Души прекрасные порывы

      Несмотря на демарш во время Зельеварения, я-таки получила от профессора Слагхорна приглашение на хэллоуинскую вечеринку.       Совсем скоро после похода в Косой переулок всем стало понятно: я не только не стала сквиббом, но и продемонстрировала совсем новый уровень обращения с волшебной палочкой. Кое-кто из учителей в личном разговоре заметил, что у меня изменился стиль: с плавного и грациозного стал более решительным и лаконичным. Это было ожидаемо, ведь каждое дерево обладает собственным характером и обращение с ним потому имеет свои нюансы.       И вот лестницы уносили меня все выше и выше, туда, где на олимпийской высоте недосягаемо сияли члены «Слаг-клуба» во главе со своим покровителем. Пожалуй, мои ощущения не были лишены толики беспокойства. Главным образом, из-за полного непонимания формата мероприятия и смутных предчувствий неловких пауз.       «Раз вечеринка, значит музыка. Пусть будет больше музыки и погромче!»       Я перепрыгнула на последний лестничный пролет, и тот неспешно перенес меня на седьмой этаж. Затем встала у бортика и посмотрела вниз. То было по-настоящему грандиозное зрелище с оттенком нереальности. Лестницы встречались и расставались, то образуя надежные переходы, то обнажая устрашающе далекий первый этаж. В свете факелов он виднелся совсем едва.       — Если пять лестниц одновременно повернут налево — жди беды, — нараспев произнес чей-то до боли знакомый голос у меня за спиной.       Я обернулась. Окутанная дымкой разноцветной органзы передо мной предстала девушка с худым лицом и очками, увеличивающими ее глаза, как мне показалось, в несколько раз. Все это делало ее похожей на огромную говорящую стрекозу.       — А если пять повернут разом направо? — спросила я юную Сивиллу Трелони.       Та заледенела, цепко ухватившись за края своей переливчатой накидки. Я не исключала, что сейчас она или рухнет замертво от ужаса, или с криком убежит прочь.       — А если направо — солнце не встанет никогда, мертвые поднимутся из своих могил и весь мир захлебнется в агонии ужаса!       Выпалив это впечатляющее пояснение, Сивилла коротко мигнула стрекозьими глазами, и с легким цокотом умчалась в кабинет Слагхорна.       Я приподняла брови, скрестила руки на груди, и постояла так минутку. Когда брови вернулись на место, последовала дальше. По мере приближения к месту назначения, из тишины проступала все отчетливее веселая музыка. Прямо, как я хотела. Над головой у меня проплывали маленькие тыковки со свечкой внутри. Ноздри улавливали аппетитный аромат свежей выпечки.       «Я буду просто есть и слушать музыку. И никто меня не осудит, ведь я же миленькая рыжая семикурсница. Все будут умиляться моему здоровому аппетиту и ямочкам на щеках»       Ямочек на щеках у меня не было, а всегда их хотелось. В остальном, картина могла бы сойти за подписью «Почему бы и нет?».       Наконец, я перешагнула порог кабинета. На вечеринке собралось уже прилично народу, и я с удовлетворением отметила, что здесь не сплошь слизеринцы. Мне помахал рукой высоченный Дирк Крессвелл с Рэйвенкло. Он говорил с двумя отличницами с Хаффлпаффа — сестрами Луизой и Марией Мур. Сивилла обнаружилась в глубоком кресле, обитом вишневым бархатом. Над ней многозначительно завис самый большой светильник Джека. Профессор Слагхорн с чашей для пунша в руке беседовал с одним из учеников.       — О, мой дорогой Регулус, уж вам-то об этом беспокоиться незачем, — Гораций добродушно похлопал юношу по плечу и, наконец, заметил меня. — Прошу прощения…       Чаша с пуншем радостно взметнулась вверх.       — Лили, свет очей моих! — профессор Слагхорн тут же оказался рядом и нежно пожал мою руку. — Бесконечно рад видеть вас на моей скромной вечеринке!       Я лучезарно улыбнулась ему в ответ.       — Благодарю за приглашение, профессор! Кажется, я попала в самую сердцевину сегодняшнего праздника.       Тот просиял от комплимента.       — Пожалуйста, угощайтесь! Соки, — он приподнял чашу, — превосходный пунш! Десерты на столе.       Еще полмгновения его водянистые голубые глаза вглядывались в мои, прежде чем он решился добавить:       — Могу ли я познакомиться поближе с вашей новой палочкой, Лили? Я имел удовольствие воочию видеть, как прекрасно она вам служит в дополнение к тем слухам, которыми полнится наш замок.       — В самом деле? — я улыбнулась, достала палочку и вложила ее в свободную ладонь старика.       Слагхорн поставил чашу на проплывавший, так кстати, мимо поднос и приподнял палочку на уровень глаз.       — Какой удивительный, дерзкий дизайн, — профессор взвесил ее на ладони, — достаточно легкая, но не слишком. Никак не могу понять, что за древесина, подскажете?       — Граб, — отскочило у меня, как от зубов. Два часа, потраченные на изучение атласа растений и поиск похожей по цвету древесины, не прошли даром.       — О… — почтительно отозвался Слагхорн. — Это многое объясняет, Лили, весьма многое. Имел удовольствие слышать от мистера Олливандера, что палочки из граба очень точно подстраиваются под обладателя и отличаются удивительной разумностью. Он сам использует такую.       Как только эти слова прозвучали, за спиной профессора обозначились сестры Мур и срочно-немедленно попросили его в свое распоряжение. С извиняющимся видом, Слагхорн отошел их компании, а я направилась к столу. За ним сидел только один человек и пил тыквенный сок. Мне бы развернуться и пойти в противоположную сторону, но все это смахивало на капитуляцию, которой перед лицом Северуса Снейпа я не хотела. Поэтому с вызывающим спокойствием опустилась на стул напротив и взяла с подноса ломтик бармбрэка*. Конечно, я рисковала обломать зуб о кольцо или проглотить кусок ткани, но, право слово, на меня снизошли прославленные слабоумие и отвага Гриффиндора.       «Делай что должно, и будь что будет!»       Так подумала я и вонзила зубы в сладчайший бармбрэк. Северус смотрел на меня, я смотрела на Северуса, и ирландская выпечка постепенно перемещалась из мира внешнего в мир внутренний. Он наклонил голову и усмехнулся. Я похлопала ладонями друг о друга, смахивая с них последние крошки.       «Как нечего делать, Северус! Как нечего делать! И даже поперек горла не встало!»       Возможно, у этого торжества уже была вступительная часть с задушевными неловкими беседами или, наоборот, между настоящим моментом и нею пролегала не одна чаша с пуншем. Так или иначе, профессор Слагхорн хлопнул в ладоши и громко объявил:       — Танцы, леди и джентельмены!       Северус дернулся, но мужественно усидел на своем месте. Я приманила себе сок и невозмутимо потягивала его из трубочки, наслаждаясь замешательством парня.       «Да-да, и вот мы сидим, так близко и так далеко друг от друга»       Всякая философская дребедень наползала и вальсировала в моей голове. Будь на месте сока алкоголь, наверное, я бы решилась поддразнить бывшего друга Лили и пригласить на танец. Однако оба мы были убежденными трезвенниками и вполне осознавали последствия своих поступков. Чего было не сказать о юноше, который сел рядом со мной — не то хмельной, не то в обычным для себя состоянии.       — Ну же, Снейп, пригласи девушку, — довольно громко сказал он. — Или боишься обнаружить перед всеми свое неумение танцевать?       — Блэк, ты пьян, иди проветрись, — холодно ответил Северус.       Я искоса поглядела на Регулуса. Не таким его запомнил канон. Младший брат Сириуса — известный тихоня и скромник. Сейчас же во всем его лице проступал какой-то злой азарт.       — Как хочешь, — криво улыбнулся он. — В таком случае, я сам ее приглашу.       Передо мной возникла протянутая рука, которой я собиралась было сказать то же, что и Северус, но в более мягкой форме. Однако в последний момент увидела цепочку, уходящую за ворот белоснежной рубашки**.       «Да ведь это…»       Я встретилась взглядом с Регулусом, и мне почудилось, что кто-то громко смеется мне в лицо за занавесью серых глаз. Я сглотнула и ощутила нечто подобное тому, что почувствовала при встрече с Квирреллом в Косом переулке. Точка. Поворотный момент. Сейчас или никогда.       — С удовольствием, — я вложила свою руку в его, поднялась, и нас отнесло в сторону танцевальным ветром.       Музыка кружила и вьюжила.       — Как это вышло, Лили Эванс? Как магглорожденная девчонка смогла обхитрить смерть и вернуться обратно? — эта горькая зависть и злое восхищение мне были знакомы слишком хорошо.       «Меропа умерла, Том. Просто смирись с этим»       И все-таки вслух сказать этого не решилась, памятуя, что растравленная часть души Реддла способна на многое, чего потом не собрать. Быть задушенной на вечеринке по случаю Хэллоуина… в конце концов, жаль профессора Слагхорна, которому пришлось бы объяснять слишком многое. Однажды непременно придется, но ладно уж, пусть не сегодня.       — Как долго ты его носишь, Регулус? — ответила я вопросом на вопрос, положив ладонь на его грудь, ощущая под тканью металл и странную пульсацию.       — Откуда ты знаешь, что там? — уже чуть больше Блэк, чем Реддл, или показалось?       — Я же обхитрила смерть, Регулус, отчего бы мне не знать о такой малости? — в тон ему ответила я.       Рука Блэка, лежавшая на моей талии, задрожала. Мелодия замедлилась, давая нам вдохнуть и прогоняя морок.       — Долго, — коротко упало с его побледневших губ. — Очень долго.       Я приподнялась на цыпочки и шепнула Регулусу на ухо:       — Отдай его мне.       Он отшатнулся — изумленный, но не выпустил меня и не остановился.       — С ним ничего нельзя поделать, Лили. Я… я пробовал, — страх и подавленность теперь выдавали его полное возвращение.       — Я знаю. И что пробовал, и что сделать. Доверься мне. Ты же ничего не потеряешь — я не из вас.       Регулус молчал. Танец подходил к концу. Последние крупинки песка скатывались из верхней части стеклянных часов.       «Я подумаю над этим. Неужели и ты ответишь мне так же?»       — Ты очень странная, Лили. Я совсем тебя не знаю, но много раз наблюдал, когда вы с Северусом были еще дружны. Ты была веселой… Ты и сейчас веселая, но иначе. Неужели смерть так меняет людей?       — А что еще есть на свете сильнее жизни и смерти, Регулус? Разве что… любовь, как сказал бы директор, — танец завершился, и теперь мы просто стояли друг против друга.       — Он, в самом деле, так считает?       — О да…       Эту дамблдоровскую истину мы выучили назубок. Младший Блэк опустил глаза. У него были красивые темные ресницы. А еще он очень устал…       — Хорошо. Давай выйдем.       Непринужденно мы двинулись через гостей, оставляя позади сладости, пунш, танцы и смех. Затворилась дверь. Миновал коридор с тыковками, и мы оказались неподалеку от входа на седьмой этаж. Регулус с некоторым усилием снял цепочку — в неясном свете тускло блеснул овал старинного медальона. Живо и остро перемигивались сложенные в змейку изумруды.       — Я… — начал Регулус и вдруг ухватился одной рукой за другую. — Лили! Лили возьми его! Я… я не могу!       Рука Блэка невольно вздернулась высоко вверх, не позволяя мне прикоснуться к крестражу.       — Как бы не так… — я выхватила палочку. — Петрификус…       Едва прозвучала первая часть заклинания, Регулус размахнулся и бросил медальон вниз. Мы оба проследили его путь до сумеречного дна.       — Прости… — ноги Регулуса подкосились, и он рухнул на колени. — Это было сильнее меня. Очень он не хотел попадать тебе в руки.       Я уже не слушала. Я бежала вниз по лестницам. Был поздний вечер, и большинство учеников наверняка находились в своих гостиных. Вряд ли медальон попадет кому-то из них в руки. Да и шума его падение не наделало столько, чтобы привлечь внимание Филча, ведь правда? И все же я не могла быть уверенной до тех пор, пока не найду его.       Вот и первый этаж.       — Люмос! — на кончике моей палочки загорелся яркий холодный огонек. Задремавшие портреты заворчали. — Я на минуточку, почтенные сэры и дражайшие леди…       Свет метался вправо и влево под моими ногами, пока, наконец, не выхватил медальон. Я решительно направилась к нему и подняла за длинную цепочку. Неожиданно тяжелый он так и норовил выскользнуть, однако я намотала несколько раз цепь на запястье.       — На шею не надену, не дура, — с этими словами я развернулась и увидела Северуса.       Он стоял неподалеку и смотрел на меня. В его руке была палочка, и это мне не понравилось.       — Ты можешь говорить что угодно, ты можешь быть бесконечно милой, — он сделал шаг ко мне навстречу, — ты можешь водить за нос Джеймса и всю школу, но не меня.       Еще один шаг. Внутри похолодело.       — После стольких лет… я узнаю ее в любом обличье. А вот кто ты?       Я отрицательно покачала головой.       — Северус…       — Не надо, — с нажимом продолжил он, поморщившись, — не_надо_мне_лгать. Или ты ответишь мне правду, или я не ручаюсь за свои методы.       Я огляделась по сторонам.       — Портреты все расскажут директору. Неудачное место для пыток.       — Директор еще «спасибо» скажет, — палочка поднялась и уставилась мне прямо в лицо. — Оборотней не любит никто.       Я не успела пошутить про нового преподавателя по защите от темных искусств. Я не успела выставить щит. Цепь до боли натянулась, заставив меня охнуть…       — Легилименс! — воскликнул Снейп.       Не знаю, кто вскрикнул громче, но добежавший следом Регулус, как выяснилось позже, обнаружил нас обоих распростертыми на полу.