Redshift

Стив подождал, пока двери лифта закроются, глубоко вздохнул и обессиленно привалился к стене. Взгляд журналистки стал слишком острым после его оговорки. — ДЖАРВИС, отвези меня к Тони. — Слушаюсь, Капитан. Также хочу выразить свое восхищение вашим умением давать интервью. Его не придется подвергать цензуре из-за ненормативной лексики или наготы респондента. Стив невесело усмехнулся. — Спасибо, ДЖАРВИС. Но я уверен, что планка сильно занижена. — Конец девяностых был сложным периодом в жизни мистера Старка, — невозмутимо сообщил тот. Лифт затормозил, и двери открылись не в просторной гостиной Тони, а в каком-то странном техническом коридоре, на полу которого лежало серое ковровое покрытие, а на стенах, выкрашенных чем-то нейтральным, не было ни картин, ни рисунков. В нем было несколько тяжелых металлических дверей со сканерами отпечатков пальцев и сетчатки глаза, и все они светились зловещими красными огнями. За исключением одного. Стив пошел к двери с зеленый лампочкой. Толкнул ее и вошел в кладовую, от пола до потолка заставленную металлическими полками. Чувствуя себя злоумышленником, Стив крикнул: — Тони? В ответ раздался грохот и: — Сучий потрох! — Ты где? — Стив пошел по проходу, повернул за угол и практически наткнулся на совершенно голого Старка, стоящего лицом к огромной стеклянной витрине среди груды упавших коробок. За стеклом висели все старые униформы Стива и даже его самый первый щит. — Что… Как… Почему? — Это не то, что ты думаешь, — сказал Тони, даже не делая попытки прикрыться. — Ты не… — Стив потряс головой, пытаясь прояснить ситуацию. Все экспонаты были еще с войны. И ничего нового. — Что Говард… — Баки. Смотри, — Тони опрокинул две коробки, и файлы, папки и старые кинопленки разлетелись по полу. Он подошел к Стиву, размахивая прозрачной коробкой, которая была чуть больше обувной, с чем-то сине-коричневым внутри. Стив присмотрелся. Это было похоже на плюшевого мишку в синей курточке, подобной той, что носил Баки во времена Ревущих Коммандос. — Я не… Что это? — он протянул руку. — Медвежонок Баки. Прототип. Его придумала маркетинговая команда отца, но я отменил запуск в производство. А вот теперь вернулся к старому проекту, и Страшный Робо-Ассасин станет плюшевой игрушкой. — Ты шутишь… Они превратили его в медведя? Он будет в ярости, — Стив усмехнулся. — Это действительно необходимо? Он должен держаться в тени. — Если мисс Лахири еще не знает его имени, то к концу дня обязательно узнает. Это очевидно, — ответил Тони, пожав плечами. — Это сшито вручную, и, как я уже сказал, прототип. Может, мы сможем продать его на благотворительность или что-то в этом роде. — Нет. Это должно быть у Баки. Если это идея Говарда… — Стив вовремя замолчал, не успев выдать Тони чего-нибудь неуместного. — Мне кажется, что теперь Баки должен решать, быть этому или нет? Тони нахмурился, переводя взгляд с рассыпавшихся файлов на медведя. — Да… наверное, — неуверенно сказал он. — Отец занялся этим уже после войны, а потом отвлекся. — Отвлекся? На Тессеракт? Тони раздраженно посмотрел на файлы. — Или на ЩИТ или на миллион других вещей, о которых он не удосужился мне рассказать, — сказал он с горечью. — Я должен передать эти папки пиарщикам, а ты иди и отдай своему парню игрушку для жевания. — Хорошо, — Стив повернул к двери, с радостью готовясь покинуть это святилище. — Но Тони… Он был хорошим человеком. И хорошим ученым. Не забывай об этом. — Не мудрено, что это говоришь ты, — пробормотал Тони. — Ведь именно ты был его любимым детищем. Стив стиснул зубы, чтобы не выпалить «это нечестно». Он понятия не имел, каким отцом был Говард, и какое детство было у Тони. — Нет, Тони. Его сыном был ты. Если есть что-то, что я узнал с момента размораживания, так это то, что ностальгия — чертовски сильный наркотик. — Ностальгия? Отец не… — Тони покачал головой. — Забудь. Хорошая работа на интервью. Иди к своему бойфренду. Остальная часть команды приедет вечером, поэтому подготовь его к представлению. Стив многозначительно посмотрел на витрину позади Тони. — Ага, ладно. Прости за промах. Увидимся вечером, — он помахал коробкой с медведем и добавил: — Спасибо за это. — Штаны, позже, — все, что сказал Тони в ответ. Стив вышел в коридор. — ДЖАРВИС, проследи, чтобы он оделся до того, как появится команда. — Очень постараюсь сделать все возможное, Капитан, — сказал ДЖАРВИС, и, благодаря слуху оборотня, Стив различил нотки раздражения и смирения во фразе, произнесенной ИскИном. Очевидно, штаны для Тони, — так же, как и для Баки, — являлись довольно серьезной проблемой. ~~~ — Это Говард сделал? — мягко спросил Баки, очень осторожно держа акриловую коробку. Его мысли и эмоции представляли собой бурлящую массу из неуверенности, сожаления и потери. — Ну, его маркетинговая команда. Баки прислонился к Стиву и кивнул. Потом выпустил когти, и коробка раскололась. Стив удивленно дернулся. Баки отряхнул с медведя осколки и поднял игрушку к лицу. Закрыл глаза и глубоко вздохнул. Стив почувствовал исходящие от него острую боль и привязанность. — Пахнет знакомо, — тихо сказал Баки. — Как думаешь, это запах Говарда? — Конечно, Бак. Все эти годы она была запечатана. Баки тихо вздохнул, свернулся калачиком рядом со Стивом, положил медведя ему на колени и взял за руку. — Ты правда думаешь, что я вспомню больше, когда выздоровею? — тихо спросил он. — Да, конечно. И я это не просто так говорю. Тони не понимает, что такое тактичность, поэтому не стал бы ничего приукрашивать ради того, чтобы мы почувствовали себя лучше. Если он верит, что сыворотка исцелит твой мозг и вернет воспоминания, то это точно произойдет. — Мы должны показать это Сэму, — сказал Баки, разворачиваясь, чтобы расстегнуть пуговицу на джинсах. — Понесешь его? — Не хочешь обслюнявить? — Стив ухмыльнулся. — А я, вообще-то, тоже хотел пойти волком. Баки фыркнул и встал, стаскивая майку. — Ну, Сэм наверняка захочет узнать у тебя как прошло интервью, мистер Селебрити. И, кроме того, я хочу позавтракать, а он не сможет устоять перед оголодавшим волком. — А ты нашел к нему подход, да? Он просто хочет, чтобы ты нормально питался, — Стив встал и притянул его к себе за шлевки джинсов. — Вот почему я уверен, что он один из нас, — сказал Баки, расстегивая молнию. — Он хорошо заботится о нас обоих, так же, как и мы о нем. — Да… — Стив прижался губами к его шее, а потом укусил за плечо. — Он действительно хорош. Но он, возможно, никогда не решится стать членом нашей стаи. Баки рыкнул, одной рукой скользнул по спине Стива, чтобы взъерошить волосы. — Решится, как только поймет, хочет он Наташу до или после. — Наташа не будет с ним, если он станет волком, Бак. А если Сэм решит, что хочет быть с ней, то всё, у нас шансов нет. — Ему нравимся и мы, и она, — пожал плечами Баки. — Я тоже могу любить всех. А она в твоей команде, и мы знаем, что ты ей нравишься. — Обычно, да. Но я не знаю… Я думаю о ней как о «нас», но… — Стив покачал головой. — Не думаю, что Нат захочет быть «и». — Она сильная. Дай ей время, — Баки откинулся в объятиях Стива, и его улыбка стала зловещей. — Кроме того, ты абсолютно восхитителен. Она не может тебя бояться. Стив усмехнулся. — Она боялась тебя, а ты самая прекрасная вещь на свете. Я имею в виду, кроме нее. Баки удивленно поднял бровь. — Ты считаешь ее красивой? — Да? — Стив был обескуражен вопросом. — Я думал, это аксиома: Нат великолепна. Конец. — Да, конечно, но не великолепнее меня, — хмуро сказал Баки. — По крайней мере, не сейчас, когда я подстригся. — Павлин, — Стив снисходительно улыбнулся. — Разве я не сказал, что ты прекрасен? Вы с Нат признаетесь самыми красивыми в башне. Как тебе это? — Для художника ты несколько подслеповат, — покачал головой Баки. — Эй, кстати… Ты должен меня нарисовать, а потом показать ей. Это поможет ей смириться. Ты же рисовал меня раньше? — Да… — лицо Стива вспыхнуло от чувства вины. — Много. Баки с любопытством наклонил голову. — Тебе не понравилось? — Слишком много, Бак. Я рисовал тебя, даже когда ты мне не позировал. Когда… когда ты спал. Прости. — За что? — Баки погладил его по спине и повернулся, чтобы поцеловать в шею. — Разве это не… Ну не знаю, жутко? Я не спрашивал твоего разрешения, а просто воспользовался моментом… — Стив… — перебил Баки. — Я был твоим даже тогда, верно? — Я… я не знаю. Я, конечно же, так не думал. Тогда я даже не знал, что значит быть чьим-то, иначе бы понял, что всегда был твоим. — Ага, хорошо… Где-то внутри я всегда любил тебя. У Стива перехватило горло. Баки отступил, снял джинсы и стал волком. — Я тоже, детка, — он ухватил его за мех на холке и осторожно потянул. — Пойдем, покажем Уилсону твоего медведя. ~~~ — Ничего себе… — восхитился Сэм. — Ему действительно семьдесят лет? А как новый… — Говард берег его и хранил в запечатанной коробке. — Ты счастливый волк, — сказал Сэм и вернул медведя Стиву. Потом потрепал Баки за уши. — Ему очень нравится, когда ты его тискаешь… — Тогда, думаю, мне придется еще немного его испортить, — Сэм наклонился, поцеловал Баки в морду и поманил за собой на кухню. — Яйца, колбаса, каша и, должно быть, последний на этом гребаном Манхэттене бекон. — Понятия не имею, что мы такого сделали, чтобы заслужить тебя, но чертовски рад, что мы это сделали, — Стив обнял его за плечи. — Я мог бы намекнуть на вчерашний день и особенно ночь, но не хочу, чтобы твое эго стало совсем безразмерным. Оно у тебя и так, наверное, немаленькое с этой твоей личной экспозицией в Смитсоновском и интервью в «Time». — Пфф… Это Капитан Америка знаменит. А прошлой ночью речь шла не об эго, а о том, чтобы тебе было хорошо. — Ладно. Думаю, вы можете все это повторить в любое время, — сказал Сэм, целуя Стива в подбородок. — Только после завтрака. Потому что я точно знаю, что кто-то здесь страшно голоден. Баки игриво поскулил, хотя Стив чувствовал исходящее от него удовольствие. Они нравились Сэму. Для Баки действительно все было просто. Для Стива это всегда было связано с преданностью, но Сэм и это доказал. Да, они с Баки действительно были двумя самыми счастливыми волками в Нью-Йорке. — Баки, ты ешь на полу или у стойки? — Сэм повернулся к нему. С жутким цоканьем когтей, которые, как надеялся Стив, не разбили кафель на полу, Баки подбежал к «острову», улегся на живот, замолотил хвостом по полу и еще раз жалобно и абсолютно ненатурально заскулил от голода. — Да, да, я понял. Ты при смерти… Стив, неси большую миску. Стив выполнил приказ и по пути почесал Баки за ухом. — Ты самый избалованный оборотень в мире, — он чмокнул его в нос и поднял взгляд на Сэма. — Мы всего этого не заслуживаем. Сэм потянул Стива за руку и поцеловал в щеку. — Заслуживаете, — тихо сказал он. Потом ухмыльнулся и добавил: — В пределах разумного, конечно. Так что сядь и дай мне накормить тебя. А потом ты спокойно можешь заняться посудой.