***
Август сидел в отеле и листал посты в своей группе. Приятно, когда тебя хвалят, а там в основном именно хвалили. Фанаты искренне восхищались каждым концертом Hate and Love. Только это и нужда на что-то жить заставляли молодого рок музыканта ездить в туры и писать такие похожие друг на друга песни. Меньше творчества — больше результата. Августу хотелось экспериментировать с жанрами, часами сидеть в комнате с гитарой, придумывая новые сочетания аккордов, новые мелодии, как раньше. Но мог ли он себе это позволить? Нет. Дома ждала любящая и любимая жена, на концертах все эмоции выжимались из усталого тела. Не мог же он предать фанатов и вести себя на выступлениях, как бревно. Его задача — давать людям надежду и радость. Нельзя показывать свои слабости. Для юных и не очень поклонников Август — вечно позитивный и яркий музыкант, получающий кайф от общения с ними и написания музыки. Так оно и было на протяжении пяти лет. А затем пришлось взрослеть. Пришлось столкнуться со словом «надо» даже на любимой работе. Раньше любимой. От грустных мыслей его отвлёк звонок. — Привет, дорогая. Как я? Хорошо, да. Сегодня у меня выходной. Ребята пошли гулять, а я решил остаться в номере. Концерт? Как всегда. Представляешь, мне одна девочка подарила мой портрет. Это так мило. А ты как? — Август слушал жену и искал глазами рисунок, он совсем забыл о нем, но вспомнив, на душе сразу стало тепло. Значит его музыка все ещё кого-то вдохновляет. Август захотел сохранить портерет, чтобы напоминать себе об этом чаще и не скатиться в депрессию, что уже случалось. — Да хорошо, пока. Целую. Мужчина встал, прошёлся по комнате и наконец-то нашёл творчество его юной фанатки. Все это время музыкант на нем сидел. «Чёрт!» Рисунок был безвозвратно испорчен, помят и порван. Как он не заметил на что садится? Августу стало стыдно перед фанаткой. Она все же старалась, рисовала его с любовью.***
В комнату пробирались косые лучи солнца сквозь тёмные, прикрытые шторы. Август уже откровенно скучал и жалел, что отказался пойти гулять с группой. Глазу в номере не за что было зацепиться: коричневая однотонная мебель, «вырезанная из цельного куска дерева» — как уверяла его горничная, белый, идеально чистый ковёр, пахнущий дешевым моющим средством и его любимая гитара, которую сейчас совсем не хотелось брать в руки. "Надо ей написать," – проскочила в голове музыканта странная мысль прежде, чем он сам понял кому «ей». — "Как её звали?" — Август посмотрел на остатки рисунка, который он не успел выкинуть, в уголке была выведена аккуратная подпись "Вета Волокова". – "А почему и нет? Я так понимаю, она одна из преданных фанаток, и мое сообщение может порадовать её. Такой своеобразный способ извиниться за испорченный труд". Цель была еще и в том, чтобы потешить свое эго, но музыкант не стал себе в этом признаваться.***
Вета делала уроки, когда её телефон завибрировал и издал жалобный звук «курлык», что извещало о новом сообщении вконтакте. Девочка сначала не хотела смотреть: скорее всего это Ирка, а юная фанатка все ещё обижалась на неё за непонимание и равнодушие. Несколько минут шла незримая борьба между интересом и глупой гордостью. Взгляд блуждал от тетрадки до телефона и обратно. «Ну она же ничего плохого не сделала? Это я со своими загонами». И Вета решила посмотреть, кто отважился её побеспокоить. Август Hate and Love прислал(а) вам сообщение: «Привет, это ты вчера подарила мне мой портрет? Спасибо, он очень красивый, но я, к сожалению, испортил его (( Простишь меня?)» Вета минут пять сидела с телефоном в руках, вчитываясь в строчки сообщения. Это была точно не подруга. Вета Волокова прислал(а) вам сообщение: «Привет, конечно прощу) если хочешь, могу подарить ещё один. Если вы ещё не уехали)» «Правда? У тебя ещё есть? И сколько же их? *насмешливо улыбающийся смайлик* Я бы не отказался) У нас выходной и мы на один день задержались в вашем городе» — Августа заинтересовали сообщения Веты. У неё был не один его портрет? Неужели у «Hate and Love» всё ещё имеются такие преданные фанаты? Эго музыканта дало о себе знать. Мужчине стало любопытно пообщаться с такой истинной фанаткой в лице Веты. «Их всего два и было. *смущающийся смайлик* Если хочешь, то можем встретится, я передам)» — сердце Веты опять ухнуло куда-то вниз. «Только бы он сказал «да», только бы он сказал «да»». «Да, почему бы и нет? Знаешь главную гостиницу в центре? «Дом свободы»? Давай у нее через часик?» «Договорились)» Август вышел из сети, а Вета улыбалась и перечитывала их небольшую переписку. «Да, да, да! Я пообщаюсь с кумиром!»***
Час. Ну почему он такой бесконечный?! Вета пыталась отвлечься на что-нибудь, но все тело щекотало изнутри, а взгляд искал знакомую фигуру. Сам день словно радовался вместе с девочкой: на небе не было ни облачка, солнце светило в полную силу, слепя глаза и отсвечивая в окнах домов и машин. Вета очень любила центр своего родного города, такой непохожий на окраины. Старые, но красивые дома с лепниной, широкий тротуар. Модные и дорогие магазины, зажигающие ночью тысячи огней. Памятники, стеллы, дома культуры — все это было так привлекательно, так… культурно, что Вете казалось, будто она больше не в небольшом городке, а в какой-то европейской столице. Вот только стоило отъехать к окраинам — пелена спадала с глаз. Серые новые дома, от которых через пять лет ничего не останется, грязные улицы, парковки, полные полусгнивших машин и кучки местных алкашей, распевающих шансон. Но сейчас девочке было все равно на это. А центр казался ещё более привлекательным, чем обычно. Для Веты всё сейчас было ярче. К тому же, несмотря на то, что на дворе был холодный октябрь, выдался на редкость теплый денек, позволявший не укутываться в зимнюю куртку и тяжелые сапоги, а накинуть лёгкое пальто, кеды — и идти вприпрыжку, словно сейчас никакая не осень, а весна, ведущая за собой лето и много замечательных мгновений. — Хей, привет, ты что тут делаешь? — Вета резко обернулась. Рядом стоял её одноклассник. Они неплохо общались, но девочка недолюбливала его за глупость и лишнюю показуху. Несмотря на одинаковые вкусы в музыке, они совершенно по разному её воспринимали. Для Серёжи (как его звали) в музыке были важны крики, протест, возможность показать, что он против системы. У него была куча вызывающих деталей в одежде: начиная от странной, ирокезоподобной прически, заканчивая шипастыми браслетами и косухой, но, несмотря на это, Сережа оставался скучной, ничего не представляющей из себя личностью. О, как же раздражали постоянные напоминания о том, что он истинный панк, высоченная самооценка, презрение других жанров и главное, что выделяло в нем настоящего говнаря, как их называют, — абсолютная неразборчивость в музыке. Песня могла быть ужасной, но если это панк, то для него она автоматически божественна, а если композиция прекрасна, но попсова — то «жалкое зрелище». Вета же воспринимала музыку, как возможность сделать мир лучше, возможность поднимать себе настроение. Она буквально дышала музыкой, пусть сама и не претендовала на роль музыканта. Ей казалось, что музыка — это действительно своеобразное волшебство. Нельзя было подпускать безвкусного и наглого одноклассника к Августу. Он бы захватил все его внимание, а Вета этого ой как не хотела. Возможно, это её единственный шанс пообщаться с человеком, который на расстоянии влияет на нее больше, чем многие родные люди. — Да так, гуляю, ничего особенного. — Давай я с тобой? Как концерт? — Да, офигенно. Ты иди. Я тут… — Вета замолчала, увидев знакомый силуэт, направляющийся в их сторону. Прежде, чем мозг девочки успел что-то придумать, Сережа заметил солиста и заорал: — Твою мать, это же Август! Какими судьбами?! Музыкант вздрогнул и неловко улыбнулся. Чего-чего, но он ожидал увидеть маленькую девочку, а не высоченного лба. — Здравствуй, Август, — из-за «высоченного лба» вышла Вета, несмело улыбаясь. — Привет, Вета, я не ошибся? — Вы знакомы?! Вета, вы общаетесь?! Офигеть, офигеть, — Сережа протянул музыканту руку, — Зови меня Серый. Рад личному знакомству. Троица отошла и села в небольшой открытой беседке у кафе. Сережа не замолкал ни на секунду. А Августа уже начинала напрягать неожиданная встреча. –… вот, и я не пошёл на ваш концерт, хотя билет был, можно сказать в кармане. Я очень хорошо ваши песни играю. У меня и свои есть… — Очень интересно, но можешь дать хоть что-то сказать даме? Неприлично так игнорировать её. Вета вздрогнула. Она уже думала, что про нее совершенно забыли. Щёки девочки немного заалели. — Я… кстати, тоже люблю ваши песни играть. Они такие душевные. Вот если взять гитару ночью, сесть в комнате, чтобы никто не мешал и перебирать себе струны тихо. Они такие у тебя пробирающие до мурашек… — Да какие мурашки, если тихо играть. Надо орать, эмоциям отдаваться. Это же панк-рок! Как можно играть панк-рок перебором и петь тихо? Вот я очень хорошо пою. — Это очень интересно, что вы так по разному воспринимаете песни HaLа. Хотите зайти ко мне? Я вам сыграю. — Конечно! — хором ответили одноклассники, даже не допуская отрицательного ответа. Август уже проклинал себя за идею встретится с фанаткой. Вета была совершенно неинтересным собеседником, всё отмалчивалась. А вот её друг ни на секунду не мог закрыть рта. Да и говорил он в основном о себе. Молодой музыкант уже искал любые пути его заткнуть.***
Комната отеля предстала перед Ветой. Номер был абсолютно обычный, неяркий, даже скучный. Но факт, что здесь жил Август, делал его совершенно особенным. Вежливый мужчина усадил гостей на диван и предложил чаю.***
Девочка все ещё чувствовала себя лишней. Её кумир так увлечен Сережей! Неловкие реплики почти игнорировались. Маленькая фанатка уже не могла выдержать напряжения, когда её однокласснику позвонили. — Где я? Мам, мам, спокойно. Мам, только не ори. Бегу. Бегу, — на лице Серёжи отразился настоящий ужас и мальчик, даже толком не попрощавшись, вылетел из номера. Хотя объяснять ничего и не нужно было. На испуганном лице девятиклассника было написано, как ему попадёт дома за долгое отсутствие. — Ну что, ещё песенку или пойдешь? Потому что, понимаю, тебе, наверно, страшно находится одной в номере с незнакомым мужчиной, — Август неверно истолковал немного испуганное выражение лица Веты. Она даже подумать не могла, чтобы её кумир мог сделать с ней что-то плохое. Просто теперь надо было что-то говорить, вот только что? Как поддержать беседу? Ведь все это время без умолку болтал Сережа. — Нет, нет. Может ещё песенку? — Договорились, — усмехнулся мужчина. За первой песней началась вторая. За ней третья. Вета постепенно расслабилась, стала громче петь, а затем даже говорить, шутить и смеяться. Время шло к вечеру, что означало, скоро пора будет домой. — Всё-таки душа есть. Только, мне кажется, со временем она отягощается заботами и тяжелеет, поэтому её не так легко заметить. А раз есть душа, то, значит, должна существовать высшая сила. — А я в это не верю, — замотала головой девочка, — по-моему, мир — одна большая случайность, как и все мы. А душа — это всего лишь неизученная материя, а не мифическое понятие. — Ты же говоришь, тебе нравится песня «Не тот я». Там именно о душе говорится. — Август, ты, конечно, автор, но, по-моему, там говорится о личности, которая терпит изменения, — глаза Веты загорелись огнём. Она любила спорить и философствовать на подобные темы. — Нет, душа не может быть просто материей. Думаешь, из набора клеток появится Человек со всем его многообразием? Что-то необъяснимое обязательно должно быть. Ты же подросток, думал, тебе близка философия чего-то магического. — У магии есть свои законы. Я и верю в необъяснимое, просто считаю, что все должно быть логично и закономерно. Только нам не постичь эту логику. Сложную и своеобразную. — В этом я с тобой почти согласен, но если воспринимать мир как систему, то теряется особый шарм неизвестности и магии. Август давно так душевно не разговаривал. Детская наивность и максимализм Веты скорее были даже плюсом, нежели смущали. Его былые друзья обременены заботами, как и жена, которую он изначально полюбил за лёгкость мысли и бесконечный поток добра и позитива, что она излучала. Фанаты, с которыми Август умудрялся общаться до этого либо зацикливались на музыке, либо были слишком самовлюбленными, как Сережа, либо без алкоголя не могли нормально расслабиться. А мужчина не любил пьяные разговоры, считая их неискренними. «За них говорит алкоголь» — его любимая фраза и строчка из одноименной песни. Вета тоже наслаждалась. Даже среди её сверстников не много людей, способных так долго и заинтересовано рассуждать о смысле бытия. Очень грело душу то, что музыкант очень приятен и вежлив в общении. Он не подлец и не грубый хам, а такой же, как в его песнях, как в интервью, как на сцене. — Август, это было очень увлекательно. Но, к сожалению, мне пора домой, — девочка заметно погрустнела, посмотрев на часы и в окно, за которым, несмотря на раннее время, уже была настоящая ночь. — Да, прости, я и забыл про время. Там так темно. Хочешь, я провожу тебя? — мужчина не хотел прерывать разговор. Они только что начали рассуждать о высших разумах — его любимой теме. Да и отпускать одну девочку тоже не хотелось. Это провинциальный город. Кто знает, какие здесь люди. — Я… Да, было бы здорово. Но надо ехать на общественном транспорте. Ты как к этому? — Если я довольно популярный музыкант, это ещё не значит, что я не могу ездить на маршрутках и в метро. Поехали конечно. — Августа немного зацепила Ветина фраза. Он всегда гордился тем, что даже с приходом популярности остался близок к народу, иначе он не смог бы писать такие родные русскому слушателю тексты. Солист мог бы предложить вызвать такси, но теперь было делом принципа доказать, что он такой же как все.***
Пахло мокрыми листьями и асфальтом. Несмотря на погожий день, сейчас моросил слабенький, осенний дождик, на который можно совсем не обращать внимания. Воодушевленный музыкант и его не менее вдохновленная фанатка немного прошлись по улице, сделав пару селфи на память, а затем еле залезли в набитую людьми маршрутку, походящую со стороны на банку со шпротами. — Представь, что мы на концерте, в толпе людей, — шепнул Август Вете, еле наклонившись. На что девочка звонко рассмеялась.***
— Ну что, пока? — Вета немного вздрогнула от капли дождя, упавшей ей прямо на нос. — Пока, но ты ничего не забыла? — солист поднял бровь. — Ах да! — девочка хлопнула себя по лбу и достала рисунок. — Этот ещё лучше, спасибо. — Спасибо тебе, — Вета чмокнула кумира в щёчку, покраснела и убежала в подъезд, кинув «До встречи».***
Дома Вета взахлеб рассказывала маме об Августе, об их встрече и разговорах, не упомянув разве о том, что была у того в номере, зная, что заботливая женщина испугается и будет ругать. Она-то не понимала насколько Август добр и честен! Девочка старалась не думать, как будет грустить среди своих одноклассников, вспоминая самый счастливый день в жизни и понимая, что он скорее всего не повторится.***
Музыканты вернулись в номер и застали там Августа играющего на гитаре с умиротворенной улыбкой. «Надо ей ещё написать»…