***
Они подлетели к нужной планете с максимальными предосторожностями — в несколько этапов, каждый раз проводя дальнее сканирование. Как сказал коммандер: «Мы не знаем, отчего упал шатл. Если они везли нечто ценное, то их вполне могли сбить». Вражеских ульев в округе не оказалось, «Отелло» лёг на орбиту и запустил очередное сканирование. На сей раз они проверяли, остались ли на планете выжившие рейфы, и поиск неожиданно принёс результаты — Лаэрт сообщил об очень слабом жизненном сигнале рейфа. Они высадились на планету на королевском шаттле в сопровождении звена стрел, после чего отправились пешком на поиски жертвы крушения. По пути им встретились несколько деревенских жителей, сразу начинавших орать и убегать, и адъютант с большим удовольствием «отстреливал» их из станнера. Сигнал привёл их ко входу в большую пещеру, и коммандер с сомнением посмотрел на Илейн. Она тут же отрицательно помотала головой: «Даже не думай, я иду с вами. Мне нужно знать, что там». Коммандер кивнул, и их небольшая экспедиция углубилась в пещеру. Уже метров через пятьдесят они обнаружили грот и в нём перепуганного мужчину, закрывавшего собой какой-то тряпичный тюк. Коммандер посмотрел на монитор карманного детектора жизненных сигналов, обвёл глазами стены грота, наконец, посмотрел на фермера и хрипло спросил: «Человек, где ты прячешь раненого рейфа?». Мужчина с трудом сглотнул и пробормотал: «Вы... вы тоже из их народа. Они упали с неба. Вы пришли спасать их или добить?». «Спасать, — резко сказал коммандер и шагнул к фермеру. — И мы знаем, что вы с ними сделали». «Да, сделали... ибо они, как и вы, были похожи на демонов, — тут он взглянул на Илейн. — Кроме вас, юная леди. И кроме неё». «Неё?», — переспросила Илейн, почти перестав дышать от волнения. Мужчина обернулся и поднял с каменного пола тюк со словами: «Она похожа на маленького ангела. Я не смог убить её и спрятал от остальных. Думаю, вы именно её ищете». С округлившимися глазами Илейн подошла к фермеру, и он бережно вручил ей спящего темноволосого ребёнка лет двух на вид. За спиной ахнул советник: «Маленькая королева!». Мужчина грустно сказал: «Она очень спокойная, почти всё время спит. С удовольствием пьёт козье молоко». Коммандер сдавленно сказал: «Это бесценное сокровище для любого клана». Он помедлил, шагнул вперёд и отколол от лацкана золотую булавку с большой чёрной жемчужиной. С недавних пор «безрассудные» начали вводить знаки различия, и коммандер с гордостью носил чёрный жемчуг, как фаворит королевы. Теперь он протягивал булавку фермеру со словами: «Возьми это, человек. Это малая награда за то, что ты сделал, но, может, сможешь купить себе чего-нибудь для хозяйства». Мужчина робко принял драгоценную безделушку и сказал: «Вы уж позаботьтесь о ней». Илейн крепче прижала к себе спящую девочку и кивнула: «Обязательно. Я обещаю».***
Всю дорогу обратно она не спускала ребёнка с рук, а коммандер задумчиво наблюдал за ней. Уже на «Отелло» он сказал: «Ты сильно не привязывайся к ней. У маленькой королевы где-то есть свой клан. Мы найдём его, вернём их сокровище и обретём надёжных союзников». Опустив глаза, Илейн кивнула: «Я понимаю. Но пока ей ведь нужен уход? Так что пусть побудет со мной».***
Девчушка оказалась смышлёной, весёлой и на удивление доброй нравом. Илейн не могла понять, то ли она перестала замечать огромные кошачьи глаза, угловатые черты лица и жёсткие, как проволока волосы, то ли любила из-за них малышку ещё больше. Они играли целыми днями, Илейн мастерила из тряпок смешные игрушки, от которых девочка приходила в неизменный восторг. Дегустатор, забросив все свои деликатесы, варил исключительно жидкие каши и фруктовые желе. Хотя это, наверно, было логичным, Илейн всё равно удивлялась тому, с каким вниманием все рейфы улья относились к маленькой королеве. А когда коммандер поднимал её на руки и позволял дёргать свои волосы, сердце Илейн каждый раз чуть-чуть сжималось. Прошло несколько дней, и ребёнок словно вписался в их будни. Она хватала слова на лету, Илейн рассказывала ей земные сказки и уже подумывала о том, что надо слетать на Атлантиду и попросить прислать с Земли красочные книжки. Но коммандер сообщил новость, как всегда, внезапно. Он подошёл сзади, ткнулся на секунду носом в её волосы, а потом сказал будничным тоном: «Мы нашли клан маленькой королевы и провели переговоры. Они пойдут на сотрудничество с нами». «Мы, что, отдадим им малышку?», — переспросила Илейн. «Они уже летят сюда», — кивнул коммандер. Она нервно спросила: «А ты уверен, что с ними она будет в безопасности? Как они вообще умудрились потерять свою королеву?». «Война кланов, — ответил коммандер. — На их флагман напали. Несколько доверенных офицеров пытались скрытно вывезти королеву на шаттле в безопасное место, но шаттл был повреждён и потерпел крушение. Никто не знал, что они дотянули до обитаемой планеты».***
Илейн не хотелось отдавать ребёнка собственными руками незнакомым рейфам, поэтому она передала маленькую королеву адъютанту, а сама осталась сидеть в спальне, где вдруг стало слишком тихо. Не прошло и десяти минут, как в комнату быстрым шагом вошёл советник: «Моя госпожа, дитя громко кричит и отказывается идти со своими офицерами. Они расстроены — всем известно, что у королев хорошая память, поэтому, когда вырастет, она сможет отомстить тем, кого однажды сочла своими обидчиками. Прошу, проследуй за мной и утешь дитя». Охнув, Илейн вскочила и пошла за советником к месту встречи с гостями. Ещё издали она услышала острый пронзительный визг, ускорила шаг и почти влетела в большой зал. Она подошла к растерянному адъютанту, протянула руки и спросила уверенным голосом: «А что это наше солнышко раскричалось?». Девочка замолчала, будто кнопку нажали. Илейн прижала её к себе и не спеша закружила по залу, приговаривая: «Не надо плакать, а то головка заболит. Лучше давай поиграем, найдём что-нибудь красивое. Смотри, сколько здесь дядей, наверняка, у них есть что-нибудь для такой хорошей девочки». Так она прошла между офицерами «Отелло», приблизилась к гостям и начала восторженно ахать: «Ты только посмотри, какие у дяди косички! А у этого дяди колечки!». Маленькая королева вытягивала шейку и внимательно разглядывала предлагаемые красоты, пока Илейн не добралась до высокого и старого рейфа, с тревогой смотревшего на них. Его плащ выделялся искусной отделкой и был увешан разнокалиберными цепочками и подвесками. Илейн восхищённо сказала: «Сколько блестяшек! Хочешь с ними поиграть?». Девочка кивнула, потянулась и уцепилась за подвеску. Одновременно с этим Илейн плавно вручила её рейфу и скользнула за широкую спину стоявшего рядом Яго. Изучавшая камушки маленькая королева произнесла громко и отчётливо: «Ила?». Илейн затаила дыхание и непроизвольно прижала руки к груди — к стучащему сердцу. Старый рейф торопливо заговорил: «Моя королева, тебе нравятся... эээ... блестяшки? У меня в комнате ещё целая коробка таких, и все они будут твои. Хочешь?». Голос рейфа начал удаляться, а девочка молчала — значит, подкуп удался. Когда последний гость покинул зал, Илейн вышла из-за Яго и, опустив голову, быстро пошла прочь, только неопределённо махнув рукой в ответ на оклик коммандера.***
Она добросовестно старалась вернуться к привычной жизни, хотя всё стало казаться слишком рутинным, а пища потеряла свой вкус. Она вернулась к старой привычке подолгу бегать перед сном, надеясь физической активностью привести свой разум в порядок, ведь скоро экипажу какого-нибудь улья клана потребуется войти в Круг, и к тому времени Илейн нужно было снова стать безмятежной и счастливой. Не она одна беспокоилась об этом, через несколько дней советник заявил: «Ты вялая и плохо питаешься. Нужно пойти к учёному, пусть он проверит». Спорить Илейн не стала и после почти нетронутого обеда отправилась в лабораторию. Когда она вошла, учёный, возившийся с пробирками, смерил её взглядом и буркнул: «А, тебя всё-таки прислали ко мне. Не мельтеши, сядь куда-нибудь». Илейн огляделась, как обычно в помещениях у рейфов сесть было совершенно некуда. Похоже, единственные стулья на корабле стояли в трапезной. Она осторожно подвинула в сторону таинственные бутылки и сложенные кюветы и, подтянувшись, уселась на краю стола. Закончив с пробирками, учёный подошёл к ней, внимательно оглядел и сказал: «Не болтаешь ногами, не задаёшь глупых вопросов — с тобой и вправду что-то не так. Советник надеется, что я дам тебе лекарство, но я против. Антидепрессанты могут снизить твои ментальные способности, и они не устранят проблемы». «Какой проблемы?», — немедленно задала она глупый вопрос. Учёный ответил: «Это очевидно — ты молода и здорова, окружена любовью. Теперь твоё тело требует ребёнка». «Что толку об этом говорить? Ведь рейфы и люди не...», — она запнулась и залилась краской, а учёный уточнил: «Не могут спариваться? Да, но это не значит, что рейфы и люди не могут иметь общих детей. На самом деле, генетически мы очень схожи». Глаза Илейн расширились: «Вы имеете в виду искусственное оплодотворение?». Учёный осторожно сказал: «Возможно. Но здесь будет много „но“. Поэтому я даже коммандеру ещё ничего не говорил». Она схватила его прохладную сухую руку и воскликнула: «Расскажите мне! Пожалуйста». Он кивнул: «Таково моё намерение. Как ты знаешь, я много занимаюсь генетикой. Я вполне уверен в том, что смог бы „вычистить“ ДНК иратуса из спермоклеток коммандера. В результате ты смогла бы выносить и родить человеческого ребёнка, который при этом был бы ребёнком коммандера». Учёный предостерегающе поднял палец, не давая взволнованной девушке перебить себя: «Но раньше этого никто не делал. Нельзя полностью изменить ДНК, и эмбрион всё равно был бы маленьким рейфом — агрессивным и живучим. Эмбрион рейфа не стал бы церемониться с телом своего носителя, и такая беременность была бы попросту опасна». Илейн подумала и сказала: «А если я дам слово, что вверяю своё здоровье в ваши опытные руки, учёный? Если вы сочтёте, что беременность действительно угрожает моей жизни, то вы сможете извлечь плод, и я не буду сопротивляться, обещаю. Но давайте попробуем, пожалуйста!». Учёный кивнул: «Ты мудра, моя госпожа. Теперь я готов поговорить с коммандером».***
Через пару часов, когда фавориты собрались в трапезной, учёный изложил коммандеру свой план. Илейн слушала вполуха, в общем-то, уверенная, что беременность ей разрешат, и теперь её волновал другой вопрос. Когда коммандер, наконец, неуверенно согласился, Илейн сказала: «Уважаемый учёный, я всё хочу спросить вас. А что будет, если не убирать ДНК рейфа?». «По правде говоря, я понятия не имею, как может развиваться зачатый и выношенный женщиной рейф. Возможно, родится обычный человеческий ребёнок, а возможно, урод, которого не примут ни люди, ни рейфы, — учёный нахмурился. — Но зато я знаю точно, что подобная беременность была бы вдвойне опасна». Илейн тихо сказала: «Я доверяю вашему врачебному искусству и хочу рискнуть. Потому что считаю нечестным и лицемерным как-то корректировать ДНК этого ребёнка, ведь я люблю коммандера целиком и полностью и буду любить его дитя». «А я буду любить твоё дитя», — неожиданно заявил советник. «А я поимею наглость сказать за весь экипаж, — сказал адъютант. — Я общаюсь с ними каждый день и могу заверить, что все они будут боготворить дитя нашей королевы даже, если у неё родится маленький поросёнок». Илейн смущённо хихикнула, а коммандер пожал плечами и спросил: «И что нам теперь делать?». Учёный, явно обрадованный тем, что больше не надо обсуждать морально-этические проблемы, объяснил, что по его расчётам лучшее время для зачатия наступит через два дня, а пока Илейн надо много питаться и развлекаться, чем она и постаралась заняться. Наверно, последний раз она так страстно ждала чего-то только в детстве — перед днём рождения и перед Рождеством. И ей до конца не верилось, что зачатие действительно произойдёт, всё время казалось, что рейфы придумают какую-то отговорку. Однако это случилось, так просто и буднично. Споласкивая руки, учёный разрешил ей идти и велел рассказывать о любых необычных симптомах. Илейн слезла со смотрового стола, она не чувствовала в себе никаких перемен — мир не покачнулся. По крайней мере, пока. Через месяц спокойной жизни (а учёный категорически отказывался комментировать течение беременности) у Илейн начался токсикоз. Её выворачивало наизнанку практически каждый час, кожа пожелтела и покрылась сыпью. Коммандер нервничал и то и дело предлагал прервать беременность, на что измученная Илейн отвечала буквально рычанием, а учёный, непрерывно делавший анализы, буркал, что опасности для жизни госпожи пока не видит. Переживали все, дегустатор так вообще выбросил все продукты и теперь целыми днями пёк сухие и пресные крекеры. Каким-то образом так прошло ещё два месяца, и однажды утром учёный попросил Илейн и первых офицеров придти в лабораторию всем вместе. Сразу начавшая нервничать Илейн забралась на смотровой стол, учёный включил свои приборы, а потом увёл офицеров к монитору, стоявшему у стены. Несколько минут рейфы стояли и молча смотрели, а потом советник с чувством произнёс: «Маленькая королева!». «Что?», — испуганно откликнулась Илейн, подумав, что её зовут. Рейфы оглянулись, и ей стало ещё страшнее: никогда ещё она не видела их так дружно и широко ухмыляющимися. Коммандер подхватил тяжёлый монитор и подтащил к ней поближе. Илейн всмотрелась в разноцветные разводы на экране и, наконец, поняла, что перед ней аналог земного УЗИ. Учёный, сухие губы которого тоже расползались в улыбке, пояснил: «Это явно гуманоидный эмбрион. И это, как люди их называют, девочка».***
Ещё три месяца спустя на Атлантиде. «Мы можем сделать это сами, — говорил Шеппард. — Зачем каждый раз просить рейфов? Будто мы без них шагу ступить не можем». «Рейфы сделают это быстрее. И мы сэкономим свои ресурсы, — возразила Вейр и обернулась к Бэнкс. — Установите, пожалуйста, связь с „Отелло“». Через несколько минут на них с экрана воззрился хмурый и серый, как грозовое небо, коммандер. Не успела Элизабет открыть рот, как он рявкнул: «Ждите, я сейчас подойду». Растерянные лантийцы, переглядываясь, простояли перед пустым экраном ещё пару минут, потом в поле зрения появилась подтянутая фигура советника. Он сказал: «Прошу простить коммандера, он сам не свой. У нашей королевы сейчас в организме бушуют гормональные бури... я бы даже сказал, гормональные тайфуны и, входя вместе с ней в Круг, мы переживаем всё то же, что и она». Внезапно плечи советника поникли, он словно готовился зарыдать и сдавленно произнёс: «Она так страдает, так страдает, её тошнит по двадцать раз в день... — он тут же выпрямился и восторженно продолжил. — Мы с нетерпением ожидаем появления этого ребёнка, жаждем увидеть воочию крохотные ручки и ножки!». Тут советник запнулся и нахмурился. Подумав немного, он спросил: «Кажется, вы что-то хотели? Нужна наша помощь?». Оглянувшись на Джона, Элизабет ответила: «Вовсе нет, просто беспокоились, как вы там, как Илейн. Рады, что у вас всё в порядке. Будем на связи!». Советник, кивнув, отключился, и Вейр бодро сказала: «Ну, а теперь вызываем „Дедал“».***
Когда по подсчётам учёного настала 39 неделя беременности, Илейн заявила, что рожать будет на Атлантиде. «Я вас всех очень люблю, но меня уже тошнит от тестостерона, — сказала она. — Во время родов хочу чувствовать женские руки». Никто не спорил, ведь королеву на самом деле не тошнило уже пару месяцев, она ходила по улью вперевалочку и излучала довольство и безмятежность, чем заражала всех окружающих рейфов. Наверно, поэтому они и пропустили так легко очередную атаку звена дженайских крейсеров. Подняв щиты, экипаж «Отелло» вполне успешно отстреливался, на подмогу уже спешил находившийся ближе остальных улей клана, и коммандер, наконец, задумался о причине этого, казавшегося нелепым, нападения. Внезапно он встрепенулся и рявкнул: «Сменить частоту щита! Где королева?». Офицеры, бывшие на мостике, переглянулись, адъютант рванул к двери, а советник включил экстренную громкую связь и отдал короткий приказ.***
Илейн, которую атака застала во время прогулки, упорно продолжала ползти вдоль стеночки к себе в спальню. Корабль потряхивало, но она особо не волновалась до тех пор, пока не услышала зычный голос советника, раздававшийся словно со всех сторон: «Защищать королеву!». «Что?», — пискнула она, замерев на месте, а к ней уже бежали офицеры со станнерами наперевес. Илейн собралась потребовать объяснений, когда стена коридора вдруг исчезла из-под её руки, и она чуть не упала. Она с ужасом оглядела появившиеся вокруг неё серые металлические стены и пол и застонала: «Нет, нееет, только не их раздолбанный телепорт опять». Кажется, что хуже уже быть не могло, но тут живот Илейн пронзила резкая боль, она с криком согнулась пополам и увидела под ногами лужицу — воды отошли и начинались роды. Тревожный голос произнёс над головой: «Моя королева?». С трудом подняв голову, она увидела двух малознакомых рейфов, захваченных вместе с ней лучом телепорта — она называла их Марцелл и Луциан. Марцелл сейчас склонялся над ней, а Луциан хищно озирался, сжимая станнер. Он отрывисто проговорил: «Мы не должны ждать, пока дженаи выйдут на нас. Я знаю устройство таких крейсеров. Мы прорвёмся в ангар. Подними королеву, я пойду впереди». Марцелл сгрёб её в охапку и прижал к груди, Луциан, чуть пригнувшись, рысцой побежал по коридору. Когда им навстречу вылетел первый патруль, Луциан даже не вздрогнул под выстрелами. Оглушив солдат, он собрал их оружие и быстро подкрепился, чтобы залечить раны, тихо рыча и щерясь, ни на секунду не упуская из поля зрения оба входа. Он точно знал, куда идти, и они неслись по гулким коридорам. Луциан по пути успел уничтожить ещё несколько патрулей дженаев, его плащ стал весь издырявлен и залит кровью. Илейн скулила и цеплялась за Марцелла, она недоверчиво оглянулась, когда Луциан крикнул: «Вот они! Шаттлы! Запрыгивай, а я за штурвал!». Марцелл буквально так и поступил — на бегу подпрыгнул и заскочил без трапа в открытый люк шаттла. Илейн заорала, держась за его шею мёртвой хваткой, сквозь закрывающийся люк она видела дженаев, словно муравьи, заполняющих ангар. Пули застучали о корпус, кто-то наводил ручной гранатомёт, но Луциан уже поднимал шаттл в воздух. Развернувшись, он хладнокровно расстрелял двери шлюза, впуская в сразу начавший разваливаться крейсер смертоносную пустоту, но обретая себе свободу.***
Через несколько минут «Отелло» подобрал сигналивший на всех частотах дженайский шаттл. Первые офицеры сгрудились в ангаре в ожидании, пока откроется люк. Марцелл и в этот раз не стал ждать, пока спустится трап и спрыгнул с Илейн на руках, спружинив длинными ногами. Коммандер почти подбежал к ним и протянул руки, но замер, тревожно всматриваясь, и спросил: «Ты ранена, маленькая?». Илейн оторвала зарёванное лицо от груди Марцелла и с трудом произнесла: «Во-первых... я хочу, чтобы вот этих двух парней ты пожизненно назначил телохранителями нашей дочери... Во-вторых... я рожаю, чёрт возьми!!! Засуньте меня в рематериализатор! Прыгните в гиперокно! Мне надо на Атлантиду!!!».***
Жалобно постанывая перегруженным корпусом, флагман клана «безрассудных» в рекордные сроки добрался до Атлантиды. Всё это недолгое время Марцелл терпеливо держал королеву — Илейн казалось, что стоит ей хоть чуть-чуть сменить положение, и ребёнок сразу пойдёт наружу. Устроив небольшое нашествие на древний город, рейфы галопом пронеслись от причала до медотсека, где Марцелл, наконец, уложил Илейн на кровать. Часть рейфов осталась в коридоре, но, к возмущению доктора Келлер, первые офицеры и новоявленные телохранители забились в угол медотсека, наблюдая за родами.***
Через сорок минут адской агонии и воплей, которые лучше и не описывать, Дженнифер обтёрла ребёнка, завернула и поднесла к Илейн со словами: «Ну как, разве это чудо того не стоило?». На Илейн взглянули строгие огромные глаза очень светло-карего, почти янтарного оттенка. Головку облепляли мокрые золотистые волосики. Если в лице и было что-то от рейфов, то пока это никак не проявлялось. «Она красавица», — выдохнула Илейн и тут же оглянулась на рейфов. Сразу поняв её опасения, Дженнифер позвала: «Коммандер, подойдите сюда». Ксандор быстро подошёл, он выглядел восково-бледным и даже испуганным. Оценивающе оглядев его, Дженнифер сказала: «Теперь, папочка, вы можете подержать дочь». Коммандер отпрянул, хрипло бормоча: «Нет, нет, я... наврежу ей». «Глупости, — решительно возразила Келлер. — Просто держите руки так же, как я». Она аккуратно передала свёрток коммандеру, и рейф оцепенел, рассматривая крохотное дитя. «Маленькая королева... — прошептал подкравшийся советник и протянул руки. — Могу я подержать?». «Не урони. Не сдави», — прорычал коммандер, нехотя отдав дитя. Илейн с весёлым изумлением наблюдала, как советник баюкает ребёнка, а адъютант уже плясал рядом и канючил: «Дай мне, моя очередь, имею право!». Советник тоже зарычал, показывая острые зубы, но отдал девочку адъютанту. Стиви всмотрелся в янтарные глаза, воскликнул: «Покажу остальным!», — и вылетел за дверь. «Куда!?», — взвыл советник и бросился вслед за адъютантом, уносящим новорожденную. Коммандера же остановил нежный оклик: «Ксандор... я знаю, что они её не обидят. Лучше сейчас посиди со мной, звёздный принц, дочка ещё заберёт всё наше время». Коммандер по-кошачьи пробрался между тумбочками и капельницами, уселся на полу у изголовья кровати и обнял своего маленького капрала, смешивая их дыхание и волосы.