***
Весь день проходит в рутинной работе: кража, допрос, заполнение документов. И это Алеку не нравится, потому что не первый год он живёт на этой планете и не первый день работает в полиции и прекрасно знает о существовании закона подлости. Если нет работы днём, жди аврал вечером. И вот этот самый закон подлости срабатывает, как по часам: не успевает Алек понять, что ему уже надо выходить, как на весь участок раздаётся громкое: – Отпустите, копы ёбаные, не имеете права! Голос настолько знакомый, что из груди вырывается только тяжёлый вздох, а рука сама тянется к телефону. Он быстро набирает Магнусу сообщение, нажимает «отправить» уже на ходу и подходит к допросной. Джейс выглядывает из-за двери: – А, ты уже здесь? Как раз хотел тебя звать. – Ну кого же ещё, – Джейс не заслужил раздражения в голосе, оно вырывается само по себе, и Алек быстро извиняется. Он едва услышал этот голос, как понял, что, как минимум, ещё один допрос провести придётся, хотя бы потому, что больше никто с Микки Милковичем справиться не может. – Чувак, я знаю, что ты сегодня должен быть дома, но никто ж не виноват, что Милкович решил грабануть магазин именно сегодня. Ему зачем-то понадобилась бутылка вина… Ты вызнай основное, а я подключусь и освобожу тебя. Джейс понимающе хлопает по плечу и уступает своё место в допросной. Алек чертыхается, но проходит внутрь, сразу же ощутив на себе прожигающий взгляд. – Здравствуй, – садится напротив него и достаёт заранее подготовленный блокнот. – Давно не виделись. Я уж подумал, что ты вступил на истинный путь. Микки прикусывает щёку изнутри и снова бросает на него полный ненависти взгляд. За последние пять лет этот самый взгляд стал еженедельным спутником Алека. – Не видели пару месяцев, и всё, решили, что избавились от меня? Наивности вам не занимать, – Микки делает вид, что сдерживает смешок, но неконтролируемое пожатие плеч и барабанная дробь пальцами по столу выдают его с головой. Волнуется. И это странно. – Я, признаться, надеялся, что следующей встречи не будет, да и ты отвык от этой камеры, – Алек пробежался глазами по составленному наспех протоколу. Ему приходится прищуриться, и он в сотый раз за свою жизнь сетует на то, что нельзя вернуться в прошлое и оторвать руки тем людям, которые учили Джейса писать. – Итак, объяснишь мне, зачем тебе понадобилось вино? После драк и вооружённых краж крупных сумм это как-то… Мелко что ли? Микки расслабленно откидывается на спинку стула, и Алек бы даже этому поверил, если бы браслеты от наручников нервно не щёлкнули бы друг об друга. – А вы член в задницу вашего мужа так же проворно засовываете, как нос в мои дела? – даже голос дрожит, но и это его не извиняет. – Микки, ты забываешься… – Просто тогда стало бы понятно, почему он от вас не сбежал. Вино я спёр для человека, которого люблю. Но вам-то этого не понять, вы ж только на работе этот блядский кайф получаете, иначе почему торчите тут целыми днями? Алек чувствует, как на щеках начинают ходить желваки. Он напоминает себе, что перед ним всего лишь зарвавшийся мальчишка, и они проходили это уже десятки раз. Но когда приходит Джейс, Алек облегчённо вырывает из блокнота полностью исписанный лист и вместе с протоколом отдаёт ему. Разбирайтесь дальше сами, задерживать Микки даже на ночь никто не собирается, а на воспитательные беседы Джейс уж как-нибудь расщедрится. Его дома ждёт муж, сын, ужин и новое знакомство.***
Когда он приходит домой, стол уже накрыт. Магнус целует его в щеку и отправляет на кухню мыть купленные овощи. За столиком рядом с холодильником сидит Йен. – Привет, пап, – он стал ещё более нервным, чем казался утром. – Мик уже позвонил, он скоро будет. Говорит, что принесёт вино. – Отлично. Поможешь? Они вдвоём быстро справляются с работой и выносят тарелки в гостиную, где Магнус говорит по телефону с каким-то клиентом. Звонок в дверь раздаётся почти сразу же. Магнус переглядывается с Алеком. Он быстро кладёт трубку, подходит и берёт его за руку. Словно спрашивает: «Ты готов?» Как вообще можно быть готовым к знакомству с парнем сына, пусть и не воспитанного с детства, но всё равно родного? Они выходят в коридор. Алек останавливается, словно врезавшись в невидимую стену. Чёрные волосы и рана на губе, только из взгляда пропала злость. – В общем... Это мой Мик, – Йен говорит почти шёпотом и сразу же опускает взгляд. Мик... Микки Милкович. Микки быстро облизывает рану на губе и выдыхаёт: – Блять. Йен сразу же его одёргивает. Но знаете? На этот раз Алек с Микки чертовски согласен.