Пентас и Орхидея

      — Милый, что случилось? Опять он?       — Д-да... Он... Он снова это делает.       Женщина вздохнула и погладила плачущего сына по голове, проклиная его соулмейта. Эта сволочь принимала наркотики, вряд ли тяжёлые, конечно, но это вовсе не меняло дела. Пару раз в неделю у Мэттью в горле и на сгибе локтя пробивались ростки пентаса — цветка с мелкими красными соцветиями в форме звезды. Он рос пышно, и если на руках это не было так уж проблематично, то кровавые ростки в горле заставляли юношу задыхаться.       Почти каждую неделю миссис Уолст выстригала из горла сына цветы, чтобы он не задохнулся, а Мэтт завидовал старшему брату, у которого из кистей рук и кончиков пальцев росли васильки. Аккуратные, красивые и не угрожают жизни. И означают: его пара много трудится руками или играет на музыкальном инструменте.       У Мэтта тоже иногда прямо на подушечках пальцев пробивались одиночные красные звезды, но эти случаи вполне можно было посчитать по тем же пальцам.       Мэтти мечтал встретить своего соулмейта. В отличие от мамы, он верил, что тот делает это не намеренно, не специально заставляет стебли ярко-красных цветков оплетать вены юноши и причинять боль. Возможно, ему тяжело, возможно, ему нужна его, Мэтта, помощь.

***

      Видимо, соулмейт Адама не так часто ранил себя: очень редко на коленях или локтях, костяшках пальцев или скулах расветали восхитительно прекрасные тёмно-фиолетовые орхидеи. Каждый раз, когда они появлялись, Гонтье матерился про себя, ведь его пара поранилась. Он переживал и осторожно гладил бархатные лепестки. Они нравились ему: такие хрупкие, насыщенные, красивые до безумия.       Но он не мог ничего с собой поделать, когда наступала ломка и невыносимо хотелось принять дозу. И он делал это, зная, что причиняет родственной душе боль.       Адам старался об этом не думать.

***

      Мэтт поступил в институт. Красные звёзды на локтях и в горле не появлялись всё лето, и это не могло не радовать, ведь его соулмейт избавился от губительной зависимости и взял себя в руки. Разве что подушечки пальцев теперь цвели, не переставая, алыми огоньками. Это несказанно радовало и миссис Уолст, и самого Мэтта.       Сразу после заселения в общежитие и прощания с родителями, Уолст решил прогуляться по городу. Немного подустав, он остановился в парке у скамейки, где сидел парень на несколько лет старше его и играл на гитаре. Мозолистые пальцы умело перебирали струны, глаза прикрыты, хриплый голос уверенно брал ноту за нотой, заставляя Мэтта дрожать от необъяснимого волнения. Он так заслушался, что не заметил велосипеда, налетевшего на него на высокой скорости. Как итог — дырка в джинсах, ссадины на коленях и стёртая кожа на ладони.       Когда он встал, к нему подбежал тот парень и сбивчиво предложил помощь:       — Ты цел? Сильно ушибся? Может, к врачу?       — Да нет, спасибо...       Мэтт слегка смущённо посмотрел ему в глаза, а потом опустил взгляд на руку, которая держала его за предплечье. Из ладони прямо у него на глазах пробивались гибкие стебельки тёмной орхидеи. Адам проследил за его взглядом и улыбнулся:       — Никогда бы не подумал, что встречу тебя так нелепо.