Неравноценный обмен

- Моя жена, - тихо, словно сам себе произнёс Арнав, чувствуя, как щемит сердце из-за того, что теперь Кхуши полностью и окончательно принадлежит ему. Он не имел права сделать то, что сделал, но сожалеть об этом не получалось, в первую очередь потому, что он был честен перед собой. Оставив на потом – если они появятся – мысли о собственном моральном облике, Арнав поцеловал своё счастье в макушку и тихонько затеребил засыпающую девушку. – Кхуши-и… Она вяло сопротивлялась – пережитые эмоции сделали её восхитительно опустошённой. Словно сосуд, из которого убрали всё лишнее, и наполнили воздушной любовью, она парила в невесомости, а перед закрытыми глазами переливались разноцветные – ей так виделось! – звёзды. Аккуратно переложив с себя на кровать расслабленную девушку, Арнав остановился, залюбовавшись её безмятежным видом и новой, чувственной красотой и едва не забыв о том, для чего, собственно, встал. Сейчас, пока стеснение не проснулось, Кхуши была невероятно естественна и соблазнительна, забыв о том, что обнажена. Божественно прекрасна. Разметавшись среди розовых лепестков, она являла собой идеал женщины. Длинные стройные ноги, мягкие полукружия груди, полускрытые рассыпавшимися шелковистыми волосами, и женственный изгиб бёдер – ей хотелось любоваться и любоваться, прерываясь только на то, чтобы одаривать ласками умудрившуюся соблазнить его весьма категоричным образом красавицу. Раз за разом, ещё и ещё… «Чертовка! В жизни бы не подумал, что когда-нибудь отдам инициативу в этом деле ей, - мысленно усмехнулся Арнав, признавая, что в первом раунде он проиграл. - Но сколько их ещё будет, Кхуши. Посмотрим…» Шальные, жаркие мысли и любимая девушка перед глазами вполне однозначно воздействовали на него, и Арнав вздохнул, загоняя желание поглубже. Он бы и рад продолжить такое восхитительное знакомство с женой, но его желания в данном случае ничего не значат. Ему и так не удалось остаться достаточно сдержанным во время её первого раза, поэтому стоило искупать соблазнительницу и, завернув от греха подальше в простынь, отправить в кровать отдыхать. А ему… ему срочно нужно решить вопрос, который встал во весь рост. На мгновение волна холода прошла по позвоночнику, едва он представил, как отреагирует Кхуши на то, что стала его женщиной раньше (или позже?), чем женой, но он успешно отогнал эти мысли. В любом случае, он никогда и никуда её не отпустит, а сделанного уже не вернёшь. И потом, он был слишком мужчиной, который слишком долго ждал свою любимую, чтобы искренне сожалеть о случившемся. Не озаботившись накинуть на себя что-либо из одежды, Арнав направился обследовать ванную комнату, и, убедившись, что роскошный номер содержит многофункциональный открытый душ над низкой, не выше тридцати сантиметров, овальной ванной, включил воду. Иронично изогнул бровь, заметив огромную вазу с розовыми лепестками, недвусмысленно намекающую своим месторасположением, что их нужно добавлять в воду для придания романтичности. Но, вспомнив о том, как роскошно выглядела одна исключительно любимая девушка среди лепестков, и подумав, что это должно ей понравиться, щедро сыпанул несколько пригоршней в тёплую воду, которая набралась уже по щиколотку, после чего направился за своей исключительной. Нега медленно выпускала Кхуши из своих объятий, и она завозилась как раз тогда, когда на пороге ванной комнаты показался Арнав. Взглянув на него, Кхуши покраснела, и тут же отвела взгляд. Видеть мужа обнажённым было невероятно стыдно, и… сладко. Чувствуя, как внизу живота наливается тепло от его взгляда, скользящего по её телу нежной волной, Кхуши зажмурилась и потянула на себя простынь, застеснявшись своей наготы. - Кхуши, даже не думай прятать себя от меня. Я хочу любоваться тобой, - она ощутила горячее дыхание мужа возле уха, и спустя секунду взлетела, оказавшись у него на руках. И, не успев побороть смущение, чтобы ответить хоть что-то, переместилась в пространстве, открыв глаза уже в ванной комнате. Арнав перешагнул бортик ванны прямо с ней на руках, и она взвизгнула, ощутив, как сверху на них рухнули потоки воды. - Арнав! – барахтаясь в его руках, то цепляясь за шею, то наоборот, пытаясь выбраться из объятий, чтобы встать на ноги, Кхуши скользила по нему всем телом, разжигая всё сильнее совсем не утолённую жажду. - Кхуши, я не железный, - перехватывая всё же сумевшую встать на ноги девушку за талию и прижимая её к себе спиной, - проворковал Арнав, - и лучше тебе стоять смирно, не то я не выдержу, и так быстро ты от меня не избавишься. Ты сама сняла замок и открыла дверь, - его хриплый голос и лёгкими – пока лёгкими – прикосновениями блуждающие по телу руки соблазняли пряной чувственностью, мужской зовом, на который отвечало её тело, слабея в коленях и опираясь на своего мужчину. Кхуши очнулась рывком, и тут же залилась румянцем, воочию ощутив то, на что намекал Арнав. Оно, ощутимое, упиралось ей чуть пониже спины, вызывая противоречивые желания сбежать и прижаться ещё ближе. Шампанское практически выветрилось, забирая с собой смелость, и Кхуши просто замерла, радуясь тому, что льющаяся на них сверху вода позволила запрокинуть голову, подставляя лицо струям, чтобы избежать ответа. Кстати, поток воды оказался совсем не сильным, больше похожим на мелкий частый тёплый дождь, и удовольствие, которое она начала получать от расслабляющего душа, потихоньку смывали с неё напряжение. - Вот и умница, - положительно оценил Арнав неподвижность Кхуши, и, с сожалением убрав ладони с её живота, взял гель для душа, выбрав из нескольких разноцветных бутылочек ту, где была изображена океанская волна. Открутив крышку, понюхал, и одобрительно кивнул головой. Лёгкая, ненавязчивая свежесть – то, что он любил. Кхуши, почувствовав свободу, сделала шаг вперёд и снова запрокинула голову вверх, убирая с лица волосы, чтобы подставить его частым каплям. Смущение окончательно исчезало, вытесняемое потрясающей лёгкостью, приятной усталостью и удивительной насыщенностью, которыми наполнилось её тело, освежаемое тёплой водой. Арнав машинально пенил в руках гель, наслаждаясь открывшимся перед ним зрелищем. Вряд ли он видел в своей жизни что-то прекраснее и естественнее расслабившейся Кхуши. Она оказалась полубоком к нему, и каждый изгиб её тела, по которому струилась вода, казался гранью самой идеальной скульптуры, когда-либо созданной на свете. Кхуши медленно проводила руками по волосам, сгоняя с них влагу; по плечам и рукам. Ей казалось, что она заново знакомиться сама с собой, словно ласки Арнава создали её новую, и она совсем не думала о том, что сейчас полностью открыта перед мужем, наслаждаясь новыми ощущениями, привыкая к тому, что отныне её тело принадлежит не только ей. - Иди сюда, - очнулся Арнав, делая шаг назад и выходя из-под льющейся воды. - А? – переспросила Кхуши, не расслышав сказанное из-за шума воды. Она прищурилась, пытаясь среди мельтешащих перед глазами струй разглядеть Арнава. - Иди сюда, - повторил он и протянул руку, - я помою тебя. - Что? – Кхуши сделала шаг вперёд, но, едва вышла из-под защищающих её струй воды, снова оробела, невольно вскидывая руки в попытке прикрыть грудь и вставая полубоком, чтобы не видеть обнажённого Арнава. И не просто обнажённого, а… Вспыхнув, Кхуши зажмурилась, ругая себя за то, что несколькими секундами ранее её взгляд невольно прошёлся по его телу, успев запечатлеть не только грудь, руки и ноги, но и его налитый откровенным желанием мужской орган. И попутно борясь с любопытством, которое манило её ещё раз взглянуть на красивое, показавшееся ей совершенным, и такое отличное от её, тело мужа. Взглянуть, и, возможно, дотронуться?.. Ладони покалывало, словно она снова вела ими по рельефным мышцам груди, живота; напряжённой мужской спине, спускаясь к ягодицам... Всплеск возбуждения от слишком яркой картинки перед зажмуренными глазами застал её врасплох, и она широко распахнула их, прерывисто выдыхая застоявшийся в лёгких воздух. Арнав легко разгадал её смущение, вряд ли поняв, как подействовала на неё его нагота, и чуть улыбнулся, радуясь, что Кхуши хотя бы не пытается сбежать, видя его физиологическую реакцию на неё. - Давай так, - поймав норовившую ускользнуть обратно под душ Кхуши, он снова развернул её к себе спиной, и, пресекая возражения, стал, легко массажируя, наносить пену на плечи и спину. Он не спешил, давая ей время привыкнуть к себе, и минуты медленно растворялись в потоке воды, вгоняя Кхуши в сонливое состояние от пережитых вспышек эмоций. Арнав, почувствовав, что она, наконец, расслабилась, замедлил и смягчил движения, спускаясь ладонями на грудь, живот, бёдра. Пена скользила под пальцами, не давая ощутить нежность самой кожи, но это было, пожалуй, к лучшему. Пока он намыливал её всю, ему ещё не раз пришлось повторить себе, что его цель – просто вымыть Кхуши, которая на удивление не сопротивлялась, лишь едва вздрагивала, когда он дотрагивался до самых интимных мест, покрывая их нежной пенкой. - Теперь волосы, - сам себе скомандовал Арнав, убедившись, что Кхуши полностью одета в воздушные пузырьки пены. Массировать волосы и голову расслабившейся девушки оказалось не менее приятно. Она закрыла глаза, перекинув волосы на одно плечо, и облокотившись ему на грудь, и он мог любоваться умиротворённым выражением её лица. Посадив пушистый смешной комочек на нос жены, Арнав улыбнулся. Видеть её такой было невероятно трогательно и тепло. Казалось, будто любовь обогащается новыми гранями, раскрывает те чувства, которых они ещё не знали, в самых простых, незамысловатых действиях, первых для них и захватывающе-увлекательных. Хотелось надолго остаться тут, с ней, неспешно наслаждаясь первым совместным принятием душа, но сил на это у Кхуши, пережившей столько эмоций за вечер, явно не было. Когда она чуть покачнулась, витая на грани сна и яви от медленного, спокойного ритма, в котором он наносил ей пену на волосы, Арнав отставил бутылочку с шампунем. Снова обняв её сзади, он завёл Кхуши под воду, и принялся смывать остатки пены. Тщательно промыл волосы, и только после этого поднял её на руки, перенося через бортик. Огромное полотенце, больше похожее на простынь, само напоминало пену, будучи белоснежным и пушистым, и практически моментально впитало всю влагу с её тела, избавив его от наваждения любования обнажённой женой. С трудом, совершенно не умея этого делать, мысленно чертыхаясь от сложности простой процедуры, Арнав завернул влажные волосы практически уснувшей жены в маленькое полотенце, и снова взял её на руки, проигнорировав слабую попытку пойти в кровать самой. - Спи, - прошептал он засыпающей жене, осторожно сгрудив её под одеяло. Постояв с минуту, умильно улыбаясь на то, как его сумасшедшая совершенно по-детски сложила ладошки под щёку, моментально отправившись в страну сновидений, он отправился в душ, чтобы сполоснуться самому, что заняло у него не больше пары минут, и присоединился к Кхуши. Собственно, у него были ещё дела, которые можно было решить из номера отеля, но он так соскучился по ней рядом, во сне, что оставил всё на утро, отправив лишь сообщение Аману, что на утро нужно обеспечить готовность вертолёта, и перечень необходимых вещей, которые необходимо загрузить до их прибытия. Им предстояло перелёт в Агру. *** - Шьям, тебя не касаются мои дела, поэтому ты останешься тут. Я не успею вернуться до судебного заседания, и представлять мои интересы будешь ты. - Но сегодня суд выносит решение, дади, - возразил Шьям. Не то, чтобы он горел желанием сопровождать Субхатру Малик, но интуиция буквально кричала о том, что ему будет весьма полезно узнать, куда собралась эта женщина в настолько растрёпанных чувствах. Не успей он узнать это каменное изваяние, напрочь лишённое ненужных чувств, то решил бы, что она боится. Нет, высокомерное выражение её лица ничуть не изменилось, но непривычные, то замедленные, то суетливые движения, совсем не свойственные ей, заставили его насторожиться и предложить себя в сопровождающие, едва Субхатра Малик заказала себе такси. Ещё одна странность – по всем делам они ездили на арендованном автомобиле с водителем, но в этот раз Субхатра изменила своим привычкам. К сожалению, он не мог разорваться на две части, а Кхуши, путь к которой преграждал до чёртиков надоевший Лакхнау, могла стать на шаг ближе, если сегодня он приложит все усилия, чтобы судья вынес решение в их пользу. Поэтому пришлось, скрипя зубами, позволить дади сохранить тайну её поездки. – Впрочем, вы правы. Нужно покончить с этим делом и вернуться в Шантиван. - К моей внучке, - строго взглянула на него Субхатра Малик. - Кстати, Шьям, когда вы, наконец, соберётесь приобрести дом для Анджали? Она замужняя женщина уже четыре года, а до сих пор живёт в доме Арнава. Шьям заскрежетал зубами. Сующая нос не в свои дела ведьма утомила его до невозможности! Но следующие слова дади застали его врасплох. - Впрочем, Шьям, - голос Субхатры потеплел, насколько это было возможно. – Я знаю, что вы уже купили дом, но почему-то медлите с переездом. - Что? – Шьям резко обернулся, вонзая горящий взгляд в лицо женщины. – Что вы сказали?! – У него был только один дом, тот самый, который он приобрёл для себя и Кхуши, но знать об этом никто не мог! - Я видела документы на дом. В вашей папке, когда забирала оригиналы документов для суда, - ничуть не смущаясь того факта, что учинила досмотр, ответила она. – Конечно, он совсем маленький, да и расположен на окраине Дели, но всё-таки собственное жильё. Настоятельно советую заняться его обустройством, моей внучке пора стать хозяйкой своего дома, - приказным тоном завершив своё напутствие, Субхатра направилась к выходу из Шиш-Махала, не озаботившись реакцией зятя. Впрочем, в его послушании она не сомневалась. - Старая карга! – вцепившись в волосы, в отчаянии выругался Шьям, когда дверь за ней закрылась. – Чтоб тебя! – Он забегал по огромному холлу дворца, оглушая самого себя звуком шагов и гуляющим от них эхом. Грязные ругательства, которыми он осыпал Субхатру перемежались упрёками в свой адрес на то, что хватило ума взять документы с собой. Но что поделать, если только самому себе он мог доверять, опасаясь оставить важные бумаги там, где их могла также случайно найти Анджали? И как можно предугадать, что Субхатра Малик влёт разберётся в юридических бумагах, оформивших его право собственности на дом-мечту? Лишь спустя полчаса Шьям смог успокоиться настолько, что взял себя в руки. Расположившись в кресле, он упёр подбородок в сцепленные в замок руки, принявшись разрабатывать план по ликвидации последствий собственной непредусмотрительности. Для начала придётся продать дом и поискать новый. Он бы предпочёл Лакхнау, но город был не настолько велик, чтобы затеряться в нём, поэтому всё же остановился на Дели. Да и Кхуши, привыкнув к столичной жизни, вряд ли захочет в сонную – после суматошной столицы – тишину Лакхнау. Но вот как быть с дади, и какую ложь сочинить для неё, ему только предстояло придумать. Этим он и занялся, застыв изваянием, в котором не шевелился ни один мускул. Дади, сев в такси и назвав так и не забытый за годы адрес, снова чувствовала себя на коне. Самым лучшим способом восстановить самоконтроль для неё, было взять под контроль кого-то другого. Именно поэтому она, вместо того, чтобы сообщить внучке о доме, приобретённом Шьямом, как собиралась поступить изначально, изменила свои планы, отдав указания о скорейшем переезде зятю, недовольство которого она несколько злорадно чувствовала, при этом не сомневаясь, что он не посмеет ослушаться. Но чем дольше длилась её поездка и чем ближе становилась цель недолгого пути, тем больше она начинала сомневаться в правильности того, что собиралась сделать. Внучка разбередила прошлое, ту его часть, которую Субхатра упорно пыталась забыть, не сумев оправдать. И сейчас она сама проворачивала нож в ране, усиливая свои чувства, которые оказались живее живых, так и не сумев покрыться пылью ашрама, в котором она провела несколько лет. Зачем она ехала в тот дом? Дом, который навестила лишь раз после того, как своими руками отдала ту, что с первого взгляда полюбила больше жизни? Ту, которую принесла в жертву долгу? Никакие разумные причины, то, чем она привыкла руководствоваться в своей жизни, не объясняли её порыва, и, по-хорошему, ей стоило сейчас остановить водителя, приказав ему развернуть автомобиль и ехать к суду. Но Субхатра, прижав дрожащую руку к сердцу, остановившимся взором смотрела не перед собой, а в прошлое, а потому и разум не смог достучаться до пожилой женщины. - Уважаемая, - голос водителя такси был преисполнен вселенского спокойствия, несмотря на то, что они уже минут десять стояли по названному пассажиркой адресу, а та по-прежнему сидела, не шевелясь, - расплатитесь со мной, пожалуйста. Мы прибыли туда, куда вы хотели. - Что? – Субхатра сумела всё же очнуться от своих мыслей, и почти сразу взяла себя в руки. – Подъедете за мной через полчаса. Держите, - бросив крупную сумму денег на переднее сиденье, она вышла из автомобиля и, дождавшись, пока он отъедет, остановилась у низкой кованой ограды, ограждавший большую территорию богатого поместья. Руки крепко сжали сумку, а глаза впились в раскинувшийся перед ней длинный, но невысокий, одноэтажный дом. Если Шиш-Махал выглядел поистине дворцом, то этот дом, несмотря на видимое качество и богатство отделки, на первый взгляд показался бы на его фоне лишь коробкой, такой минималистичный стиль постройки был использован его хозяином. Кроме того, этот стиль подчёркивался коротко стриженым кустарником, опоясывающим поместье семьи Мейра, благодаря чему каждый желающий мог с улицы увидеть, где проживают члены одной из самых богатых семей Индии. Однако желающих разглядывать простые формы дома находилось немного. Во-первых, из-за того, что смотреть особо было не на что, так как на дорогу выходила лишь фасадная, парадная часть дома, скрывающая внутренние постройки и двор от любопытных глаз, а во-вторых, по той причине, что охрана особняка находилась на высшем уровне. И, задержись миссис Малик возле ограды ещё на несколько минут, к ней бы уже спешил охранник, всё это время наблюдающий за её намерениями на экране монитора, куда выводилась запись с видеокамер наблюдения за поместьем. Но та, которая носила фамилию Малик, помнила об этом, поэтому строго отмерила себе две минуты для того, чтобы полюбоваться домом, который она выбрала бы для того, чтобы прожить в нём всю жизнь. Имей она возможность выбора. Когда истекло отпущенное самой себе время, она сделала несколько шагов, пересекая пустынную дорогу и подходя к ограде другого дома, того самого, который и являлся целью её визита в этот район Лакхнау. Субхатра толкнула никем не запертую калитку, и вошла внутрь. Дом, видневшийся перед ней в просветах росших как им взбредётся деревьев, был маленьким и ветхим. Даже странно, учитывая, насколько дорого стоило земля в этом районе, что владельцам удалось сохранить её, хотя было бы куда разумнее продать поместье и купить маленький домик где-нибудь в менее престижном районе, оставшись при этом с крупной суммой денег. Однако хозяйка этого дома так стремилась попасть в высшее общество, что крепко цеплялась за землю, не понимая, что вызывает своей ненужной упорностью лишь насмешки тех, чьё уважение мечтала заслужить. Субхатра твёрдо взялась молоточек, висевший на двери, но ударить не успела. Дверь распахнулась, и перед ней, подслеповато щурясь, появилась неряшливая женщина лет пятидесяти, выглядевшая старше из-за неприбранных седых волос. - Субхатра, - неприятно улыбнулась хозяйка дома, не подавая виду, что удивлена внезапной гостье. – Какими судьбами тебя занесло в наши края? Впрочем, проходи, - она немного посторонилась, пропуская её в тёмный, насыщенный пыльными запахами дом. - Как ни странно, но я рада тебя видеть, - добавила она, когда Субхатра, пройдя внутрь, остановилась посреди большой, выглядевшей одновременно захламлённой и пустой комнаты. - Миссис Малик, - брезгливо поджав губы, ответила та. Развязный тон женщины вернул ей хладнокровие. – Анима, не забывайся. - Конечно, конечно, миссис Малик, - в голове хозяйки, казалось, со скрипом заработали шестерёнки. Мысль о том, что Субхатра явилась не просто так, а, вполне возможно, с очередным поручением, и, значит, можно будет заработать на ней неплохие деньги, вернули почтительность куда быстрее, чем одёргивание Субхатры. – Вам нужна моя помощь? - Помощь? – Субхатра замялась, так как сама не знала, зачем пришла сюда. Точнее, знала, но не была уверена в том, что стоит бередить прошлое. Впрочем, оно уже разбужено её внучкой. Одной из двух, так похожей на Ранту и Девьяни. А вот та, другая, о которой она не знает совсем ничего… Субхатра решилась. – Не уверена, что ты сможешь мне чем-то помочь, Анима. Ты даже за своим домом следить не можешь, - она обвела рукой пространство вокруг себя, - так стоит ли полагаться на тебя в более серьёзных вещах? - Когда-то вас вполне устраивали мои услуги, - мигом ощерилась женщина. – Богом клянусь, я сделала для вас столь многое… за такую небольшую плату… - её голос стал вкрадчивым. – Возможно, вы решили помочь своей верной наперснице? - Кому?! – не выдержала спокойного голоса Субхатра. – Знай своё место, Анима, не то я… - Не то вы, не то я… - многозначительно ухмыльнулась хозяйка дома. – Вам меня не испугать, миссис Малик. Навредить вы мне не можете, нечему вредить, - повторив недавний жест Субхатры, она обвела рукой комнату. – А вот я – очень даже могу. Ещё живы те, кого может заинтересовать, что ребёнок Мейра – это вовсе даже не… - Замолчи! – Субхатра сжала ладони в кулаки, сделав стремительный шаг вперёд к отшатнувшейся женщине. Та, действительно, испугалась, разом замолчав, словно перед ней была не её «должница», а кобра, распустившая капюшон. – Не смей произносить вслух то, о чём поклялась забыть! Повисло недолгое молчание. Анима благоразумно отвела взгляд, давая успокоиться не потерявшей своего яда, хоть и изрядно постаревшей Субхатре. А миссис Малик изо всех сил пыталась взять себя в руки, потому что оказалась неожиданно слабой перед облекшими форму в произнесённых словах воспоминаниями. - Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня, - с трудом вытолкнула из пересохшего горла Субхатра. На столе стоял кувшин с водой, но пить воду из него она не стала бы, даже умирая от жажды. – Собери всю информацию о жизни Рии и… её дочери. Их адрес, фотографии, чем занимаются и всё прочее. Не мне тебя учить. Заплачу щедро, - пресекла она вопросы, которые Анима собиралась задать, почувствовав, что гроза прошла стороной, и осмелев. - Мне нужны будут деньги на расходы, - напористо заявила она, подойдя к кувшину и наливая себе в рассохшийся глиняный стакан воды. Выпила залпом и, резко обернувшись, поймала жадный взгляд Субхатры. – Тебе налить? - Нет, - резко отказалась Субхатра, и, открыв сумку, достала приготовленный заранее конверт с деньгами. Подошла к столу и бросила его перед Анимой. – Тут вполне достаточно для того, чтобы ускорить сбор информации, не так ли? Анима не сразу ответила, зачарованно перебирая тысячные купюры. Десять… двадцать… пятьдесят тысяч рупий! - О, да, - выпалила она, прижимая трясущимися руками к груди свалившееся на голову сокровище. - Информация должна быть достоверной и… это срочно, Анима, - Субхатра направилась к выходу, нисколько не сомневаясь, что та поспешит за ней. – Вознаграждение будет большим. Думаю, ты даже сможешь выкупить этот дом… - Я уже выкупила его, - похвасталась Анима, пряча деньги за пазуху потрёпанного камиза. – Как раз с тех денег, которые вы мне дали за… - Молчи, - прервала её Субхатра, но уже спокойно. Купленная Анима была не опасна, поэтому за сохранность тайны ей волноваться не приходилось. – Просто сделай то, что я сказала. И вот, - уже за дверью она остановилась, сунув руку внутрь сумки, - держи. Это мой номер телефона, - пояснила она маленькую белую карточку, на которой было от руки написано несколько цифр. – Позвонишь мне сразу, как будешь готова представить полную информацию. Анима принялась горячо уверять, что выполнит всё в кратчайшие сроки и свяжется с ней, семеня следом за широким шагом своей гостьи, провожая её до калитки, и не заметила, как на окне комнаты, из которой они только что вышли, шевельнулась занавеска, за которой мелькнул мужской силуэт. *** Ранбир облокотился на машину, порадовавшись тому, что поставил её не на парковке перед особняком семьи Мейра, которая была открыта солнцу, а чуть поодаль, под большим сросшимся с другим баньяном, удачно закрывавшим его машину от назойливых и ярких полуденных лучей солнца. Достал сигарету, распечатав новую пачку и, прищурившись, чтобы струйка дыма не попала в глаза, закурил. Вообще, он не курил. В его жизни это была третья пачка сигарет. Странноватая традиция, которую он начал в тот день, когда узнал об отмене Анджали свадьбы. Он закуривал сигарету, когда нужно было принять важное решение, пусть даже противоречащее всем его чувствам. Тогда, после первой пачки, он сумел выстроить свою жизнь без Анджали. Вторая пачка последовала через несколько лет, когда он потерял родителей, и ему пришлось принимать решение – следовать за своей мечтой или принимать на свои плечи пусть нелюбимый, но приносивший доход семейный бизнес. Она помогла ему и тогда, наведя на идеальное решение. Третья же начиналась сейчас. И, как всегда, первая сигарета была символом внутреннего смятения. Он приехал в Лакхнау в попытке найти ответ на вопрос: что стало истинной причиной разрыва их помолвки? Спрашивать дади Анджали было бесполезно, с его стороны все, кто мог что-либо знать и рассказать, уже умерли, и единственным вариантом, который у него оставался – это пообщаться с подругой своей дади, миссис Мейра, благо их связывали ещё и родственные отношения. Однако, он потерпел неудачу. Впрочем, он обладал достаточно философским складом ума, чтобы отнестись к ней спокойно, уяснив для себя важное – любая неудача открывает дверь для удачи. В данном же случае, несмотря на то, что миссис Мейра наотрез отказалась говорить о прошлом, сама её реакция на его вопрос говорила о том, что, по крайней мере, частью нужной ему информации она владеет. И если не получилось получить эту самую информацию в лоб, то никто не помешает получить её обходным манером. Он вспомнил, как накануне своей смерти его бабушка отказалась отвечать на вопрос касательно своей последней воли, заключавшейся в том, что внучка никогда не станет актрисой, а внук никогда не возьмёт в жёны ту, которая носит фамилию Малик, заявив, что «эта тайна умрёт вместе с ней». Вспомнил, и покачал головой, мысленно не соглашаясь с ней. Тайны куда живучее людей. Они притягивают в свои сети не только непосредственных участников умалчиваемых событий, но и тех, кого они заденут крылом, порой случайно, не намеренно. Ранбир был убеждён в том, что обнаружение таких людей – вопрос времени и денег, но, если с последним проблем не предвиделось, то с первым он был ограничен. Ему крайне необходима была подсказка – с чего или кого начинать кропотливые поиски. Где-то невдалеке началась пуджа в храме, и звуки песнопений, сплетаясь со звучанием колокольчиков, заставили его поднять опущенную в задумчивости голову. Он и сам не знал, почему взгляд начал искать источник этих звуков – ведь прекрасно помня окружающую местность, Ранбир знал, что в зоне видимости храма нет, и эти звуки, должно быть, идут от храма Дурги, расположенного на параллельной улице. Поняв это, он досадливо затушил истлевшую сигарету, и неожиданно замер. Взгляд, до того блуждающий по окрестностям, уловил нечто знакомое в женщине, вышедшей из дома напротив особняка Мейра, и только сейчас он понял, что рослая, тяжёлая фигура в блёклом сари принадлежала Субхатре Малик, которую провожала, судя по всему, хозяйка того дома. Ансари сделал шаг назад, скрываясь в тени окончательно, и наблюдая за тем, как Субхатра садится в подъехавшее такси, а женщина, странным образом придерживая камиз на груди, кланяется той едва ли не в пояс. Обдав клубами едкого дыма, такси прошелестело мимо Ранбира, сгоняя щедро засыпавшие дорогу засохшие листья и ветки в неопрятные кучки, и он, проводив взглядом машину, щелчком отправил погасшую сигарету в ближайшую к нему горку. Ранбир перевёл взгляд на дом, в котором скрылась женщина, внимательно осматривая всё, доступное взгляду. Он не собирался бежать туда прямо сейчас, привычно обдумывая, как собрать информацию о тех, кто проживает в нём, даже не пытаясь гадать, что могло связывать двух столь разных людей, как Субхатра Малик и женщина низшей касты без каких-либо фактов. Когда он сел в свой автомобиль, то примерный план в его голове был уже составлен. Но сначала… Пожалуй, стоит заехать в храм Дурги с приношениями, потому что в его жизни – он чувствовал это всеми фибрами души – появилась яркая ниточка, соединившая прошлое с будущим. *** - Кхуши, это сюрприз, - Арнав старательно пытался изобразить в голосе нотку недовольства количеством вопросов, которыми засыпала его жена, но её радостное нетерпение вызывало в груди такое приятное чувство, возвращающее его в далёкое детство, когда ожидание сюрприза от родителей на день рождения было иной раз лучше самого подарка, что у него невольно прорывалась улыбка при виде реакции жены. - Арнав, я точно знаю, что вы улыбаетесь! Вы подшучиваете надо мной? Мы приехали в Шантиван? – Кхуши деланно надулась. К сожалению, Арнав не мог оценить всё богатство её мимики, потому что её глаза были завязаны едва ли не впервые оказавшейся кстати дупатты, но губы, сложившиеся в забавную гримаску, привлекли его внимание, притягивая магнитом взгляд и пробуждая желание коснуться их поцелуем. Он точно не выдержит теперь до вечера, зная на вкус её соблазн! - Почти приехали, моя нетерпеливая девочка, почти, - склонившись к Кхуши так близко, что их дыхание смешалось, он замер в нескольких миллиметрах от её губ, точно зная, что она чувствует жар его губ, как он почти ощутил прохладу – её. И только он знал, какими жаркими станут они от его прикосновений. Голову туманило желание коснуться этой свежести, раз за разом забирая их сладость, и он почти незаметно подался вперёд, напрочь забыв о том, где они, как и о том, что они не одни. - Сэр, мы прибыли, - второй раз повторил водитель, недоумевая, отчего в салоне автомобиля возникла странная тишина. Впрочем, брошенный в зеркало заднего вида взгляд тут же заставил его переключить внимание на вид впереди, где, собственно, не было ничего особенного – ангар для вертолёта был ярко освещён, но в скучной форме здания ничто не могло заинтересовать не раз видевшего его водителя. Однако, инстинкт самосохранения, хорошо развитый за время службы на Арнава Сингх Райзаду, просто кричал, что «он ничего не видел». Горящий взгляд хозяина, который он встретил в зеркале после того, как отвлёк его от интимностей с женой, обещал мириады сожжённых нервов. В этот раз ему повезло, потому что Арнав ограничился испепеляющим взглядом, не проронив ни слова. Выйдя из машины, он помог выбраться Кхуши и, оставив багаж на попечение подскочившего водителя, повёл жену в частный терминал, пройти через который могли только члены его семьи или же специально указанные лично им лица, поэтому эта часть аэродрома была совершенно пустынной, если не считать охрану. Пройдя через автоматически распахнувшиеся перед ним двери, они очутились в помещении, больше всего напоминавшем тамбур с абсолютно прозрачной, стеклянной стеной с дверью по центру, выходящей на взлётное поле. Арнав чуть сжал руку засыпавшей его вопросами Кхуши, которая слышала гул лопастей вертолёта, но не понимала, что это именно он, и, знаком показав подскочившему навстречу сотруднику аэродрома, предупреждённому об их визите, чтобы тот не проронил ни слова, кивнул водителю. Мохан тут же подал все необходимые документы и разрешение на полёт, и уже спустя минуту двери распахнулись, впуская жаркие запахи металла и топлива в кондиционировано-дезодорированное нутро пропускного пункта. - Кхуши, ещё пару секунд, - Арнаву пришлось повысить голос – до вертолёта остались считанные шаги, и шум усилился, заглушая его слова. Наверное, зря он завязал Кхуши глаза, учитывая такой звуковой фон, догадаться о том, где они, было не сложно. Но ему так хотелось увидеть выражение её лица, когда они взлетят и он снимет повязку… Подхватив Кхуши на руки, он умудрился подняться в вертолёт вместе с ней. Понятливый пилот – других Арнав в штате не держал – тут же закрыл дверь и поспешил занять своё место, а Арнав, усадив Кхуши в кресло возле окна, пристегнул её и, сев напротив, усмехнулся. Кхуши надулась, демонстративно сложив руки на груди и замолчав, потому что после того, как они вышли из автомобиля, он не ответил ни на один из десятков вопросов, которые сыпались на него, как горох из прохудившегося мешка. Не удержавшись, он перегнулся через столик и чмокнул надутые губки. - Арнав! – с Кхуши тут же слетела маска обиженной девочки, и она вскинула руку к губам. Замерла, стесняясь, и жалобно прошептала: – Мы… одни? - Можешь снять повязку, - сжалился Арнав. К тому же, вертолёт уже оторвался от земли, а набор высоты на вертолёте – дело быстрое. - Что это? Где мы? – вопросы вылетели машинально, едва она стянула с глаз дупатту и проморгалась, и тут же ахнула, наклонившись к иллюминатору. – Мы в самолёте! - В вертолёте, - поправил её Арнав, вытягивая ноги. - Мы… мы летим! – взвизгнула Кхуши, потрясённо глядя на удалявшуюся землю. – Арнав, мы летим! - Конечно, летим. Вертолёты созданы именно для этого, - ответил Арнав. Улыбка невольно просилась на лицо при виде того, как реагирует Кхуши на совершенно привычные и обыденные для него вещи. Она казалась ребёнком, непосредственно и живо реагирующим на очередное «чудо» света, едва ли ни прилипнув к иллюминатору, комментируя их полёт, обращаясь то к нему, то к Богине. - Арнав, какое всё маленькое! И становится ещё меньше! А если мы поднимемся высоко-высоко, оно же совсем исчезнет! Богиня! – Кхуши вцепилась в подлокотники, так как вертолёт начал совершать поворот – плавно, но для неё неожиданно. – Арнав, а мы не упадём?! А куда мы летим? Последний вопрос оказался именно тем, который Арнав ждал от своей жены. - Мы летим в Агру. - В Агру? В Агру?! И я увижу Тадж-Махал?! – Кхуши едва не визжала от радости. Попыталась броситься к Арнаву на шею, но упругий ремень безопасности вернул её обратно в кресло, а чуть качнувшийся вертолёт, к полёту которого она ещё не привыкла, заставил забыть о своём намерении внезапно проявившимся лёгким страхом. Но Арнав сумел успокоить жену, наклонившись к ней и накрыв её напряжённые ладони своими. Поймал её взгляд, сосредоточивая внимание на себе. - Обязательно увидишь, - Арнав умолчал о том, что увидит она его только из номера в отеле, поскольку Тадж-Махал закрыли на обязательный профилактический ремонт. Впрочем, это не мешало полюбоваться шедевром архитектуры, прогулявшись вокруг него, если у них останется время. Потому что у него были о-очень большие планы на свою жену на этот день, вечер, и ночь. - Тут лететь всего ничего, меньше часа. Можно было бы поехать на машине, но ты ни разу не летала на вертолёте, поэтому я подумал, что так тебе будет интереснее. У нас с тобой в Агре будет важное мероприятие, - на последнем предложении голос Арнава напрягся, но Кхуши была настолько захвачена новостями и открывавшимся перед ней совершенно новым видом Дели, что пропустила его слова мимо ушей, напрочь забыв и о страхе. - С ума сойти! Я лечу! Богиня, я увижу Тадж-Махал! Если бы она не была пристёгнута, то сейчас явно прыгала бы от переполнявшего её радостного возбуждения, и Арнав расслабился, с охотой отложив на потом непростой разговор. Непростой, потому что не знал, как отреагирует Кхуши на то, что сегодня состоится их свадьба. Поэтому, откинувшись на сиденье настолько, насколько это позволяла конструкция кресла, он просто стал ждать приземления, любуясь своей непосредственно выражавшей радость женой.