В случае чего, набирай «105»

Руки болят в плечевых суставах – и ведь не дергался даже, какого хрена, э?! – а по лицу растерта кровь. На щеках она уже практически застыла, но в выемке носогубного фильтра скапливается новая, и от резких движений на пол срываются капли. Эльдар кривится, но уже не бесится. Это не первый раз – воробей стреляный, привык уже – и он знает, сколько времени нужно выждать. После допросной его чаще всего отправляют именно в обезьянник – на профилактику – и паузой можно воспользоваться, чтобы задрать голову, устроившись на узкой скамье, и скосить глаза на ближайшего человека в форме. Тот, явно привыкший к такому вниманию, даже не реагирует. – Это… слышь, – осторожно подзывает его Джарахов. С разбитых губ течет, с носа капает, и это ахуительно хороший предлог. – Чувак. Ну камон, ответь мне. Аккуратный, чистенький, мент поднимает лицо, вопросительно вздергивая бровь. Не мужик – пацан, совсем еще молодой на вид, но с уже запавшими куда-то вглубь черепа глазами. – Ну чего тебе? – Мне обезбол обещали, – Эльдар показательно шмыгнул, поморщился и вытер пальцами нос, растянув новые полосы красного по коже. – Типа ошибка, не виноват я нихуя. Отпустить-то отпустили, а таблеток не дали. Пацан смотрит задумчиво, хмурится – на лбу образуется хмурая складка, и вздергивается будто сама собой верхняя губа, обнажая практически заячьи резцы. Потом медленно выдает, даже как-то неуверенно: – Никаких дополнительных распоряжений не поступало. Отняв руку, Джарахов кривится. – Бля, ну и че? Не видишь, у меня не останавливается? – он сплевывает куда-то на пол, и слюна его тускло блестит краснотой. – Салфетку-то хоть дай. И телефон, позвонить надо. Первое Эльдар получает в свое распоряжение незамедлительно – ну, практически – все-таки хоть какое-то сочувствие, видимо, еще осталось живым. Со вторым же пацан тянет, накручивая свое «не положено», но убедить его несложно («Да тёлке я позвоню, ничего такого»), и уже через пять минут Джарахов, заткнув ноздри кусками салфеток, печатает на экране дешевого смартфона нужный номер, предварительно обтерев липкие пальцы. Пока по перепонкам бьют тупые гудки, он оглядывается еще раз. Ильича все еще нет – его увели, едва подтащили самого Эльдара, так что вряд ли Прусикин появится в ближайшие минут десять – и, в принципе, зря терять время не стоит. – Алло, Юль? – он начинает говорить сразу, не дожидаясь раздраженного гарканья с той стороны. – Потеряла, да? Ощутимо гундося – из-за затычек, перекрывших нахрен нос – Джарахов склоняет голову, чтобы плечом удержать телефон, пока пальцы его пытаются отделить еще одну салфетку – юный полицейский предусмотрительно выдал ему едва ли не стопку. Трубка сохраняет молчание с секунды три – можно расслышать скрип шестеренок, наверняка с похмелья. – Сразу нахуй иди, заебал, – шепелявый тенор режет ухо, но к нему Эльдар давно привык и даже не морщится. – Я в прошлый раз говорил: сидите на жопах ровно. Че вы, блять, не слушаетесь?! Даже через искажения можно услышать хрипотцу – точно похмелье. А вчера орал, видимо, сорвав к хуям голос. – Да, опять. Случайно. Так, вот, вышло. – «Случайно» у вас каждый раз, хуесосы! Сидите теперь, хули. А то че, как хуйню творить, так пускай, а как огребать последствия – так сразу «нахуй, нахуй»?! Да пошел ты! Джарахов устало выдыхает, трет пальцами свободной руки переносицу. Распаляется собеседник легко, заводясь с полуоборота, но сейчас не до этого – пацан-мент смотрит и, кажется, пытается подслушать. Ему это вполне удалось бы, если б с той стороны не сидел заебанный похмельем алкоголик, у которого, скорее всего, жестко раскалывается голова. – Слушай, давай потом? Я цветов куплю, если хочешь, только не трахай мозги. Хочешь цветов? – Вам это пиздец, как дорого обойдется! Следующие три месяца не пятнадцать, а сорок процентов! Сорок! Ты меня услышал? – Может, лучше тридцать девять? Четное число на похороны приносят. – Я, блять, тебя похороню лично, если такая хуйня еще повторится! Сорок один! – Ок, пускай. Сорок одна, так сорок одна. В обертке, да? – Букетом нахуй. Жди. – Да хоть доставкой прислать могу. Хочешь? – А ты не охуел ли? Может, тебе еще торжественный эскорт захуячить? Обойдешься, больно много ебанной чести, – пауза, заполненная шумным глотком. – Короче, заебал. Жди и не выебывайся. Окончание тонет в гудках. С явным облегчением Эльдар вставляет свое «Окей, окей. Хорошо, Юль, давай» и, стерев предварительно из журнала звонок, возвращает телефон пацану, одновременно вытаскивая из носа импровизированные затычки – чтобы сменить их новыми. – Стерва? – тот смотрит вопросительно, вытирая экран мобильника выуженной из кармана тряпицей – ханжа. – Не то слово, – охотно кивает Джарахов, запрокидывая голову вновь, чтобы вставить скрученную в трубочку салфетку в ноздрю. – Сутками визжит, как гребанная фурия.