Яблоки

Дозвонившись матери, Слава почувствовал облегчение: он свое дело сделал, предупредил, а уж что ей не нравится — так это ее проблемы, хватит за детсадовца держать, в самом деле!.. Разогревался на плитке «Завтрак туриста», булькала, закипая, вода в чайнике, и снова можно было бесконечно всматриваться в подвижное Сашино лицо — вот он усмехнулся... вот нахмурился... вот удивленно приподнял бровь... — и порой ловить на себе его ответный заинтересованный взгляд, от которого словно мурашки бежали по коже и почему-то очень хотелось подсесть поближе, невзначай коснуться Сашиной руки, почувствовать его живое тепло. Кажется, крыша ехала окончательно и бесповоротно — по-другому у Славки не получалось объяснить, отчего его так тянет к Саше. Было, конечно, потрясающее сходство со Снежковским, ну да что с того? Мало, что ли, разных картин на свете?.. Смотреть-то хотелось не на них, а на Сашу. А уж когда тот, зевая во весь рот, признался, что если не ляжет сейчас, то заснет за столом, и потянул через голову майку, Славку словно горячей волной окатило — а спать-то ведь они рядом будут, в гараже только один диван... Подпрыгнуло заколотилось, как отбойный молоток, сердце, все быстрее гоня кровь, и вспыхнувшему Славке пришлось поспешно отвернуться — в паху напряглось, затвердело. Одновременно со стыдным возбуждением накатила паника, он едва удержался, чтоб немедленно не рвануть за дверь, в стрекочущую сотнями цикад ночь. Хорошо хоть, Саша лег первым и попросил погасить свет. — Выключатель у двери, помнишь? Смотри не ебнись. В темноте Славка почувствовал себя увереннее. Стянул на ощупь пропыленные шорты, бросил на лавку и влез под одеяло, примостившись на самом краешке дивана. Наволочка, пододеяльник — все здесь пахло Сашей, и от этого запаха сердце стучало еще быстрее. Протяни руку — и коснешься его, уже уснувшего... Сжавшись в комок, Славка изо всех сил гнал от себя эту мысль. Нет, нельзя, нельзя, нельзя — почувствует, проснется, узнает. «Темнота — друг молодежи. В темноте не видно рожи!» — всплыла в памяти накорябанная в школьном сортире надпись. Но усталость в конце концов взяла свое, Славка все-таки задремал — и сразу провалился в какой-то беспокойный невнятный сон. Будто они с Сашей (у него почему-то были длинные волосы, повязанные банданой, и косуха на плечах, а ноги — босые) шли по самой середине широченного, полос в восемь, шоссе. Вокруг, яростно сигналя и едва не сбивая их, проносились машины. «Долго еще идти?» — спрашивал Славка. Саша не отвечал, только улыбался, а потом вдруг взял его за руку, и от этого прикосновения горячей жесткой ладони Славку словно током прошило. Несколько мгновений Славка, задыхаясь, как рыба, и ощущая пульсацию болезненно напрягшегося члена, просто тупо пялился в темноту и спросонок пытался понять, где находится. Мало-помалу в голове прояснилось, вспомнился бесконечный вчерашний день (Лихославль. Саша. Гараж.), а следом пришло осознание, что, во-первых, спящий Саша прижимается к нему вплотную, а во-вторых, что у Саши тоже нехило так стоит. «Правда спит?.. Или притворяется?..» — мелькнуло в голове, и Славку накрыло новой волной возбуждения, смывшей и стыд, и сомнения. Он сунул руку в трусы, сжал пульсирующий член, большим пальцем скользнул по набухшей влажной головке, провел по уздечке, едва удерживаясь от стона. Вверх-вниз ладонью, вверх-вниз, все быстрее, прикусывая губу, судорожно выдыхая в подушку, чувствуя упирающийся куда-то в бедро твердый Сашин член. От этого прикосновения уносило напрочь, и Славка, уже ничего не соображая, чуть подался назад, приникнув к Саше еще сильнее. «Вот бы он... мне... своей рукой...» Едва Славка подумал об этом, как тут же кончил, да так, что его чуть ли не дугой выгнуло, еле-еле успел ткнуться в подушку, давя вскрик. Сердце заходилось, никак не желало успокаиваться. Ежась от нервного озноба, Славка потихоньку откатился от Саши обратно на край дивана, кое-как подтянул заляпанные спермой трусы и затих. Рассеялось возбуждение, прояснилось в голове — и сразу полезли панические навязчивые мысли: а вдруг Саша что-то почувствовал... вдруг заметил, что Славка дрочил... а если и нет, то увидит утром следы кончи на простыне и все поймет... Ехидный голос внутри с издевкой говорил: «Да ты, оказывается, пидор, тоже мне, портрет писать приехал! А у самого хуй на мужика стоит!» «Я же с Ленкой гулял, и сосались мы, и стоял у меня на нее», — пытался оправдываться Славка. «Подумаешь! — фыркал голос. — Зато теперь у тебя все мысли об этом Саше, и снится тебе он, а не Ленка». «Так девушки-то нет», — огрызался Славка. «Точно-точно, и дрочишь ты в постели с мужиком! Помнишь, когда девятый класс заканчивал, в параллельном был такой Уразов — маленький, тоненький, родинка на щеке, волосы до плеч, скрипочка с собой всегда? Про него в сортире рассказывали, что он педик и с кем-то из одиннадцатого ебется. Помнишь, а? Ну, а теперь ты сам педик, вот такие пироги!»