Яблоки

— Ну что, может на пруд махнем искупаться? — Саша плеснул в кружки горячего чаю, вытащил откуда-то сахарницу с отбитым краешком, хлеб, банку шпрот. — Так мне ехать надо... — трудно, очень трудно было заставить себя взглянуть в лицо и не покраснеть. — Ну не со сранья же, — усмехнулся Саша, быстро размешивая сахар. — Поплескаемся — и поедешь, все равно на утреннюю уже не успеешь, а потом только после обеда будет электричка. Надо было, конечно, как-нибудь отмазаться и поскорее свалить из города, но Славкой внезапно завладела апатия, и он стал как набитая ватой кукла, которой все равно куда идти. На пруд — так на пруд... После того, что произошло ночью, у него не осталось сил пререкаться с самим собой. Вся эта история с картиной Сомова, яблоками на вокзале, гопниками в подворотне и Сашей из ПТУ была какой-то совсем бредовой, непредсказуемой. И он обреченно махнул рукой — будь что будет. На пруду, правда, все выходило как раз так, как Славка и опасался в глубине души, — на раздетого Сашу у него сразу встало. Пришлось сделать вид, что молнию на шортах заело, дождаться, пока Саша первый зайдет в воду, а потом уже пулей рвануть самому. Вода оказалась так себе — темная, мутная, с ряской, цеплявшимися за ноги склизкими водорослями, но зато не было видно оттопыренных Славкиных трусов. Холод не помог — у него по-прежнему стояло так, что член головкой почти в резинку упирался. Вроде ведь ничего особенного в Сашке — тело как тело, поджарое, сухое, загорелое по торсу. Славка таких полно перевидал, и никаких предательских мыслей, а уж тем более стояка у него в помине не было, только на девченок и залипал. Но теперь его словно закоротило, сколько ни пытался Славка отвлечься, все без толку. Взгляд помимо его воли жадно тянулся за Сашей, завороженно цеплялся за какие-то дурацкие мелочи, вроде прилипшей ко лбу прядки мокрых волос, проступивших мурашек на плечах, темной выпуклой родинки возле пупка. И уж тем более перехватывало дыхание у Славки от прикосновений к влажной и скользкой Сашкиной коже, когда они начали дурачиться и топить друг друга, — словно электрический разряд бил и горячим тугим комком собирался в паху. Славка не знал, сколько они так брязгались, но в конце концов оба уже тряслись, покрытые гусиной кожей. — Бля, уже совсем зуб на зуб не попадает, — Саша зябко поежился. — Ща с дерева сигану пару раз, и все, баста! Он ловко вскарабкался на толстую ветку старой раскидистой ивы и, пружинисто оттолкнувшись, прыгнул, а через мгновение вынырнул и погреб к берегу. Славка только завистливо вздохнул. Он нырять совсем не умел, да и, по правде сказать, не особо-то хотелось — еще с детства было очень неприятно, когда вода случайно заливалась в нос и уши. Подрыгав руками и ногами, чтобы хоть немного согреться, Славка уже собрался натягивать шорты, но тут его окликнули. — Славк, помоги дойти, а? Нога болит, пиздец, — у Саши был непривычно растерянный голос. Сашка застрял метрах в трех от берега, как раз там, где уже можно было достать дно. — Подвернул, что ли... Там на дне говна теперь, арматура какая-то, балки. Как капкан, еле ногу вытянул, — морщась от боли, он крепко ухватился за Славкины плечи, и они поковыляли к земле. И пошла свистопляска: сначала бесконечно долго тащились до автобусной остановки (Саша совсем не мог наступать на ногу — мало того, что подвернул ее, так еще и напоролся на гвоздь; перевязать было нечем, и Славка не придумал ничего лучше, кроме как приложить лист подорожника и кое-как привязать шнурком.), потом, добравшись на автобусе до больницы, целую вечность сидели в очереди в травмпункт, где витал стойкий запашок перегара. Врач попался молодой, недовольный, сначала даже смотреть не хотел. Славка через неплотно прикрытую дверь слышал его насмешливый голос: «Это ты с такой царапиной пришел, джедай?». Потом пришлось идти в очередь на рентген, а после со снимками — опять к травматологу. Тот, наконец, вправил вывих, сделал перевязку, вколол в ногу что-то обезболивающее и выпроводил с напутствием не наступать на ногу хотя бы дня три. — Какой там наступать... — хмуро пробормотал Саша, когда они вышли на больничное крыльцо. — Пока этот хуй мне вправлял, я думал, копыта отброшу. Пиздец, а ведь завтра завоз, «газик» придет, я разгружать должен. Так... Славк, до гаражей пилить умудохаемся, давай к гастроному двигать. До магазина и правда оказалось близко. Одну остановку проехали на автобусе, а потом помаленьку забрались на крыльцо и спустились в подсобку. Дело это, прямо скажем, нелегкое, когда на двоих только три ноги. Зато здесь, в Сашиных владениях, можно было перевести дух. Правда, Славка не сразу сообразил, куда тут приземлиться, — на единственном стуле стояли какие-то ящики не то с апельсинами, не то еще с чем-то. — Давай вон туда, видишь, где мешки большие? Доползли до мешков, и оказалось, что за ними есть еще закуток без двери. Там тоже стояли здоровенные баулы с надписью «сахар», а на полу валялся старый матрас и скомканное выцветшее одеяло. — Вот, готовлюсь к зимовке, — криво усмехнулся Саша, усаживаясь поудобнее и с облегчением вытягивая больную ногу. — Слушай, видишь, тумбочка у стены? Открой, там пузырь должен быть. Нашел? — Нашел... — Славка передал Саше початые «Топорики», тот глотнул прямо из горла и вернул бутылку. — Давай, не стесняйся. Без тебя я б там до сих пор загибался бы на пруду. Портвешок, на удивление, пошел хорошо, хоть Славка и пил раньше только пиво да шампунь на Новый год. Они пили по очереди, передавая друг другу бутылку, и Славка чувствовал горьковатый табачный привкус Сашиных губ на горлышке. А еще было горячее Сашкино плечо рядом, и терпко-пряный запах пота, и непонятный пристальный взгляд, и затянувшееся молчание — и крыша у Славки ехала, член снова был как каменный, во рту пересохло, все мысли куда-то испарились. Так они и сидели с Сашкой молча бок о бок, глотая портвейн, и в полумраке подсобки слышалось только их шумное частое дыхание, да кровь стучала у Славки в висках. — Бля, пиздец какой-то со мной творится. Хуй колом стоит, — хрипло выговорил Саша. Тут Славку совсем переклинило, и он, ничего не соображая, потянулся рукой к Сашкиному паху и накрыл вспотевшей ладонью твердый бугор, выпиравший под камуфляжными штанами. — Славк, ты че... — сдавленно начал Саша, но замолчал на полуслове, словно задохнувшись, и вдруг торопливо расстегнул «молнию» и сдвинул трусы, выпуская член. Тот упруго качнулся — здоровенный, с большой темной головкой, выглядывающей из-под крайней плоти и потекшей вязкими прозрачными каплями в ответ на Славкино несмелое прикосновение. — Пиздец какой-то, — сдавленно повторил Саша. Его глаза шало блестели в полутьме. — Давай... отдрочим друг другу, а?.. — Да-вай, — слова застревали у Славки в пересохшем горле. Часто-часто отстукивало сердце, он задыхался, невыносимое возбуждение словно вмиг расплавило мозги и совершенно лишило воли. Еще...Еще... Еще... Размеренно скользила вверх-вниз шероховатая и твердая Сашина ладонь, с каждым мгновением все острее чувствовалось каждое движение, все сильнее накатывало истомное ощущение готовой вот-вот выплеснуться спермы. Еще... Еще... Словно молния прошлась по телу — и Славку выгнуло в спазме болезненно-яркого наслаждения, оглушило, будто подбросило, заставило вскрикнуть и судорожно вцепиться в Сашину руку. — Слав... Мне немного осталось, — донеслось как сквозь туман. Еще не совсем придя в себя, Славка снова задвигал рукой — по набухшему стволу, от корня к покрасневшей налитой головке, скользкой от проступившей смазки. — Охуенно... Да... Да-а-а... — Саша прикрыл глаза, сдавленно пристанывая, и вдруг дернулся, привалился к Славке, почти мучительно охнул, когда наконец-то брызнула сперма. В голове мало-помалу прояснялось. Схлынуло возбуждение, а вместо него все сильнее, все ярче разгорался стыд. «Ну что, понравилось? — ехидно поинтересовался внутренний голос. — Теперь-то ты точно пидор!» И возражать ему не было ни сил, ни желания. Сил, впрочем, не осталось вообще, хотелось только закрыть глаза, до того омерзительным казалось все вокруг: затхлый подвал, грязный матрас, собственный обмякший липкий член, заляпанные трусы, курящий Саша и... Нет, на Сашу было приятно смотреть даже сейчас, и Славка хоть и отодвинулся чуть в сторону, чтобы не касаться его плечом, а все равно невольно засмотрелся, как тот подносил ко рту сигарету, затягивался и пускал к покрытому грязными разводами потолку дым. Саша перехватил Славкин взгляд, усмехнулся: — Здрасте, я ваша тетя из Бразилии... Пиздец нежданчик, то ли я ебанулся, то ли ты, то ли оба вместе, — он дотянулся до тумбочки, резко раздавил окурок в мятой жестянке. — Оба, наверно, — сумел выговорить, краснея, Славка, и ему отчаянно захотелось оказаться далеко-далеко отсюда. — Саш... Я никогда... ничего такого... не было, в общем. — Ладно, забудь, — придерживаясь за стенку и болезненно морщась, Саша приподнялся, подтянул штаны. — Ща забреют, не до хуйни всякой будет. — Как забреют? — глупо переспросил Славка. — Как-как. Под машинку, епт, — в Сашкином голосе чувствовалось раздражение. — На той неделе повестку прислали, так что как раз нога подживет, и вперед с песней. В этот момент откуда-то со стороны входа из-за штабелей ящиков и коробок загремел зычный женский голос: — Сашок, это ты там, что ли?! — Я, теть Сима, — откликнулся Саша, пытаясь натянуть поверх повязки кроссовку. Тотчас в закуток, где они сидели, просунулась толстенная фигура в некогда белом халате. — Ба! Кто это тут у тебя? — тетя Сима, вытирая тряпкой руки, с бесцеремонным любопытством уставилась на Славку. — Да так, знакомый один зашел, — неохотно ответил Саша. — А с ногой у тебя че? — Подвернул, когда купался, в «травму» пришлось ехать. — Ну угораздило тебя! — тетя Сима сочувственно покачала головой. — Ботинок-то чего напяливаешь! Я тебе счас из комнаты отдыха шлепанцы принесу, самое оно. Болит-то сильно? — Наступать больно, а так ничего, нормально, — махнул рукой Саша. — Вы не думайте, теть Сима, я сегодня отлежусь, а завтра выйду точно. — Цыц! Выйдет он!.. Я Палычу скажу, разгрузит он все. Пузырь ему поставишь... Славка молча поднялся, тихонько дошел до двери и в два прыжка взлетел по лестнице наверх, до того тошно было ему и хотелось поскорее свалить отсюда. С автобусом повезло. Полчаса спустя Славка, вытянув гудящие ноги, уже сидел в электричке. Вот она оглушительно свистнула, разгоняя бегущих через рельсы людей, и плавно покатила в сторону Твери. Опять мелькал за окном перрон, и поневоле вспоминались разбросанные на газете недоспелые яблоки. «Не ссы, бери». Славка сглотнул и поспешно отвернулся. От автора: возможно, когда-нибудь будет сиквел.