Пролог
1 ноября 2017 г. в 15:30
Это был шумный день. На Эльсод вернулся знаменитый коллекционер животных со всей вселенной. Его перевозной зоопарк содержал в себе зверей даже с тех планет, с которыми эльсы ещё не вступили в официальный контакт. Поэтому неудивительно, что сбежалось много народу. Возле вольеров с земными хищниками скопилась стайка молодых эльсов лет шести. В центре стоял черноволосый мальчик с синими глазами. Он был на голову ниже сверстников, худоват, но в выражении лица читались явные самоуверенность и превосходство.
— Ну, что, — нагло усмехнулся он, — кто хочет поспорить, что я проберусь в клетку и украду детёныша вон у той зверюги? — он указал на львицу. — Будет у меня ручной львёнок.
— Прекрати, — перетрусил другой мальчик с желтоватыми глазами. — Даже если ты и сможешь это сделать, нас за такое по головке не погладят.
— Что значит «даже если смогу»? — презрительно осведомился черноволосый. — Я всё могу.
Он ухватился руками за прутья, оттолкнулся ботинками от земли и взбежал по клетке так легко, словно это были не вертикальные прутья, а удобная лестница для прогулок. Через секунду юный эльс находился уже по другую сторону ограждения и медленно начал приближаться к львёнку.
Друзья мальчика, затаив дыхание, смотрели, как львица, почувствовав чужака, оскалилась и приготовилась к прыжку. Молодой эльс, не отрываясь, наблюдал за зверем. Он всё видел, словно в замедленной съёмке: как напряглись мышцы хищника, как задние лапы оторвались от земли…
Мальчик, не убирая ухмылки с лица, как будто играя, уклонился от острых когтей львицы, перекувырнулся в воздухе и, приземлившись на одно колено возле детёныша, подхватил его. Вот только он не ожидал, что львёнок станет так отчаянно сопротивляться. Потеряв на борьбу несколько важных секунд, юный эльс не сумел вовремя обернуться и увернуться от вновь бросившейся на него львицы. Стальные когти зверя пропороли ему спину.
С другой стороны клетки послышались испуганные крики. Кто-то звал смотрителей. Мальчик из последних сил бросился из вольера, но, ослабев из-за глубокой раны, споткнулся и упал. Рубашка пропиталась его собственной кровью. Львица, не теряя времени, напала снова. Юный эльс чудом успел отпрыгнуть с её пути, но это отняло у него все оставшиеся силы. Последнее, что он увидел, перед тем, как потерять сознание, это мелькнувшее лезвие меча.
Спустя некоторое время черноволосый молодой эльс со стоном открыл глаза. Ему потребовалась примерно минута, чтобы понять, что он лежит в своей спальне на круглой мягкой кровати. Спина горела огнём. Ухватившись рукой за край подушки, обёрнутую в дорогую зелёную бархатистую ткань, он стиснул зубы, чтобы не заплакать от боли. Собрав всю волю в кулак, мальчик попытался встать.
— Памир, — раздался тихий мягкий голос, — лежи спокойно. Раны скоро заживут, но несколько дней придётся провести в постели. Тебя едва успели спасти. Анатом только что ушёл. Мне рассказали, что произошло.
Ребёнок закрыл глаза и виновато вздохнул:
— Отец, я думал, что смогу. Прости.
— Памир, за что ты просишь прощения? Ты ведь добился того, чего хотел.
— Что? — не понял мальчик.
— Ты же полез туда за львёнком? Ты хотел разлучить мать с её детёнышем? Ты этого добился. Львицу зарезали, чтобы спасти тебя. Сомневаюсь, что маленький львёнок долго проживёт без неё. Дикий скиталец, хозяин зоопарка, не знает, как о нём заботиться, да ему и всё равно. Он легко заменит их на новых.
— Я … Я не этого добивался… — сдавлено проговорил Памир.
— А чего же? Хотел выпендриться? Похвастаться перед друзьями? А как ты думаешь, что ценнее во вселенной, твоё хвастовство или две жизни?
— Но я же сказал: думал, что справлюсь, — раздражённо возразил молодой эльс. — Отец, если бы у меня получилось, то никто бы не пострадал.
— Значит, этот риск оправдывал твою цель? — также мягко и тихо продолжал его отец. — И ты бы вновь поставил на кон чужие жизни, пусть даже зверей, чтобы доказать неизвестно кому, что ты лучший?
— Ты преувеличиваешь… — неуверенно начал мальчик.
— Неужели? — отец взял сына за руку. — Памир, скажи, если бы ребята не узнали, что ты обладаешь такой ловкостью, утратил бы ты её?
— Нет, отец, — медленно ответил тот.
— Значит, ты ничего бы не потерял, если бы не стал выпендриваться?
— Нет, потерял бы — потерял уважение.
— Памир, ты думаешь, что пустое уважение, основанное на зависти и страхе, ценнее, чем жизнь?
— Нет, — очень тихо прошептал юный эльс. Его синие глаза блеснули сталью.
— Скажи, Памир, тебе сейчас больно?
Взор мальчика стал ещё более ледяным и решительным.
— Нет. Немножко дискомфортно, — соврал он.
— Я не о физической боли, — улыбнулся его отец. — Догадываюсь: твоя спина горит огнём, но ты истинный эльс и граф, и не обнаружишь эту слабость. Памир, ты что-нибудь чувствуешь из-за того, что виноват в гибели животного?
В комнате стало тихо. Молодой эльс ещё минуту молчал, стараясь удержать нахлынувшее на него чувство вины, а потом твёрдо произнёс.
— Да. Мне очень жаль.