Чёрный снег

В комнате темно и безжизненно пусто. Нет ни паутины в дальних углах, не слышно писка мышей или крыс. Лишь в центре стоит округлый предмет, накрытый атласной тканью. Темнота, призванная захватить этот мир, кружит в каждом сантиметре пространства. Вытяни руку вперёд — и ты не увидишь даже её очертания. Так и должно быть. Это правильно. Снаружи доносится стук сапог по паркету. Тук-тук. К комнате приближаются. Тук-тук. Дверь распахивается. Тук-тук. Эмма заходит внутрь, проходя в центр комнаты и останавливаясь напротив предмета. Женщина следует за ней, однако не решается подходить столь близко. Эмма снимает ткань, отбрасывая её в сторону. Зеркало в золотистой и дорогой оболочке, слишком прозрачное и прекрасное, открывается взору. — Вы же не думаете, что только Вы можете управлять своими немногочисленными подданными? — усмехается Эмма, проводя рукой по зеркалу. Тёмная вовсе не хочет оскорбить женщину или как-то задеть её. Но она должна, в первую очередь, показать свою собственную власть. Мощь. Она должна сделать всё, чтобы получить желаемое. А в её желаемое входит и эта незнакомка. — Джин, покажись, — приказывает Свон. Женщина сзади сдавленно охает, а в зеркале что-то мерцает, и вот уже можно рассмотреть лицо человека. — Королева Эмма, — почтенно кивает он, не замечая постороннюю фигуру. — Покажи мне моих родителей, — велит Эмма. Зеркало мерцает вновь, и вот уже женщины могут прекрасно рассмотреть парочку на стройных жеребцах, движущуюся в центр леса. Они ещё не достигли зоны, где начинается чёрный снег, но уже успели переволноваться. Без солнца не так всё и хорошо, без солнца наступает ночь, а именно ночью оживают все самые худшие кошмары, воплощаясь в реальность. Никто не любит тёмное время суток, а если теперь оно вечное, что и говорить об этом? — Всё изменится, Снежка, — мягко шепчет Прекрасный, касаясь руки возлюбленной. — Скоро. — Ты совершенно прав, папочка, — ухмыляется Эмма, дотрагиваясь до лица отца. — Всё изменится, но не так, как ты того хочешь. В зеркале вновь появляется голова джина. — Что-то ещё, королева Эмма? — учтиво спрашивает он. Подчинить любого человека легко. Очень легко. Можно пообещать ему гору сказочного богатства, власти или свободы, счастья. Для этого надо лишь знать пристрастия личности, а дальше пользоваться этим. И вот человек, запутавшийся в чертогах собственного разума уже принадлежит лично тебе. Потерянный и одинокий, он будет следовать только твоим правилам и уставам, боготворить одного тебя и подчиняться. Всецело, даруя и душу, и разум, и сердце. Тёмная научилась этому. И теперь весь мир выстлан у неё на ладони. Она может делать, что хочет, потому что свободна. У неё нет ничего, за что бы Свон отчаянно сражалась, никого, за кого она могла бы переживать или волноваться. И это придаёт ей настоящую силу. — Нет, джин. Ты свободен, — удовлетворённо кивает Эмма, подхватывая с пола ткань и накрывая зеркало. — Она не могла, так ведь? — Снежка отчаянно качает головой, до крови прикусывая губы, заламывая пальцы в бессмысленной попытке забыть то зрелище, что открылось перед ней и её мужем. Потому что сотни убитых крестьян, почти сожжённых или окровавленных, с отрубленными головами или другими частями тела — это совсем не то, что она хотела видеть. Она вообще не хотела такого видеть. И она не выдерживает. Белоснежка кричит, срывая с себя одежду, пытаясь избавиться от неё, как от вещи, которая причиняет большие неудобства. Она падает на снег, захватывает чёрные крупицы на ладони и потерянно наблюдает, как они сыплются с рук. Слёзы застилают глаза, невидимые путы зажимают горло, не давая возможности дышать, и она лишь может бесшумно рыдать, дергая себя за волосы, вырывая их с клочьями. — Мы виноваты! — вопит она, и этот ужасный, полный потерянности и сожаления крик разлетается по лесу, заставляет вздрогнуть белоснежных коней, спокойно стоящих у деревьев. — Мы! Дэвид, мы! — Белоснежка отчаянно жмётся к мужу, и тот мягко поглаживает её по спине, осторожно поднимает с холодного снега. Такого же холодного, как и их дочь. Дэвид понимает, что нет таких слов, которыми он смог бы приободрить свою жену, да и вряд ли они требуются. Факт очевиден. Их дочь — убийца, жестокая, беспощадная, которая не остановится ни перед чем. И никакие разговоры, просьбы и мольбы, на что так сильно надеялись супруги, ничего не изменят. Но хуже было осознавать то, что абсолютно всё происходящее было из-за них. Из-за них Эмма росла в одиночестве. Из-за них в её сердце с каждым днём росло отвращение и ненависть к этому месту и его обитателям. Из-за них жестокости дочери нет предела. Но люди не должны страдать. Они этого не заслужили. Это не они отправили Тёмную в другой мир, не они сделали это. Получается, выход один? Белоснежка и Прекрасный одновременно смотрят друг на друга, тяжело сглатывают, потому что шаг, на который они хотят решиться — пугает их обоих. Но выхода нет. И Снежка кивает, будто читая мысли мужа. Им пророчили, что их дитя — сосуд истинной любви, будет всеобщим героем и спасителем. Которого они и загубили. И расплачиваться за это только им. Дэвид бредёт к лошадям, поддерживая жену. Им нужно предупредить Шапку о готовящихся переменах, дабы не начать ещё большую панику в королевстве, а потом они вернуться сюда. И тогда всё решится. Тёмная оборачивается к стоящей сзади женщине, подходит ближе и проводит кончиками пальцев по её плащу и кожаным перчаткам, полностью закрывающим руки. Её кожа абсолютно скрыта от посторонних взглядов. И Эмме это надоедает. Она хочет увидеть ту красоту, что приписывают этой женщине. Почувствовать её. Ощутить. Эмма отступает назад, склоняя голову на бок и любуясь женщиной, как личным трофеем. Одним из лучших, надо заметить. — Сейчас, — мягко приказывает она, но её тон не терпит возражений. — Я хочу, чтобы ты сделала это сейчас. Все в зачарованном лесу знают, что ведьма исчезла. Возможно, она и появлялась где-то, но никогда не снимала плаща. Даже спала в нём. Её тело вечно было скрыто от чужих глаз, ради её же безопасности. Но теперь пришло время. Женщина осторожно поднимает руки к поясу, медленно, но верно расстёгивая плащ. Затем тянется к капюшону и, аккуратно захватывая ткань, стягивает вниз. Ещё одно ловкое движение пальцев — и весь плащ оказывается подле её ног, открывая всю истинную красоту этой женщины. — Ты прекрасна, — восхищённо шепчет Эмма, разглядывая женщину. Её даже не волнует то, что она перешла на «ты». Всё, что она хочет — находится перед ней. — Королева. Чёрные длинные ресницы, карие дьявольские глаза, тянущие к себе, и этот манящий попробовать себя на вкус шрам над верхней губой. Длинные, почти шёлковые волосы, струящиеся по плечам. И красное, подчёркивающее каждый изгиб тела, платье. То, что нужно.

Жестокое отчаяние, Красот разочарование, Погибшие души, Всё прекрасное сокруши. Притянет так близко, вдыхая волос запах чудный, Играя с кудрями, как с игрушкой, мудро, Тихонько зашепчет: «Королева, скоро», И выдохнет нежно, взгляд лукавый, Поймает обереги всех мечтаний.