***
Наконец совершив попытку выбраться из кровати и приготовиться к тому, с чем предстоит столкнуться, Йен приготовил обед из того, что оставалось в холодильнике, включая свежую клубнику, болоньезе и сырные сэндвичи. Нетронутыми остались лишь снэки, которые могли пригодиться во время долгой поездки домой. Микки спокойно ел сэндвич, облокотившись на кухонную стойку и листая журнал, пролежавший здесь бог знает сколько лет. - Из всего, что здесь написано, я понял только «Бен Аффлек», - проворчал он, заставляя Йена усмехнуться. - Сомневаюсь, к этому времени ты уже должен был выучить куда больше. - Ладно, конечно, но я и предложения сказать не могу, - признался он. Галлагер лишь ухмыльнулся, положив руку парню на плечо, и, потянувшись за клубникой, поднес одну к его лицу. Тот посмотрел сначала на ягоду, потом на Йена, словно не понимая, что от него хотят. - Что? - Откуси, дурень. - Бля, ладно, - улыбнулся Микки. Они оба тихо засмеялись, и брюнет откусил кусочек клубники, которой его кормил рыжий. Несмотря на аромат, она все же не была такой сладкой, как магия, которую они недавно сотворили в спальне. Йен отложил стебелек на тарелку и собрался уже было взять следующую ягоду, но Микки прервал его. - Эй, теперь моя очередь! - сказал он, проглатывая содержимое своего рта. Галлагер усмехнулся, позволяя парню взять желаемое. Открыв рот, он наблюдал за Микки, который аккуратно поместил лакомство между его губ. Йен откусил, неспособный сдержать ухмылку, когда брюнет, прихватив зубами свою нижнюю губу, что-то промычал. - Теперь я понял, - сказал парень, также откладывая стебелек на тарелку. - Что понял? - спросил Йен с полным ртом. - Всю эту сентиментально-романтичную чушь, - выдохнул брюнет. Галлагер ухмыльнулся, отпуская его плечо и опираясь на стойку. - Мы никогда не были такой парой. - Да, - вздохнул Милкович. - Но я и не хочу снова быть такой парой, какой мы были. Йен нахмурился. - Что ты имеешь в виду? - Да все: драки, секреты и... - он помолчал, прежде чем продолжить. - Принятие друг друга как должного. Рыжик понимающе улыбнулся, кладя ладонь ему на щеку. - Мы не будем такими, ясно? Мы прошли долгий путь, Мик. Микки кивнул, вспоминая, как далеко они зашли и во скольких битвах одержали победу, с расслабленной улыбкой на лице. - Осталось еще совсем чуть-чуть, и потом мы осядем, - заверил Йен, прежде чем откусить от своего тоста. Милкович не сомневался, что еще не отошел от того, что они сотворили в кровати, но все же ему нравилось приобретенное бесстрашие. Если бы он до сих пор оставался тем, кем был до тюрьмы, он бы хорохорился, отталкивая клубнику, которой Йен так отчаянно хотел его накормить. Он невероятно вырос и больше не хотел становиться тем полным ненависти человеком, которым был раньше. - Итак, - сглотнув, переменил тему рыжий. - Ты уверен, что его не будет дома? - Да, - кивнул Микки, глядя на часы. - Но нам лучше выдвигать поскорее, кто знает, в каком хреновом настроении он будет, если окажется там. - В прошлый раз он вел себя очень странно, - вспомнил Йен. Микки выдохнул. - Да, думаю, он не мог поверить. Но не знаю... Я стараюсь не переживать о том, что он мог запланировать. Доев сэндвич, Галлагер покачал головой. - Не понимаю, почему ты просто не выстрелил ему в башку. - Что, прости? – фыркнул брюнет. – А не ты ли отговаривал меня вообще туда идти? Парень закатил глаза. - Я пошутил. Микки проигнорировал его, приканчивая собственный бутерброд. - Надо найти новую машину? – спросил Йен. - Нахуя? – нахмурил брови Милкович. – Он никогда не пользовался той, на которой мы сейчас ездим, думаю, он не будет по ней скучать. Рыжик подпер подбородок рукой, наблюдая за брюнетом, и погрузился глубоко в собственные мысли, пытаясь не слишком паниковать из-за возможного риска. - Что если он сдаст нас или расскажет копам, что мы угнали тачку? - Он киллер, работающий на наркобарона и живший с беглым преступником, ему тюряга грозит скорее, чем мне. Йен пожал плечами, чувствуя облегчение, и выпрямился. - Да, ты прав. - Да, блять, именно так, - самодовольно улыбнулся Микки и вытер руки о штаны, прежде чем отнести тарелки в раковину. – Надо упаковать все наше дерьмо, чтоб мы потом могли по-быстрому свалить. - Уже делаю! – согласился рыжик, отправляясь в спальню.***
Поездка до дома Андре была не такой уж волнующей, они были так уверены в легкости задачи и в том, что все пройдет без сучка без задоринки, будто пока они стоят плечом к плечу, их ничто не разлучит и все будет в порядке. Когда они добрались до подъездной дорожки, их сбило с толку, как столь ангельский дом белоснежного цвета умудрялся содержать в себе нечто столь демоническое. Оба притихли, сглатывая вновь забурлившую тревогу. Выбравшись из машины, Микки невольно почувствовал, как все когда-либо созданные здесь воспоминания ворвались в его сознание. Этот дом оказался первым его пристанищем после приезда в Акапулько. Тогда Андре казался многообещающим партнером и практически сфокусировал на себе все чувства, что он испытывал к Йену. О, как же он ошибался. Если бы он только знал, что его любимый рыжик приедет за ним, чтобы спасти из этого кошмара. - Ладно, сиськи не мнем – времени нет, - серьезно сказал он Йену, подходя к входной двери. - Серьезно? А я планировал пожирать твою задницу на его кровати, пока ты не закричишь так громко, что забудешь его имя, - саркастично ответил тот. Микки уставился на него, с глазами по пять рублей и лишенный дара речи. Не веря своим ушам, он высоко поднял брови. - Я пошутил, - неловко хихикнул Галлагер. – А теперь открывай дверь. - Ладно… но тебе же лучше воплотить этот план, как только мы найдем кровать для ночевки, - практически приказал Милкович. Йен лишь ухмыльнулся, наблюдая за брюнетом, мешкающим в поисках нужного ключа. - Что если он сменил замки? – внезапно обеспокоился он, очевидно, раньше времени. - Прошло всего два дня, к тому же он тупее ебаного камня, - хмыкнул Микки, спокойно вставляя ключ в замочную скважину и проворачивая. – Видишь? Замки все те же. Парень просто кивнул, продолжая озираться по сторонам, пока Микки отпирал дверь, пробираясь внутрь навстречу приветствующему их Чико, что, неспособный сдержать себя, прыгал то на одного, то на другого, как только закрылась дверь. - Хэй, мальчик! Скучал по нам? – рассмеялся Йен, почесывая макушку пса, который снова побежал к Микки, чтобы запрыгнуть на него. Галлагер продолжал держать ухо в остро, готовый заметить любой признак присутствия Андре. Даже при том, что было более чем ясно, что дома мексиканца не было, он не мог не осторожничать. - О, я знаю, я тоже по тебе скучал! – хохотал Микки, продолжая гладить собаку. – Давай, пошли наверх.***
Йен уселся на кровать Андре, и Чико улегся сбоку, уложив морду ему на колени, предоставляя возможность гладить и почесывать мягкую шерсть своей головы. Микки же перешел сразу к делу, отыскивая в гардеробной свои вещи. Он вышел оттуда с тюком одежды и дорогущим чемоданом от Gucci и со вздохом опустил все это богатство на кровать. - Страшно осознавать, как много дерьма я скопил за столь короткое время, - признался он, усмехаясь. Йен улыбнулся. - Хочешь, чтобы я помог тебе все разобрать? - Не, я, скорее всего, большинство вещей оставлю. - А этот чемодан вообще твой? – Галлагер просто должен был спросить. - Не-а, - буднично ответил брюнет, возвращаясь к шкафу. Рыжик лишь хмыкнул, глядя вниз на Чико, играясь с его мягкими висящими ушками и невольно удивляясь тому, насколько велико было в нем желание лелеять этого щенка. - Черт, ладно! – окликнул Микки. – Может мне и понадобится твоя помощь! Йен усмехнулся и закатил глаза, ведь он прекрасно знал, что парень попросит его помочь. Осторожно поднявшись с кровати, чтобы не потревожить лабрадора, он подошел к Милковичу. Он буквально глазам не поверил, когда увидел, сколько одежды и обуви было у Андре. Половина наверняка была надета только раз по особому случаю, а может и вообще ни разу. Отвратительнее всего был запах, и тут он был куда насыщенней, чем в самой спальне. Одеколон Андре был столь же груб, как его хозяин, и Йену не терпелось выбраться из гардеробной. - Можешь достать вон ту коробку? – попросил Микки, указывая на открытую коробку на верхней полке шкафа, находившуюся все его досягаемости. - Да, конечно, - кивнул рыжик, подходя, чтобы дотянуться до нее, и вставая на носочки, чтобы ухватиться получше. - Надо не забыть купить сигарет, когда доберемся до дороги, от всей этой херни очень хочется курить, - признался Милкович. - Да, мне тоже, - выдохнул Йен, осторожно снимая коробку. – Что мне с этим делать? - Просто положи на кровать, - распорядился парень, возвращаясь к осмотру ящичков. Галлагер просто кивнул и сделал так, как было велено, выходя из комнатки, чтобы опустить коробку, и только тогда его взгляд упал на содержимое. Одолеваемый любопытством, он прикусил губу и убедился, что Микки не вернется, пока он роется в вещах. Похоже, тут были вещи, находящиеся у Микки до приезда в Мексику. Прикид, который он использовал, и парик были небрежно скомканы. Также тут лежала старая пивная бутылка, вероятно, оставшаяся с их последней совместной ночи, когда они лежали под звездами и вспоминали былое. Отодвинув все это дело в сторону, Йен нашел два конверта. Желтый и белый. Сначала он потянулся к белому, прочитав написанное корявым почерком: «моему любимому». У него практически пропало желание открывать его, но он не смог устоять и вытащил письмо из вскрытого конверта. Он не знал, чего ожидать, но читал, надеясь, что это не породит ненужные мысли в его голове.«Микки, С нашей встречи прошло всего 6 месяцев, но каким-то образом я уже знаю, что ты для меня тот самый».
Рвотный рефлекс уже разыгрался вовсю, но Йен продолжал.«Pienso en ti siempre (Я постоянно думаю о тебе), и если следующие полгода будут хоть немного похожи на то, что мы уже испытали, то я знаю, что мы будем в порядке».
Здесь ему просто необходимо было остановиться, горько усмехаясь и сдерживаясь, чтобы не смять тонкий лист бумаги. Глубоко вдохнув, он пропустил какой-то тупой стих, который все равно был не на английском, и перешел к концу.«Te amo, малыш. Con cariño (С любовью), Андре».
Вот теперь Йен издал полноценный смешок. Он что, реально умудрился завоевать Микки вот такой херней? Галлагер и представить не мог, что Милковичу нравятся такие романтические жесты. Черт возьми, а он же недавно согласился, чтобы Йен накормил его клубникой. Рыжик поспешил закинуть письмо обратно в коробку, и Микки вошел в комнату с очередной кучей вещей (некоторые ему даже не принадлежали), положив ее на кровать. Йен максимально подозрительно держал руки в задних карманах, неспособный вести себя спокойно, ибо любопытность подпитывала в нем ревность. Несмотря на очевидность того факта, что Микки не любит Андре, Галлагер не мог не завидовать тому, что они вдвоем впервые пробовали все то, что брюнет должен был разделить с ним. - Думаю, это все, - сказал Микки, начиная сортировать вещи и поднимая глаза на Йена, стоящего рядом и, совершенно очевидно, чем-то обеспокоенного. – Ты в порядке? Рыжик прикусил губу и вытащил руки из карманов, задаваясь вопросом, нужен ли Микки сейчас тот, кто будет вести себя как Андре тогда. - Подойди, - поманил он. Брюнет перевел на него взгляд, убирая в сторону рубашку, складыванием которой был занят, и подходя к своему парню. - Что? Мягко улыбнувшись, Йен притянул его к себе за руки. Губы Милковича разомкнулись ровно настолько, насколько было необходимо губам рыжика. Поцелуй был мягким, но чувственным, Йен пробовал Микки на вкус, руками направляясь к его волосам. Щекотка от прикосновений парня заставила брюнета выдохнуть, соскальзывая ладонями с его шеи к груди и оставляя их тем, где чувствовалось бешеное биение сердца. Микки улыбнулся в губы Галлагеру и углубил поцелуй, хоть и знал, что им нельзя терять время. Какое-то время Йен отвечал, просто наслаждаясь моментом, но вскоре учтиво отстранился, оглаживая пальцами линию челюсти парня. Они одновременно открыли глаза, возвращаясь к жизни. Йен колебался, неловко улыбаясь от осознания того, насколько нелепо он сейчас прозвучит. - Te amo, малыш, - прошептал он. Микки посмотрел на него смущенно, и вдруг заметил единожды прочитанное письмо Андре в коробке поверх остальных вещей, собранных после побега из тюрьмы. Не найдя в себе сил сдерживаться, Йен отстранился от него и позволил смеху накрыть себя с головой. - Иди нахуй! – воскликнул Микки, тоже начиная хохотать. – Ты теперь роешься в моих вещах? - Я…Я не смог удержаться, - признался парень сквозь смех, и Милкович игриво пихнул его. - Ты гандон! – смеялся тот, подбирая письмо. – Я даже забыл о его существовании. Йен немного успокоился, глубоко дыша и глядя, как Микки хватает бумагу и сминает, будто она ничего не значит. - Что ты делаешь? - Ничего, - пожал плечами парень, отправляясь в ванную. Йен не двигался, просто слушая, как бурлит толчок, пытаясь смыть письмо. - Не уверен, что стоит смывать бумагу в туалет, - указал рыжик вернувшемуся Милковичу. - Ну, это не моя проблема, - отмахнулся тот, потянувшись к коробке. Галлагер лишь выдохнул и улыбнулся, осознавая, что в итоге Микки предпочел его любовь чувствам Андре. Он снова сел на кровать рядом с Чико, наблюдая за копающимся в коробке парнем. - Что тут еще есть? – спросил тот. - Ничего особенного, - ответил Йен. Брюнет лишь промычал что-то. - Ну, это дерьмо нам все равно понадобится… - он замолчал, доставая что-то. Микки вытащил желтый конверт, который рыжий оставил без внимания, и теперь тот изменился в лице, наблюдая за брюнетом и осознавая, что это такое. - Это… - Ага, - прямо сказал парень, заглядывая внутрь. - Там что-то еще осталось? – поинтересовался Йен. - Да, я и половины не обменял, - пробормотал Микки. Это был конверт с деньгами, который Йен отдал ему, бросая у границы. Повисшее в воздухе напряжение явно подтверждало живость воспоминания, которое Галлагер постоянно проигрывал в своей голове с момента расставания до момента новой встречи. - Почему только половину? – спросил он. Милкович колебался, усаживаясь рядом с Йеном по другую сторону от Чико. - На случай, если часть меня захочет вернуться, - признался он, не понимая глаз на парня, и уставился на американские купюры в своих руках – теперь они казались чужими. - Ты… - рыжик остановился, быстрым движением смачивая губы. – Ты когда-нибудь хотел вернуться? - Каждый ебаный день, - хмыкнул Микки. – Но это того не стоило. Только не тогда, когда ты не хотел быть со мной. - Хэй, - Йен тут же потянулся к руке брюнета. – Я всегда хотел быть с тобой, Мик. Просто… время было не подходящее. Микки кивнул и протянул ему конверт, теперь их взгляды встретились. - Возьми, это твое. Рыжик нахмурился, отмахиваясь от денег и качая головой. - Мне они не нужны, у меня всего в достатке. Теперь это твое. Не желая спорить, брюнет замолчал, со вздохом возвращая конверт в коробку свободной рукой – другую все еще держал Йен, успокаивая; их пальцы были переплетены. Галлагер положил голову ему на плечо, заставляя улыбнуться и оставить поцелуй на рыжих прядях, вдыхая их аромат. Здесь были только одни вдвоем и мирно спящий Чико – они надеялись, что так будет и дальше. Хоть Микки и был уверен, что с любимцем сегодня придется попрощаться. Как только Милкович закончил сборы, Йен запихнул все, что оставалось в его комнате, в тот же чемодан. Они дважды все проверили, понимая, что никогда не вернутся. Йен выносил вещи к машине, пока Микки обследовал первый этаж, наслаждаясь последними моментами перед отъездом и убеждаясь, что взял все необходимое. Почувствовав, как что-то толкает его в коленку, он опустил взгляд и улыбнулся шоколадному лабрадору, всегда полному энергии. - Хэй, Чико, - поприветствовал он, нагибаясь, чтобы посмотреть в его милые глазки. – Ты ведь будешь хорошим мальчиком? Он старался не поддаваться эмоциям. Он никогда не думал, что так привяжется к животному, и вот приплыли. Что-то почувствовав, Чико тихонько заскулил и прыгнул на Микки, опрокидывая его на спину. Парень рассмеялся, поглаживая мягкую шерсть, и обнял щенка, прислонившись к нему лбом и борясь с тянущим ощущением в горле. - Я так тебя люблю, - прошептал он собаке. – Обещаю, я вернусь за тобой. В этот самый момент в комнату вошел Йен, и сердце его екнуло при виде Микки, держащего Чико словно ребенка. Неужели он думал, что после всего этого они могут просто оставить пса позади? - Можем взять его с собой, - мягко сказал рыжик, не желая разрушать момент. Микки шмыгнул носом, опуская Чико на пол и поднимая сияющие радостью глаза на Йена. - Правда? – прохрипел он. - Ты правда думаешь, что я бы доверил его социопату со склонностью к насилию? Нет, он едет с нами. Брюнет широко улыбнулся, глядя на Чико. - Слышал, мальчик? Ты едешь домой. Воодушевившись радостью в его голосе, щенок завилял хвостом и посмотрел на Йена с не меньшей долей оптимизма, чем его хозяин. Галлагер подошел ближе, чтобы погладить его по спине, и Микки залюбовался своей маленькой семьей, которая теперь находилась в игривом настроении. Отведя глаза, он заметил в коридоре комнатное растение и вдруг вспомнил, что зарыл в горшке. - Черт, - пробормотал он, привлекая внимание Йена. - Что стряслось? – обеспокоенно спросил тот. - Ничего, просто… - Микки поднялся с пола. – Надо кое-что сделать, можешь сходить за его едой, игрушками и документами? Рыжик кивнул. - Да, конечно. - Спасибо. Йен улыбнулся и позвал Чико с собой, поднимаясь по лестнице. Микки остался один, зная, что должен забрать еще одну вещь перед отъездом. Он буквально подбежал к растению, быстро раскопав засевшее в памяти место. Сначала он нашел пистолет, вытащив его с выражением отвращения на лице и стряхнув грязь, а потом, роясь теперь в горшке одной рукой, отыскал и то, что искал – фотографию Йена, которую распечатал много лет назад, когда тот сбежал в армию. Микки вытер фотографию и вздохнул, увидев, как могут состарить снимок всего два дня, проведенные им в земле, но долго думать он не мог, поэтому схватил со стола ручку и блокнот и прошел на кухню. Положив оружие на столешницу и все еще держа фото в левой руке, он быстро нацарапал записку, прислушиваясь к приближающимся звукам шагов Йена.«Андре, Мне жаль, что все так закончилось. Надеюсь, жизнь к тебе справедлива. С уважением, Мик».
Он сложил листик пополам и написал на нем имя Андре, прежде чем прислонить его к пистолету. Йен вошел на кухню с полными руками игрушек и папкой с записями ветеринара. - Не подашь мне сумку? – спросил он напряженно, стараясь ничего не уронить. Микки быстро среагировал, открыв шкафчик и достав чистый мусорный мешок. Он открыл его и потряс, запуская внутрь воздух, вслед за которым Йен свалил вещи Чико. - Этот пес слишком избалован, - пропыхтел он, замечая свою фотографию на столешнице. – Что это? Милкович попытался успеть к снимку раньше Йена, но тот уже схватил его и поднял так высоко, чтобы он не смог достать. - Сука. Отдай! – хныкал Микки. - Она все еще у тебя? – спросил рыжик недоуменно. Он поднес фото к лицу, чтобы рассмотреть получше, удивляясь, как оно постарело за годы нещадного использования. На самом деле, это было печально. Микки хранил фотографии и пивные бутылки даже после того, как он разбил его сердце. Йен не заслуживал его, но был более чем благодарен, что он вновь пустил его в свое сердце. - А что, будто у тебя моих фото нет? – фыркнул Милкович, отбирая снимок. - Нет… То есть, распечатанных нет, но я постоянно смотрел на старые фотки в телефоне, - признался рыжик. Они понимающе улыбнулись друг другу, и Микки убрал фотографию в карман. - Отведи пса к машине, - велел он, забирая у парня из рук мусорный мешок. – Я соберу остальное и перепроверю все еще раз перед выездом, ладно? - Хорошо, - согласился Йен. Микки собрался уже было уходить, как вдруг он притянул его обратно за рукав. – Погоди. - Чт… Галлагер оставил легкий, но уверенный поцелуй на щеке брюнета, словно не мог удержаться. - Не задерживайся, хорошо? Тот посмотрел ему в глаза и улыбнулся. - Хорошо. Микки проводил Йена взглядом, улыбаясь тому, как быстро побежал за ним Чико, когда его позвали. Они были его «счастливым местом», и каждая секунда в этом доме высасывала из него это счастье. Он не мог дождаться, когда же наконец уедет. Собрав собачью еду и лежанку, Микки был готов. Он еще раз бегло все проверил, прежде чем оставить ключ от дома рядом с пистолетом и направиться к двери. Закрыв замок изнутри, он захлопнул ее за собой, и сердце его заколотилось при одной только мысли о том, что он это сделал – он сбежал из дома ужасов. Не оглядываясь, он поспешил к заведенной машине с искренним восторгом в душе. Он открыл багажник, запихивая туда последний багаж, прежде чем закрыть дверцу и проследовать на пассажирское сиденье. Забравшись внутрь, он встретился глазами с ухмыляющимся ему Йеном, сидящим за рулем. Он будто был рад наконец увидеть Микки свободным. - Готов? – поинтересовался Галлагер, на что брюнет кивнул с аналогичной ухмылкой на лице. - Поехали.***
Покинув город и добравшись до проселочных дорог, они почувствовали, как поглощавшая их все это время жизнь испарилась. Силуэт горных вершин напоминал волны, врезающиеся в ярко-синее небо, солнце светило ярко, а впереди ждали приключения. Пара гнала по извилистой дороге, ведущей их в идеальном направлении – домой. Отсутствие других машин казалось благословением, гремящая из стерео-системы музыка заполняла окружающее пространство, и парни подпевали, и хоть их голоса были громки, они все равно не могли перекричать свой гимн – Love is a Battlefield. Песня давала им понять, что, чтобы ни произошло дальше, оно того стоит, и каждый раз, глядя друг на друга, они невольно гордились тем, что прошли столь долгий путь. Из-за открытых окон ветер яростно задувал в салон, обволакивая Йена и Микки и развевая их волосы, будто сама свобода говорила велела им действовать и добиваться своих целей. Выкрикивая слова песни, Йен оглянулся назад и посмотрел на теперь уже своего пса, Чико, сидевшего на заднем сиденье, высунув голову в окно наслаждаясь ветром, треплющим его уши и язык, и будто бы тоже обожая новообретенную свободу. Улыбнувшись, Галлагер посмотрел на оставшуюся позади дорогу, радостно вздыхая и чувствуя пальцы Микки на своих. Он тут же ответил на движение, сплетая с брюнетом одну руку и руля другой. Микки смотрел на Йена так, будто он был для него целым миром, и тот, заметив это, смущенно прикусил губу. Подарив парню только такой же взгляд и кивнув для уверенности, он снова сконцентрировался на шоссе. Путь домой будет долгим, но оно того стоит. Это то самое. Они – те самые друг для друга, чтобы ни случилось. Навсегда.