Никогда не будем прежними

— Так он тебя не обижает? Пусть только попробует! — бубнит Эрен, набивая рот картофельной запеканкой. — Не обижает. Ты живёшь через стенку от нас, ты бы услышал, — убеждает Армин. — Откуда я знаю? Вон, у тебя какие-то царапины, — Эрен указывает вилкой на руки друга. — Ты про это? — Армин крутит перед глазами свою правую руку, — Это кошка. Она часто пытается на меня запрыгнуть, когда я читаю, и царапает. Жана никак не заставишь съездить за когтеточкой. Как тебе запеканка? — Восхитительная, — Эрен смачно вытирает рот рукой, — Прости, что тебе до сих пор приходится мне готовить. Я обязательно научусь сам. — Ерунда, мне нетрудно. К тому же, практика закончилась, так что… — Армин задумчиво осматривает содержимое холодильника, — А где, кстати, пиво? — Я не пью больше, — торжественно сообщает Эрен, — Если меня и правда переведут в элитный отдел, как обещали, я должен держать себя в первоклассной форме. — Они всё-таки обещали? — Армин радостно захлопывает холодильник, но тут же хмурится: — Тебе ведь тогда придётся переехать отсюда. И вообще часто переезжать. — Я знаю, — уверенно кивает Эрен, — но это ведь ты мне говорил следовать за мечтой? Армин в ответ улыбается, хочет что-то сказать, но у него звонит телефон. — Хорошо, сейчас выйду, — коротко сообщает он в трубку и обращает взгляд на Эрена, — мне пора. Когда Армин одет, Эрен на секунду думает обнять его — так, как обнимал несколько месяцев назад, но останавливается на рукопожатии. Непривычно пока, но пройдёт. Всё пройдёт, как уже прошла ревность. Эрен возвращается на кухню и наливает себе чай. За окном падает мелкий снег, и в свете фонарей видны две темные фигуры, стоящие слишком близко друг к другу, чтобы не целоваться. Телефон мигает подсветкой, и Эрен разблокирует экран. «Видишь, всё, что ни делается — к лучшему», — пишет Микаса, продолжая их разговор, начатый ещё днём. «Это правда», — отвечает Эрен, — «Тем более, я сейчас понял, как мне не хватало всё это время побыть одному. Никто не передвигает твои вещи, не читает со светом, когда пытаешься спать…» «Хотя знаешь», — подумав, добавляет он, — «Совсем одному пока всё же непривычно». «Понимаю. У меня скоро отпуск, я могла бы заехать на неделю, если хочешь». Эрен улыбается. Микаса понимает его с полуслова, как и раньше. Как же жаль, что, выполняя свой долг быть рядом с одним своим близким человеком, он совсем забыл о другом. Может быть, пора это исправить. «Буду очень рад!», — пишет Эрен в ответ, и что-то в глубине его души успокаивается окончательно, достигая безмятежности. Согреваемый этим ощущением, Эрен идёт наверх и ложится спать. Ему снится, что он стоит на вершине бесконечной стены, которую никак не мог преодолеть, но теперь, наконец, впереди он видит лишь бескрайние просторы, леса и луга. Осталось лишь сделать к ним шаг.