Последняя надежда

Следующие часы прошли для Дейенерис как в тумане. Она помнит, как Дрогон приземлился на равнину, у выхода из леса, как к ней подбежал Джон, как кричали дети. Она даже без чужой помощи смогла дойти и сесть на дракона. Такое ощущение, что Дрогон еще никогда не летал настолько резво. То ли ветер был попутным, то ли он просто боялся не успеть, но приземлились они, когда на землю только начинали опускаться сумерки. Во время полета Дени не шевелилась, прижавшись к Джону. Близнецы вначале притихли, но потом начали кричать и не успокаивались до приземления. Наверное, уже половина суток прошла с их последнего кормления. Были бы помладше, могли и не выдержать этого путешествия. Однако Джила называла их не иначе, как «крепышами», поэтому нужно было только сохранять надежду на скорейшее завершение полета. Чувства Дейенерис как будто парализовало. Казалось бы, вот Джон, совсем рядом, но радости она не чувствовала. Только облегчение и проблеск надежды. Резкий толчок и шумный выдох Джона, его крики и крупные хлопья снега. Все перемешалось, а у Дейенерис начало темнеть в глазах. Чтобы не упасть, она оперлась на Дрогона. Дети продолжали оглушительно кричать, это ее привело в чувство. К ней подбежал Джон, и кажется, с ним еще был Давос. Дени распахнула шубу, потянула за конец узла самодельной переноски и смогла наконец-то вынуть оттуда детей. Голова невероятно кружилась, а когда Джон что-то ей говорил, она не могла ничего воспринимать. Джон передал Нэда Давосу, а сам взял девочку. Дени, пошатываясь, отошла от Дрогона, собрав все свои силы, чтобы идти без опоры на спутников. Она не имела представления, где сейчас они находятся. С утеса было видно море, но на Белую Гавань это место не было похоже, скорее всего они были на каком-то из северных островов. — Разогрейте им молока, — сказала Дейенерис идущему рядом Джону, — они ничего не ели с утра самого. И еще безумно устали. Дети — единственное, о чем она думала в данную минуту. Джон внимательно посмотрел на девушку, но та отвела взгляд, и он кивнул. — Слышали королеву? Сделайте это как можно быстрее. И пожалуйста, Миссандея, скажи, чтобы к Королеве прислали мейстера. Хотя нет, пусть Сэм придет. Так же проследи за тем, чтобы горячая ванная была готова, вместе с обедом. Дейенерис обернулась и увидела свою подругу, идущую позади. Как будто вечность прошла с того момента, когда они виделись в последний раз. Миссандея была явно обеспокоена, но ободряюще улыбнулась. Дени попыталась произнести банальное «Здравствуй», но голос захрипел и перешел на шепот. — Я подойду позже, моя королева, — после этих слов Миссандея отлучилась. Они зашли в замок и долго брели по коридорам, которые показались Дейенерис бесконечными. Она замерзала все сильнее с каждой минутой: лед на одежде тая, просачиваясь ледяными каплями до кожи. Наконец-то они остановились около дубовой двери, которую отворил Джон, пропуская Дейенерис. Покои оказались весьма просторными, но Дени было уже все равно на это: она полгода ютилась в тесной комнате в деревянной хижине и успела отвыкнуть от прислуги. — Арья, возьми ребенка у меня, идите с Давосом на кухню и накормите близнецов. Справитесь? — Джон передал своей кузине девочку. В его голосе сочетался приказ и нежность. Только он был способен говорить таким тоном. — А потом? — Арья проигнорировала вопрос, но напряглась, приняв на руки Висенью. — Приходите с ними сюда, — сказал Джон и повернулся к Дени. Арья кивнула Давосу, и они покинули комнату. Дейенерис бил озноб, но, несмотря на это, в тепле рассудок постепенно начал проясняться. Джон, Арья, Давос, Миссандея и Сэм живы. Это уже немало. Ее гонка по бесконечной ледяной пустыне завершилась. Только вот что случилось с Джилой? Кем вообще была та женщина? Откуда Ланистеры знали ее? А в Вестеросе, непонятно, что случилось. Ее не было несколько месяцев, она не знает совершенно ничего о том, что здесь происходило. Где Король Ночи? Повержен ли? Кого унесла война, а кого пощадила? Ледяные капли с одежды продолжали просачиваться сквозь шубу, Дейенерис поежилась. Это не укрылось от Джона, так как он, отдав распоряжение Арье, открыл шкаф, достал оттуда какие-то вещи и повернулся к Дейенерис. Он практически не изменился, возможно, борода стала чуть гуще, а волосы длиннее, но это был все тот же Джон. Мужчина, который готов бросить все, чтобы полететь на другой материк для спасения любимой. Сейчас он лично отдавал все приказы, не подпуская малоизвестных людей к Королеве. — Снимай всю мокрую одежду, — он помог ей сдернуть шубу, под которой оказалось еще несколько слоев ткани. Дени покорно послушалась, после чего Джон сразу же надел на нее просторную ночную рубаху, а поверх накинул шкуру. После он подошел к кровати и откинул меха. — Ложись, — сказал он, и, когда Дейенерис оказалась под слоями мехов, Джон нагнулся и коснулся ее лба губами. Ему хотелось многое сказать ей, но он не решился. Он внимательно посмотрел на Дени, коснулся ее щеки и откинул упавшую на лицо прядь ее волос. — Сейчас придет Сэм, а я разыщу Арью с Давосом, — тихо произнес он. Дейенерис была благодарна ему, так как он не требовал от нее проявления каких-либо эмоций, рассказов. В памяти всплыла картина, когда он впервые взял Дени за руку на корабле после падения в ледяную воду. Тогда он неподвижно лежал в кровати, а она провела несколько часов, ожидая, когда он очнется. Теперь картина была противоположная. Дени понимала, что у нее нет привилегии расслабиться. Она — Королева, Мать Драконов, поэтому обязана соответствовать своему титулу здесь, в замке одного из Северных Лордов. Однако ее голова готова была расколоться на маленькие осколки от оглушающей боли, все тело ломило и ей дико хотелось пить. Джон открыл дверь и увидел Сэма с Миссандеей. Дени раздражала суета, которую создали вокруг нее. — Миссандея, можно тебя попросить найти Давоса с Арьей? — спросил Джон. — Хорошо, ваша милость. Сэм никогда не мог скрывать эмоции, поэтому удивление не уходило с его лица даже тогда, когда он приблизился к Дейенерис. — Осмотришь ее? Мы провели несколько часов в воздухе, а до этого неизвестно сколько времени она скакала с двумя детьми на руках. — Ты останешься, Джон? — Сэм внимательно посмотрел на него. Тот кивнул. — Лорд Ройс хотел что-то обсудить с тобой… — продолжил Тарли. — Лорд Ройс потерпит до совета, — сказал Джон, и Дени невольно улыбнулась.

***

— Горячка может начаться, прикажи, чтобы пряного вина принесли. И обед. Обязательно нужно поесть, а то детей кормить нечем будет, — Сэм немного смутился, — сколько им сейчас? — Полгода ровно, — тихо сказала Дейенерис. — Не может быть. Им должно быть примерно четыре месяца, — Сэм кинул взгляд на Джона, — они же…то есть не то, чтобы я сомневался, но… — Боги, Сэм, как у тебя вообще возникли такие мысли? Они родились на седьмом месяце. Скорее всего полет спровоцировал преждевременные роды. — Она не могла родить. Прости, но такие случаи заканчивались чьей-то смертью. Обычно умирала мать. Да и дети потом долго не проживали. — Она не рожала. Женщина, у которой она жила все это время, приняла искусственные роды. — Сама? Я читал об этом, то есть это, конечно, возможно.Ты понимаешь, она не могла одновременно… — Со мной. Я помогал, готовил все необходимое, принимал детей. — Серьезно? Ты принимал роды Джон? Джон рассмеялся реакции Сэма, но не успел ответить, так как дверь отворилась и зашли Арья с Миссандеей и детьми на руках. Сэм встал с кровати Дейенерис, подошел к гостям и принял мальчика у Миссандеи. — Мне осмотреть их? — спросил он, и Джон кивнул. Арья переминалась с ноги на ногу, неумело укачивая девочку. Дейенерис поднялась с кровати, и, увидев обеспокоенные взгляды Джона и Сэма, уверила их, что в состоянии самостоятельно передвигаться. Она подошла к Арье и взяла ребенка. — Как назвали? — спросил Сэм. — Висенья и Эддард, — ответил Джон, заметив, как улыбнулась Арья, но тут же постаралась скрыть это. — Джон, я пойду поговорю за тебя с лордом Ройсом, я наткнулась на него в коридоре. Ты же будешь сегодня на собрании? — спросила Арья, и, получив кивок в ответ, перевела свой взгляд на Дейенерис, — как ты себя чувствуешь? Лорды обеспокоены вашим прибытием, особенно леди Лианна. Я думаю, что они захотят тебе высказаться. Сегодня Медвежий Остров раздувается от слухов. Нужно приструнить сплетников. Дени помнила, что Арья всегда терпеть не могла титулы и к Дейенерис всегда обращалась только по имени. Сейчас Мать Драконов не придала этому никакого значения. — Я буду на совете, — сказала она и чуть погодя спросила, — мы на Медвежьем Острове? Сэм кивнул, а Джон резко повернул голову, собираясь возразить ее намерению присутствовать на совете, но не стал этого делать. Дейенерис было бесполезно переубеждать, и он понимал это. — Хорошо, иди Арья, — кивнул он и девушка покинула покои. — Ванная готова в соседней комнате, Моя Королева. Я помогу вам собраться, — начала Миссандея нерешительно, — я попросила, чтобы прислали септу к детям. — Я подойду позже, спасибо, Миссандея. Можешь приказать принести пряное горячее вино? Я боюсь, что если буду так разговаривать при лордах, они меня просто не услышат. — Вино и обед уже подали к ванной. Сэм сказал приготовить все еще до того, как осмотрел вас. И еще… Давос обеспокоился поиском детской кровати, — Миссандея улыбнулась и собралась уходить, — не задерживаетесь, а то вода остынет. Дени кивнула и передала Висенью подошедшему Джону. — Словно ты всегда тут была, — прошептал он. На лице Дени появилась улыбка, которая сразу же пропала, когда она услышала, что Нэд начал плакать. — Боги, сколько можно, — она подошла к Тарли за ребенком, — извини меня, Сэм. Он не успокаивается в чужих руках, сколько не укачивай его. — Такое часто бывает. Дети крепенькие, здоровые. Даже странно немного, — Сэм попятился к двери, — ладно, Джон, оставлю вас. Надеюсь, вы себя будете лучше чувствовать к вечеру, Ваша Светлость. Сэм закрыл дверь, а Дени продолжала ходить по комнате, покачивая мальчика. — Мы столько летели, Нэд. Ты должен спать до рассвета, а ты опять плачешь. Посмотри на сестру, хватит, а то вместо совета мне придется с тобой сидеть, — шептала Дени, — сейчас отец рядом, давай успокаивайся. Джон удивился, как быстро затих ребенок на руках у Дейенерис. Девушка нежно поцеловала его и положила на кровать, Джон сделал так же с Висеньей и накрыл близнецов одеялом. — Тебе идет быть матерью, — сказал он, подойдя к девушки и обняв ее со спины. — Как и любой женщине, — устало ответила она. Джон повернул ее к себе и нежно поцеловал. — Иди, а то вода остынет. Ты замерзла.