***
Четырнадцатилетие круто меняет жизнь подростка. В четырнадцать, чаще всего на руке, появляется надпись последних слов твоего соулмейта. Это очень больно каждый день видеть напоминание о том, что легче потерять свою половинку, чем найти. Судьба как-будто издевается над нами, смеясь над тем, что она все знает, а мы нет. Джиджи уже пятнадцать. Мне же еще четырнадцать. Мы сидим в тени школьного дерева, которое стоит перед фонтаном. Сейчас у нас перемена на ланч. — Кен, а она меня до сих пор пугает, — смотря на руку, говорит Джи. Это выглядит забавно, так как надпись видит лишь человек, на котором она и написана. Ну и иногда бывают случаи, что ее может видеть ближайший родственник (только один) — мать/отец/сестра/брат. Чаще всего, даже пары в браках не знают фраз друг друга. И это, наверно, к лучшему. — А что там такого? — спустя время ответила я, — если хочешь, можешь не отвечать. — ≪Я надеюсь, ты не скоро≫. — Я тоже надеюсь на это, — опять задумавшись, ответила я. — Да нет же. Это надпись на руке. Ты вообще здесь? — Думаю, что да. И я не вижу здесь ничего пугающего. Видимо кто-то будет долго любить тебя. — Тоже думаю, что это произойдет, когда мы будем взрослыми. Не хочешь рассказать что у тебя? — Ну у меня: ≪Пожалуйста, не бойся≫ — И это еще у меня мысли, что моя фраза пугающая. Я заметила Кару еще минут десять назад. Она вышла из школы и так идеально подошла к фонтану, что мне стало ее видно и слышно, а ей меня нет. Сначала она села одна, достала книгу и яблоко, позже подошли несколько ее друзей. И уже через пару минут она заливалась смехом. — КЕНДАЛЛ, ДА КУДА ТЫ ПОСТОЯННО СМОТРИШЬ? Кара замолчала и панически начала бегать глазами по территории вокруг нее в поисках чего-то. Я шикнула на Хадид. — Ты чего творишь? — А чего ты не обращаешь на меня внимание? — обиженно спросила Джи. — Ну прости. Больше не стану так делать, — и я обняла подругу. — Как думаешь мы могли бы быть родственными душами? — Мы и есть они, но без этой лабуды с фразами, — улыбнулась я и заметила, что Делевинь все же заметила меня. — А я знаю секрет, — таинственно объявила Джиджи. — Ну и какой же? — Ты кое-кому не безразлична. — А можно конкретней, мне четверть всех мальчиков школы признавались в любви. — А это и не мальчик.***
Мы ехали в маленьком микроавтобусе со всей семьей. Папа остался дома из-за работы. Нам с сестренкой тогда было в общей сумме тринадцать лет. Я сидела вместе с Кайли за мамой. Спустя некоторое время поездки, она повернулась к нам и начала: — Вы хоть и дети, но я думаю, что вы понимаете как бабушке трудно. Мы понимающе кивнули. — Так вот, пожалуйста, не бегайте и не балуйтесь. Ведите себя прилично, я вас очень прошу. Мы приехали к церкви и пошли занимать места. Спустя время, когда почти все приехали, вышла бабуля. — Я очень благодарна, что каждый здесь находящийся нашел время приехать и пережить со мной такой тяжелый период. Что ж, как мужчина — ваш друг для некоторых, отец для других, и дедуля для третьих, он полностью состоялся. Большая семья, прекрасная работа, а главное, его родственная душа были всегда рядом. Мы с ним с самого детства до самой старости были вместе. И когда он был уже в больнице, он сказал "Будь здесь как можно дольше", что полностью соответствовало моей надписи. Сразу после, его сердце остановилось и его фраза на моей руке начала меркнуть, а вскоре и совсем исчезла. Я рада, что отдала жизнь тому человеку, чего желаю и всем остальным. Уже тогда я поняла, как сильно хочу найти свою родственную душу. Уже тогда я начала искать ее/его, хотя надписи и в помине еще не было.***
Я иду со своей компанией по коридору. Пара девчушек, идущих с Гарри, который постоянно пытается шутить, но выходит не так чтобы очень. Хейли обсуждает «сучек, которых нужно прикончить» с Джи. Но Джи пропускает все мимо ушей. Она странно смотрит на меня. Я же смотрю вперед и сама того не осознавая, взглядом ищу Кару. Она стояла у ее любимого окна недалеко от кабинета искусства. Ее компания была значительно больше, но это была, как говорится "не элита". Ох, хотела бы я быть в этой не элите. Кара заметила меня. Внутри меня все бьет не учебную тревогу. Делевинь что-то говорит своим, выходит из их круга и направляется ко мне. Хейли начинает что-то бубнить про отброса, направляющегося к нам. Хадид затыкает ее, на что я благодарственно киваю ей. Кара подходит и протягивает руку. Ччто делать?! Тут я чувствую легкий толчок в спину. И я протягиваю руку в ответ. Кара хватает меня и кричит: — Бежим! И мы побежали. Я обернулась лишь посмотреть на Джи, но заметила, что все смотрят на нас. А Джи в свою очередь улыбнулась во все тридцать два и показала большой палец вверх.***
— Хочешь мне что-то сказать? — с ухмылкой спросила я. Мы оказались в подсобке похожей на чердак. — Ну ты ведь не любишь искусство, я решила освободить тебя от этого. — Но его любишь ты, зачем? — Не знаю, для тебя, — зеленоглазая оперлась бедрами на единственное окно в этой комнате. С выхода на крышу лишь на нее светило солнце. Такая себе указка. — Иди ко мне, здесь тепло. Я подошла к ней. Также оперлась бедрами на окно. Кара положила на меня свою голову. — Что у тебя за фраза? — спросила Кара. — Я не хочу говорить о них, хочу только потискать тебя. Я встала напротив своей девчонки и хотела взять ее за щёки, как резко она обняла меня так, что мои руки оказались по швам. Кара тяжело дышала мне в шею. Ее руки стали слабее держать меня. Вскоре одна из них оказалась на моей талии, другая на щеке. Мы стали смотреть друг другу в глаза. И через мгновение мы уже целовались. Я не стала сопротивляться, одно лишь удовольствие с ней. Поцелуй был страстным, но не слишком влажным и пошлым. Но уже через минуту Кара остановилась, посмотрела на меня, ее глаза блестели скорее от слез, чем от радости. — Прости, если сможешь, — и она выбежала из комнаты. Я рванула за ней. Я так на физкультуре не бегаю! Но она была уже далеко. Благодаря эхо в наших коридорах, ее плач доносился до меня. Я спустилась вниз по стенке, уткнулась в колени и заплакала. я все также ненавижу свою жизнь