We found love

На следующее утро Антон проснулся с невыносимой головной болью, температурой и саднящим горлом. Бедняга лежал на своей кровати, закутавшись в одеяло по подбородок, а Ира носилась по квартире в поисках хоть каких-то лекарств для своего друга. — Тох, вот все, что нашла, — девушка выложила какие-то коробочки на прикроватную тумбочку Шастуна, — брызгай вот этим в горло, — она указала на какой-то пузырек и слегка оставила его в сторону, — а если температура ещё больше поднимется, то выпей жаропонижающее. Найдешь его в этой куче. Чёрт, я опаздываю! — вытаращила глаза Кузнецова, посмотрев на часы и начала носиться по квартире ещё быстрее. — Тебе чай сделать? — крикнула она из коридора. — Нет, иди. Я сам, — прохрипел парень. — Ну ладно, не скучай, — Ира снова заглянула в комнату Шастуна и тепло улыбнулась. Через секунду входная дверь хлопнула, отдаваясь тихим звоном в ушах Антона, и парень остался один. Ну вот угораздило же его заболеть именно сейчас! Но ведь во всем есть и свои плюсы… Теперь Тоха мог спокойно погрузиться в размышления по поводу своего преподавателя. Почему он так заинтересовал парня? Почему так привлек? Арсений не сделал совершенно ничего особенного, а Антон не мог оторвать от него глаз. И опять все тот же вопрос «почему?». Что это вообще было? — Господи, да почему так много вопросов? — проговорил Шастун в пустоту, кутаясь в одеяло ещё сильнее. Почему преподаватель вообще понравился Антону? О нет, не так. Почему он просто привлек его? Никто парню не понравился! На самом деле, ответ дать было очень сложно… да потому что он ему, блять, всем ему понравился! Ох, опять не так. Просто привлек внимание и все, ничего больше! Шастун лежал на спине, смотря слезящимися из-за температуры глазами в потолок, а его голову ещё сильнее начали одолевать мысли, и парень уже даже был рад, что заболел, ведь сегодня опять должна была быть литература, а Антон на неё не очень-то и хотел. И снова не совсем так. На саму литературу он хотел, а вот опять встретиться с новым преподавателем, так въевшимся в его мозг, нет.

***

В универ Ира все-таки успела. С трудом, но успела. Первой парой был русский язык. — Привет, Ир, — поздоровалась возникшая рядом Оксана. — Привет, — улыбнулась Кузнецова, обнимая подругу. — А где Шаст? — спросила она, оглядывая аудиторию. — Заболел, — вздохнула Ира, садясь на своё привычное место. — А можно я тогда сегодня с тобой сяду? — вновь улыбаясь поинтересовалась Фролова. — Конечно можно, — чуть засмеялась Кузнецова, — что за вопросы вообще? Настроение всех студентов резко упало, как только преподавательница средних лет в бесящей всех клетчатой юбке ниже колен (где она вообще такой ужас откопала?) вошла в кабинет важной походкой и со стервозным выражением лица и объявила, что сейчас вся группа будет писать работу по пройденной теме, которую мало кто знал. С горем пополам расправившись с заданием буквально в самую последнюю минуту, Ира и Оксана отправились на самый теперь любимый предмет Кузнецовой — литературу. Арсений сегодня был так же прекрасен, как и в тот раз. Он сидел боком на стуле за своим столом, закинув ногу на ногу, и раскладывал какие-то листочки. — Арсений Сергеевич, а мы что сейчас что-то писать будем? — удрученно спросила Фролова. — Да, сочинение будет, — ответил Попов, поднимая глаза на вошедших и задавших вопрос девушек. — А на какую тему? — продолжала задавать вопросы Оксана, игриво улыбаясь при этом. — Да пошли уже, — шикнула Ира, нервно теребя край своей бежевой блузки. — Погоди ты, — быстро и на два тона ниже ответила Фролова и снова посмотрела на Арсения вопросительным взглядом. — А это я скажу непосредственно перед тем, как вы начнете писать, — с лёгкой улыбкой отозвался мужчина, снова возвращаясь к раскладыванию бумажек. Как только началась пара, Попов наконец объявил темы предстоящего студентам сочинения. Выбрать, конечно, было из чего, но мозг Кузнецовой отчаянно отказывался работать. В данный момент девушка совершенно не могла нормально рассуждать и мыслить. Она и сама не понимала, из-за чего в её голове творилась какая-то неразбериха. Вероятнее всего, причиной была усталость… хотя то и дело Ира ловила себя на мысли, что отвлекалась на стоящего около своего стола Арсения. С огромным трудом взяв себя в руки, Кузнецова со вздохом приступила к совершенно нелегкому заданию. — Что ж, время подходит к концу, сдавайте свои сочинения, — провозгласил Арсений. — Арсений Сергеевич, а можно мне будет сегодня после занятий дописать немного? Я плохо себя чувствую и не успела закончить, — умоляющим голосом произнесла Ира, ведь получать плохую оценку совершенно не хотелось, а не сославшись на плохое самочувствие ей вряд ли бы разрешили дописать. — Раз ты себя плохо чувствуешь, то, так и быть, разрешаю дописать потом, — вздохнул Попов. — Можешь завтра прийти, если сегодня не станет лучше. — Нет, я сегодня, можно? — вновь попросила Кузнецова. — Можно, я же сказал, — без особых эмоций ответил преподаватель, что даже немного задело девушку. К концу учебного дня Ира с небольшой головной болью все же пошла в сторону кабинета Арсения, чтобы уже наконец избавиться от висящего на её счету сочинения. — Арсений Сергеевич, можно войти? — негромко проговорила девушка, постучавшись о косяк приоткрытой двери. — Да, заходи, садись, — отозвался Попов, взглянув на Иру. Кузнецова плюхнулась за первую парту и принялась выводить ручкой на бумаге новые предложения, связывая их в единый текст. Преподаватель молча наблюдал за сосредоточено пишущей студенткой, лениво развалившись на своём стуле и изредка зевая от усталости. — Арсений Сергеевич, а можно вопрос задать? — внезапно подала голос Кузнецова. — Ну давай, — слегка оживился Арсений. — Некоторые люди говорят, что невозможно писать о том, чего ты не чувствовал на себе. В том смысле, если, например, кто-то пишет книгу или что-то другое, то он не сможет в полной мере передать чувства и ощущения того, о чем он пишет. Допустим, если он никогда не любил, то его повествование об этом будет не такое насыщенное и правдивое, как если бы он любил. Вы тоже так думаете? — попыталась правильно преподнести свой вопрос девушка. — Хм, ну это действительно интересна тема для рассуждения, — задумчиво произнёс Попов, — знаешь, я думаю, что в этом есть своя доля истины, хотя, возможно, это и не совсем так. — То есть, если я захочу написать о любви, а я её не испытывала, то у меня не получится? А как же…воображение? — продолжала допытываться Ира. Девушка просто хотела поговорить со своим преподавателем, что-то обсудить с ним, ведь она не простила бы себе пропустить такую возможность сделать это сейчас, когда кроме них в кабинете больше никого не было. — Нет, я совершенно не это имею в виду. Воображение и размышление играет большую роль в написании какого-либо произведения, но как же ты сможешь представить и описать то, о чем толком не знаешь? — Арсений поднялся со стула и облокотился одной рукой о стол. — Ты можешь попробовать написать, но выбирая между двумя произведениями, более востребованным будет то, чей автор испытывал на себе то, о чем пишет. — А если я до этого прочитала несколько произведений на эту тему, а затем и сама решила написать, то это считается, что я испытала все ту же любовь? Мне же про неё рассказали, — не унималась Кузнецова. — Если сделать так, как ты говоришь, то это уже не будут твои мысли и чувства. Тебе о них рассказали, но это взгляд другого человека, а не твой собственный. Ты лишь перескажешь прочитанные тобой мысли, а не выразишь свои. — Ну да, — вздохнула Ира, смотря на своего прекрасного преподавателя. — Так что, на мой взгляд, описание испытанных тобой чувств будет гораздо ярче и индивидуальнее, нежели пересказ чужих ощущений, — пожал плечами Попов, улыбаясь, — кто ж тебя на такие мысли натолкнул? — Да так, особо никто, просто почему-то захотелось это с Вами обсудить, — смущенно улыбнулась девушка. — Ну хорошо, если ещё будут какие-то интересные вопросы, заходи — обсудим, — шире улыбнулся преподаватель. — Обещаю, — с радостным выражением лица ответила Кузнецова, отдавая тетрадь с дописанным сочинением Арсению. — До свидания, — добавили она, подходя к двери. — Пока, — ответил Попов, и девушка скрылась в коридоре. Ира шла по улице, вдыхая чистый прохладный воздух, и все думала о недавнем диалоге с преподавателем. С этого дня он стал нравиться девушке ещё больше, хоть она и прекрасно понимала, что вряд ли из этого выйдет что-то хорошее. В любом случае, именно сейчас у Кузнецовой было прекрасное настроение, и она не желала думать о плохом. Взгляд Иры зацепился за аптеку, находящуюся на другой стороне улицы, и её осенило, что ей нужно туда зайти и купить Тоше лекарства. Осознав, что он там, бедняга, один лежит, девушка ускорила шаг и поспешила зайти в аптеку за всеми нужными препаратами, дабы поскорее вылечить своего лучшего друга.