Последняя надежда

Ночь лишала возможности обзора, а начинающаяся снежная буря и вовсе ставила их в опасное положение. Оставалось только надеяться, что ветер так и продолжит быть попутным, а чутье Дрогона не подведет. Дейенерис до последнего отказывалась лететь в Миэрин, всеми своими силами пытаясь помочь в войне. Однако ее отверженность ставила под угрозу еще не рожденного ребенка, поэтому Джон все-таки смог настоять на своем. Дени была уже на приличном сроке, когда женщинам не рекомендуется вести активный образ жизни и тем более летать на драконах в разгар суровой зимы. Дрогон немного снизился, и Джон смог разглядеть материк под ними. Он вздохнул с облегчением. Узкое море было позади, значит, смерть в его водах им не страшна. — Ты в порядке? — периодически спрашивал он у Дейенерис, однако сейчас мгновенного ответа не последовало. Джон напрягся и повторил вопрос. Дени только крепче обняла его. — Что случилось? Ветер заглушал звук, но девушка сидела практически неподвижно, не произнеся не слова. Джон направил Дрогона на снижение. Землю, на которую они приземлились только начал заметать снег. Джон резко повернулся к девушке и увидел, что гримаса боли исказила ее лицо. — Дени, тише, все будет хорошо, — прошептал он, взял ее на руки и сошел с Дрогона. — Начинается…прости, Джон, — голос Дени прерывался из-за ее попыток не закричать от боли, — нужно было тебя послушать. Теперь я поплачусь за это своей жизнью и жизнью ребенка. Она плакала сквозь боль, которая становилась все сильнее, так как скоро она и вовсе не смогла сдерживать крики. Джон нес ее на руках, но не знал, где им можно будет найти помощь. Они находятся в тысяче километрах от Миэрина, неизвестно, какая деревня или поселение располагаются поблизости. Они одни в огромном поле, которое в ближайшее время заметет буря. — Сейчас мы найдем помощь, — успокаивал Джон девушку. — Джон, — ей было трудно говорить, — здесь никого нет. Я обречена. Срок маленький. Прости меня. Зря надеялась. Она говорила урывками, с каждым новым словом ее голос становился все слабее. Так непохоже на Дейенерис, которая всегда старалась сохранить надежду на лучший исход. Дрогон чувствовал, как страдает его мать, и издал оглушающий рев. Джон продолжал идти. Здесь не имело никакого значения, вперед или назад. То ли это его затуманенный снегом взгляд подал ему иллюзию, то ли на самом деле вдалеке стал различим маленький огонек, движущийся им навстречу. Джон прибавил скорость, и через какое-то время стало понятно, что свет реален и исходит он от факела в руках человека. Мужчина закричал и чуть ли не бегом пустился навстречу путнику. Видно было, что незнакомец тоже торопился. Огонь горел очень неровно, но не гас, время от времени вспыхивая с новой силой. Джон снова прокричал, чтобы его заметили, и Дейенерис очнулась от минутного забытья. — Что случилось? — тихо спросила она и опять вскрикнула от спазма. — Там человек. — Не надо. Не надо меня подбадривать. Но Джон уже не обращал внимание на обрывки ее речи, так как их спаситель был все ближе. Преодолев еще несколько метров, он понял, что путник — старая женщина, двигающаяся по-юношески проворно. — Не кричи давай, слышу я тебя. И давно слышала. Еще как вы подлетали. Просто думала, что вы приземлитесь южнее. Давай, спеши за мной. Еще авось успеем. Что вылупился? — она развернулась и зашагала в обратном направлении, приглашая Джона идти за ней. — Кто вы? — спросил он и был прерван вскриком Дейенерис. — Ты меньше спрашивай, а больше ногами шевели, а то не выживет твоя ненаглядная. Или у тебя есть кто-то понадежнее меня? — ехидно спросила старушка. Надежнее у Джона никого не было на этом материке. Ветер сменился и теперь дул им в спину, слегка облегчая путь. Вскоре вдалеке показался дом старухи. Дейенерис еще несколько раз вскрикивала по дороге. Приблизившись к источнику света, Джон увидел большую деревянную хижину, рядом с которой располагался, по-видимому, сарай с домашним скотом. Старуха отворила дверь, и зашла сама, Джон последовал за ней. Они очутились в просторной для этого строения комнате с низким потолком, по всему периметру стен располагались шкафы и полки, наполненные банками, посудой и всевозможными травами. Незнакомка с несвойственной для ее возраста силой выдвинула широкую лавку от стены на середину комнаты, потом она быстро перешла к шкафу, достала широкую шкуру, расстелила ее на лавке, а сверху положила белую простыню. — Давай укладывай ее, только снимай с нее верхнюю одежду, — приказала хозяйка дома. Джон молча сделал так, как она велела. Дени на мгновение очнулась от забытья и коснулась слабой рукой лица мужчины, который нагнулся для того, чтобы ее поудобнее уложить. — Не отдавай меня ей. Я уже потеряла ребенка из-за такой же, — ее взгляд казался стеклянным. Незнакомка неслышно приблизилась к Джону. — Пойми милочка, у тебя просто нет другого выхода, кроме как довериться мне. Если я тебе не помогу, ты и твои дети точно умрут, а так у тебя есть какой-никакой шанс. Я права? — она посмотрела на мужчину и тот кивнул. Старуха понесла к Дейенерис стакан с какой-то зеленоватой жидкостью, и приподняла голову девушки, чтобы той было удобнее пить. — На, а ну пей. Родить ты сама не сможешь, а если не выпьешь, то умрешь от болевого шока. Дени послушно выпила содержимое, правда она мало понимала происходящее из-за оглушающей и ослепляющей боли. — Ты, муженек, давай бери на второй полке над столом пузырек с черным порошком и разведи две ложки в воде. Вот тебе стакан. Старуха все еще не отпускала голову Дени и, как только Джон принес ей странное месиво, влила его в рот девушки. Глаза Дейенерис закрылись, а гримаса боли, искажавшая ее лицо, ушла в небытие. — Что вы с ней сделали? — с ужасом спросил Джон. — Да жива твоя ненаглядная, хочешь, руку поставь под нос. Посмотришь. Рожать не сможет, срок маленький. Восемь месяцев-то есть? — Семь месяцев и полторы недели примерно. — Плохи дела. Эх, ладно, и не такое делали. Ребятишки выкарабкаются. Ты, муженек, иди набери снега в таз, что у входа стоит, да разогрей его потом в печи. Нам теплая вода нужна. Лучше даже два набери, про запас. Крови скорее всего много будет. — Зачем вы помогаете нам? Как мне вас называть? — Зови Джилой. Времени мало, когда закончу, то объясню. Что ты встал, как вкопанный? Давай быстро за снегом.