Где есть ночь, там есть день

Шейх раздавил зубами сочную виноградину, слизав брызнувший сок с пальцев. Ему было скучно, ужасно скучно. Напыщенные вельможи, подметая дорогими нарядами полы, тянули свои вспотевшие от волнения пальцы, чтобы облобызать его руки, славя имя Аллаха. И так каждую неделю. Шахрияр развлекался тем, что представлял их в виде хрюкающих свиней, хотя даже сменив их облик, милостивый Бог был бы слишком щедр к этим бесполезнейшим из существ. Статная фигура визиря Азмагира, стоявшего рядом, выгодно отличалась от остальных. Шейх серьёзно подумывал разжаловать его в невольника, чтобы усладить взор изгибами его тела и удостоить чести провести несколько совместных ночей. Но умение визиря с честью выносить необычайно надоедливых подданных пока что было ценнее. Пропуская мимо ушей льстивые речи, Шахрияр лениво оглядывал подарки: пятьдесят три ларца с золотом, двести рабынь и двадцать пять рабов. И ради этого он тратил своё драгоценное время? Воистину, Господь даровал этой стране милосерднейшего правителя в его лице! Тем временем речи прекратились, привлекая внимание шейха. Похоже, ему надо было держать ответ, и он, не узрев в лице своего визиря ничего предосудительного, благосклонно кивнул. Беседа, большую часть времени являющаяся монологом просителя, продолжилась, и Шахрияр, надеявшийся на её скорый исход, приуныл. Мотивируя себя на дальнейшее проявление терпения, он снова перевёл взгляд на подарки. Золото он сейчас пересчитать не мог, рабыни его не волновали — оставалась жалкая кучка рабов. Мускулистых, а также мужчин за двадцать можно было сразу отдавать на тяжёлый труд. Два оставшихся, едва оперившихся мальчика возраста его брата, имели более изящную конституцию тела и вполне годились для новой забавы Шахрияра. Его любовь к стройным юношам обнаружилась несколько лет назад, и он, будучи шейхом, беспрепятственно её поддерживал, разверзнув гарем свой до необъятных размеров. Однако не так давно дошёл до него слух, что подданные начали роптать на новую статью расходов и неуважительно отзываться о нём, как о безнаследном царе, видя в любви к мужским телам слабость. Шахрияр хотел было перебить изменников, но был остановлен мудрым Азмагиром, предвещавшим бунты, а то и новую войну из-за убийства высокопоставленных вельмож. А Шахрияр только недавно вернулся из похода и собирался предаваться удовольствию мирной жизни ещё долго. Поэтому и придумал мудрейший план, угождающий всем: каждую ночь он брал к себе в опочивальню по рабу, и по наступлению утра казнил его. И зрелищно, и разумно в плане сохранения золота. Рабы, привлёкшие его внимание, были примерно одного возраста, но один высок, а второй приземист. Приглядевшись, шейх хмыкнул, однозначно решив, кто будет скрашивать его ночь сегодня, ибо второй мальчишка не только ростом не удался. Черты его лица были резковаты и неприметны: губы тонкие, сложившиеся в гибкую чуть розоватую нить, нос широковат, хоть и невелик, опущенные в пол глаза и вовсе не разглядеть, но шейху и без того было всё понятно. Лишь ладный стан являлся украшением этого создания, которое было словно создано для разовой забавы. Избавиться от него будет даже закономерно — никто бы не стал держать такого неприглядного раба для утех. Визирь аккуратно задел его рукав, привлекая внимание, и шейх снова милостиво кивнул, надеясь, что это принесёт ему освобождение от дальнейших речей. Так и произошло. — Как высок полёт сокола в небе, так дальновидны твои решения, о мудрейший! — изрёк переговорщик, низко кланяясь. — Благодарствуем тебе за труды твои. — Сам Аллах вложил мудрость в мои уста, желая делу твоему процветания. Ступай, положась на волю Всевышнего. Шахрияр ещё раз кивнул, выдав себя лишь нетерпеливым жестом, отпуская просителей.