины. Микки, совершенно очевидно, параноил по поводу Андре, а он не сказал ни слова, как полнейший мудак. - Хэй, - мягко позвал рыжик, кладя одну руку на спину парня в успокаивающем жесте, а второй забирая толкушку, - Думаю, достаточно. Микки вздохнул, отпуская свое орудие, и взглянул на Йена. - Я приготовлю ужин, ладно? А ты просто отдохни, - хихикнул рыжик, нежно целуя парня в щеку. - Не могу я отдыхать, - признался Микки, отмывая руки в раковине и вытирая полотенцем. - Почему нет? - поинтересовался Йен, разминая картошку с куда большей любовью, чем Милкович. Микки потянулся к телефону и прикусил губу, стараясь не ненавидеть пустующий экран. - Он не отвечает ни на сообщения, ни на звонки, - усмехнулся брюнет, отбрасывая гаджет, - В последнее время он очень скрытный. - Хмм... - отозвался Йен, оставляя картошку, и взял свое успевшее нагреться пиво, - Он, скорее всего, просто уехал на всю ночь, Мик. Не переживай. - Но он всегда предупреждает меня. Разве ты не испугался бы, если бы... если бы Лип говорил тебе, что все еще и капли в рот не берет, а потом в один прекрасный день пропал, и о нем нихрена не было бы слышно. Что бы ты сделал? Йен и хотел бы поспорить, но аргумент оказался беспроигрышным. Он бы представлял самое худшее. Неспособный найти ответ, он просто присосался к пиву, и Микки продолжил. - Не стоило мне так грубить ему, - хмыкнул он, - Наверняка, отпугнул его. - Сомневаюсь, - усмехнулся Галлагер, опустив бутылку, и взял две тарелки со столешницы, чтобы наложить еду. Микки нервно укусил губу, прежде чем откланяться. - Мне надо собаку покормить. - Ладно, - будничным тоном проговорил рыжик, и все же проводил парня взглядом, будто тот был тикающей бомбой. Микки не заслужил подобного, а Йен все еще понятия не имел, что вызвало такую реакцию у Андре этим утром.***
Ужин помог несколько утихомирить Микки, но парень продолжал неустанно проверять телефон. Он боялся, что все проебал, ибо не был готов к столь поспешным переменам. Хотя, опять же, может формирование событий - именно то, что нужно Микки, чтобы наконец понять, куда двигаться дальше. Йен невольно чувствовал некоторое раздражение, не из-за Микки, а больше из-за себя самого, ставшего причиной такой драмы. Если бы он никогда не набил это тату и позволил Андре воспользоваться ситуацией... Он немедленно отмел эти мысли - что сделано, то сделано, ничего уже не вернешь. Но ему было физически необходимо, чтобы Микки расслабился, необходимость поддержать парня и дать ему знать, что все будет хорошо, было просто невозможно сдерживать. Делая очередной глоток пива, Йен думал, что бы такого сказать, чтобы исправить ситуацию. Он опустил бутылку на стол, глядя прямо на окутанного скорбью парня по другую сторону стола. - Микки, я уверен, что он в порядке, расслабься. - Я знаю, что он, скорее всего, в ебаном порядке, не в этом дело, - Микки перевернул телефон, расстроенно вздыхая, прежде чем почесать бровь. Йен был прав, ему стоит расслабиться, но он просто не мог перестать думать обо всем этом снова и снова. - Господи, - раздухарился рыжик, - Да что за херня случилась у вас наверху этим утром? Микки занял оборонительную позицию, метнув в Галлагера свирепый взгляд. - А что за херня случилась вчера на кухне? - отплатил он той же монетой. Парни замолчали, ибо не хотели посвящать друг друга в мрачную правду. Йен не хотел рассказывать Микки об Андре, а Микки не хотел рассказывать Йену, что его парень превращается в демона. Галлагер, по крайней мере, мог сохранять спокойствие, а вот брюнет постепенно превращался в ураган, испытывая его терпение. Он уже буквально жаждал стать самой матерью природой, чтоб уладить ситуацию, прежде чем она выйдет из под контроля. - Ну все, - сорвался Йен, поднимаясь, - вставай. Он собирался расслабить Микки единственным подвластным ему способом. - Какого ху... - Я сказал, вставай, - велел Галлагер, подходя к Микки, который поспешил встать со стула, чтобы столкнуться с рыжим лицом к лицу. Йен ничего не сказал, обхватывая лицо брюнета ладонями, чтобы притянуть того ближе для поцелуя. Ногой оттолкнув стул подальше, Микки поддался порыву и нежно провел одной рукой по шее парня, в то время как другой скользнул ему пол футболку и прижал крепче за бедро. Их языки пробовали друг друга на вкус и извивались, страстно и мокро, вся печаль Микки оставалась на губах рыжика. Йен попытался отстраниться, но Милкович не позволил, легко прикусив его губу. Неспособный сопротивляться, Галлагер, простонав, позволил Микки вернуть себя на место и начал подталкивать его назад – парни тут же перешли к жесткой прелюдии. Микки уже чувствовал пульсирующее в венах возбуждение, он понятия не имел, куда ведет его Йен, а угроза возможного прихода Андре лишь усиливала выработку адреналина. Галлагер развернул Милковича, отворачивая от себя, и прижал к холодному оконному стеклу, продолжая целовать заднюю часть шеи своего любовника, готовясь боготворить его и нащупывая пояс джинсов, чтобы расстегнуть их. - Блять... - пробормотал Микки и провел пальцами по холодному стеклу, когда рука Йена добралась до его толстого члена, принимаясь яростно дрочить, - А... А что, если Андре...? - Шшш... - прошептал рыжик, - Если бы он собирался сегодня приехать домой, он бы уже был здесь. Брюнет отчаянно вгрызался в свою нижнюю губу по мере того, как Йен все усиливал хватку, прижимаясь к его телу. - Это все для тебя... - прорычал Галлагер, - Так что расслабься и позволь мне отвлечь тебя... Не находя в себе сил для пререканий, Микки позволил Йену осторожно вынуть руку из своих джинсов и опуститься на пол, стягивая их вместе с боксерами и обнажая круглую задницу. Увидев в отражении, как рыжик любуется его идеальной формы ягодицами, Микки ухмыльнулся. Йен сжал их, медленно сминая то одну, то другую, и оставил невесомый поцелуй на бедре брюнета. Тот закрыл глаза и развел ноги шире, располагая собственное тело под углом, позволяющим Галлагеру с легкостью проделать все необходимые манипуляции. - Боже, как хорошо, - выдохнул Йен, хихикнув, прежде чем проложить дорожку из поцелуев до задницы партнера. Он отстранился, но продолжил дразнить, оттягивая и поглаживая, и вдруг шлепнул, наслаждаясь колебанием плоти и дрожью Микки. - Черт, давай уже, Галлагер, - заскулил тот, - Или я сам все сделаю. В ответ на это Йен практически фыркнул, широко улыбаясь и разводя булочки Микки. - Ладно. Он покрывал горячими поцелуями все «окрестные территории», заставляя чувствительные нервы стонущего Милковича посылать электрические разряды по его телу. - Богом кля… Именно в этот момент Йен углубился, зарываясь в эту прекрасную задницу, язык его выписывал круги, а руки ласкали. Боже, он не знал, что может быть лучше этого – снова и снова проходиться языком, наслаждаясь доносящимися изо рта брюнета вздохами. Господь всемогущий. Микки пребывал в состоянии блаженства, всем нутром обожая то, как рыжик боготворил его, заставляя позабыть обо всех проблемах. Одной рукой Йен нащупал его яйца и начал поглаживать их, все еще работая над задом парня, медленно погружая язык внутрь и разделяя его надвое, как какой-то поедающий задницы Моисей. Ах, если бы они занимались подобными вещами чаще. Язык Йена, извиваясь, продвинулся дальше, от чего Микки завелся еще сильнее и потянулся назад, чтобы схватить любовника за волосы, разразившись бесконтрольными стонами и сдавленными вздохами. Галлагер не останавливался, каким-то образом умудряясь становиться все голоднее. Ужин был уже съеден, и Микки оказался идеальными десертом. Йен со вздохом отстранился, почувствовав нехватку воздуха, и лизнул брюнета между двух половинок. Тот вознамерился было обхватить свой член свободной рукой, но рыжик заметил это и ударил его по ладони. - Рано еще! – отрезал он, игриво ударяя парня по попе, - Я до этого еще доберусь. К этому моменту Микки уже был охвачен приятной агонией и сдерживался изо всех сил, содрогаясь от ощущения пальцев Йена, поглаживающих его отверстие. Восприятие всех рецепторов его тела обострилось. Рыжик осторожно ввел палец, заставляя Милковича зашипеть и проворчать себе под нос несколько ругательств. Он широко улыбнулся, входя и выходя в медленном ритме, поглощая каждый одобрительный звук, издаваемый его любовником. Тот был невероятно красив и буквально искрился. Йену никогда не сможет этим пресытиться. Галлагер нырнул в пространство между ног Микки и прислонился к крепкому окну, обхватывая губами стояк парня, и глубоко заглотил, вставляя второй палец. Микки взвизгнул и громко простонал, зарываясь пальцами в волнистые рыжие локоны. Он больше не мог держаться – экстаз полностью захватил его тело. Брюнет толкался в рот Йена, который безропотно заглатывал, позволяя партнеру раствориться в моменте. Рыжик прокручивал пальцы и разводил их ножницами, стимулируя нужную точку и доводя Микки до финальной черты – стекло запотело от стонов Милковича, и татуированные пальцы оставили на нем подтекающие прожилки. Он прислонился к окну лбом, опуская взгляд на Йена, ласкающего каждый участок его тела в режиме мультизадачности – от этого зрелища удовольствие стало еще невыносимее. - Блять, ты сейчас так хорошо выглядишь, - захныкал он, - Так блядски хорошо. Изумрудные глаза устремили на Микки развратный взгляд, от чего тому стало даже еще лучше. Зажмурившись, Йен ускорился, и брюнет потерял последние остатки самообладания, его стоны стали просто неприлично громкими и, чувствуя неумолимое приближение конца, он абсолютно не волновался о том, что это ебаное окно может сломаться под их напором. - О, ч…черт, я близко, - предупредил Микки, тяжело дыша. Галлагер вытащил пальцы, теперь уже просто сжимая задницу парня, и удерживал его на месте таким образом, завершая начатое. Через несколько мгновений Микки забился в конвульсиях, чуть не ударив по стеклу от интенсивности ощущений, и кончил прямо в горло Йена. Удовлетворенный результатом, рыжик втянул носом воздух, сглотнул, высасывая все до последней капли, и отстранился. Йен вытер рот, вынырнул из пространства между ног брюнета, хватаясь за стоявший неподалеку стул, и поднялся, опираясь на него. Микки натянул штаны, все еще содрогаясь после оргазма. - Чувствуешь себя лучше? – ухмыльнулся Галлагер, глубоко дыша, и смыл оставшееся во рту послевкусие глотком пива. Микки лишь хмыкнул и осторожно опустился на стул, стараясь восстановить мыслительный поток. - Да, намного, - хохотнул он, заставляя эго Йена воспарить к небесам, - Хочешь, чтобы я теперь позаботился о тебе? - Не, я в порядке, Мик, - заверил парень, неспособный убрать ухмылку со своего лица, - Сможешь отплатить мне в другой раз. Микки беззаботно рассмеялся, но вдруг услышал свой телефон, отчаянно вибрирующий на стеклянном обеденном столе. Не успев о чем-либо подумать, он тут же схватил его – ну наконец, хоть какая-то весточка от Андре, доказывающая, что он жив.«Я в порядке».
Микки мгновенно посерьезнел. - Ты, блять, серьезно? Йен нахмурился, опираясь рукой на стол и делая очередной глоток. - Что? - Я в порядке. Как ебаный проблемный подросток, - фыркнул Микки. Хмурость победила улыбку, от которой у рыжика уже болели щеки, и он поставил бутылку на стол, собираясь что-то сказать, однако Микки его опередил. - Нахуй его, пусть катится в ад, мне похеру, - заявил брюнет, отбрасывая телефон, и поднялся, игнорируя боль в мышцах бедер, что еще несколько секунд назад были тверже камня, - Пойдем прокатимся. И снова лицо рыжика стало хмурым. - Прокатимся? - Да, мы весь день тут торчали. Меня уже тошнит от этого места, - бросил ему Микки, покидая кухню. Он даже не знал, что имеет в виду под «Меня уже тошнит от этого места», но все же говорил чистую правду – он больше не хотел находиться во всей этой ситуации. Он хотел сбежать и сбросить оковы со своего разума.***
Йен не знал, куда вез его Микки, но чувствовал себя восторженным и счастливым. Они поворачивали, куда глаза глядят, слушая по радио мексиканские хиты и совершенно отвратительно подпевая, но все же наслаждались компанией друг друга. Вокруг, насколько мог видеть Йен, были только деревья да испещренное звездами ночное небо, но он все же предпочитал смотреть на водителя, эффектного даже в приглушенном освещении. Микки бросил на рыжика быстрый взгляд и почувствовал, как собственные губы расползаются в улыбке от того, с каким обожанием тот на него смотрел. Может, все дело в медленной и романтичной испанской песне, но он буквально физически чувствовал излучаемую его любовником привязанность. - На что уставился? – поинтересовался он. Йен залился краской и прикусил губу, широко улыбаясь. - А что, со стороны не видно, на что я уставился? Микки лишь хмыкнул, и Галлагер положил свою руку ему на шею, медленно перебирая смоляные пряди. Слова были не нужны, само витающее в воздухе настроение говорило за них. Они были влюблены. Через некоторое время Микки въехал на каменистую дорогу, и Йен предусмотрительно выпрямился на сиденье, разглядывая пункт назначения в «дальнем» свете. Глаза рыжика заблестели, когда его взору представился полноценный вид – только они вдвоем, в полной изоляции, и невероятный обзор на город и омывающий его океан. Милкович припарковался, и они выбрались из машины, не проронив и слова, позволяя себе пропитаться умиротворением и наслаждаясь обдувающим их прохладным ветерком. Парни направились к кирпичным ступеням и, подойдя к бетонному ограждению смотровой площадки, наконец смогли охватить взором весь пейзаж полностью. Микки облокотился на ограждение, довольный тем, что оставил телефон дома и теперь мог просто наслаждаться кусающим нос и щеки холодным воздухом. Это напомнило ему о доме, а от того, что рядом был Йен, становилось даже еще лучше. - Ты хотел посмотреть на городской пейзаж? – мягко поинтересовался Йен, обнимая парня за талию одной рукой и прижимая поближе, чтобы согреть. - Я хотел, чтобы ты посмотрел на городской пейзаж, - тем же тоном ответил Микки, глядя на рыжика с нежной улыбкой. Он невольно восхитился тем, как загорелись глаза Йена, когда тот любовался открывающимся перед ними видом: огни оставляли дорожки на океанической воде, а звезды были яркими как никогда. Галлагер перевел взгляд на Микки и улыбнулся, прежде чем облокотиться на ограждение рядом с ним, задаваясь вопросом, как же брюнет отыскал это место. - Это место тебе Андре показал? – спросил он, но не из ревности, а из банального любопытства. - Не, - покачал головой Микки, всматриваясь вдаль, - Сам нашел. Пока ты не приехал, я часто приходил сюда подумать. Йен лишь кивнул, глядя на Милковича и любуясь тем, как свет городских огней отражался на его лице. - Красота, - прошептал он. - Знаю, - ответил Микки, прежде чем осознал, что глаза рыжего были прикованы к нему самому. Их взгляды встретились, полные взаимного восхищения, и парни подались вперед, осторожно, неторопливо касаясь друг друга холодными губами. Рука Микки скользнула в волосы Йена, и они оба обнялись еще крепче. Галлагер за бедра прижимал к себе брюнета, пока они разделяли нежнейший поцелуй, наслаждаясь видом и тем, что могли согреть друг друга, несмотря на холодный ветер. Они были счастливы и, несмотря на то что в глубине души и знали, что это счастье может мгновенно разбиться вдребезги, упиваясь моментом. Ибо они не знали, какой из поцелуев станет последним.