За гранью

Я шел домой, стараясь ну думать о том унижении, которое испытал несколько минут назад, и задаваясь единственным вопросом — как? Как он смог за три дня сотворить ТАКОЕ с нашей школой? Я знаю своих одноклассников. Я знаю их десять лет, и я знаю, как они подвержены влиянию извне. Я ещё помню те времена, когда все парни стриглись под Джастина Бибера; когда девчонки выжигали волосы до пергидрольно-белого и красили губы бордовой матовой помадой, при этом делая вид, что ни разу не видели клипов Майли Сайрус. Я помню — хотя чего тут «помнить», это было в прошлом году, — как все наши красотки переоделись в «английских школьниц» и нацепили на себя очки с нулевыми диоптриями. Мода на умных и начитанных не обошла стороной и нашу школу… Да, все мои одноклассники подвержены влиянием стихий, все они стремятся жить в ногу со временем — я тоже стремился не отставать от всех. Но то, что происходит с ними сейчас… Это уже не люди. Это какие-то звери. Звери, сорвавшиеся с цепи. То удовольствие, которое они получают, когда издеваются надо мной… Разве нормальные люди могут так радоваться чужой крови? А эти прожженные суки, готовые запинать меня под дружный хохот одноклассников… это — два моих бывших друга? Саша и Марк — с которыми мы дружим с первого класса?.. Что вообще, черт возьми, происходит? В какой сумасшедший дом я попал?! И разве можно ТАК подстроиться под нового одного-единственного парня? Да, он агрессивен. Он жесток. Он — воплощение всего, что я ненавижу в этом мире. Но как он смог подмять всех под себя? Как он смог сотворить такое с нашей школой? Разве это вообще возможно?! Я встряхнул головой и перебежал дорогу. Это — какая-то невероятная сила. Сила подчинять себе всех своей воле. Но почему он выбрал именно меня? Почему решил направить весь свой гнев и всю свою ненависть против одного-единственного парня? Да ещё против того, которого сам спас? Что это за жестокая игра? — Томас Сангстер? — незнакомый женский голос остановил меня и заставил обернуться. — Я вас знаю? — удивлённо спросил я, глядя на высокую стройную женщину в строгом костюме. Ее русые волосы были собраны в тугую шишку, губы накрашены алой помадой, а глаза спрятаны за аккуратными очками. Рядом с ней стояла девочка лет двенадцати и внимательно смотрела на меня. На ее глазах тоже были очки, и она все время их поправляла, глядя на меня едва ли не внимательней, чем женщина рядом с ней. — Нет, не знаешь, — скупо улыбнулась женщина. — Как, впрочем, и мы ничего не знали о тебе. До сегодняшнего дня. — А что случилось? — ещё больше удивился я. Женщина посмотрела на девочку. Волосы той были пострижены под каре и забавно развевались на ветру; тёплый пуховик был явно большего размера, чем сама его обладательница, а смешная юбочка, торчавшая из-под куртки, говорила о том, что эту малютку собирали явно в попыхах. — Хамелеон, — до странного низким голосом сказала девочка, посмотрев на женщину. Та нахмурилась. — Ты уверена? — переспросила она. — Уверена, — кивнула девочка. Женщина ещё раз посмотрела на меня. Затем неожиданно резко подошла, одним движением расстегнула мою куртку и задрала кофту. Я даже не успел рассердиться, как увидел это… На моей коже не было ни одного синяка. Абсолютно чистый от ушибов живот… Это как понимать?.. Я уставился на свою кожу, даже забыв о том, при каких обстоятельствах она была оголена. — Странные признаки, — вновь нахмурилась женщина, затем отошла от меня на шаг. — Ну, раз так, значит, ты — наш. И в следующее мгновение перед моими глазами все поплыло…