***
Чикаго Он звонил и звонил и звонил. - Блять! – воскликнул Лип и повесил трубку, в сотый раз наткнувшись на автоответчик Йена. - Давай не паниковать, - сказала Мэнди, доставая собственный телефон и начиная искать номер рыжего. – Может у него телефон сдох или типа того. Лип покачал головой, понимая, что ситуация совершенно нехарактерна. - Если так, нас бы сразу переключало на автоответчик. Мэнди поджала губы, и Лип поднял к своим сигарету, подкуривая, когда блондинка, перекинув волосы на одну сторону, поднесла телефон к уху и принялась нетерпеливо ждать. И снова, гудки-гудки-гудки и никакого ответа. Поначалу роль спокойного играл Лип, пытаясь убедить девушку, что с Йеном все будет в порядке, но он ведь не слышал, каким испуганным и сломленным был голос младшего Галлагера. Он скрежетал и гудел, разрывая сердце Мэнди описаниями окровавленного лица ее собственного брата. Она сказала Йену, что любит его, сказала, что Микки любит его. - Он любит тебя, - мягко заверила Мэнди. – Он так сильно тебя любит, ты должен это понять. Он бы не сделал ради тебя так много, если бы не любил. Очевидно, это не сработало. Итак, теперь между разбитым Йеном и психующим Липом ей приходилось держать себя в руках, успокаивая напряженного бойфренда, которого только что вернула в свою жизнь. Ему необходимо оставаться трезвым, необходимо не поддаваться гневу во время страха. Они должны были сплотиться, чтобы во всем разобраться – Микки должен стать плечом, на которое Лип сможет опереться и наоборот. Лип должен прийти в себя, но Мэнди не знала, как пробить его броню и заставить его увидеть истину. - Не отвечает, - разочарованно проинформировала она. Лип покачал головой, выдыхая дым носом и наворачивая круги по гостиной в попытке хоть что-то придумать. - Я знал, что это пиздец плохая идея, - бормотал он. - Мне стоило его остановить. - Эй! – одернула Мэнди, вставая. – Речь не только о твоем брате, понятно? О моем тоже. Теперь парень сочувственно посмотрел на нее. Он так зациклился на Йене, что и думать забыл о Микки, которого избили, вероятно, до полусмерти. - Черт, извини, - вздохнул он и передал ей сигарету, прежде чем опуститься на диван из кожзама. Мэнди грустно улыбнулась, затягиваясь и пытаясь продумать варианты последующих действий. - Надо рассказать Фионе? – поинтересовалась она, выдыхая, и стряхнула пепел. - Бля, только не это, она наверняка сдаст Микки. Ты же знаешь, какая она в последнее время. - Точно, - вздохнула Мэнди, делая очередную затяжку. – Что если мы отправимся в Мексику? - Нет времени. Да и паспорта у меня нет, и работу я только получил, нельзя ее потерять. - Черт, - пробормотала она, возвращая сигарету. - Даже если бы мы и могли, нам это не по карману, - добавил он. Девушка пожала плечами, усаживаясь рядом с ним. - Мне по карману. - Что, Мэнди, нет! – отрезал он, выдыхая дым. – Ты понятия не имеешь, каково там, и даже на испанский ни разу не сходила. Она фыркнула, возражая. - А у тебя его вообще не было! - Да, но я изучал в свободное время. Знаю побольше твоего. Мэнди лишь закатила глаза, прежде чем опустить взгляд на свои идеально наманикюренные руки – должно же быть что-то, что они могут сделать. С губ Липа слетел раздраженный вздох, он пробежался рукой по волосам, беспрестанно болтая ногой по мере повышения уровня стресса. - Блять, как же я борюсь с мыслью сдаться и выбухать все это. Эти слова необъяснимым образом расстроили Мэнди еще больше. Ей казалось, что она подвела брата и своих любимых Галлагеров, ведь ни один из них не заслужил такой боли. Ни Лип, ни Йен, ни Микки, ни Мэнди. Все они были достойны лучшего. - Пиво ничего не исправит, - пробормотала она, поворачиваясь к парню, но не заглядывая в глаза. Обеспокоенность Липа ослабла от неуверенности ее голоса. Его тут же охватило чувство вины и сожаление о произнесенных словах – послевкусие от них было ужасным. Он положил окурок в пепельницу, прежде чем взглянуть на свою девушку. - Знаю, - хмыкнул он, нежно проводя подушечками пальцев по ее линии челюсти, чтобы наконец встретиться глазами. Как только четыре голубых океана слились воедино, из Липа бесконтрольно полились все его мысли. - Ты – постоянное напоминание о том, что я лучше прежнего, никогда больше не хочу становиться таким козлом, - мягко заверил он и замялся, облизывая нижнюю губу. – Извини, что так увлекся. У Мэнди буквально не осталось слов. - В…Все в порядке. Подарив ей нежнейший взгляд, Лип оставил поцелуй на морщинке, что от волнения образовалась между бровями. - Попробую снова ему набрать, - сказал парень, в очередной раз потянувшись к телефону. Именно в этот момент на Мэнди снизошло озарение – воспоминания о той пьяной ночи несколько недель назад всплыли в ее голове. Она поднялась с дивана, на котором сидел Лип, пытающийся дозвониться до брата, и поспешила в свою комнату. Она промчалась к шкафу, игнорируя мирно спящего на кровати кота, открыла его, пытаясь уклониться от выпавшей одежды и сумок, что были запиханы на верхние полки, и принялась искать. Грубо вытянув клатч из лимитированной коллекции Louis Vuitton, который таскала с собой тем вечером, она, совершенно не беспокоясь о его стоимости, резко раскрыла его, чтобы обыскать все бархатные карманчики. Она открыла один и, нащупав пальцами давно забытый смятый листочек, ощутила, как начинает колотиться сердце – теперь она все вспомнила. Мэнди развернула бумажку, широко улыбаясь и ощущая вновь зарождающуюся надежду, ибо уже было подумав, что ее лучший друг и брат обречены, она нашла его – номер Микки. Еще даже полноценно не осознав происходящее, она подпрыгнула на месте и выбежала из комнаты, оставляя за собой полный бардак. Лип как раз отключил вызов с еще более расстроенным видом, чем прежде, и сообщил: - Он не ответил! - Не важно! – откликнулась Мэнди, подбегая, чтобы отдать помятую бумажку. Лип уставился на листок в ее руках, потом перевел свои огромные полусонные глаза на саму девушку, различая улыбку на бледном полотне ее лица – в голове у него уже клубилась куча вопросов. Она расправила листок прямо у Липа перед носом, и тот молча взял его, прочитывая нечто похожее на телефонный номер, нацарапанный на клочке бумаги. - Плюс 52? Это что за код? – спросил он. - Код Мексики, - оскалилась Мэнди, усаживаясь рядом с парнем и поправляя себя. – Ну, той ее части, в которой живет Микки. Лицо Липа вытянулось – он понял, что это значит. - Срань Господня… Откуда ты его достала? - Еще несколько недель назад, - объяснила она, - я тусила с девчонками из колледжа, пришла домой пьяная и позвонила Йену. Помню только, что умоляла дать номер и говорила что-то типа «на экстренный случай». В итоге он сдался и продиктовал его мне. - Срань Господня, - повторил Лип, пялясь на цифры. – Думаешь, он его еще не сменил? - Надеюсь. Решив, что попробовать стоит, Лип разблокировал телефон, но Мэнди вырвала аппарат у него из рук, не позволяя ему зайти еще дальше. - Я разберусь, не хочу, чтобы ты срывался на него почем зря. Лип фыркнул, игриво ухмыляясь, ибо не мог отрицать вероятность подобного исхода. Пока Мэнди соединяли, их желудки охватила тошнотворная нервозность – она даже не знала, что скажет брату, с которым не связывалась с самой его посадки. Она уже начинала сомневаться, будет ли «мне жаль» хорошим началом, а Лип лишь пригнулся к телефону, облокачиваясь на собственные коленки и складывая ладони в неосознанном молитвенном жесте. Если они дозвонятся до Микки, Йен будет спасен.***
Акапулько Как и в прошлые два дня, Микки сидел на балконе, скуривая все сигареты из пачки одну за одной и глядя на океан. Восход ли, закат ли, жара или морозный ветер - он оставался на месте, пытаясь не позволить себе сломаться после случившегося. Последние пару дней выдались жесткими. Микки терпеть не мог смотреть в зеркало по утрам, едва узнавая себя, ибо лицо его уже давно не превращали в такое месиво - отечность спала, только на лбу, носу и подбородке остались темные гематомы, похожие на ту, что была у Йена. Микки даже удалось помириться с Андре, подчиняясь всем его приказам подобно рабу - он просто не знал, что еще делать. Все мысли в его голове крутились исключительно вокруг дурацкого, но так горячо любимого рыжика, ради спасения которого он бы позволил избить себя снова. Как всегда, он самоотверженно ставил Йена выше себя, совершенно не беспокоясь о собственной безопасности и продолжая пытаться дозвониться до рыжего, чтобы просто услышать, что с ним все в порядке, и узнать, где он находится, но тот ни разу не ответил. Микки боялся, что Йен разозлился на него из-за произнесенных слов, но знал, что дело не в этом. После того пограничного состояния, в котором перебывал парень, у него скорее всего случился маниакальный или депрессивный эпизод - отсутствие конкретики в этом вопросе было еще одной причиной бессонницы Милковича. Он надеялся, что Йен понимает, что те слова не являлись правдой и были сказаны исключительно от страха. Микки любил Йена, никто другой не заставлял его сердце наполняться чувствами через край. Он должен был сказать «Я тоже люблю тебя» и уехать с рыжим, но это наверняка было бы слишком рискованно. Микки еще даже не докурил одну сигарету, как достал следующую, глядя на телефон, что постоянно сжимал в руке в надежде на звонок от Йена. Он разблокировал экран и набрал номер, нервно кусая губу и слушая агрессивно врывающиеся в ухо гудки. Он звонил и звонил и звонил. Не отвечает. - Блять! - воскликнул брюнет, отключаясь и пытаясь не позволить панике вскарабкаться к горлу и сжать его в тиски подобно рукам Андре. Он мог бы оставить сообщение, но не был уверен, что стоит сказать. «Я люблю тебя». «Мне жаль». И как ничтожно это должно звучать? Он больше не знал, что сказать; несмотря на наводнивший мозг поток мыслей, он, неспособный подобрать слова, стал практически немым. Микки боялся, что на этот раз проебал все окончательно. Йен прошел весь этот путь и так боролся за него, а он совершенно не оценил его усилий. Может, это все проделки кармы? Ему надо было свалить из Мексики, как только Йен извинился, но пути назад уже не было. Сердце Микки резко сжалось, когда телефон внезапно завибрировал в его руке - даже не обратив внимания на высветившиеся цифры, он ответил, надеясь услышать любимый звонкий голос. - Йен?! - проговорил он, пытаясь контролировать дыхание и колотящееся в груди сердце. - Нет, Мик, - ответил знакомый женский голос. - Извини. Микки нахмурился, сердце все не унималось, ведь на другом конце линии была его младшая сестренка. - Мэнди? Откуда, блять, у тебя мой номер? - тут же спросил он. - Йен дал мне его на экстренный случай, - поспешила объяснить девушка. - Ты в порядке? Микки молчал, стараясь придумать правильный ответ. - Бывало и лучше, - признался он и услышал боль в ее вздохе. - Когда ты приедешь домой? - Мэнди, я не могу... - брови его нахмурились еще сильнее. - Стой, какого хуя ты вообще мне звонишь? Что за экстренный случай? - Йен, он не отвечает на наши звонки. - Наши? - уточнил Микки. - Лип тоже здесь. - Ох еб твою мать. - Ты на громкой, - предупредила она. - Черт, сорян, Лип, - извинился он. - Да ниче, - отозвался парень. - Я вообще-то тоже не твой фанат. Микки сжал челюсти, устремляя взгляд на бесконечный горизонт и пытаясь осознать происходящее. - Есть новости от него? – поинтересовался Лип. Вернувшись в реальность, Милкович замялся. - Э-эм… нет, на мои звонки он тоже не отвечает. Вы знаете, где он? – спросил он. - Я звонила ему тем вечером, - теперь уже говорила Мэнди. – Голос у него был реально расстроенным, поэтому я спросила, куда он поедет, и он ответил что-то про ближайший мотель. Мозг Микки тут же начал судорожно вспоминать, где находится этот мотель и видел ли он его раньше; неспособный выдавить ни слова, он беспокоился только о местонахождении Йена и его ментальном здоровье. А что если его даже там нет? Что если он спит где-то в сточной канаве, а они об этом даже не знают? - Микки, уходя, он что-то взял с собой? – спросил Лип, заставляя волнение Микки возрасти во много крат. Черт. Он просто свалил, без одежды, без денег, без лекарств. - Это важно, Микки, - повысил голос кудрявый, но Милкович все еще не мог сконцентрироваться. Йен провел все это время, пытаясь спасти Микки от образа жизни, в котором он застрял, и теперь брюнет знал, что настал его черед. Он должен помочь Галлагеру, спасти его, невзирая на риски. Если честно, он даже не был уверен, что ему теперь не похер на эти риски. - Ебаный Боже, Микки, ты вообще там?! - Завали, блять! – выплюнул парень, вскакивая со стула. – Я соберу его сумку и найду его, ясно?! - Спасибо! Что, так трудно было? Микки закатил глаза, но испытал странное чувство удовлетворения от того, как Мэнди ругалась на него. - Извини! – Лип поморщился, - Я просто переживаю за него. - Ты не один такой, говнюк! – усмехнулась Мэнди. Микки вздохнул, его внимание привлекла открытая балконная дверь, за которой с настороженным выражением лица стоял Андре. - Блять, - пробормотал брюнет, грудную клетку стянуло, как только он встретился глазами со своим парнем. – Мне надо идти, ладно? - Хорошо, держи нас в курсе. - Конечно, пока. Он повесил трубку, прежде чем Мэнди с Липом смогли бы сказать что-то еще, и поспешил схватить пачку сигарет и положить ее в карман вместе с телефоном. - Что там такое? – поинтересовался Андре, наблюдая за тем, как Милкович подбирает из пепельницы наполовину скуренную сигарету. - Йен в беде, - бесстрашно заявил парень, зажимая ее между губ. - И каким боком это касается нас? – фыркнул мексиканец, облокачиваясь на дверной косяк и скрещивая руки на груди. - Нас это и не касается, блять, - пробормотал брюнет, подкуривая недобычок. – Это меня касается, - он выдохнул, проходя мимо него по направлению к комнате Йена. Андре поймал Милковича за запястье, и тот развернулся, не испытывая и толики страха, ибо решимость наконец взяла верх. - Ну и куда же тебя, блять, несет? Микки хмыкнул. - Я отнесу Йену некоторое дерьмо, с этим нет проблем? - Уверен, что хочешь сделать это? – прорычал парень. – Мне напомнить тебе, почему он ушел? Брюнет мрачно рассмеялся, вынимая сигарету изо рта и безразлично выдыхая дым прямо в лицо мексиканца. Андре просто вдохнул все до последней капли и веком не моргнув. - Не беспокойся, блять, эти синяки – охуенное напоминание, - проговорил Микки, вынимая руку из хватки и проходя к двери. - И ты все равно идешь? – смешок вышел каким-то лающим. – Ты действительно настолько туп, puto (мудила)? - Я туда не трахать его иду! – выплюнул Милкович. – Я, блять, помочь ему собираюсь, как сделал бы любой хороший друг. Если у тебя с этим какие-то проблемы, давай, вышвырни меня на улицу, посмотрим, насколько мне не похер! Андре был сбит с толку внезапной бесстрашностью парня, отчего будто бы растерял все свои силы, ведь не важно, как сильно он ударит, его кулак не удержит Микки от похода к этому чокнутому гринго. Теперь он был колеблющимся и страшащимся. Он не хотел потерять Микки и стать одиноким. Но тот лишь закатил глаза, потянувшись к дверной ручке. - Долго ты там пробудешь? – спросил мужчина. - Не знаю, - пожал плечами брюнет, затягиваясь сигаретой. – Пока ему не станет лучше? - Если тебя не будет дольше двадцати четырех часов, я тебя выслежу, - угрожающе пообещал Андре. - Ладно, как скажешь, принцесса, - фыркнул Микки и, отмахнувшись, захлопнул за собой дверь.***
Микки вошел в комнату Йена и тут же возненавидел ощущение холода, царствовавшее в ней без рыжего. Откровенно говоря, он ненавидел весь дом за ощущение этого холода. Казалось, солнце окончательно исчезло из его жизни, заточенное в плену бесконечных снежных бурь по имени Андре. Но времени раздумывать об этом не было; оставив эти мысли «на потом», он поспешил к комоду Йена, попыхивая зажатой между губ сигаретой, и вытащил его футболки, штаны, носки и боксеры, швыряя всю одежду на кровать, прежде чем прихватить зарядку для телефона и другие важные принадлежности. Это было не все, но вещей вполне хватит на следующие пару дней, до тех пор пока он не убедит Андре, что ему безопаснее вернуться домой. Затем он прошел в ванную и стряхнул пепел в раковину, прежде чем упаковать зубную щетку, пасту, электробритву и дезодорант, а также забытые парнем лекарства. Микки не мог сдержать эмоций от того, насколько сильно в воздухе до сих пор ощущался запах Йена. Ситуация принимала поразительно печальный оборот. Если, добравшись до мотеля, он обнаружит, что Галлагер в депрессии, то просто не знает, как с этим справится. Уложив все на кровать, Микки пробрался к шкафу, чтобы взять пальто, и вдруг заметил сумку на верхней полке. Он встал на носочки, чтобы дотянуться до нее – когда он вытащил ее, внутри болтыхнулось что-то тяжелое. Нахмурившись, он кинул пальто и сумку на пол, вытащил изо рта сигарету и открыл сумку – глаза его расширились при виде начищенного до блеска ствола. Это же сумка Йена, так? И как давно это в ней лежит? Как и зачем вообще Йен достал оружие? Микки вытащил пистолет, не преминув заценить модель и стоимость оружия, прежде чем проверить количество оставшихся пуль и понять, что магазин был полным, готовый к стрельбе. Он уже было вернул пистолет назад в безопасное место, как вдруг заметил характерное пятно красноватого оттенка. Тогда-то паззл в его голове и сложился: это, видимо, пистолет Андре, которым он приложил Йена по голове. Милкович знал, что рана выглядит слишком знакомо, чтобы быть результатом обычного удара об угол стола, с пистолетом смысла во всем стало куда больше. Вспомнив, зачем пришел в комнату, он засунул пушку за пояс штанов сзади, прикрыв футболкой рукоятку, и начал пихать вещи рыжего в сумку. Схватив таблетки, он открыл идеально подходящий для них по размеру карман и замер, обнаружив еще несколько припрятанных предметов. Он достал приличную колету денег и расплылся в ухмылке, задумываясь, кто заныкал от него эту сумку: Андре или… В этот момент он заметил сложенный в несколько раз листок. Деньги в момент потеряли для него свою значимость, и он отложил их, доставая бумажку, опускаясь на пол и вновь зажимая сигарету губами, прежде чем развернуть ее и почувствовать, как екнуло сердце в ответ на знакомый до боли почерк Йена, небрежно нацарапавшего: 1. Расстаться с Тревором. 2. Связаться с Мэнди, узнать, в курсе ли она, где он. 3. Взять отгулы на работе. 4. Снять все деньги с накопительного счета. 5.***
Микки подъехал к полупустой парковке возле Motor Inn и встал недалеко от входа на ресепшн, переключая на ручник и заглушая двигатель. Он сделал еще несколько глубоких вдохов, чтобы окончательно прийти в себя, и, прихватив вещи Йена, засунул телефон в карман. Он выбрался из машины, убедился, что запер ее, и прошел на ресепшн, закидывая сумку за спину и вышагивая к стойке в своей привычной манере типа «крутой парень». - Hola (Здравствуйте), - поприветствовала женщина с бейджиком, на котором значилось «Рене», с доброй улыбкой. - Hola, - улыбнулся в ответ Микки. - ¿Habla inglés? (Вы говорите по-английски?) - ¡Sí! (Да), - улыбка ее стала еще шире. – Чем могу помочь? – ее акцент был безупречен. - Я хотел поинтересоваться, не останавливался ли у вас человек по имени Йен Галлагер? - Сейчас проверим, - кивнула она, заглядывая в компьютер. Микки несколько нервно оглянулся по сторонам, надеясь, что в этой дыре найдутся ответы. Тут явно дешево: краска на стенах облупилась, деревянную мебель погрызли термиты, что говорило в пользу нахождения Йена здесь, ибо это все, что он смог бы себе позволить с тем количеством денег, что имел при себе. - Мистер Галлагер в двадцать восьмом номере, - сказала Рене, прерывая его полет мысли. - О, спасибо, - кивнул Микки, готовый попрощаться. - Хотите, чтобы я позвонила и сказала, что вы пришли? – поинтересовалась девушка. - Нет, все в порядке. Я сделаю сюрприз. Они попрощались друг с другом, и Микки пошел по коридору, отсчитывая номера на каждой красной двери вплоть до двадцать восьмого. Он готовился к худшему, ожидая найти Йена в состоянии, которое сделает больно как никогда. Подходя к двери, он замедлился, собираясь с мыслями, прежде чем нерешительно постучать. - Йен? – подал голос Микки, ожидая ответа. Когда его не последовало, он, стараясь не рисовать себе ужасные картинки, проглотил слезы и постучал громче. - Йен! Открой дверь! – умолял он, в груди потяжелело, и он оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Быстро потеряв остатки терпения, брюнет покрутил ручку и с легкостью прорвался за дешевую дверь. Войдя в номер, он кинул сумку на холодный кафель пола – его встретила лишь мертвая тишина, темнота и холод. Пытаясь не поддаться страшным мыслям, он закрыл за собой и направился к спальне. Крадучись Микки достиг комнаты, дверь в которую была широко распахнута. Милкович осторожно вошел внутрь. Как и ожидалось, он был здесь, завернутый в одеяло на двуспальной кровати в комнате, слабо освещенной солнечными лучами, льющимися сквозь занавески. От такого вида сердце Микки дало трещину. Когда он вошел, Йен даже не дрогнул, просто неотрывно смотрел на дверь ванной. Брюнету даже думать не хотелось о том, как долго он уже вот так валяется в постели. И все же он чувствовал себя ответственным. - Й-Йен? – голос дрожал, но он не колебался, подходя к рыжему и приседая на корточки, чтобы увидеть его лицо. Несмотря на очевидно немалое количество сна, под глазами парня залегли темные круги, а лицо и губы потеряли всякий цвет из-за продолжительного отсутствия в организме еды и воды. Микки потихоньку умирал, но старался не показывать этого, приветливо улыбаясь грустным зеленым глазам, что теперь смотрели на него. - Хэй, - прошептал брюнет, проводя пальцами по оголенному плечу парня. У Йена не нашлось слов: одна его часть была благодарна, что Микки пришел, но другая хотела, чтобы он оставил его гнить здесь, потому что не желала, чтобы Милкович был таким – запертым в роли няньки каждый раз, когда ему наступает пиздец. Это нечестно по отношению к нему. - Уходи… - выдавил из себя Йен со слезами на глазах. – Тебе это не нужно. Покачав головой, Микки протянул руку, чтобы взять ладонь рыжего, его глаза щипало от боли. - Н-нужно, - заверил он. – Мне нужен ты. Йен лишь одарил его взглядом, полным боли, ненавидя синяки авторства Андре. Хотел бы он не быть причиной этого дурдома, хотел бы он, чтобы все это закончилось. Он закрыл глаза, чтобы не смотреть на парня, и слезы упали на подушку. - Ну же, Йен, - вздохнул Микки, гладя его руку. – Я принес тебе лекарства, ладно? Я заберу тебя домой. Галлагер услышал это, но не обратил внимания, лежа смирно, ибо туман в мозге двигаться не позволял. Йен знал, что Микки, должно быть, тяжело, ибо по натуре он целитель – он привык исправлять ситуации, но биполярное расстройство не вылечить, и рыжик уже говорил ему об этом, что, однако, вряд ли остановит попытки брюнета помочь ему держать болезнь под контролем. Он был слишком упрям, чтобы остановиться, а Йен слишком упрям, чтобы принять это. Не позволяя эмоциям завладеть ситуацией, Микки перешел прямо к делу, поднимаясь и направляясь к сумке, чтобы забросить ее на кухонную стойку и достать таблетки и прочие необходимые вещи, прежде чем набрать стакан воды для сломленного парня в соседней комнате. Он вернулся и снова присел рядом с Йеном со стаканом и таблетками в руках. - Хэй, - мягко подтолкнул брюнет. – Я принес тебе лекарство и воду. Не хочешь сесть для меня? Галлагер открыл глаза, посмотрев на Микки «Не делай этого» взглядом, но тот настоял. - Пожалуйста, ты же знаешь, что от них тебе станет лучше. Йен все еще молчал, завернутый в колючие простыни, и чувствовал, как жалость просачивается в каждую молекулу его тела. Милкович раздраженно вздохнул, поставив воду и таблетки на прикроватный столик, и потянулся к телефону рыжего. Его сердце облилось кровью от количества пропущенных звонков и смс-ок от тех, кому не все равно. Он ответил Липу и Даниэлю, чтобы сообщить, что он уже с Йеном и с ним все будет в порядке, прежде чем отложить устройство обратно. Рыжик просто наблюдал за ним, не задав ни единого вопроса. - Ладно, - Микки вдохнул, снова переводя взгляд на Йена. – Так ты их примешь, пожалуйста? Если нет, то хотя бы скажи что-то кроме «уходи». Йен не ответил, не потому что не хотел, а потому что не знал, что сказать, ибо хотел только повелеть парню уйти и быть счастливым без него. Микки вгрызся в губу, стараясь не позволить слезам пролиться. Отчаяние начинало закипать внутри, когда он встал и пошел к двери под пристальным взором Йена. Галлагер надеялся, что тот выйдет отсюда и забудет о нем, но, к счастью, дело было не в этом. Достав пистолет из своих джинсов, Милкович положил его на деревянный стол и начал раздеваться, объявляя: - Хочешь просто лежать там и нихрена не говорить? Ладно, я полежу с тобой, пока ты не захочешь разговаривать. С глаз рыжего будто внезапно сошла пелена, и он смотрел, как этот прекрасный мужчина снимает ботинки и одежду, оставаясь в одних трусах. Микки подошел к другому краю кровати и забрался под одеяло, ощущая все неудобство ледянющего жесткого матраса и колючих простыней, несмотря на то что большую часть своей жизни на таких и спал. Он подполз к Йену и прижался к нему сзади, обнимая за талию и оставляя поцелуй на веснушчатой спине. Галлагер даже смог улыбнуться от ощущения тела Микки, может тот его и любил, в конце то концов? Теперь из его глаза скатилась одинокая слеза счастья, и он развернулся, прижимаясь головой к груди брюнета и продолжая тихо плакать, а тот просто обнимал, рисуя успокаивающие круги на спине. Микки не знал, отчего именно плачет Йен, но решил, что ему все равно, и прижал его к груди, убаюкивая, пока они оба не погрузились в мирный сон, чего ни одному из них не удавалось сделать уже целую вечность.***
На закате телефон Йена разразился крайне громким рингтоном, разбудив обоих парней, до сих пор находящихся в объятиях друг друга. - Что это? – прохрипел Микки, неспособный понять, какой сейчас час или год. - Мой будильник, - пробормотал рыжий, шмыгая носом, отстраняясь от груди Милковича и укладывая голову на подушку, чтобы нормально вздохнуть. Микки невольно улыбнулся от того, что тот наконец заговорил, и перегнулся через парня, потянувшись за орущим на всю комнату телефоном, отключая будильник и включая лампу. Его глаза тут же сощурились от яркого света, но попривыкли, когда он опустился обратно на кровать рядом с Йеном. - Зачем будильник? – спросил он. - Работа, - вздохнул рыжий, потирая заспанные глаза. - Ясно, - буднично проговорил Микки. – Скоро они поймут, что ты не придешь. - Да, - хмыкнул Галлагер, глядя в парню в глаза, но не зная, что сказать. - Тебе получше? – прошептал тот, взяв его за руки. - Немного, - пробормотал рыжий, наблюдая за тем, как Микки продолжает успокаивать его, поглаживая ладони большими пальцами. - Мне так жаль, что это произошло, - проговорил тот скрипучим голосом, сглатывая, чтобы смочить пересохшее горло. - Это не твоя вина, - заверил Йен. – Я болен. - Не говори так, - оборвал его Микки, глядя в глаза. - Почему нет? Не то чтобы такого не случалось прежде. - Но это… на этот раз все из-за меня. Йен едва заметно покачал головой. - Нет. - Да, - спорил Милкович, его глаза мгновенно наполнились слезами, когда в голове всплыли воспоминания. – Я ступил и рассказал ему о нас. Если бы я просто ответил «нет» и позволил ему трахнуть себя, с тобой бы все было хорошо. Сжав челюсти, Йен не произнес ни слова, но нашел в себе силы стереть слезы парня. - Я так боялся, Йен. Не за себя – за тебя. Я переживал, что это случится из-за меня, и к этому все и пришло. Мне так жаль, - шептал брюнет, а слезы все продолжали падать. - Это не твоя вина, - снова сказал ему Галлагер. – Я должен был лучше о себе заботиться. Микки не желал принимать его слова, шмыгая носом и качая головой. - Послушай меня, Микки. Я бы закончил вот так в любом случае, так что, пожалуйста, перестань винить себя. Теперь уже Йен взял руки Милковича в свои и начал выписывать успокаивающие круги по коже, как бы сильно не ныло собственное тело. Микки вздохнул, прижимаясь лбом ко лбу рыжика и не споря с его заявлением. Ему надо перестать жалеть себя и сосредоточиться на том, чтобы вытащить Йена из этой кровати, шаг за шагом, как и во всем, что было связанно с ними в последнее время. - Хочешь попробовать принять лекарства? – мягко поинтересовался он. Галлагер тут же перестал утешать его и опустил глаза. Крайне сложно объяснить Микки, что депрессия заставляет его чувствовать себя рыбой, попавшей в сеть. - Как на счет того, чтобы я заказал пиццу на ужин? – предложил брюнет, отстраняясь, чтобы нормально посмотреть на парня. Йен молчал. - Блять, ты вообще двигался за эти два дня? Йен лишь покачал головой, неспособный взглянуть ему в глаза. - Даже чтобы пописать? - Нет, - голос рыжего надломился, демонстрируя уязвимость. – Я боялся, что если встану с кровати, сделаю что-то, о чем потом пожалею. Микки старался быть полезным вместо того, чтобы расстраиваться из-за того, что Йен задумывался над тем, чтобы причинить вред своему телу и потрясающей душе каким бы то ни было способом. - Ну, теперь я здесь и обещаю, что не позволю тебе сделать ничего плохого, ладно? Печальные зеленые глаза наконец набрались смелости и поднялись на Микки, вызывая у него легкую улыбку. - Я помогу тебе с этим. Шаг за шагом. Йен сдался, кивая. - Ладно. - Ладно, - повторил Милкович, садясь и придерживая руками Галлагера, нашедшего в себе силы подняться и прислониться к стене дерьмового мотельного номера. Микки потянулся к лекарствам и воде, стоящим на прикроватной тумбочке, и вложил их в руки рыжего. Посмотрев на них без особого энтузиазма, тот все же закинул таблетки в рот, запив водой комнатной температуры. Брюнет гордо улыбнулся, когда Йен осушил весь стакан, не осознавая даже, насколько сильно одолевала его жажда. - Готов пойти в ванную? – спросил Микки, неловко усмехаясь, вызывая тем самым улыбку парня. - Уверен, я смогу собственную жопу вытереть, Мик, - хихикнул тот. – Но ты можешь проводить меня, если хочешь.***
Проведя кучу времени в уборной, Йен принял душ с открытой дверью, чтобы Микки мог за ним приглядывать, дожидаясь доставки пиццы. Милкович попытался даже создать уют, включив свет и телевизор, прежде чем врубить обогреватель, ибо комната каким-то образом умудрилась стать ужасно холодной. Будто в воздухе было полно призраков. Когда «приехала» пицца, Микки и Йен уселись на потрепанный диван, так сильно напоминающий о доме рыжику, укутавшемуся в одеяло и вгрызшемуся в кусок пиццы, даже не чувствуя вкуса. Тепло, вода и еда немного помогли. В голове все еще клубился туман, но он уже мог что-то делать, не рыдая, что, очевидно, было немалым улучшением. Микки был рядом все это время, и вместо того, чтобы ныть, Йен был благодарен и понимал, что тот имел в виду много лет назад. «Это значит, что мы заботимся друг о друге – в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, в горе и в радости, все это дерьмо». Тогда Йен высмеял Микки за эти слова, но сейчас он понимал, как отчаянно хочет пройти через все это с ним, прожить с ним жизнь, может даже выйти замуж. Он не мог не задумываться о том, как бы все сложилось, не брось он парня еще тогда. - Хотел бы я, чтобы тебя никогда не сажали в тюрьму, - пробормотал он, не отрывая глаз от экрана, пока Микки хрустел корочкой. - И я, - буднично ответил тот, смотря телевизор. - Это не просто слова, - продолжал Йен, взглянув на брюнета, бросившего остатки корочки обратно в картонную коробку. - К чему ты это тогда? – поинтересовался тот, нахмурившись. Помявшись, рыжик облизал губы. - Бросив тебя, я тут же пожалел об этом, но видеть, как тебя швыряют в камеру из-за меня, было куда больнее. Глаза Микки забегали, подобный разговор у них уже был. - После тебя я не знал, кто я такой, Мик, - продолжал Йен. – Я везде был не к месту – черт, да и сейчас так же – и меня настигло одиночество. Пытаясь понять, Микки не отводил глаз от Галлагера. - Я никому этого не говорил, но однажды ночью после херовой работы я устал от всего этого, от себя, и ощутил себя бременем для собственной семьи, - его голос надломился. – По пути домой я остановился на мосту и всерьез подумывал спрыгнуть. Ничто не приносит такую боль, как осознание того, что любимый тобой человек собирался покинуть этот мир. Если Йен бросит его, это будет не так важно, ибо они всегда смогут сойтись вновь, а вот если он убьет себя, то Микки уже никогда не сможет увидеть его, услышать, потрогать. Больнее этой мысли ничего не было, Йен не заслуживал испытывать такую ненависть к себе и желание причинить себе вред. Хотел бы Микки страдать этой неизлечимой болезнью вместо него. - Вот почему, осознав, что я «внизу», я не хотел двигаться. Я знал, что случится подобное, - Галлагер все рассказывал, теребя кончики своего измочаленного одеяла-кокона. Микки даже не знал, что сказать, но придвинулся ближе к парню, обнимая его и прижимая к себе, укладывая его голову себе на плечо и давая клятву, что никогда его больше не оставит, будет защищать его свирепо, вечно, несмотря ни на что. - Было так страшно, Мик, - прошептал Йен, вцепляясь в обнимающую его руку. - Блять… - выдохнул брюнет, - Я даже не знаю, что сказать, я так рад, что ты этого не сделал. Сама мысль о том, что сбежав из тюрьмы, он узнал бы, что Йен мертв, вызвала приступ тошноты, но он не обратил внимания, потому что рыжик здесь, в безопасности в его руках. - Я тоже рад, потому что я должен был знать, что все наладится. Я должен был понимать, что ты вернешься, - хмыкнул Галлагер. – Остановила меня тогда только авария, произошедшая на моих глазах, ибо это было куда страшнее, оно я спас девушку, пока машина не загорелась. - Черт, - пробормотал Микки, поднимая голову. – Поэтому ты захотел стать санитаром на «скорой»? Чтобы спасать людей? - Ну, поначалу я хотел стать пожарным, из-за моего бывшего парня изменщика. Микки фыркнул, убирая руки. - Парня, а? - Он не долго им пробыл, но я бы соврал, сказав, что он не помог заполнить дыру, которую я сам же и создал. Я не любил его, ничего такого, но пустоты было меньше. - Прямо как Андре для меня, - пробубнил Микки, отводя взгляд. - Что? – переспросил Йен, будто не расслышав. - Ничего, - пожал плечами брюнет, поворачиваясь обратно. – Я просто рад, что тебе уже лучше. - Ну конечно, - оскалился Йен, игриво толкаясь. – У меня же есть ты. Микки улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать его в висок. Галлагер потянул его лицо вниз, вовлекая в нежный поцелуй, вызывавший покалывание по всему телу от ощущения курсирующей по венам любви. Они двигались медленно, бережно и любяще, пока Йен не отстранился, неспособный побороть нехорошие мысли и воспоминания о том, что привело их обоих в эту точку. - Что насчет Андре? – пробормотал он, заставляя Микки полностью остановиться. - Что насчет него? – спросил он озадачено. - Как ты оказался здесь после того, что случилось? – задал вопрос Йен. – И вообще, как ты меня нашел? - Мэнди позвонила и сказала, где ты, поэтому я ушел, - коротко объяснил парень. - Ты сказал ему, куда идешь? Микки пожал плечами. - Да. Йен отстранился еще дальше, с подозрением глядя на него. - Ты действительно хочешь так рисковать? - Видимо, да? – хмыкнул Микки. Йен поджал губы, замявшись. - Тогда почему бы тебе не рискнуть и не вернуться со мной в Чикаго? - Да еб твою, не будем мы это сейчас обсуждать, - простонал брюнет, раздраженно потирая собственные виски. - Обсуждать что? - Йен, я не могу так рисковать, блять, - грубо объяснил Милкович. – Для меня безопасней здесь… Йен усмехнулся. - Подвергаться насилию и постоянно быть использованным, это безопасно? - Это безопаснее, чем снова сесть в тюрьму! – выкрикнул Микки, зло глядя на рыжего. – То, что у меня есть здесь - лучшее, что я когда либо найду, тебе придется это принять. - Да это просто невероятно, нахуй, - Йен покачал головой, готовый слететь с катушек. Он просто не мог больше сдерживаться, туман в его мозге обернулся пламенем. - Мне жаль, Йен… - Андре работает с Даниэлем, ты знаешь об этом? – Галлагер внезапно выдал секрет, хранимый несколько недель. Микки замер, уставившись на него, будто не мог переварить сказанное. - О чем ты, блять? - Двоюродный дедушка, что оставил ему дом, все еще жив, его зовут Антонио и он – один из крупнейших наркобаронов в стране. Андре работает у него киллером. Даниэль и Андре, кстати, кузены, а не лучшие друзья. Милкович почувствовал, как к лицу подступает жар, руки начинают трястись, а мир вокруг рассыпается на куски. - Ты пиздишь! – обвинил он, вскакивая, когда желудок скрутило в приступе тошноты. - Нет, взгляни на бумаги в его офисе, они все еще там, - уговаривал Йен, каким-то образом сохраняя спокойствие, пока Микки бесился. – Та рана на моей голове, она от пистолета, который ты нашел в сумке. Андре сделал это со мной, когда узнал, что я в курсе. Он сказал мне, что убьет меня, если я расскажу тебе. - Тогда нахуя ты мне рассказываешь?! – в панике проорал брюнет. - Потому что ты считаешь меня более рискованным вариантом, чем он! Ты доверяешь мужчине, который клянется тебе в любви и создает весь этот домашний уют, хотя на самом деле это все пиздеж! - Я, блять, поверить не могу, - смех Микки был пустым, он не хотел верить Йену, но в то же время мечтал вырваться из комнаты и самолично узнать правду. – Ты серьезно? - Да, Микки, я бы не стал лгать тебе, - вздохнул рыжик. – Только не об этом. - Блять! – отчаянно вскричал Микки, зная, что он должен сделать. Он пронесся в спальню и схватил оставленный на столе пистолет. Глаза Йена расширились, и он подпрыгнул, выпутываясь из одеяла. - Какого хуя ты творишь? Ты не можешь его убить. - Я и не собираюсь, - проворчал Милкович, засовывая пистолет в джинсы за спиной. – Это для самозащиты. - Черт, Микки, - теперь паниковать начал уже Йен. – Уверен, что не хочешь для начала успокоиться? - Нет! – голос парня исказился от боли и предательства. – Я устал от этой ебаной лж… С меня хватит! Микки пошел к двери, Йен поспешил за ним. - Мик… - Оставайся здесь, отдохни, - повернулся к нему брюнет. – Я вернусь. Дверь открылась и Микки вышел. - Микки, пожалуйста… - И не смей идти за мной, - приказал парень, хлопая дверью у Галлагера перед носом. Вот и все.