За гранью

Когда поднялся на третий этаж и зашел в библиотеку, некоторое время просто ходил вдоль полок с книгами, любуясь корешками. Люблю книги. Это моя страсть. Но есть любимицы… Я отыскал среди литературы XIX века небольшую книжку с потрёпанной обложкой и раскрыл на первой странице. «Грозовой перевал» Эмили Бронте. Не знаю почему, но меня всегда манил Хитклифф — его замкнутость, его безумная любовь, его лютая ненависть… то, как он разрушал жизни ради мести, и то, как он умел чувствовать… то, как он умел любить… Этот образ надолго засел в моей памяти после прочтения, и я не раз возвращался к нему, засыпая по вечерам. Та амплитуда чувств и эмоций, которая была дарована этому персонажу его создательницей, покорила меня. Признаться честно, с тех пор я жду от замкнутых людей самых больших неожиданностей. Они манят меня. Как манит к себе Дил. Надеюсь, он не окажется психопатом с злой памятью… Я забрался в кресло и поставил кружку на небольшой столик, что стоял рядом. В этом тёплом уютном уголке я планировал провести как минимум часа два… Но я успел прочитать только страницу. — Заходи, я не кусаюсь, — негромко сказала той, что пряталась за дверью, — кажется, Тесса? Дверь в библиотеку тихо скрипнула, и внутрь зашла… Я даже отложил книгу. — Ну, здравствуй, — выдохнул я, глядя на одно из самых прекрасных созданий во вселенной. Чёрные волосы обрамляли лицо, шею, плечи, предплечья, спину, бока, талию, бёдра — и заканчивались где-то на середине этих самых бёдер… Огромные, миндалевидные, прямо-таки ланьи глаза цвета кристально чистой морской воды смотрели испуганно, но с любопытством. Правильные черты лица, красивые скулы и чувственные губы заставляли сожалеть, что эта дива не актриса и не модель… и вообще не появляется в обществе… Потому что имеет проблему с расщеплением собственного тела. Кстати, о теле. Стройная, с молочной кожей, которой позавидовал бы даже сам фотошоп, с длинными изящными руками, в лёгком белом платьице до середины икры, совершенно босая, она производила впечатление русалки, случайно получившей в дар ноги и ещё не изучившей все нормы поведения в современном обществе. Поскольку бюстгальтера на ней не было, это… бросалось в глаза. — Тебя прячут здесь от парней? — нервно усмехнулся я. Тесса чуть склонила голову, глядя на меня во все глаза. — Ты сейчас сказал что-то смешное? — очень тихим и высоким голоском спросила она. — Попытался, — нахмурился я, пытаясь понять её поведение. — Ха, — осторожно выдохнула Тесса, а затем на её лице медленно растянулось такое счастливое выражение, словно своей убогой шуткой я спас как минимум целый вид вымирающих розовых кроликов. Это она так улыбнулась?! Или я что-то напутал? — Ты здесь обычно проводишь время? — через минуту неловкого молчания спросил я. Тесса несколько раз кивнула, не отрывая от меня огромных любопытных глаз. Ей любопытно?.. А мне-то как любопытно, кто бы знал! А ведь она — моя ровесница… или чуть постарше… на годик… — Вы с Диланом пообщались? — тихонько спросила девушка, медленно обходя меня по кругу, но словно боясь подойти ближе. — Когда именно? — удивлённо спросил я. И откуда она знает о том, что мы общаемся? — Ну, тогда… когда он попросил меня расщепиться… — как-то неопределённо махнула головой Тесса, но опять сделала это так… эфемерно, что ли? Что я только и мог, что смотреть на это воистину странное создание… ни на секунду не отрывая от неё глаз. — Ты же не умеешь расщепляться по своему желанию, — вновь нахмурился я. — Я умею, если сильно боюсь, — негромко ответила Тесса, осторожно подходя к окошку. — Красиво… Это она про улицу. Несколько минут назад с неба начали падать пушистые хлопья снега. — Так, значит, ты сама согласилась расщепиться и сама дала добро на встречу с мохнатым Пабло… — медленно протянул я, пытаясь вникнуть в смысл содеянного. — Но зачем? — Дил — мой друг, — резко обернувшись ко мне, убеждённо, но всё в той же своей тихой и мягкой манере сказала Тесса. — Друг, говоришь, — ещё медленнее протянул я. — Он сказал, что хочет с тобой пообщаться, — осторожно кивая своим собственным словам и глядя куда-то в пол, сказала девушка. — И я дала ему эту возможность. Я отвлекла на себя Майю. — И она подняла на меня взгляд, полный боевой готовности выручить друга… Это. Самое. Странное. Создание. Которое. Я. Видел. В дверь бесшумно зашёл Дил; он посмотрел на меня своими большими чёрными внимательными глазами, а затем перевёл взгляд с меня на Тессу. — Зачем ты вышла? — спросил он у той. — Мне стало скучно, — сказала та с таким наивным видом, что я поверил — ей действительно стало скучно. Но почему сегодня за ней следит Дилан, а не Майя? Или они меняются? Дилан опустил взгляд на её голые стопы и ровно сказал: — Ты замёрзнешь. А у меня внутри всё похолодело. Я… испытал ревность. Впервые в жизни. Тесса оторвала от пола правую ступню и прижала её к голени левой, а затем, бросив тоскливый взгляд на окно, за которым с неба падал белый снег, осторожно подошла к Дилу… и обняла его. Сжалось. Теперь внутри всё болезненно сжалось. Я во все глаза смотрел на эту прекрасную русалку, что грелась сейчас на груди Дилана… и медленно разрушался… А если вспомнить, что на ней нет лифчика и вся она такая волшебная… У меня вообще нет шансов. Нет. Шансов. Я как-то резко выдохнул и опустил голову. Смотреть на то, как Дил осторожно гладит её по спине, было трудно. Физически трудно. Зачем он так со мной? — Томми, — позвал темноволосый, и я в каком-то тумане поднял на него взгляд. Его лицо было сосредоточено, а в глазах застыло напряжение. Он отстранил от себя русалку и, заглянув ей в глаза, очень чётко произнёс: — Иди в свою комнату. Девушка послушно кивнула и вышла из библиотеки, а Дил осторожно подошёл ко мне. — Томми, успокойся. Она — друг. Что за странные слова? Зачем мне успокаиваться? Я просто разрушусь на миллионы маленьких частиц, и всем сразу станет хорошо… — Посмотри на меня. — Он положил ладони на моё лицо и заставил смотреть ему в глаза. — Я здесь. — Почему ты отправил её в свою комнату? — очень тихо спросил я. — Ты начал копировать её способность, — кивнув на мои ладони, сказал Дилан. Я опустил взгляд на свои руки и застыл с бешено бьющимся сердцем! Мои ладони… превращались в пыль! Пыль, рассеивающуюся в пространстве. — Как это остановить? — стараясь совладать со своим голосом, нервно спросил я. — Успокоиться, — сказал Дилан. — Я не хочу расщепляться. — Я начал качать головой. Это не входило в мои планы! Я вообще не планировал изучать эту способность! Что за бред?! Дилан резко поднял меня на руки и вышел из библиотеки. — Стой! Там же остались мои… — воскликнул я и замолчал, не зная, как правильно сказать? Частицы? ТАМ ВООБЩЕ-ТО ТРЕТЬ МОИХ ЛАДОНЕЙ!!! Как я их теперь верну обратно? Меня нельзя с ними разделять!!! Но у Дилана было своё представление о моём лечении. Он внёс меня в мою комнату, закрыл её изнутри, положил меня на кровать и слегка прикрыл одеялом — а сам лёг рядом, глядя мне в глаза. — Успокойся, — вновь повторил он. Его голос звучал так спокойно и так уверенно, словно он не раз и не два останавливал подобные зарождавшиеся истерики. Да, надо успокоиться. В конце концов, Тессе такие расщепления пошли только на пользу — вон какие патлы отрастила. Да и кожа наверняка от такого общения с кислородом только лучше становится. А прыщи, наверное, расщепляются, но не восстанавливаются вновь… Да, полезное умение. Нужно думать позитивно… Очень полезное… И Дил рядом… И Тессе он просто друг… Интересно, что у неё за заболевание? Однозначно что-то с психикой… Её манера поведения, её внешний вид… Должно быть, и впрямь друг… Только она его действительно не боится… Но с такой подругой… разве он посмотрит на меня?.. Я ощутил лёгкое прикосновение к своей щеке, и это было последним, что я почувствовал, медленно уплывая в темноту. Проснулся от очень странного ощущения. Словно за моей спиной кто-то есть. Осторожно открыл глаза… и встретился глазами с Диланом. Он лежал рядом со мной и неотрывно смотрел на меня. — Привет, — прошептал ему. — Ты не рассыпался, — сообщил темноволосый, отчего на моём лице сама собой растянулась улыбка. — Благодаря тебе, — шепнул в ответ; затем тревожно поёжился: — Дил, у меня за спиной кто-то есть… — Тебе кажется. Мы в комнате одни, — сказал парень и… неожиданно притянул меня к себе. — Да нет же, я очень чётко чувствую — там кто-то есть, — взволнованно (но теперь уже совсем не от «чужого» присутствия) прошептал я. — Ты так боишься остаться со мной наедине? — серьёзно спросил Дилан, но была в этом вопросе какая-то интимность и безбашенность… Я почувствовал, как мои щёки заливает румянцем. — Я не думаю, что это как-то связано с моими страхами, — не отрывая глаз от его губ, пробормотал я. — Давай проверим? — предложил темноволосый, и не успел я ответить, как он притянул меня за затылок и осторожно накрыл мои губы своими. Всё начиналось очень невинно… но постепенно тёплые нежные прикосновения стали перерастать в глубокие, волнующие поцелуи — и вот уже мы оба впивались друг в друга с такой страстью, какой я сам от себя не ожидала!.. Вся скромность, все запреты были просто сметены волной нашего общего желания!.. Когда я почувствовал его колено между своих ног, единственное, о чём я мог думать, — это о том, чтобы он не останавливался! И он не останавливался… Когда его колено заменила рука, я понял, что ещё никогда ни с кем до подобного не доходил… Когда моя футболка оказалась задрана до уровня груди, я уже мало что соображал… Ощутив первый укус на груди, я резко втянул ртом воздух, теряя связь с реальностью… Как вдруг перед глазами неожиданно появилось лицо Аны. — Дил, стой! — выдохнул я, положив руки ему на плечи. Мы оба тяжело дышали, а желания прерывать то, что начали, не наблюдалось ни у одного, ни у другого… Однако… — Я так не могу, мы слишком торопимся, — тихонько сказал я, заглянув ему в глаза, и замер, увидев их выражение. Дилан смотрел на меня так, что мне стало ясно — останавливаться он не собирался. Но если он продолжит, я уже не смогу сказать «нет», — это мне тоже было ясно… — Ты спал с Аной, — отвернув от него голову, ровно сказал я. — Спал, — спокойно ответил Дилан. — Неужели тебя это не беспокоит? — удивился я, вновь взглянув на него. — Меня беспокоит только то, что происходит сейчас, — сказал он — и моё тело отозвалось на эти слова. Вот чёрт… — Мне нужно время. Ты можешь дать мне его? — костеря себя последними словами, попросил я. — Если тебе оно нужно — ты его получишь, — отозвался Дил, внимательно глядя на меня своими большими чёрными глазами. Проклятье! Ну, почему он — такой?! Я прикрыл глаза и задал один-единственный вопрос: — Кто у меня за спиной, Дил? — Там никого нет, — ответил парень, глядя мне в глаза. — Почему мне кажется, что ты мне врешь? — спросил его я. — Может, потому что ты задаёшь не те вопросы? — спросил он в ответ. Я уже собирался возразить, но в следующее мгновение ощутил горячий рот на своём животе. Ебать копать… — Дилан! — выдохнул я, не имея сил бороться с этим искусителем. Но он не стал продолжать то, что начал: он приподнялся надо мной, осторожно поцеловал меня в лоб и слез с моей кровати. А когда дошёл до двери, обернулся и негромко сказал: — Тесса чувствует себя виноватой. Поговори с ней. И вышел из моей комнаты. А я очень медленно выдохнул… и быстро посмотрел себе за спину. Никого. Я осмотрел всю комнату и убедился — мы с Диланом были одни. Так что же я ощущаю в его присутствии? И является ли это «нечто» отражением его силы?.. Я уселся на край кровати и запустил руки в волосы. Мне не понять его поведения, мне не понять, чего он хочет… ну, если не брать в расчёт то, чего он хотел сейчас… ведь тело не обманешь… И почему ему так важно, чтобы я подружился с Тессой? Неужели она ему так дорога? Но ведь с Аной он спал — а при этом ему совершенно наплевать, что с ней происходит. Так в чём здесь дело? — Так, Томас, давай всё по порядку, — пробормотал я, поднимаясь с кровати. Вначале нужно поговорить с Тессой, потом дойти до Авы, потом поужинать… или пообедать? А сколько времени я проспал? Я вытащил из ящика телефон и обнаружил два новых сообщения — от Саши и от Марка. Быстро просмотрел содержание: оба друга недоумевали, куда я подевался и почему не предупредил, что перевелся в другую школу. На сердце отлегло — они оба помнили меня, они переживали из-за моего отсутствия… но что-то не давало мне облегчённо улыбнуться и написать тёплый ответ. Я никогда не был злопамятным, но после того, что произошло, я понял, что уже никогда не смогу смотреть на них как прежде. Тем не менее я решил перезвонить им обоим чуть ближе к вечеру и выспросить, что они помнят о последних четырёх днях, — это даст мне дополнительную информацию о силе Алекса и того уникума, что стирал им память. А сейчас… сейчас я решил сосредоточиться на текущих проблемах, а потому — вышел из комнаты и поплелся к Тесс. И не потому что я решил во всём слушаться Дилана, а потому что понимал — мне нужно привыкнуть к этой девушке и добиться того, что рядом с ней я не буду рассыпаться на части. Пока искал её дверь, мою голову вдруг посетила мысль — хотя нет, это была не просто мысль, это была Мысль! Уже второй раз за день Дилан завёл меня в тупик своим поведением — и оба раза он старался (и, чего греха таить, — у него это очень хорошо получалось) отвлечь меня самым что ни на есть физическим способом… (можно так говорить?..) И, что самое главное, оба раза это случалось после того, как я задавал ему вопросы касательно его силы — теперь я был в этом просто уверен! Значит… Значит, то, что я ощущаю, — это не моё разыгравшееся воображение. Это какой-то отголосок силы Дилана, которую я почему-то не могу скопировать. Или могу, но не знаю, что делаю это… Неожиданная догадка заставила меня на мгновенье остановиться посреди коридора — и в следующую секунду сорваться с места! Я без стука открыла дверь в комнату Тессы — та сидела на полу и складывала какую-то странную мозаику из кусочков стекла, — пересек разделявшее нас пространство, резко опустился на колени и упёрся руками в пол. — Тесса, что у Дилана за спиной? — глядя ей в глаза, взволнованно, но уверенно спросил я. Девушка подняла на меня свой прекрасный взор и, рассеянно убрав шелковистую прядь волос за ухо, негромко ответила: — Смерть. Я застыл. Вначале мне показалось, что она оговорилась. Но Тесса не спешила исправляться, как и я — переспрашивать. Она просто сидела на полу и продолжала смотреть на меня своими идеальными глазами. Тогда я решил, что это я ослышался… Но и эту мысль пришлось отбросить. С моим слухом всё в порядке. Никогда на него не жаловался. — Ты хочешь сказать, за спиной у Дилана ходит смерть? — не узнавая своего голоса, негромко спросил я. Девушка робко улыбнулась и спокойно кивнула. А я осел на пол. Как такое могло произойти? Нет, я правда не понимаю, насколько ещё более странной может стать моя жизнь?! Хамелеон? Хорошо. Особняк с одарёнными подростками? Предположим. Охотник, что охотится на уникумов? Ладно. Влюбился за три дня? С кем не бывает. Избранник сердца — псих, за спиной которого ходит смерть?.. ДА ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ?! Я уронил лицо на ладони и медленно выдохнул. Это вообще — моя жизнь?.. Или я сейчас нахожусь в каком-то коматозном состоянии и все эти события мне рисует больное воображение? И это вообще нормально, что я даже заплакать из-за этого не могу? — Ты такой же, как я! — с тихой радостью сообщила Тесса, указывая на меня пальцем. Я проследил за её взглядом и, отняв ладони от лица, повернул их к себе внешней стороной. Так и есть — я опять разлетаюсь на части. — Нет, Тесса. Я — не такой, — я покачал головой и поднялся с пола. Затем развернулся к двери, с каким-то странным безразличием отметив, что ладони перестали растворяться, осыпаясь невидимой пылью, и, не сказав больше ни слова, вышел из спальни девушки. Комната Алекса нашлась без особых проблем, хоть я никогда и не интересовался, где она располагается. Стукнув по двери один раз, я вошел внутрь и встретился глазами с полураздетым блондином, вытиравшим свой обнажённый торс белым махровым полотенцем. — Мне нужно твоё идеальное натренированное тело, — сообщил ему, не сумев оторвать глаз от кубиков пресса на его животе. Алекс и впрямь был идеален. Но мне он нужен был совсем по другой причине. — У меня на него другие планы, — безразлично отозвался блондин, продолжая вытирать шею и направляясь к своему шкафу за чистой футболкой. — Я не отстану, — сложив руки на груди и прислонившись к косяку, сказал я. — А что случилось с твоей брезгливостью? — равнодушно поинтересовался Алекс, натянув на себя кофту. — Ты хочешь, чтобы я просил? — сжав челюсти, процедил я. — Хорошо. Я прошу тебя. Потренируйся со мной. Не знаю, что было в моём тоне или в моём голосе — но блондин склонил голову, как-то по-новому рассматривая моё лицо: словно он отыскал во мне нечто, чего раньше не замечал. Затем он подошёл к двери и встал прямо напротив меня. Я нахмурился, не понимая его намерений. — Ну, и чего стоишь? — холодно спросил он. — Двигай своими отростками в сторону спортзала. Я даже не стал оскорбляться. А смысл? Когда получил желаемое. Так что мне даже не пришлось семенить за ним следом — я сам бежал впереди, едва ли не припрыгивая. И неважно, что на мне были домашние штаны и футболка, я не думал о своей внешности — мне нужна была разрядка. Мне нужно было забыться и просто… просто делать что-то. Набивание груши вполне подходило, но не заставляло мозг полностью переключиться на эту задачу. То ли дело, когда напротив тебя стоит опасный субъект, который не станет жалеть тебя только потому, что ты — новенький. Понятия не имею, почему Алекс согласился на эту тренировку, наверное, для себя он оправдывал это приказом Авы. Но я был ему благодарен. Не ему — как человеку, а его телу — как источнику моего внимания на ближайшие пару часов. Я не знал, сколько прошло времени. Я работал на износ. Приёмы, выходы из захватов, удары, уходы из-под ударов — я впитывал всё как губка, я позволял Алексу дубасить себя во всю силу и отвечал ему тем же. Моё тело болело во всех мыслимых и немыслимых местах, и всё равно я не переставал… не переставал думать. Что со мной не так? Почему я… такой? Почему в отличие от всех своих одноклассников под действием силы Алекса я — остался собой? Почему, в то время как остальные становились агрессивными тварями, я — лишь наращивал щиты, копя злость внутри себя? И словно впервые знакомясь с этим чувством?.. Почему раньше я никогда ни с кем не ссорился? Почему не замечал, что создаю вокруг себя идеальный мирок, защищаясь от суровой реальности? Почему именно мне, такой бесконфликтной и совершенно обыкновенной серой мыши, досталась подобная способность? Да и какой из меня хамелеон? Как там сказал блондин? Брезгливый хамелеон?.. Разве такие вообще бывают? И почему именно я и именно со своей дурацкой силой попал именно в этот дом? И почему из всех обитателей вопреки всеобщим предупреждениям я выбрал именно его? Как я вообще умудрился влюбиться за пару дней? Я же вообще его не знаю! Я себя-то не знаю!.. И почему сейчас я презираю себя за то, что не могу спокойно думать о его даре?.. Я не могу этого принять… Пока что я не в силах переступить через эту границу. Смерть была за моим плечом, а я даже об этом не догадывался! Сколько человек могут сказать подобное? Лично я не знаю ни одного… Это перебор. Это слишком много для меня одного. Мне нужно время. Много времени. Или мне нужна какая-то перезагрузка, потому что я понимал: всё, что происходит со мной сейчас, ложится на неблагоприятную почву — я ещё не могу спокойно воспринимать свои способности, но уже знаю, что не хочу ими пользоваться. Какой мне прок от того, что я могу бить с нечеловеческой силой? Какой мне прок от того, что я могу рассыпаться на пылинки и собираться вновь? Какой мне прок от того, что за моей спиной может появиться смерть?.. — Твои глаза, — раздался в моей голове голос Алекса. Я посмотрел на него, словно сквозь какую-то дымку. — Что? — не очень вежливо спросил я. — Они словно стеклянные, — безразлично отозвался Алекс. — Что произошло за последние несколько часов? Я поморщился, не желая посвящать в эти проблемы свою личную грушу. — Отвлеки меня, — грубовато выдохнул, выходя из сложного захвата. Мне не нужны были разговоры. Если бы я хотел поговорить, я бы пошел к Аве. Нет, мне нужна была разрядка. Хорошая такая, выматывающая, лишающая последних физических сил разрядка. И, кажется, я уже был на своём пределе… — Мы все через это проходили. Стадия принятия себя, — спокойным тоном, словно он не отбивается от приёмов, способных проломить пол (а на это они способны, судя по тому, что стало со спортзалом), сказал Алекс. — Я не просил тебя анализировать меня. Я просил отвлечь, — прошипел я, вкладывая свою злость в очередной удар. Я оказался на редкость прилежным учеником: мне не нужно было показывать приём по два раза — я запоминал всё с первого; а мой дар работал сам по себе — я даже не заставлял себя настраиваться на Алекса. С ним всё было проще. Однако его не затыкающийся рот становился проблемой… — Я знаю более действенный способ отвлечения, — взяв мою руку в захват, сказал блондин. — Напиться? — огрызнулся я, пытаясь вырваться. Алекс резко развернул меня к себе, но не отпустил, продолжая заламывать руку и удерживать на неприлично близком расстоянии. — Только не говори, что целовать собрался! — нервно рассмеялся я, напряжённо глядя в его глаза. — Ты весь пропах потом; твоя футболка намокла; ты вообще не в моём вкусе; и по тебе сразу видно, насколько ты неопытен. Готов поспорить, что ты — девственник. — Алекс усилил нажим на больную руку, отчего я зашипел. — Благодарю за столь прямой ответ на мой прямой вопрос, — процедил я. — Я как-нибудь проживу без твоей симпатии. — В следующий раз оденься поприличней. — Он резко отпустил мою руку и отошёл на шаг. А я ощутил себя словно оплёванным. Разве я думал об одежде, когда бежал к нему из комнаты Тесс? Разве я вспомнил об нормальной одежде, когда Дилан снимал с меня футболку на той самой кровати, где я едва не лишился девственности? Да единственное, о чём я мог думать, — это о том, чтобы не думать ни о чём! — Да чего уж там, в следующий раз я надену скафандр, набрызгаюсь духами и лишусь девственности — чтобы тебя больше ничего не смущало, — огрызнулся я. — Ты думаешь, это смущает меня? — презрительно усмехнулся Алекс. — Я ничего о тебе не думаю. Ты мне неинтересен, — устало признался я, развернувшись к выходу, потом всё-таки обернулся на него и честно добавил: — хотя вру. Пресс у тебя ничего такой. А в остальном ты всё тот же придурок, что испоганил мою жизнь. За моей спиной раздался смешок, но я даже не стал оборачиваться. Пусть думает, что хочет, — я своё получил. И теперь, когда напряжение было скинуто, у меня появилась возможность вернуться к насущным проблемам. Или отдохнуть и подумать об этом завтра… Но, как говорится, покой нам только снился: только я дошел до душа, смыл с себя тот самый пот, что так раздражал нашего главного агрессора, только добрался до комнаты, с обмотанным на бедре полотенцем, как мой старенький телефон начал разрываться от звонка. Я поднял сотовый с тумбочки и нажал «ответить», а в следующее мгновение мои перепонки едва не взорвались от визга, доносящегося из трубки: — ТОМАС!!!!!!!! Что значат слова «со вчерашнего дня он учится в элитной закрытой школе»?! Саша. А я уже начал забывать, какой он громкий. — Привет, братан, — спокойно отозвался я, вытирая волосы полотенцем. — Успел поговорить с моей мамой? — Только от неё! — не унимался кудрявый. — Когда ты собирался сказать мне об этом?! — Позавчера, — ответил я, сосредоточившись на ожидании его ответа. — Позавчера… — по голосу было похоже, что Саша ушел в прострацию. — А мы с тобой виделись позавчера? — А ты не помнишь? — напряжённо спросил я. Позавчера он запинывал меня на заднем дворе нашей школы. — Помню, что там какой-то мегатест был, из-за которого мы весь день в школе проторчали… Но я так устал, что даже не смогу сказать, с кем вообще тогда общался, — у меня этот день словно из памяти выпал. Как и день подготовки к тесту. Блин… хорошо хоть, что он на аттестат не влияет, а то боюсь даже предположить, что я там накалякал. — Откуда знаешь, что не влияет? — почему-то спросил я, хотя прекрасно знал, что никакого теста не было в принципе. — Так тот мужик сказал, который за бланками пришёл. Худой такой, скуластый… Сказал, что это какая-то новая заморочка Министерства образования — потому это тупое тестирование охватывало все главные предметы. Надеюсь, эта шляпа так и останется экспериментом. — ЕГЭ тоже начиналось как эксперимент, — напомнил я, про себя отмечая мастерство «стиральщика». Саша даже не задаётся вопросом, почему не помнит целых два дня из своей жизни! — Слушай, а ты где был в эти дни? — Я прямо кожей ощутил, как друг нахмурился. — Готовился к переводу. Приглашение пришло внезапно, а ты знаешь мою маму — она просто не могла упустить этот шанс, — соврал я, понимая, что не хочу, чтобы друг ассоциировал меня с теми самыми последними днями. Слишком многое во мне они изменили… И слишком много разрушили. Моя дружба с Сашей и Марком осталась там, за стенами этого особняка, потому что днём её смерти стал день прихода Алекса в мою бывшую школу. — Ты и вправду уехал? — тихо спросил кудряшка. — Вправду, — кивнул я. Некоторое время телефон молчал. — Почему не сказал? — так же тихо спросил Саша. — Потому что всё случилось слишком неожиданно. Не было времени на звонок, — почти честно ответил я. На самом деле я бы не позвонил. Потому что на тот момент у меня не было друга, зато был злейший враг. — Знаешь, я никогда не задумывался над тем, почему с тобой дружу. Наверное, это было удобно. И, наверное, нас действительно ничего не связывает, раз ты так спокойно смог собрать вещи и уехать в какую-то там элитную школу в другом городе, даже не предупредив меня… — Он ненадолго замолчал, а я прикусил губу, чтобы не сказать ничего лишнего… того, чего я не мог говорить. — Мой тебе совет — не звони Марку. Я сам ему всё скажу. А ещё — надеюсь, когда-нибудь ты найдёшь таких друзей, которых ни за что не захочешь отпускать. И надеюсь, они точно так же не захотят отпускать тебя. Удачи тебе. Можешь больше не звонить. Тихие частые гудки из старенького динамика опустошили мой мозг, заполнив собой всё пространство. Я — плохой друг. Я — плохой сын. Я — плохой хамелеон. Я — плохая пара. Потому что я думаю только о себе. Потому что я не хочу думать о чужом мнении. Потому что я руководствуюсь только своим «надо» и своим интересом. Из меня никогда не выйдет достойной опоры, потому что я не могу опереться даже на самого себя. На какие-то свои принципы. Их нет. Всё, что я могу, — это только подстраиваться. Подстраиваться тогда, когда мне это удобно. А когда неудобно — я просто перехожу в другое место. Так было дома, когда от матери и её взглядов на мою жизнь я уходил в студию рисования, хотя ни разу не талантлив в этом направлении. Так было в школе и в летних лагерях, когда я становился серой мышкой, чтобы никто не мешал моему спокойствию, — ведь я прекрасно понимал, что уйти из школы мне просто не дадут, значит, надо стать таким, как все. Незаметным. Не собой. И так стало с этим странным особняком — я понял, что на данный момент мне здесь удобнее. Я узнаю себя, свои возможности, знакомлюсь с миром, о существовании которого даже не подозревал. Была ли я выбит из колеи существованием уникумов? Нет. Вижу ли я своё будущее здесь? Не берусь утверждать. У кого-то под ногами опора, а у меня — песок. Что сказала Фиби о хамелеонах? Самые опасные существа на земле?.. Тихий стук в дверь заставил меня отвлечься от мыслей о своём ничтожестве и взглянуть на того, кто беззвучно зашёл внутрь. Мы стояли друг напротив друга и молчали. Дилан был всё так же растрёпан, его ноги — всё так же босы, а взгляд из-под прядей неровной чёлки — всё так же внимателен… Но теперь я видел — помимо готовности уследить за каждым моим движением в его глазах застыло напряжение. И вопрос. — Я знаю, — сказал ему. Парень кивнул, не отрывая от меня взгляда. — И это пугает меня, — честно продолжил я. Дилан снова кивнул, а напряжение в его глазах возросло в несколько раз. — И я не знаю, как это отразится на наших отношениях. Ну, вот. Сказал правду. Правду о себе — неприятную, скользкую, но правду. Я — хамелеон. Я способен подстроиться под многое. Но если мне некомфортно, я сменю свою позицию. И это ужасное качество живьём съедает меня изнутри. Дил снова кивнул, но на этот раз опустил взгляд в пол. — Но я буду стараться, — вырвалось из меня раньше, чем я успел сообразить, что происходит. Темноволосый поднял на меня свои большие глаза, и теперь во мне не осталось сомнений — я буду рядом с ним. Я его не брошу. И не потому, что он — хороший или мне его жалко… а потому что эти глаза стали мне дороги. Потому что он стал мне дорог. Потому что в моей жизни слишком мало чего-то постоянного, и я хочу, чтобы этим постоянным стал он. — Я буду стараться, — повторил я чуть более уверенно. — Стараться привыкнуть к твоей силе. Если разница между нами окажется слишком большой, я буду стараться стать сильнее. Я не знаю, что из нас получится… Но я готов попробовать. Наверное, в этом был весь я: я не делал ничего подобного ни для своих друзей, ни для своей матери, ни для кого из тех, кто меня окружал. Никогда. Но я готов был сделать это для малознакомого парня, который одним своим желанием мог отправить меня на корм червям… Со мной явно что-то не так… Намного проще было бы расставить все точки над «ё» и прямо сейчас распрощаться. Но теперь… теперь я, кажется, готов стараться ради кого-то другого. Я готов, или даже не так… Я ХОЧУ подстроиться вопреки голосу рассудка. — Стой! — Я вытянул руку вперёд, вынуждая Дилана, который уже успел сделать ко мне несколько шагов, замереть на месте. — Это не значит, что я прямо сейчас готов закрыть глаза и представить, что за твоей спиной никого нет. Мне нужно время… И твоё терпение… И полная перезагрузка всего организма, чего уж там? — с нервным смешком закончил я. — Перезагрузку могу предложить, — невозмутимо глядя на меня, сказал темноволосый.